Формирование структуры системы ж-ки осуществлялось разными путями. Исторически сначала возникли отдельные, широко ориентированные издания, а за тем в процессе развития СМИ стали появляться нов газеты, журналы, программы радио и телев-я разных тематических, программных, аудиторных ориентаций. Если СМИ –это система, то мы в ней выделяем компоненты: материально-техническая база СМИ . На сегодняшний день состояние полиграфии, телерадиокоммуникации не полностью устраивает в инф-ой сфере. Об этом говорнят цифры: 40% мощности крупных типографий и 70% местных полиграф-х типографий это устарешая высокая печать. Оборудование изношено 80% - не высокое качество полиграфических работ. По этой причине многие редакции газ и ж-лов обращ-ся к заруб-ым полиграфистсам. По данным 1997 г. 56% ж-лов печатались зарубежом. Серьёзные трудности испытывает система доставки и знание потребителя. Эк-ка СМИ : самые серьёзные перемены произошли в 90-ые годы (перестройки). Наряду с гос-ми и общ-ми организациями СМИ сегодня владеют частные лица, ЗАО, ОАО, ООО, совместные предприятия. Заметно уменьшилась доля гос-го финансирования. На лицо конкуренция, рынок СМИ. Заметна коммерциализация. Сейчас СМИ существует как ср-во извлечения прибыли и как ср-во для защиты и реализации коммерческих стр-р. Аудитория - влияние аудиторного фактора на СМИ очень заметна. Увеличилось кол-во общероссийских передач ТВ, радио; кол-во общероссийских газет тоже возросло. Активно развивается местная пресса, тематика тоже расширилась, растёт число изданий и передач, адресованных различным группам населения.

Разнообразные в типологическом отношении СМИ в совокупности образуют систему ж-ки. Все они взаимодействуют между собой. В системе ж-ки выделяют несколько групп: 1-ое-пресса (газеты и журналы) 2-ое аудиовизуальные СМИ (ТВ эфирное, кабельное, радио, документальное и видео вещание) 3-е информационные службы(телеграфные агентства, рекламные бюро, пресс-службы, агентства ПР, професс-ые ж-ие клубы и т. д.) . если посмотреть историю СМИ, 1-ой появилась периодика, радио и ТВ. В наст вр очень быстро развиваются информац-ые службы. Они обычно располагают обширные сети корреспондентов по всей стране и за рубежом, поддерживают связь с органами власьти, банками и фирмами и т. д. В зависимости от разнообразия издания и программы можно выделить несколько слоёв: 1-в зависимости от тематики выделяют универсальные программы и издания, где затрагиваются все сферы жизни общества(Хыпар, сов Чувашия, МК в Чебоксарах; передачи-Чуваш Ен, Вести) 2-ое многопрофильные, кот-ые охватывают ряд проблемно– тематических линий и связанных между собой в объединённом направлении и характером информации. (МК в Чебоксарах, Моя Семья) 3-е специализированные, кот-ые обращаются к тематической линии (Медицинский вестник-газ, Здоровье –передача). Аудитории приходиться выбирать из всей совокупности СМИ некоторые в соответствии с запросами и интересами.

Для того чтобы печать, радио, ТВ могли нормально функционировать иметься обширная инфроструктура(подструктура). По другому эта система жизнеобеспечения деятельности ж – ки. Эта система выполняет 2 функции: обеспечивает газеты, журналы, радио, ТВ информацией, технологией, системой связи и т. д. ; обеспечивает доставку инф-ии потребителям.

Важнейшие части инфроструктуры:

Информ-ая часть (инф-ые агентства и службы – телеграфные агентства, агентства печати, радио, ТВ, пресс-центры, пресс-бюро и т. д.)

Техническая часть (предприятия полиграфии, технические центры ТВ и радио, предприятия связи, почта, организации занимающиеся книготорговлей, газетами и журналами)

Система работы с кадрами (факультеты и отделения журнал-ки в университетах, творческие союзы ж-ов, писателей и т. д.)

Организационно-управленческая. (Министерство печати масс-ой инф-ии, объединения по защите интеллектуальной собственности, всевозможные ассоциации).

Типология СМИ

Типология это классификация предметов или явления по общности каких-либо признаков. Каждый ж-ст должен уметь грамотно давать типологическое описание каждого конкретного издания или программу вещания. Надо заметить, что: 1) типологические признаки носят неформальный (нечастный) характер, т. е. изменение одного признака влечёт за собой преобразование и др-х признаков, 2)типология прессы нах-ся в зависимости от внутренних (ж-стских) и внешних (Социальных) причин и фактов, 3) движение в типологии прессы происходит непрерывно.

Критерии типологизации: 1) регион распространения (федеральное, национальное, региональное, местное) здесь за основу берётся не место издания, а обслуживаемая аудитория. Региональными м. быть областные издания (Западная Сибирь), местная пресса это городские и районные издания. 2) учредитель, 3) аудитория, 4) издательские хар-ки.

Типолгию рассм-ют в ж-ке как научный метод. Основой типологии явл-ся расчленение систем на отдельные части и наоборот группировки с помощью обобщённой моделью или типа. В печати эта еденица явл-ся периодическое издание, на ТВ это канал, программа, на радио – радиопрограмма. Тип ж-ки исп-ся в науке для изучения существ-ых признаков СМИ: 1) это хар-р аудитории, его предметно-тематическая направленность (хар-р инф-ции), целевое назначение, время выхода,периодичность.

По хар-ру аудитории выделяют типы: международные, общероссийские, межрегиональные, этнические, территориальных общностей, для профессиональных производственных групп, для соц-ых групп, для возрастных грцпп, для женщин и мужчин, для родителей, для малых групп, для различных групп верующих.

По хар-ру инф-ции: универсальные (Крестьянка, Работница), специализированные (по тематике: эк-ие, экол-ие, по пром-ти, по трансп-ту, по вопросам спорта, лит-ры, медицины, политики и т.д.). Целевое назначение изд-я программ дифференцирует СМИ в соответствии с их хар-ром осуществляемых функций. В зависимости от этого формир-ся такие телерадиопрограммы: публицистические, литер-ые, худож-но-публиц-ие, культурно-просветительские, учебные, методические и т.д..

5.9Периодическая печать в системе СМИ. Его функции. Осн- виды. Газеты, еженедельники, ж-лы как основные виды изданий

Газета – периодическое текстовое издание, содержащее оперативную инф-ю, статьи на актуальные, общественно-политические, научные, производственные и др. темы, а также лит-ые произведения, фото, рекламы. Еженедельник – периодическое изд-е, выходящее раз в неделю. Журнал – периодическое изд-е, содержащее текстовые и иллюстрационные материалы, посвящённые общесвенно-полит-ие, соц0но-эк-им, научным, производственным, культурно-эстетическим и др. воросам. Состоит из сброшюрованных печатных листов и обложки, имеет постоянные названия, профиль, периодичность (от 2 номеров в год до 1 номера в неделю), объём (в физ-их, условных печатных и учётно-издательских листах), определённую тематическую направленность, соответствующее художественно-графическое направление. Периодическая печать – это вид печатного ж-стского изд-я – газ, ж-л, еженедельник, бюллетень новостей и др..

Печать (газеты, журналы, еженедельники, альманахи, книги) Здесь информация фиксируется на бумажном листе с помощью типографской техники. Инфр-ия храниться в виде рисунков, таблиц и т. д. Особенности: 1- текст воспринимается без помощи доп средств; 2-ое возможность быстрого обзорного ознакомления с материалами и выбора из них интересующее; 3-е возможность вернуться к прочитанному в удобное для читателя время; 4-ое возможность выбора оптимального темпа, порядка ознакомления с материалами; 5-ое недостаточно оперативно в связи с технологией и доставкой, 6-ое доступно только грамотному. 7- ое возможность иметь при себе в любое время.

4) культурно-образовательная;

5.10.ТВ в системе СМИ. Его функции. Осн виды. Тенденции развития. Дело радио – информировать, дело ТВ – демонстрировать, дело газет и печати – анализировать и объяснять.

ТВ-ие- это (с т. з. технической реализации) способ передачи на расстоянии оптических изображений при помощи спец средств приёма, преобразования передачи, запоминания (записи) и воспроизведения объекта наблюдения. Функции ТВ ж-ки: 1) коммуникативная ф-я (общения), налаживания связи, контакта, общения.

2) непосредственно-организаторская;

3) идеологическая;(чтобы постоянно способствовать росту и развитию сознательности масс путём всесторонней ориентации в действительности при акцентированном внимании на развитие общ-ого мнения)

4) культурно-образовательная;

6) утилитарная (помощь аудитории на бытовом уровне: вязание, вышивание, полезные советы);

7) рекреативная.(развлечения, снятие напряжения, получение удовольствия).

Используя свои возможности представления зрителям визуальной инф-ии, ТВ быстро перехватило у прессы ряд её важнейших фун-ий. Новейшие технические сред-ва позволяют ТВ расширять регионы своего воздействия и увеличивать свою аудиторию.

Особенности ТВ: 1- возможность организации оперативных передач. 2- создание большого «эффекта присутствия». 3- возможность обращаться к ТВ только в свободное время. Невозможность для зрителя изменить время просмотра передач. 4- лёгкость восприятия инф-ии. 5- возможность совмещения с др. занятиями.

Основные виды: по способу трансляции а) эфирное(все вещательные организации, использующие традиционный способ распространения телесигнала от телевышки до телесистемы потребителя), б) спутниковое (напр. «Космос ТВ» совместное российско-американское предприятие, В России в 1996г. «НТВ плюс») в) кабельное (Комнания «КТВ-1»,кабельные сети в городах России)

ПО типу деятельности: вещательные, програмопроизводящие, дистрибьюторы.

Попринципу образования: из старых структур(ВИД, АТВ и т. д.), новообразованные (ТВ-6 Москва),

По охвату аудитории: общероссийская (РТР), межгосударственные (с натяжкой м. отнести ОРТ), региональные и местные.

По способу распространения: общенац-ые (ОРТ,РТР), сетевые, местные.

По специализации программ: общие (ВИД и т. д.), специализированные.

По форме собственности: гос-ые, негос-ые(частные-РЕН-ТВ, ЗАО, ОАО)

5.11.Радиовещаниев системе СМИ. Его функции. Осн виды. Тенденции развития. Дело радио – информировать, дело ТВ – демонстрировать, дело газет и печати – анализировать и объяснять.

Особенности: носителем инф-ии явл-ся звук. 1- высокая оперативность инф-ии. 2- возможность более полного и глубокого восприятия чистого звука. 3- невозможность прослушивания в удобное время, в желаемом порядке, темпе и возвращение к инф-ии при необходимости 4- возможность слушанья в один момент одной только передачи. 5- возм-сть совмещения слушания с др видами деят-ти. 6- возможность иметь при себе в любое время.

Функции ж-ки: 1) коммуникативная ф-я (общения), налаживания связи, контакта, общения.

2) непосредственно-организаторская;

3) идеологическая;(чтобы постоянно способствовать росту и развитию сознательности масс путём всесторонней ориентации в действительности при акцентированном внимании на развитие общ-ого мнения)

4) культурно-образовательная;

6) утилитарная (помощь аудитории на бытовом уровне: вязание, вышивание, полезные советы);

7) рекреативная.(развлечения, снятие напряжения, получение удовольствия).

Функция радиовещ-я – слово функция в словаре трактуют как обяз-ти, деят-ти, роль, круг деят-ти. Опираясь на это определение мы … на разнообразное ф. радио-ия. . на первом плане функции: инф-ое, просветительское, развлекательное. Все они связаны с предоставлением аудитории максимальных сведений о жизни и деят-ти общ-ва: 1) инф-ые, 2) ф. выражения и формирования общ-го мнения (по радио сказали), ф. общения (телеф-ые звонки, СМС), агитационная ф., просветительская ф., организаторская ф..

Виды: франчайзинговые – коммерческие сетевые ФМ-станции, местные коммерческие ФМ-станции, имеются в крупных городах, медиа-холдинги, общенациональные или центр-ые радиостанции, к ним отн-ся гос-ые «Радио России», комменрческие

«Русское Радио», региональные радиостанции, локальные местные радиостанции (охватывают ограниченную аудиторию небольших городов, посёлков, населённых пунктов, сельских районов и т. п.).

1920 г. первая радиостанция в Чебоксарах, 12 окт. 1924 г. ежедневная радиопередача моск-ой радиостанции им. А.С.Попова, 23 ноября открыласт регулярная радиопрограммы станции или Коминтерна.

Социальная действительность (или социальная реальность) – существующие в действительности социальные явления и процессы. В настоящее время термин "социальная реальность" употребляют в двух смыслах: онтологическом, отражающем все объективно существующие социальные процессы и явления, и эпистемологическом, являющемся предметом конкретных социально-гуманитарных наук и теорий .

Средства массовой информации считаются ценнейшим источником социальной информации, на основе которой осуществляется исследование разнообразных феноменов социальной действительности. С одной стороны, происходит научное познание социума (в рамках социально-гуманитарных исследований), с другой стороны, на основе анализа представленного в СМИ спектра коллективных мнений принимаются конкретные практико-управленческие решения, регулирующие деятельность широкого круга социальных (политических, экономических и прочих) субъектов.

Научное познание социальной действительности через изучение репрезентируемых СМИ сведений мы обозначим как теоретико-аналитический подход. В рамках данного подхода осуществляется специализированная деятельность по производству гуманитарного научного знания. Исследование актуального медийного дискурса как один из наиболее значимых аспектов комплексной работы по определению эффективности коммуникативной деятельности социальных субъектов условно назовем прагматическим подходом к исследованию социальной реальности. Здесь главная цель уже не научное описание изучаемой реальности, а выработка на основе полученных оперативных данных конкретных управленческих решений, краткосрочное и долгосрочное (стратегическое) планирование коммуникационных процессов.

Рассмотрим подробнее обозначенные выше подходы.

Теоретико-аналитический подход

Историко-филологическая традиция изучения социальной реальности по материалам СМИ

Социальная действительность находится в центре исследовательского внимания большого количества социально-гуманитарных наук. Анализом разных аспектов функционирования общества и выявлением закономерностей его развития, изучением человека как субъекта социальной жизнедеятельности, включенного в систему общественных отношений, занимаются философия и психология, политология, культурология и т.д. Важным источником информации для этих дисциплин становятся тексты массовой коммуникации. Как справедливо заметил выдающийся русский философ и исследователь М. М. Бахтин, "в сфере гуманитарного познания интеллектуальные операции с чужим описанием того или иного фрагмента социальной жизни являются основным источником для формирования своих собственных суждений о том, что не дано исследователю как фрагмент его непосредственного опыта" . С помощью собственных научных процедур социальные и гуманитарные дисциплины производят конструирование специфического для конкретной научной отрасли предмета исследования, т.е. на основе социальной информации, почерпнутой из СМИ, продуцируют значимое для данной дисциплины научное знание.

С точки зрения разработанности методологии анализа, стандартов и норм научной деятельности и принципов интерпретации полученных результатов наиболее полно проблема исследования материалов СМИ представлена в источниковедении.

Источниковедение – это учение об источнике, область социально-гуманитарного знания, посвященная исследованию всей совокупности созданных человеком источников, специфический метод познания социальной реальности. Источниковедение как особая дисциплина сложилось в рамках методологии исторического исследования, так как именно историческая наука систематически использует для целей познания документы (в данном случае – исторические источники). Однако в настоящее время проблемы, которые специально разрабатывает историческое источниковедение, становятся сферой междисциплинарного научного интереса, что позволяет говорить об источниковедении как об особом способе социально-гуманитарного научного познания, выходящего за рамки исторической науки.

Гуманитарное познание имеет целью приращение и систематизацию знаний о человеке (во всей полноте и целостности этого феномена) и обществе (феномене человечества в его временном и пространственном единстве), и источниковедение обогащает данную отрасль своими специфическими познавательными средствами. Так, базовое источниковедческое понятие источник (в узком смысле "исторический источник") как целостная совокупность произведений, созданных в процессе целенаправленной человеческой деятельности, как вещественный носитель ретроспективной информации, сегодня становится универсальной междисциплинарной категорией. В социологии, психологии, этнографии, этнологии, культурологии, лингвистике в понятие "источник" включаются материальные объекты, несущие информацию не только ретроспективного, но и оперативного и перспективного характера. Метод познания окружающего мира через фиксированные источники информации, отражающие взаимодействие человека с природой, обществом, государством и с другим человеком, становится общенаучным.

Под видом исторического источника, как правило, понимается исторически сложившаяся совокупность источников, характеризующаяся сходством внутренней формы (структуры), вытекающей из единства источника при его создании. Видовая общность источников, основанная на повторяемости свойств источников, позволяет выработать общие методы их исследования.

Видовое деление применимо далеко не к каждому типу источников. С середины XIX в. наиболее значимыми для исторической науки становятся письменные источники, именно поэтому базовой становится классификация видов письменных источников. К последним принято относить следующие:

• – летописи,
• – законодательные акты,
• – делопроизводственную документацию,
• – частные акты,
• – статические источники,
• – периодическую печать,
• – документы личного происхождения (мемуары, переписку и т.д.),
• – литературные памятники,
• – публицистику,
• – политические сочинения,
• – научные труды.

В разные исторические эпохи превалировали разные виды источников. Так, по мере развития общества исчезают старые виды источников (летописи), формируются новые (статистические материалы, периодическая печать, фото- и кинодокументы). С течением времени носителем практически всех видов письменных источников становится пресса, а развитие в дальнейшем системы средств массовой информации способствует увеличению удельного веса источников, изначально предназначенных для публикации в той или иной форме.

Социальная действительность как исторический опыт и общественная практика отражена в материалах СМИ во всем многообразии аспектов, поэтому к источниковедческому анализу прессы обращаются не только историки, но и социологи, антропологи, этнологи, психологи, политологи, искусствоведы, исследователи языка и литературных текстов. Цель любого социально-гуманитарного исследования – не только извлечь из прессы всю полезную для конкретного исследования социальную информацию, но и критически оценить, правильно интерпретировать ее.

В практическом плане сказанное выше предполагает дифференцированный подход к разработке методологии анализа разных видов письменных (и в широком смысле медийных) источников информации, аккумулированных в СМИ.

Относительно проста в плане сбора и обработки информация хроникального характера. С давних пор хроникой называли литературный жанр – произведения, содержащие последовательное изложение общественных или семейных событий. К началу XX в. термин приобрел новый и наиболее значимый для нас смысл: хроникой стали называть особый отдел газет и журналов. В первой четверти XX в. словари уже фиксируют жанрово-тематические особенности материалов, публикуемых в отделе хроники: "Хроника (как особый отдел газет и журналов. – З. X.) затрагивает область художественного слова не более, чем всякое иное словесное произведение: предметом описания в журнальной и газетной хронике бывают события сегодняшнего дня, как в области социально-политической, так и в других: в литературной, музыкальной, театральной, научной... Существует хроника мод, хроника спорта, хроника шахматной игры. В английских и французских журналах распространена хроника великосветской жизни. Главная цель подобной хроники – осведомление читателя. Творческое начало проявляется здесь в весьма малой степени, темы и материал лишь выбираются составителем, но поставляются они реальной действительностью. Язык и стиль хроники весьма, по большей части, трафаретны" . В современных словарях понятие получает обобщающий характер: хроника в периодической печати, радио, кино и т.д. – это сообщения информационного характера о текущих событиях.

Таким образом, хроника как важная часть содержательного наполнения СМИ является богатым источником фактов, необходимых в процессе познания разных срезов социальной действительности. И главным методом, с помощью которого социальногуманитарные дисциплины вычленяют из массива публикаций необходимые знания, является фактологический анализ.

Наряду с материалами, публикуемыми в разделе "Хроника", функцию репрезентации фактологической информации выполняют опубликованные в СМИ официальные сведения : законодательные акты, статистические данные и т.д. То, что в российской прессе традиционно представлен большой объем официальной информации, вполне объяснимо. Российские газеты возникли не только позже европейских, но и, в отличие от них, не в общественной, а в государственной сфере. Зарождение и формирование российской печати происходило в условиях коренного преобразования всего государственного обустройства. Реформы Петра Великого породили новую форму взаимоотношений между личностью и государством и полностью изменили характер законотворчества. Постепенно закон превращается в единственный источник права. Растет убежденность в том, что законы могут переустроить жизнь государства и повлиять на формирование личности. Помимо этого, расхождение обычая и закона заставляет государство особо заботиться о публикации законодательных актов. С начала XVIII в. публикация текстов законов становится обязательной. Также начинают систематически издаваться сводные статистические данные.

Постепенно законы и статистика становятся важными компонентами периодических изданий. Формальное закрепление за газетами функции тиражирования юридической (и отчасти статистической) информации происходит в первой половине XIX в. Так, с 1838 г. по Высочайшему повелению царя-реформатора Александра II в крупных губернских городах начинают издаваться "Губернские ведомости" – официальные периодические издания, призванные знакомить широкие слои населения с государственными законами, распоряжениями и приказами местных властей. Официальный раздел дополнялся неофициальным, в котором публиковались материалы по местной истории, географии, этнографии и статистике (рис. 3.1).

Рис. 3.1. "Пензенские губернские ведомости", 1855 г.

Позже система губернских газет была дополнена новым изданием, с течением времени ставшим основным элементом в системе распространения информации государственного характера. Указом того же Александра II от 27 октября 1869 г. при главном управлении но делам печати была учреждена ежедневная официальная газета "Правительственный вестник" . Наряду с распоряжениями и сообщениями правительства, отчетами о заседаниях Совета министров и Государственного совета, в газете были представлены материалы неофициального характера: внутренние и зарубежные известия, статьи и рецензии на книги, биржевой указатель, метеосводки и др.

Вполне очевидно, что в данном случае Россия переняла передовой опыт европейских стран. К началу XIX в. в некоторых из них уже успешно функционировал особый тип периодических изданий, в которых фиксировалась повседневная деятельность государственных (как правило, законодательных) органов власти и публиковались важные итоги этой деятельности. Такие издания назывались официальными вестниками (официальными бюллетенями, официальными газетами, или дневниками) . Официальные вестники не всегда были рассчитаны на широкую аудиторию. Чаще всего они издавались в интересах конкретных государственных органов или ведомств.

Наиболее известным европейским изданием данного типа считается бюллетень парламента Великобритании, который с 1803 г. стал регулярно издаваться под названием "Парламентские дебаты. Официальный отчет" (рис. 3.2).

Судьба этого издания очень любопытна. К концу XVIII в. – века европейского Просвещения – в Великобритании существенно более разнообразными стали интересы читателей, британские газеты того периода начали публиковать неофициальные отчеты о парламентских слушаниях. Не имея разрешения на обнародование официальных парламентских отчетов и стенограмм (долгое время в военных целях информация о деятельности парламента была засекречена), журналисты размещали материалы от имени фиктивных политических клубов. Первые послабления в соблюдении принципа секретности при освещении деятельности парламента Великобритании были отмечены в период наполеоновских войн. Тогда журналист Уильям Коббет (William Cobbett) опубликовал материалы по истории британского парламента и получил право на обнародование собственных записей о ходе парламентских слушаний.

Тексты парламентских дебатов Коббет публикует в качестве приложения к своему еженедельнику "Политический регистр", который выходит огромным по тем временам тиражом в б тысяч экземпляров, продается всего за один шиллинг и считается популярным и влиятельным изданием. В 1809 г. Коббет заключает контракт на публикацию своих отчетов о заседаниях палат парламента Великобритании с известным издателем Томасом Курсоном Ханзардом (Thomas Curson Hansard) и затем продает ему право на их дальнейшую публикацию. В 1829 г. Ханзард принимает решение поставить свое имя на титульном листе издания "Парламентские дебаты. Официальный отчет". С этого времени "Ханзард" (Hansard) становится признанным названием публич

Рис . 3.2. "Парламентские дебаты. Официальный отчет", 1832 г.

ных парламентских отчетов в странах с британской парламентской моделью – Австралии, Новой Зеландии, Канаде.

Если на первых порах "Ханзард" просто перепечатывал из ежедневных газет неофициальные записи речей парламентариев в ходе дебатов, то впоследствии – специально готовился уже силами парламентских журналистов. По сей день "Ханзард" является официальным изданием Парламента Великобритании: опубликованные в нем материалы слушаний Палаты лордов имеют статус юридических документов (рис. 3.3).

В Россию традиция публичного освещения деятельности законодательной власти по объективным причинам пришла лишь спустя сто лет. В начале XX в. формируется практика публичного освещения деятельности Государственной думы. Во время работы Думы велась подробнейшая запись выступлений парламентариев и хода каждого заседания. Впоследствии стенограммы расшифровывались и распечатывались. Машинописный текст и базовая рукопись просматривались депутатами, которые могли вносить свои замечания. Затем окончательный вариант одобрялся председателем Думы и публиковался под грифом "Печатано по распоряжению Председателя Государственной думы". Вышедшие под таким грифом отчеты рассылались в государственные ведомства, научные учреждения, библиотеки и т.п. После этого стенограммы попадали на страницы газет.

Доступность отчетов о думских заседаниях поддерживала свободу слова и печати в царской России. Однако из-за права депутатов исправлять тексты своих выступлений расшифровки стенограмм, напечатанные в газетах, иногда отличались от подлинников и могли не передавать истинного смысла их речей .

В советское время роль официального государственного органа выполняла газета "Известия", первый номер которой вышел 28 февраля (13 марта) 1917 г. в Петрограде. Именно в "Известиях Петроградского совета рабочих депутатов" как официальном печатном органе Петроградского совета рабочих депутатов на первой полосе первого номера было напечатано обра

Рис. 3.3. Современный британский "Ханзард"

Рис. 3.4.

Puc. 3.5.

щение "К населению Петрограда и России", которое заканчивалось известным призывом: "Все вместе, общими силами будем бороться за полное устранение старого правительства и созыв учредительного собрания, избранного на основе всеобщего равного, прямого и тайного избирательного права".

После Октябрьской революции, с 27 октября (9 ноября) 1917 г. "Известия" стали органом ЦИК и Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Газета приобрела статус одного из официальных печатных органов новой власти – наряду с "Газетой Временного рабочего и крестьянского правительства", которая была официальным органом Совета Народных Комиссаров . Именно в "Известиях" были опубликованы основополагающие документы большевистского правительства: "Декрет о мире" (рис. 3.4) и "Декрет о земле" (рис. 3.5).

С 10 марта 1918 г., когда был прекращен выпуск "Газеты Временного рабочего и крестьянского правительства", за "Известиями" закрепляется статус единственного официального правительственного издания, однако фактически эту функцию стал выполнять печатный орган ЦК РСДРП (б) – газета "Правда".

В настоящее время официальная информация по-прежнему остается весомым компонентом содержания СМИ. Так же, как и 170 лет назад, российские законы, правительственные постановления, инструкции и статистические данные в обязательном порядке публикуются в официальном издании – "Российской газете". Свои официальные издания-публикаторы есть и региональных властей. И, несмотря на то, что сведения официального характера публиковались и продолжают публиковаться в сокращенном, адаптированном под интересы массового читателя варианте, они являются безусловными и вполне операциональными с точки зрения формирования "повседневного знания", предшествующего любому теоретическому исследованию.

Стоит, однако, оговориться: историко-филологическая традиция исследования прессы как неотъемлемая часть процесса познания социальной действительности предполагает обращение не только и не столько к простым по форме и методике анализа материалам, о которых говорилось выше, но и к самым сложным по жанру и содержанию текстам, созданным именно с расчетом на публикацию в СМИ. Как отмечают исследователи, "благодаря усилиям научно-исторической школы и метода, не имеющего себе равного ни на одном из этапов интеллектуальной истории, прошлое оказалось для современного человека “воссозданным настоящим” с удивительным многообразием форм мышления" . Процедура верификации данных, содержащихся в аналитических и художественно-публицистических материалах СМИ, сложна. В отличие от хроники, статистики и официальной документации в собственно журналистских публикациях весьма высока вероятность искажения фактов. Серьезной проблемой становится выявление скрытых, имплицитно присутствующих в журналистских текстах целей, мотивов, побуждений, установок. А некоторые жанры, как, например, публицистические, в каждом конкретном случае требуют индивидуального исследовательского подхода.

Несмотря на отсутствие единой методологии исследования публицистики в прессе, отечественным источниковедением накоплен большой опыт анализа данного вида письменных источников. Так, подробно изучена публицистика эпохи Екатерины II, периода, когда публицистическая мысль прочно входит в содержание прессы. Журналы "Трутень" (1769–1770) и "Живописец" (1772–1773) II. И. Новикова или "Почта духов" (1789) и "Зритель" (1798) И. А. Крылова тщательно рассматривались исследователями как примеры яркой авторской публицистики. Не меньшего внимания удостоилась публицистика XIX в., которая представлена, например, полемикой западников и славянофилов, революционных демократов и либералов, выступлениями идеологов народнического движения и т.д.

Особое внимание исследователи долгое время уделяли зародившейся в начале XX в. публицистике партийных лидеров. В партийной печати происходило максимальное соединение публицистики с периодикой. В советское время публицистическая деятельность В. И. Ленина и его соратников стала одной из наиболее активно разрабатываемых тем в исследованиях прессы (рис. 3.6).

Рис. 3.6.

Методология источниковедческого исследования публицистических произведений предполагает точное определение их видовой принадлежности (авторские, публицистика массовых народных движений, проекты государственных преобразований и конституций), максимально полное выявление намерений автора, определение цели создания произведения и предполагаемого круга его читателей. Как видим, предложенная методология опирается на заданный алгоритм действий, но не содержит указаний на четкие критерии анализа.

Более операциональна в этом плане методология лингвистического анализа. Язык и стилистические особенности средств массовой информации постоянно являются объектом исследований, материалы СМИ активно используются учеными (лингвистами, этнологами и культурологами) в процессе воссоздания языковой картины мира тех или иных общностей. Традиционный филологический аспект исследования языка СМИ дополняется целым рядом научных проблем философского, культурологического, политологического, психолингвистического характера.

• Социология: энциклопедия / сост. Л. Л. Грицанов [и др.]. Минск, 2003. URL: mirslovarei.eom/content_soc/SOCIALNAJA-REALNOST-10732.html.
• Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 281.
"Газета Временного рабочего и крестьянского правительства" стала издаваться на базе газеты "Вестник Временного правительства" с 28 октября (10 ноября) 1917 г. Издание полностью сохранило формат и художественный стиль своего предшественника – "Правительственного вестника".
• Бергман П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995. С. 16.

А.В. Кузнецов

Саратовский государственный университет, кафедра политических наук

За прошедшие пятьдесят лет темпы мирового развития ускорились в десятки раз, что в свою очередь наложило отпечаток на все сферы общественной жизни. Государство, гражданское общество, бизнес и СМИ стоят перед лицом или уже находятся в состоянии перемен. Причина такого положения дел заключается в том, что процесс изменений проходит с неодинаковой скоростью в разных регионах мира. Это позволяет утверждать, что информационное общество в полной мере проявило себя там, где индустриальное развитие достигло наивысших показателей. К таким государствам-лидерам следует отнести США, ряд стран Европейского союза, Японию, а также государства, демонстрирующие высокие темпы экономического роста. В указанных государствах, помимо перемен в секторе производства–потребления, стали актуализироваться тенденции, которые не имели места ранее, а именно плюрализация общественных структур, высокий уровень общественных потребностей и ожиданий, большой масштаб неопределённости и риска, информатизация общества, падение доверия населения к органам управления. Перечисленные тенденции можно объединить под одним общим знаменателем, таким как рост многообразия общества, а именно многообразия его интересов и потребностей. Исчерпывающую характеристику этому явлению можно будет дать только в будущем, но некоторые выводы можно сделать уже сегодня.

В конце прошлого столетия мир вошёл в эпоху административных реформ. Это было связано с кризисными симптомами в системе государственного управления, что выражалось в чрезмерном разрастании управленческого аппарата, в увеличении издержек на его содержание и низком качестве предоставляемых государством услуг. Всё перечисленное выражалось в росте недоверия к государственному сектору и его представителям.

Явление многообразия общества можно рассматривать по-разному, рост многообразия общественных интересов является одним из современных трендов развития общественной системы. Анализ социальных процессов даёт основание выделить ряд явлений, влияющих на усложнение общественной структуры в направлении роста плюрализации общественных установок и мнений.

Современные технологии, а именно средства коммуникации на их основе, стали ускорителем изменений. Возможность быстрого получения и обмена информацией влияет на сознание социума и каждой отдельной личности и способствует формированию множества мнений и взглядов. Объём информации даёт право выбора точки зрения или заставляет мыслить индивида самостоятельно, делать выводы и создавать свой образ реальности, ведь окружающий мир есть отражение нашего сознания. Для анализа влияния средств коммуникации на рост многообразия общественных интересов сосредоточим внимание на СМИ и Интернете.

СМИ – важный элемент социальной системы.

Это не просто посредник между событием и аудиторией, средство массовой коммуникации. Это фабрика по производству образов и точек зрения. Общество осознанно или неосознанно принимает их.

В рамках индустриального экономического уклада посредством СМИ государство конструировало унифицированное общество, поскольку масс-медиа были мощным рычагом воздействия на массовое сознание. Унифицированное общество легко управляемо, контролируемо, массовость удобна для представительной системы демократии. Уже в 1960‑х гг. в США и Западной Европе СМИ стали терять монополию на формирование общественного мнения. Вернее, она сохранилась, но утратила свой массовый характер. Об этом писал американский социолог Э. Тоффлер, который охарактеризовал данное явление как «демассификацию масс-медиа»1. Она выражалась в том, что традиционные СМИ постепенно теряли аудиторию, чей интерес смещался в сторону телевидения и радио. Впоследствии в дома пришло кабельное телевидение и стало стремительно захватывать интерес аудитории.

Господство таких американских медиамагнатов, как NBC, было подорвано. Демассификация СМИ стала результатом демассификации общества, а, возможно, и наоборот, это подобно дилемме о курице и яйце.

Явления, изученные Э. Тоффлером ещё в 1980 г., имеют место быть и сегодня. Необходимо отметить, что наблюдается продолжение отмеченного выше процесса. Это выражается не только в «демассификации», но и в демократизации масс-медиа. Огромную роль здесь сыграл Интернет. Дейл Пескин и Эндрю Начисон – руководители Медиа-центра Американского института прессы в Рестоне (штат Вирджиния), ввели новое понятие: «мы-СМИ»2. Оно используется для описания зарождающегося феномена глобального доступа к содержанию информации из бесконечного множества источников (мобильный телефон, ПК), содержанию, которое предполагает участие граждан в создании новостей и информации, оказывающих влияние на общество.

Прямое доказательство нового явления – поисковая система Google. Главная её задача состоит в том, как организовать мировую информацию, то есть дать возможность людям упорядочить мир, в котором они живут. Люди получают возможность искать, находить информацию, которая отражает их личные предпочтения, и действовать соответствующим образом.

Еще одним проявлением многообразия являются блоги. Эти виртуальные дневники позволяют формулировать идеи и соединять людей по всему миру. Такие сайты, как Global Voices http://www. globalvoicesonline.org, собирают истории и мнения рядовых граждан, которые рассказывают от первого лица об уникальных ситуациях, сохраняя самобытность своей культуры. Их сила столь убедительна, что в Интернете созданы такие сайты, как http://www.technorati.com, для отслеживания более 25 миллионов блогов, которые составляют только около четверти электронных журналов в «блогосфере». Глобальные сети позволяют людям размещать новости, мысли, идеи и изображения где угодно и когда угодно.

В новой цепочке передачи информации роль редактора выполняет Интернет посредством «блогосферы». В этом смысле цифровые СМИ, по своей сути, подрывают интересы любого института, основанного на власти и контроле. На смену традиционным СМИ в качестве главных хранителей информации приходят такие компании, как Google, MSN и Yahoo.

Другой процесс, который также может быть аргументом в защиту тезиса о росте многообразия общественных интересов, это стремительное развитие гражданского общества во всём цивилизованном мире. Наиболее активно этот процесс идёт в странах, выбравших демократический путь развития, а также в странах, причисленных к числу недемократических.

Необходимо при этом обратить особое внимание, что после Второй мировой войны усиливается движение к демократии. По мнению американского политолога С. Хантингтона, человеческая цивилизация стала свидетельницей трёх волн демократизации и двух периодов «отката» от демократии3. Хронологические рамки начала второй волны примерно соответствуют окончанию Второй мировой войны, если быть точными, то это период с 1943 по 1962 г. Далее следует этап свёртывания демократии. С 1975 г. начинается новая третья «волна демократизации», которая продолжается до сих пор.

По данным ежедневной газеты научных кругов США «The Christian Science Monitor», в последние 25 лет распространение демократии являлось одной из определяющих геополитических тенденций. В 1975 г. руководство избиралось населением в 30 государствах мира. К 2005 г. число таких государств резко возросло – до 1194. Несмотря на успех, западный истеблишмент обеспокоен тем, что указанный процесс приостановился и наблюдается довольно долгосрочный процесс стагнации.

Тенденции развития и укрепления институтов гражданского общества сигнализируют обратное: движение в сторону расширения демократии и открытого диалога всех сторон политического процесса.

Бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в докладе «Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке», прозвучавшем на заседании Генеральной Ассамблеи ООН 27 марта 2000 г., особо отметил, что «сфера международных публичных отношений, включая ООН, должна быть еще шире открыта для участия многих субъектов, вклад которых имеет существенно важное значение для управления процессом глобализации. В зависимости от рассматриваемых вопросов они могут быть организациями гражданского общества, частного сектора, парламентариев, местных органов власти, научных объединений, учебных заведений и многих других видов организаций. Сегодня глобальные вопросы уже не являются исключительной прерогативой министерств иностранных дел, а государства перестали быть единственным инициатором решений для многочисленных проблем нашей небольшой планеты. Вместе с национальными механизмами принятия решений в творческой разработке новых форм глобального управления принимают участие многочисленные, разнообразные и все более влиятельные негосударственные субъекты. Чем сложнее проблема – будь то переговоры о введении запрета на наземные мины, введение ограничений на выбросы, которые способствуют глобальному потеплению, или учреждение Международного уголовного суда, – тем чаще мы видим, что в поиске консенсусных решений, вместе с государствами участвуют неправительственные организации, учреждения частного сектора и многосторонние агентства»5.

Действительно, с каждым годом все более определенно обозначает себя тенденция роста числа международных неправительственных организаций (НПО), выражающих интересы гражданского общества. По мнению руководителя Росзарубежцентра Э.В. Митрофановой, число НПО в мире увеличилось в 40 раз за последнее десятилетие6. Это новая реальность, которую нельзя игнорировать, поскольку она представляет собой возможность принимать решения и решать проблемы по-новому, то есть сообща. Это касается не только международной практики, но и внутригосударственной, так как в новых условиях государство не способно обеспечить качественное и справедливое управление, не прибегая к помощи общественных структур.

Характеризуя особенности государственного управления на современном этапе развития, эксперты отмечают стремление добиться учета социальных аспектов в экономической политике и структурной перестройке. Это реакция на тенденцию к экономической либерализации, которой характеризовались 80-е и 90-е гг. прошлого столетия. Такая реакция в значительной степени является следствием обращений гражданского общества (ГО) и неправительственных организаций, количество и влияние которых, как уже отмечалось выше, за последнее десятилетие значительно возросло.

Многообразие НПО является следствием многообразия общественных интересов. В новых условиях у государства возникает радикальная потребность в дополнительных каналах получения информации от общества.

Правительства США, Европейского союза, России и всего цивилизованного мира уже столкнулись с проблемой качества управления. Возникла несовместимая с эффективностью диспропорция между архаичным государственным управлением и возросшей степенью многообразия сферы его ответственности. Возможны только два мыслимых пути решения проблемы соотношения многообразий7:

1) усложнение (повышение степени многообразия) субъекта управления (органов государственной власти);

2) упрощение (снижение степени многообразия) управляемого объекта (общественных структур).

Реализация второго варианта в современных условиях более чем утопична. Возможно лишь организационное упрощение общества путём сокращения числа партий, экономических и политических единиц. Но это не окажет ожидаемого эффекта, поскольку не затронет эволюционных процессов внутри общества. По-прежнему будет идти рост политического давления на властные структуры в обход традиционных систем политического представительства. Развитие НПО – внешнее выражение обозначенной тенденции. Усложнение субъекта управления представляется, на наш взгляд, наиболее верным решением и требует детального рассмотрения.

Можно выделить три основных пути приведения системы органов государственного управления к необходимому уровню сложности.

1. Экстенсивный путь: расширение структуры органов государственного управления и увеличение числа чиновников.

2. Интенсивный путь: содержательное усложнение чиновников, то есть развитие человеческого капитала. Усложнение процесса рекрутирования бюрократии, ведомственные программы обучения и переподготовки кадров.

3. Сетевой подход: необходимо ввести понятие «менеджмент знания»8 (knowledge management), которое играет ключевую роль в раскрытии смысла данного подхода. Социальные сети предполагают перестройку системы вертикального администрирования, основанного на иерархиях, в систему горизонтального управления, предполагающего участие ГО при разработке политических решений, обмен знаниями и сотрудничество на основе диалога.

Первый путь наименее эффективный, поскольку ведёт к созданию громоздкой неповоротливой машины, требующей огромных финансовых затрат на поддержание жизнедеятельности и качественное выполнение функций. Современная практика показывает, что административные реформы отвергают экстенсивный путь, поскольку направлены на оптимизацию управленческих функций и сокращение финансовых издержек. Попытка создания грамотного и ответственного чиновника заслуживает большего доверия, чем практика увеличения их численного количества. Но такой подход также не удовлетворителен, поскольку качественное улучшение содержания отнюдь не отменяет недостатков формы. Система разработки решений остаётся мало отзывчивой к сигналам из внешней среды. Вывод очевиден: проблему соотношения многообразий можно решить лишь одним путём, а именно путём преобразования как формы, так и содержания органов государственного управления.

По нашему мнению, первые два пути по созданию эффективной системы государственного управления необходимо рассматривать как меры, реализуемые в рамках одного общего подхода, который можно охарактеризовать как реформирование традиционной иерархической системы управления. При таком подходе стоит задача сохранения устоявшихся практик и имеющейся структуры государственного управления, основанной на принципах единоначалия, чёткой регламентации действий, оценке эффективности по объёму освоенных ресурсов. Инновации, внедряемые в старую структуру, не имеют перед собой цель её радикально трансформировать, а лишь модернизировать отдельные блоки системы, в том числе и за счёт реализуемых программ информатизации государственного сектора. Необходимо отметить особую роль сетевой модели управления, реализация которой способна обеспечить создание новой системы органов государственного управления, а также дать дополнительные возможности для расширения демократической практики.

Многообразие, являясь следствием возросшего количества информации, само производит информацию, а именно многообразие общественных интересов и установок. Принятие политических решений предполагает накопление информации, её структурирование и анализ, что в итоге приводит к получению знания и применению его для упорядочивания общественной жизни. Полученное знание оформляется в чёткие нормы или распоряжения, власть которых распространяется на всю территорию государства.

В упрощённом виде показан процесс принятия политических решений, который является фундаментальным в любой политической системе мира. Активные административные реформы двух последних десятилетий являются доказательством того, что в механизме разработки и принятия политических решений накопился огромный массив ошибок, и он требует капитального ремонта. Возросший объём информации, производимой обществом, нередко ведёт к неосведомлённости властных структур при принятии решений, что отражается на качестве публичной политики. Ответ общества: недоверие, непонимание, социальная напряжённость. Итог плохого управления: нестабильность системы. Последствия могут быть непредсказуемыми для политической элиты. Она заинтересована в стабилизации ситуации на долгосрочный период. Соответственно в условиях многообразия общества политическая система должна быть способна, по нашему мнению, решать две основные задачи управления:

1) получение необходимого объёма информации об обществе, 2) качественная обработка информации и получение знания.

Ускорение времени – одна из особенностей информационного общества, где инновации как в экономике, так и в общественном секторе становятся решающим фактором в борьбе за конкурентоспособность.

Главную силу приобретает знание, производящее инновации. Приходит понимание того, что инвестирование в образование, то есть в способности индивида – движущая сила развития. Несомненно, такой подход актуален и в сфере государственного управления. Менеджмент знания становится необходимым условием для успешного хода административных реформ, целью которых является приведение системы органов государственного управления к необходимому уровню сложности. Разработка и принятие политических решений уже немыслимы без учёта культурного, экономического и политического многообразия общества. Единственный способ достижения «хорошего управления» (good governance) – расширение демократической практики. Такую возможность даёт внедрение института электронного правительства (electronic government), которое может сыграть роль катализатора перемен в секторе государственного управления9.

Формирование электронных технологий осуществления правительственной деятельности может по-разному влиять на характер управления: от усиления устоявшихся управленческих практик до трансформации структуры управления в русле усиления горизонтальных транзакций. В условиях усложнения общественной структуры возникают предпосылки для качественно нового характера взаимодействия государственного сектора и внешней среды. Ключевое значение в процессе сотрудничества приобретают согласие и договор, которые позволяют вырабатывать решения по общим актуальным вопросам.

Многообразие общественных интересов вызывает к жизни именно сетевые типы организации и взаимодействия. Сетевая модель расширяет права «меньшинства» на участие в политике, что труднодостижимо при иерархических структурах.

Список литературы

1 См.: Тоффлер Э. Третья волна. М., 2004. С. 266.

2 Начисон Э., Пескин Д. Новейшие СМИ меняют глобальное общество // http://usinfo.state.gov/journals/itgic/0306/ ijgr/peskin.htm.

3 См.: Хантингтон С. Третья волна: Демократизация в конце ХХ века. М., 2003. 367 с.

4 The Christian Science Monitor. Global spread of democracy stalled // http://www.csmonitor.com/2007/1121/p01s02-usgn.html

5 Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке // http://www.un.org/russian/conferen/ millennium/2000–6.htm

6 Роль структур гражданского общества в диалоге Россия – ЕС // http://www.rusintercenter.ru/?lang=ru&text=16

7 Шабров О.Ф. Разнообразие как фактор эффективности государственного управления // http://shabrov.info/Statji/ raznoobr2.htm

8 Сморгунов Л.В. Электронное правительство, менеджмент знания и административные реформы // http:// politex.info/content/view/59/40/

9 См.: Сморгунов Л.В. Способности государства и критика концепции электронного правительства // Интернет и современное общество: Тр. X Всерос. объединённой конф. СПб., 2007. С. 38.

Колесников Вячеслав Александрович

СОЦИАЛЬНЫЙ ИНТЕРЕС И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ФАКТОР РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

В статье с учетом деятельностного принципа характеризуются особенности социального интереса, акцентировано видовое многообразие на основе "сферного подхода" и субъектов полагания интересов в социуме. Вычленяется доминанта государственных интересов в соотношении с общественными интересами в условиях авторитарного режима. Обоснована объективность влияния общественных интересов на устойчивое функционирование гражданских институтов. В целях повышения фактора общественных интересов аргументирована необходимость углубления демократических преобразований и утверждения правового государства на основе нового договора власти и общества в современной России.

Адрес статьи: \м№^.агато1а.пе1/та1епа18/3/2016/4-2/2СШт1

Источник

Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики

Тамбов: Грамота, 2016. № 4(66): в 2-х ч. Ч. 2. C. 81-86. ISSN 1997-292X.

Адрес журнала: www.gramota.net/editions/3.html

© Издательство "Грамота"

Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.aramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]

5. Вопросы вокальной педагогики: сб. статей. М.: Музыка, 1976. Вып. 5. 260 с.; 1982. Вып. 6. 184 с.

6. Гнидь Б. История вокального искусства. К.: НМАУ, 1997. 318 с.

7. Гуренко Е. Г. Проблемы художественной интерпретации. Новосибирск, 1982. 265 с.

8. Дмитриев Л. Б. Основы вокальной методики. М.: Музыка, 2004. 675 с.

9. Медушевский В. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки. М.: Музыка, 1976. 254 с.

10. Огороднов Д. Е. Музыкально-певческое воспитание детей в общеобразовательной школе: метод. пособие. Изд-е 3-е. К.: Музычна Украина, 1989. 165 с.

INFLUENCE OF UKRAINIAN PHONETICS ON VOCAL PERFORMANCE

Kovbasyuk Andrei Mikhailovich

I. Franko National University of Lviv, Ukraine zoryana@email. ru

The article examines the phonetic and prosodic aspect of verbal intonation and its role in the process of vocal performance. The problem of studying the ethical and psychological basics of national song folklore, its importance in developing singers" vocal potentials and the genetic foundations of native speech as backgrounds for the vocal apparatus development are still beyond the sphere of scientific interest. The sound of language considerably helps to identify the artistic originality of vocal music, promotes recognizing the peculiarities of performance traditions.

Key words and phrases: vocal music; phonetics of language; verbal intonation; musical intonation; diction; articulation; singing.

УДК 101.1; 316.32 Философские науки

В статье с учетом деятельностного принципа характеризуются особенности социального интереса, акцентировано видовое многообразие на основе «сферного подхода» и субъектов полагания интересов в социуме. Вычленяется доминанта государственных интересов в соотношении с общественными интересами в условиях авторитарного режима. Обоснована объективность влияния общественных интересов на устойчивое функционирование гражданских институтов. В целях повышения фактора общественных интересов аргументирована необходимость углубления демократических преобразований и утверждения правового государства на основе нового договора власти и общества в современной России.

Ключевые слова и фразы: социальный интерес; деятельностный принцип; государственный интерес; общественные интересы; гражданское общество; демократическое развитие.

Колесников Вячеслав Александрович, д. полит. н., к. филос. н., доцент

Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (филиал) в г. Волгограде kolesnikov-vags@mail. т

СОЦИАЛЬНЫЙ ИНТЕРЕС И ОБЩЕСТВЕННЫЙ

ФАКТОР РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Актуальность темы обусловлена необходимостью комплексного исследования социальных интересов, связана с преобразовательными процессами Российской Федерации (РФ). В спектре научного поиска значима не только приоритетность государственных интересов: национальной безопасности, структурной перестройки экономики, обеспечения межнационального единства и межконфессиональных отношений, но исследование всего многообразия социальных интересов в функциональных подсистемах социума, осмысление сущностной природы. В широком смысле социальные интересы - полисубъектный феномен, охватывающий в «социетальной» целостности свои видовые формы. В узком смысле социальные интересы - это явление социальной сферы общественного бытия и могут рассматриваться как относительно самостоятельные в соотношении с экономическими, политическими, культурными интересами. Такой подход коррелирует со сферой социальной поддержки населения, здравоохранения и образования, жилищно-коммунальных услуг, развития социальной инфраструктуры в РФ. Напомним, социальные приоритеты были актуализированы в нашей стране целями реализации национальных приоритетных проектов в первом десятилетии XXI века.

Важный аспект исследования социальных интересов выявляется в видовой форме «общественных интересов», непосредственно производных от общества, населения РФ. Здесь выявляется и отличие от государственных интересов, субъектами полагания которых выступает государство и государственные институты (государство определяется как организованная управленческая система), обеспечивающие реализацию функции органов государственной власти. В авторитарных государствах доминируют интересы государственной

бюрократии и крупного капитала, особо фокусируются интересы сохранения и удержания власти. Государственные интересы, государственная политика в условиях переходных обществ к демократии также могут не совпадать с общественными интересами. Устойчивы манипулятивные воздействия и формы принуждения, феномен отчуждения населения от власти и собственности, участия в управлении делами государства.

Позиция противопоставления «государственных интересов» и «общественных интересов» выявляется у В. П. Макаренко («Русская власть и бюрократическое государство», г. Ростов-на-Дону, 2013 г.) В ряду инструментальной компаративистики используются понятия «общие интересы» и «общие интересы населения страны». «Корпоративные, клиентельные и парантельные отношения групп интересов с госаппаратом не отражают общие интересы населения страны... Государственный аппарат тоже не выражает общие интересы. Поэтому общие интересы населения страны не выражаются и в российском законодательстве» . В системной аналитике задействована и заимствованная у Б. Льюиса метафора «змеиный клубок интересов»: «Под углом зрения "змеиного клубка интересов" можно рассматривать деятельность всех государственных ведомств и институтов» [Там же].

Существующий в России политический режим государствовед В. Е. Чиркин, солидаризируясь с зарубежными конституционалистами, также характеризует как «президентский режим с сильными авторитарными тенденциями» . В критичных оценках констатируется: «российское государство лишь в основном правовое»; «следует добавить правовой нигилизм, огромную коррупцию, о борьбе с которой говорят с высоких трибун»; государственная власть в субъекте РФ «государствоподобная не суверенная публичная власть» [Там же, с. 26, 27, 29]. Заметим, что в поступательном развитии демократии «присвоение публичной власти народа» и функции насилия к обществу, осуществляемые посредством специальных государственных институтов, постепенно трансформируются.

Не ставя задачей систематизацию концептуальных аспектов темы (исторический, системный, институциональный, функционально-субъектных противоречий и др.), позволим акцентировать внимание на понимании сущности социального интереса. Основные подходы, выявляемые в философской литературе при осмыслении феномена: познавательный, ценностный, деятельностный. Познавательный применял Дж. Локк, определявший интересы побудителем к познанию истины . Ценностный акцентировал К. Гельвеций, характеризовавший интересы как «способ оценки честности и ума, критерий уважения и презрения» . Деятельностный обоснован Г. Гегелем, определявшим интересы «как источник и причину деятельности людей» . В XX веке деятельностный подход широко используется западными исследователями Дж. Винсентом, Л. Гумпловичем, Г. Ратценхофером, А. Смоллом. «Интересы, - утверждал А. Смолл, - первичные элементы, к которым сводимы все человеческие действия» .

Деятельностный подход аккумулирует познавательный и ценностный подходы и позволяет рассматривать социальные интересы как фактор преобразования общественных отношений. С позиций этого подхода интерес отражает взаимосвязь объективного и субъективного в сущности феномена. Интерес субъективен по форме проявления (при этом «субъективное» выступает и как коррелят «субъектного»), но объективен по источнику объективации содержания. Социальный интерес - это также побуждение к действиям с конкретной направленностью. На деятельностной основе обретают определенность и такие понятия, как «цель интереса», «средства достижения интереса».

Если фокусировать внимание на интересах муниципальных образований и местных сообществ в РФ как видовой форме социальных интересов (в статутном законе «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» № 131-ФЗ от 06.10.2003 местное самоуправление дефинировано как форма народовластия по решению вопросов местного значения, исходя из интересов населения), то существенно вычленение именно деятельностного начала муниципальных интересов . Особо значимо участие в местной жизнедеятельности среднего и малого бизнеса: включенность в местное хозяйство, благоустройство и комплексное развитие муниципальных образований, обеспечение коммунального обслуживания и предоставление коммунальных услуг на конкурентной предпринимательской основе (напомним, муниципальные предприятия - нонсенс в условиях рыночной конкурентной экономики).

Принцип конкретного единства объективного и субъективного позволяет вычленить ряд особенностей социального интереса.

Во-первых, интерес всегда социален. Эта особенность характеризует общественную природу формирования и предназначения интересов в силу того, что они опосредствующая форма между потребностями социальных субъектов и условиями общественного бытия. По замечанию К. Маркса, и «робинзонада» социализирована, в противном случае социальное бытие индивида утрачивается .

Во-вторых, потребности не тождественны интересам. Согласимся с О. Юровицким: «Потребности социальных групп и классов служат основой их интересов» . В отдельных работах, однако, допускается отождествление интересов и потребностей, не акцентируется отличие. В. А. Лапин, исследуя практику местного самоуправления в РФ, утверждает: «Анализ современного российского законодательства дает основания трактовать понятие "муниципальное образование" как относительно целостную социально-экономическую систему, включающую такие понятия, как "население", "территория", "муниципальное хозяйство", а также очень важное, но трудно формализуемое понятие "коллективный интерес" или "коллективные потребности"» . Ошибочность отождествления «коллективных интересов» и «коллективных потребностей» справедливо отметила А. Ряховская, считающая, что потребности определяют и формируют интересы: «Потребности есть и порой удовлетворяются (в виде тепла) индивидуально жителями. Но уже в поселках появляется необходимость

в общих устройствах по водоснабжению и водоотведению, топливоснабжению и так далее, поскольку индивидуальные способы обеспечения становятся обременительными для большинства семей или даже технически невозможными, как, например, в больших городах. И тогда появляется коллективный интерес в создании системы совместного обслуживания потребностей коллектива» .

В-третьих, социальный интерес выступает причиной достижения целей. Г. Гегель утверждал, что интерес посредством влечения субъективного в объективное выявляется как «дело, получившее осуществление, содержит в себе момент субъективной единичности и ее деятельности; это и есть интерес. Ничто не осуществляется поэтому помимо интереса» . Субъекты деятельности, например, при удовлетворении интересов в системе местного самоуправления в РФ, связанных с хозяйственной или экологической ситуацией, благоустройством территории, охраной окружающей среды, здоровья граждан, социальным обеспечением, должны целенаправленно действовать, решая вопросы местного значения.

В-четвертых, социальный интерес есть отношение «субъект-объектного» и «субъект-субъектного» взаимодействий. На этой основе реализуются формы взаимодействия - управленческие, организационные, функциональные - социальных субъектов, выявляются противоречия (разрешение которых - основа развития социума). Особую роль классовых интересов - видовой формы социальных интересов отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, обосновывая закономерность смены общественно-экономических формаций и разрешения противоречий в способе производства: «Практическая борьба этих особых интересов, всегда действительно выступающих против общих и иллюзорно общих интересов, делает необходимым вмешательство и обуздание особых интересов посредством иллюзорного "всеобщего" интереса, выступающего в виде государства»; «Всякий господствующий класс выдает свой интерес за всеобщий, а последний принимает самостоятельную форму, оторванную от действительных - как отдельных, так и совместных интересов, а вместе с тем и форму иллюзорной общности» .

В-пятых, социальный интерес - стремление к разрешению противоречий между потребностями и условиями существования социальных субъектов. Данное качество интереса подтверждает, что среди множества объективных законов выявляется и закон интереса. Положение о том, что в общественном развитии имеет место закон интереса, сформулировано К. А. Гельвецием: «Если физический мир, подчиняется закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса» . Данное утверждение не может быть принято без уточнения: общественное бытие субъектов и социальные отношения конкретизируются (принцип конкретности) с вычленением из социетальной целостности «особенных интересов» и феномена «конфликта интересов».

Научный компаративный материал с обобщением устойчивого развития и минимизации «конфликта интересов» территориальных субъектов в Великобритании (путем создания «предпринимательских зон», «специальных зон партнерства» и совершенствования региональной инфраструктуры, активизации местных органов на основе «Закона о самоуправлении» 1982 года; вычленения «зон помощи» и «промежуточных зон» на Севере Англии, в Уэльсе, Шотландии и Северной Ирландии) посредством проведения эффективной региональной политики предложен З. Сорокиной . Оригинальная концепция развития российских региональных и муниципальных территориальных целостностей с учетом интересов всех субъектов трехуровневой системы публичной власти и федерального устройства (так и не востребованная органами власти РФ) предложена и в исследовании В. Лапина, Ю. Травкина, М. Фомичева .

Государство в соотношении с обществом нередко характеризуется носителем всеобщего интереса и как политическая форма организации социума. В «узком» аппаратном смысле государство идентифицируется как конкретно-историческая система органов государственной власти и государственного управления, не совпадающая с обществом (как институциональная структура, действующая в интересах правящего класса и конкретных политических сил). Данный аспект обусловливает отличительную идентификацию содержания в категориях «государственные интересы» и «общественные интересы». Подчеркнем, что в классовом обществе государство всегда выступает политическим институтом и «аппаратом» обеспечения интересов правящего класса - властвующего в сфере политических отношений, отношений собственности и использования ресурсов общества.

На первичной аппаратно-администрирующей основе с акцентом на конкретику ситуации государство выступает и субъектом реализации «общих интересов»: например, обеспечения стабильности и устойчивости территориально организуемого государственными структурами социума. Ключевыми являются категории «национальные государственные интересы», «государственная политика». Многообразие форм последней в РФ (с определяющим предикатом «государственная») в фокусе интересов и Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования при ООН РАН (В. И. Якунин, С. С. Сулакшин, В. Э. Багдасарян и др.) . В концепции строительства новой государственности учеными предложен к обсуждению научной общественности макет новой Конституции России .

Следует отличать общие социальные интересы (эманирующие непосредственно от общества как субъекта полагания) от государственных интересов, производных от государства как институциональной структуры с административно-управленческим аппаратом регулирования классовых отношений. В условиях социальных противоречий с наличием «латентных» целей у правящего класса общественные интересы могут «нивелироваться», а государственные интересы фокусированы и на сохранность политического курса, не отвечающего ожиданиям населения-граждан, перспективе демократического развития. Вот почему и для развития демократии в РФ так актуальны проблемы «правового государства» и «открытой власти», формирования эффективной системы общественного контроля за государственными институтами. Существенны также актуализация гражданской политической культуры и фактор участия граждан в управлении делами государства.

Этим обосновывается необходимость формирования новых общественных институтов и предсказуемости общественного развития на основе установленных всеобщих правил, которая достигается в условиях демократии только на основе легитимного правопорядка. А. Аузан утверждает, что элитным группам, которые продвинулись во власть в РФ в первом десятилетии XXI в., единство порядка и правил оказалось ненужным: «тогда "перепилить" активы будет очень сложно, дорого» . В критичном подходе аргументирована необходимость «горизонтального контракта» власти с гражданским обществом в РФ, востребованность новой эффективной стратегии в отношении гражданских институтов и среды развития малого и среднего бизнеса. Иное означает, что очки набирают «вертикальный контракт» и авторитарные варианты политического режима. Должен быть сдвиг, а если снова выбираем государство, неважно как оно называется - «царская империя», «советская власть», «демократическая Россия», и представляем это ценностью, про модернизацию можно забыть. «Государство - инструмент, а не ценность» в полноте обеспечения политики и интересов, идущих «от общества». Стабильное развитие сегодня - это «вопрос поворота от ценности... державы, или порядка, и в этом смысле неизменности, к демократическим ценностям. Нужны новые институты, которые ответствовали бы этим ценностям» [Там же, с. 23].

Для полноты осмысления ситуации востребовано и комплексное научное осмысление факторов развития гражданского общества в РФ, формирования гражданской политической культуры с преодолением рудиментов подданичества и патриархальности. Согласимся Я. А. Пляйсом, что присущий российскому гражданскому обществу «сервильный характер, типичный для тоталитарного и авторитарного государств, должен преобразовываться в партнерский тип отношений с государством» . Справедлива и констатация, что необходимы реальные усилия как государства, так и не менее значительные общества в этом направлении, и в этом залог развития России.

Особо востребовано изменение ментальности российских чиновников (со стереотипами «государевой службы») на ценности и интересы развития общества посредством эффективной гражданской службы. Здесь существенны ориентиры элиты развития современной России. Компактный социологический материал по данному аспекту предложен М. Афанасьевым (директором по стратегиям и аналитике РЯ--компании «Никколо М») на основе результатов социологического исследования российских элитных групп с объемом выборки 1003 респондента (2009 г.) . Конкретика ориентиров нацеливает на переосмысление бюрократических стереотипов, позволяет также дифференцировать российскую элиту развития от ее консервативных оппонентов.

Общественные интересы в условиях демократии в экономической сфере ориентируют на развитие равноправных форм собственности. Здесь существенны средний и малый бизнес - базовые формы предпринимательской инициативы. В условиях демократии частная собственность и институт добросовестной экономической конкуренции, осуществляемые в рамках и под контролем права, не противоречат, но выступают составляющими обеспечения общественных интересов.

Модель-вариант государственного капитализма, утверждаемого в России последние полтора десятилетия, в сочетании с авторитарными тенденциями в политической жизни (рецентрализация и управляемая демократия), усилила фактор государственного патернализма в экономике и потенциал государственных корпораций. Доминируют финансовые интересы государственной бюрократии в симбиозе с крупным капиталом. Государственный капитализм сегодня - и своеобразный коррелят с государственным социализмом (функционировавшим на основе государственного способа производства, плановой экономики, государственного контроля распределения и потребления ресурсов). Как и тогда, государственное начало в экономике еще дистанцировано от полноты обеспечения интересов народного благосостояния. Отечественными экономистами была дана оценка противоречивости российской модели государственного капитализма с выявлением ее издержек (см. материалы научного семинара «Государственный капитализм в России», посвященного памяти академика В. А. Мартынова, и анализ Ю. Кочеврина «Стратегия экономического развития России» ).

Значительны и социальные издержки российского «государственного капитализма» (в отличие от результативных моделей «демократического социализма», «социального капитализма», «народного капитализма» в западных странах). Главное - российский средний класс как социальная база демократии не доминирует в массе населения, а его доля в социальной структуре общества по оптимистичным оценкам 2015 г. - около 25% (в США - 80%, при этом уровень доходов среднего класса лишь в 10 раз менее уровня доходов 10% самого обеспеченного класса). Однако за последнее десятилетие в стране упрочились позиции, повысились доходы государственной бюрократии, крупного капитала. Вектор социального расслоения объективирует и тенденцию к социальным конфликтам в условиях рецессии и экономического кризиса, начавшегося в 2015 году.

Напомним сравнительную историческую ситуацию, когда «новый курс» Ф. Рузвельта в США в сложнейших кризисных условиях и преддверии мировой войны явил в конечном итоге и позитив (однако есть и критические оценки ). Были задействованы кейнсианская модель экономического развития, государственное регулирование рынка и резкое увеличение налогов на богатых с перераспределением общественного богатства в пользу беднейших слоев. В совокупности меры отвечали общественным интересам и ожиданиям общества. Уже на первом сроке президентства Ф. Рузвельта планка подоходного налога в отношении богатых была поднята до 63%, на втором сроке - до 79%, в середине 50-х - даже до 91% (сравним с российской плоской шкалой в 13%). Налог на прибыль корпораций с 14% в 1929 г. был увеличен до 45%, а ставка налога на наследство недвижимости с 20% до 77%. Результаты: произошло резкое сокращение миллиардеров (напомним, по данным «Форбс» в 2011 г. в РФ насчитывалось 104 долларовых миллиардера), был интенсифицирован рост среднего класса (с этих сегментов малого и среднего бизнеса), обеспечено благосостояние

Трансформация российской экономики в интересах общества и развития среднего класса востребована ходом современного развития и необходимостью разрешения противоречий между государством и обществом. Но и консервативное - «бюрократизированное начало» не исчерпало своего потенциала в пользу «сохранного» традиционализма: задействованы ресурсы патриотов-державников, коммунистов и сталинистов, националистов. Это коррелирует с неустойчивостью базы среднего класса и дисфункциональным воздействием на массовое общественное сознание.

Интересен факт, что в условиях провала перестроечного курса и перехода к рыночной экономике отечественный экономист С. Меньшиков (соавтор Д. К. Гелбрейта) в полемике с Л. Абалкиным, О. Лацисом, Г. Поповым предложил рациональную модель перехода России к эффективной экономике. Ее суть - системные преобразования государственной собственности, развитие кооперации и частного сектора, легализация теневой экономики, обеспечение условий формирования среднего класса. Доказательно аргументировались несостоятельность утверждений оппонентов о достаточных доходах населения, неперспективность проведения «реформ» и решения проблем за счет граждан, населения в интересах государственной бюрократии («фактических собственников, сросшихся с тенекратией», являющих «фактически господствующее положение в системе общественного производства» и «отчасти эксплуататорский класс» ). Идеологам радикальной либерализации и приватизации и властвующей бюрократии не импонировали научные концепции рационального перехода к смешанной экономике с преобладанием коллективных форм собственности, политическим плюрализмом. Система превентивных и последовательных мер в интересах общества, однако, гарантировала бы от политического загнивания, например, как сегодня свободная конкуренция между различными формами собственности на основе доминанты интересов среднего класса в развитых странах и развития соответствующих секторов экономики предотвращает загнивание экономическое и социальное. Советский Союз, таким образом, так и не испытал «катарсиса» - системного обновления в условиях накопившихся внутренних противоречий и внешнего давления - и рухнул.

Пришедший на смену постсоветский режим радикальных либеральных реформ вскоре сам явил системные сбои. В 2000 годы с началом рецентрализации и «управляемой демократии» постперестроечное десятилетие правления Б. Н. Ельцина подвергнуто переоценке с позиций «восстановления сильного государства». Сегодня, однако, действующий период реформирования страны, критикуемый либералами как контрреформаторский за чрезмерное усиление государственных начал, также являет издержки и востребует свой «катарсис» в интересах развития российского общества. Этот тезис подтверждают и ориентиры на очередную реформу системы государственного управления в России. В конце 2015 г. Г. Греф представил Президенту РФ В. Путину доклад о неэффективном государственном управлении и ситуации в экономике страны, предложил создать обособленный от правительства центр управления реформами при главе государства. Рельефна в докладе ориентация на модель эффективной реализации ключевых проектов развития по опыту малазийского Pemandu (создан в 2009 г. для преодоления отставания при реализации стратегии развития до 2030 г. Результат - за 5 лет повышена эффективность управления госбюджетом и бюджетные доходы в стране удвоились; ВВП на душу населения вырос на 37% до уровня выше, чем у России в 2015 г. ).

В заключение отметим, что сущностной составляющей процесса обновления станет фактор общественных интересов, формирование эффективной системы публичной политики, повышения роли гражданского общества и форм общественного контроля в отношении власти и деятельности государственных институтов. Этот целевой ориентир совместим с идеалом сильной России, обеспечением достойных условий жизни и труда гражданам. На общественной основе упрочится и гражданский патриотизм, с активной позицией сопричастности и ответственности граждан за развитие страны, коррелирующий с активистской политической культурой и социальными интересами, нацеленными на утверждение демократических ценностей в новой России.

Список литературы

1. Аузан А. Кризис и дискуссия об общественном договоре // Вестник Московской школы политических исследований. Общая тетрадь. М., 2009. № 3 (49). С. 10-25.

2. Афанасьев М. Н. Российские элиты развития: запрос на новый курс. М.: Либеральная миссия, 2009. 132 с.

3. Воронин А. Г., Лапин В. А., Широков А. Н. Основы управления муниципальным хозяйством. М.: Дело, 1998. 128 с.

4. Гегель Г. В. Ф. Философия истории // Гегель Г. В. Ф. Сочинения: в 14-ти т. М., 1935. Т. VIII. С. 23-24.

5. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1977. Т. 3. 471 с.

6. Гельвеций К. Об уме. М.: Соцэкгиз, 1938. 401 с.

7. Заводье А. Философская энциклопедия: в 5-ти т. М.: Советская энциклопедия, 1970. Т. 5. 740 с.

8. Качество и успешность государственных политик и управления. М.: Научный эксперт, 2012. 448 с.

9. Кочеврин Ю. Стратегия экономического развития России // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 12. С. 3-24.

10. Лапин В., Травкин Ю., Фомичев М. Новая региональная политика - магистральный путь разрешения российского кризиса // Городское управление. 1998. № 9. С. 2-17.

11. Локк Д. Сочинения: в 3-х т. М.: Мысль, 1965. Т. 1. 678 с.

12. Макаренко В. П. Русская власть и бюрократическое государство [Электронный ресурс]. URL: http://polittheory.narod.ru/ Makarenko/Russian_Power_1.pdf (дата обращения: 21.03.2016).

13. Маркс К. Из ранних произведений. М., 1956. 690 с.

14. Маркс К. Статьи в «Рейнской газете». Дебаты шестого Рейнского Ландтага (статья третья) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 50-ти т. Изд-е 2-е. Т. 1. С. 119-160.

15. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд-е 2-е. М., 1955. Т. 3. С. 7-132.

16. Меньшиков С. Советская экономика: катастрофа или катарсис? М.: Интер-Версо, 1990. 400 с.

17. Научный макет новой Конституции России. Для научной дискуссии и обсуждения. М.: Научный эксперт, 2011. 456 с.

18. Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: Федеральный закон № 131-Ф3 от 06.10.2003 г. // Собрание законодательства Российской Федерации (СЗРф). 2003. № 40. Ст. 3822.

19. Папченкова М., Прокопенко А. Правительство готовится к масштабной реформе системы управления // Ведомости. 2016. 16 марта.

20. Пляйс Я. А. Политология в контексте переходной эпохи в России. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. 448 с.

21. Ряховская А. Исходя из коллективных потребностей. Роль экономического фактора в формировании муниципальных образований // Муниципальная власть. 2001. № 6. С. 17-19.

22. Сорокина З. Региональная политика в Великобритании // Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 6. С. 136-139.

23. Фолсом Б. Новый курс или кривая дорожка? Как экономическая политика Ф. Рузвельта продлила Великую депрессию. М.: Мысль, 2012. 352 с.

24. Чиркин В. Е. Российская Конституция и публичная власть народа // Государство и право. 2008. № 12. С. 24-34.

25. Юровицкий О. Потребность // Философская энциклопедия. М., 1967. Т. 4.

SOCIAL INTEREST AND PUBLIC FACTOR OF MODERN RUSSIA DEVELOPMENT

Kolesnikov Vyacheslav Aleksandrovich, Doctor in Political Sciences, Ph. D. in Philosophy, Associate Professor The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Branch) in Volgograd

kolesnikov-vags@mail. ru

The article gives a characteristic to the peculiarities of social interest taking into account the activity principle; type diversity based on the "sphere approach" and the subjects of considering interests in the society is emphasized. The dominant of state interests in correlation with public interests in the conditions of the authoritarian regime is singled out. The objectivity of the influence of public interests on the consistent functioning of civil institutions is substantiated. The necessity of deepening democratic transformations and consolidating the law-governed state on the basis of a new agreement between the authorities and the society in modern Russia is argued in order to strengthen the factor of public interests.

Key words and phrases: social interest; activity principle; state interest; public interests; civil society; democratic development.

Исторические науки и археология

Статья посвящена изучению процесса трансформации приоритетных направлений в политике Пакистана в отношении государств Центральной Азии, которая происходила в 1999-2008 гг. под влиянием ряда внутренних и внешних факторов. В результате исследования были определены приоритеты в региональной политике Пакистана в указанный период, а также выделены основные условия формирования внешнеполитического курса Пакистана в отношении государств Центральной Азии. Первое место в центральноазиат-ском направлении политики Пакистана в период с 1999 г. по 2008 г. стали занимать Туркменистан и Казахстан. Узбекистан, наряду с Таджикистаном и Кыргызстаном, занял место «второго эшелона» во внешнеполитической стратегии Пакистана.

Ключевые слова и фразы: Пакистан; Центральная Азия; США; КНР; РФ; внешняя политика. Крыжко Евгений Владимирович, к.и.н.

Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского jeyson1030@gm ail. com

ПРИОРИТЕТНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА ПАКИСТАНА В ОТНОШЕНИИ ГОСУДАРСТВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ В 1999-2008 ГГ.

Направленность развития ситуации в каждом из государств Центральной Азии и в регионе в целом во многом определяет перспективу баланса сил в Евразии. Мировое значение имеет сосредоточение в регионе углеводородных ресурсов. В Центральной Азии пересеклись интересы США, Китая, России, Индии, Ирана, Турции и Пакистана. Таким образом, возникает необходимость в исследовании политики Пакистана в отношении государств Центральной Азии в указанный период.

Одним из важнейших императивов процесса принятия внешнеполитических решений традиционно считаются национальные интересы. Вместе с тем конкретное содержание национальных интересов различается,

Многообразие социальных групп обусловлено прежде всего раз­нообразием задач, для решения которых образовались эти группы. Что объединило, обособило членов этой групповой общности -профессиональные интересы, общая идеология, этнические при­знаки?

На этом основании можно выделить три вида групп (см. рис. 1, с. 279):

Социальные группы, которые образованы, так сказать, по аскриптивному (приписанному от рождения) признаку: ра­совые, этнические группы, территориальные, группы на ос­новании родства, социально-демографические группы и т.п.;

статусные (и профессиональные) группы, возникшие в ре­ зультате социального разделения труда, институализации социальных связей, т.е. группы, образованные на основа­ нии сходства социального положения, позиций в обще­ стве: рабочий класс, крестьянство, инженерно-техничес­ кие работники, учительство, чиновничество, предприни­ матели и т.д.;

целевые группы (организации), т.е. группы, организованные для решения тех или иных задач - хозяйственных, науч­ но-исследовательских, политических, просветительских и т.д. Преднамеренность создания этих групп обусловлива­ ет, как правило, наличие более или менее жесткой форма­ лизованной системы взаимных прав и обязательств участ­ ников группы, контроля за выполнением этих обязательств, наличие официальной структуры, разделения функций, статусов и ролей работников организации, наличие лиде­ ра-руководителя и т.д. Взаимодействия в целевых группах высокоинституализированы, что повышает надежность получения групповых эффектов.

Приведенный перечень групп свидетельствует об огромном мно­гообразии задач, интересов, целей, ради которых люди могут объе­диняться в группы. Это особенно необходимо учитывать при изу­чении конкретных социальных проблем, роли социальных групп в их решении. Иначе говоря, эта классификация групп основана на содержательных аспектах социальных процессов.

В то же время существует и другая классификация групп - на основе тех свойств, которые характеризуют социальные группы независимо от того, идет ли речь о рабочем классе, предпринима­телях, молодежи, пенсионерах и т.д. В этом случае социальные группы различаются на основании того, как взаимодействуют уча­стники группы - непосредственно или опосредованно.

Так, для некоторых социальных групп характерно наличие не­посредственных личных солидарных взаимодействий, которые, ес­тественно, могут сложиться лишь среди небольшого числа парт­неров. Соответственно, они называются малыми группами. Нали­чие прямого общения сказывается на внутригрупповых взаимо­действиях -- их персонифицированном характере, возможности более полной идентификации индивида с «Мы».

Большие группы - это многотысячные группы людей, разбро­санные на обширных пространствах, ввиду чего для них харак­терны опосредованные солидарные взаимодействия. Большая группа (а это прежде всего классовые, территориальные, национальные общности), как правило, включает малые группы (бригада рабо­чих, национально-культурная община и др.).

Группы могут быть формальными и неформальными, что особен­но важно для малых групп. В больших группах, которые имеют сложную макроструктуру, формализованные подгруппы (профсо­юзы, партии) могут составлять лишь своеобразный костяк общ­ности.

МАЛАЯ ГРУППА

Роль малых групп в жизни простого человека, да и всего общества трудно переоценить.

Как и всякая социальная группа, малая группа - это посто­янная, самовозобновляющаяся система взаимодействий между ее участниками, не случайный набор людей, а устойчивое объе­динение.

Основные черты социальных групп характерны и для малых групп. Но существует и ряд специфических особенностей, на ко­торые единодушно указывают Дж. Хоманс, Р. Мертон, Р. Бейлз, Г.М. Андреева, М.С. Комаров, А.И. Кравченко, С.С. Фролов и др.

Во-первых, в малых группах обязательно прямое взаимодей­ ствие, хорошее знакомство партнеров друг с другом.

Во-вторых, в малой группе относительно небольшое число участ­ ников (это и позволяет им знать друг друга и находиться в опреде­ленной возобновляемой системе непосредственных связей) - от 2-3 до 20-25 человек. По мнению ряда авторов, максимальная численность составляет 10-15 человек, а оптимальная -- 7- 9 человек.

Эти особенности обусловливают ряд отличительных черт внут­ригрупповых взаимодействий в малой группе:

они носят персонифицированный характер;

у участника группы легко формируется «Мы-сознание», ибо «Мы» легко и персонально осязаемо. Любой участник группы легко соотносит себя с ней;

в малой группе эффективно может осуществляться груп­- повой контроль (и самоконтроль). Человек постоянно на виду, он постоянно мысленно проигрывает вероятную ре­- акцию на свои поступки со стороны партнеров, имеет до-­ стоверные ожидания относительно возможной реакции каждого партнера;

структура малой группы, выработанные в ней статусно- ролевые стандарты поведения, традиции, групповые нор­- мы в значительной мере неповторимо индивидуализирова­- ны, т.е. адекватны конкретному составу участников, их психологическим, нравственным, профессиональным осо- бенностям. Это характерно и для неформальной малой группы, и формальной (в меньшей степени). Но в любых малых группах групповые нормы и стандарты поведения в зна­- чительной части формируются методом проб и ошибок,

«подгоняются» под индивидуально-личностные особеннос­ти конкретных индивидов. Поэтому групповые нормы име­ют низкую способность к самовоспроизводству (особенно в неформальной малой группе).

Синтез данных особенностей составляет неповторимость атмос­феры малой группы. Здесь кипят истинные страсти и предпочте­ния, нормы поведения здесь не воображаемые, а ощутимые. Это реальная, легко воспринимаемая и глубоко переживаемая среда социальных действий. Этим объясняется особая роль малых групп в формировании личности, ее социализации: именно в малых груп­пах человек получает наиболее впечатляющие жизненные уроки, индивидуальный опыт, приобщается к коллективному опыту по­колений.

Связь «личность - общество» осуществляется преимуществен­но через десятки малых групп, в которые вовлечен индивид. Ре­альное, эмпирически осязаемое общество обязательно репрезен­тируется через малые группы, предстает в связях, нормах поведе­ния ее членов. Любые макропроцессы реализуются в той мере, в какой в них оказались вовлечены малые группы, т.е. прокладыва­ют себе путь через процессы, происходящие в малых группах.

Способность малой группы выступать посредником во взаимо­отношениях отдельной личности и предприятия, социального слоя (класса), общества в целом было подтверждено рядом социологи­ческих исследований*.

Хотторнский эксперимент, в частности, показал, что идентифика­ция рядовых работников с компанией зависит от степени уваже- ния и общности между доверенными лицами компании и малой группой.

Исследования, проводившиеся во время второй мировой войны, показали, что боеспособность зависит от сети накладывающихся друг на друга связей в малой группе, лояльности бойца по отно­шению к товарищам: он не должен подводить своих парней.

Значение малой группы во взаимодействии индивида с макро­процессами, нацией, обществом в целом облегчает понимание про­цессов интеграции больших социальных групп.

Но важен и более масштабный аспект осмысления роли малой группы в общественной жизни. Можно ли говорить, например, о благополучии в армии, если в ее микрогруппах массовый масштаб принимают дедовщина, дезертирство? Можно ли говорить о мо-

См.: Миллз Г. О социологии малых групп. В кн.: Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. - М., 1972.

См. адаптированный перевод текста Ч. Кули «Первичные группы». В кн.: Кравченко А.И. Основы социологии. - М., 1997, с. 261-265.

рально здоровом обществе, если в нем нередко процветают кумов­ство, интриги и т.д.?

Среди малых групп принято выделять первичные и вторичные (что, по нашему мнению, соответствует первичным и вторичным социальным взаимодействиям, связям, отношениям).

Первым на наличие первичных малых групп указал американ­ский социолог Ч. Кули. Подчеркивая значение первичных отно­шений между людьми, в которых реализуется подлинная челове­ческая природа (речь идет о таких чувствах, как любовь, негодо­вание, тщеславие, привязанность, честолюбие и т.д.), Ч. Кули впервые обратил внимание на роль тех социальных групп, кото­рые строятся на основе межличностной интеграции**.

Между тем идеи Ч. Кули и проделанный им анализ довольно противоречивы, а подчас просто нелогичны. Фактически, говоря о первичных группах, он имеет в виду любые малые группы, выд­вигая в качестве признака первичных отношений наличие непос­редственного межличностного контакта. В другом месте главным признаком первичных групп он называет доверительные, интим­ные отношения, противопоставляя их формальным отношениям. Но не всякие неформальные отношения носят доверительный, интимный характер. Поведение студента по отношению к ректо­ру, как мы уже говорили, согласно неписаному правилу будет под­черкнуто уважительным, даже с некоторыми элементами заиски­вания, почтения, но отнюдь не доверительным. Можно согласиться с Г.М. Андреевой, что предложенные Ч. Кули основания для выделения первичных групп привели к серьезным, довольно драматическим противоречиям*. Поэтому современные социологи, признавая «авторские права» Ч. Кули на термин «пер­вичная группа», этот термин фактически толкуют иначе.

Под первичной группой (точнее, группой, основанной на пер­вичных отношениях) принято подразумевать малую группу, ин­тегрированную на основе таких исходных (первичных) призна­ков, как родственно-семейная близость, симпатия, эмоциональ­ная привязанность, доверительность. Отношения в первичных груп­пах (семья, сверстники, друзья и др.) наиболее эмоционально окрашены и, как правило, не имеют для их участников какой-либо утилитарной ценности, чем и привлекательны. Взаимодей­ствия в первичных группах в наименьшей степени «огрублены», обусловлены социально-рациональными соображениями выгоды, корысти, карьеры. Большинство первичных групп создается на основе добровольного согласия, личной привязанности.

Вследствие этого первичная группа характеризуется:

Эффектом нерасторжимости «Я» и «Мы»;

" См.: Андреева Г.М. Социальная психология. - М., 1980, с. 242-243.

достаточно высоким уровнем признания каждым ее участ­- ником мнения членов группы (родителей, друзей), их глу-­ боким переживанием;

высоким уровнем признания принятых в группе норм, правил, стиля поведения, моды, вкусов.

В результате первичная группа играет огромную роль в форми­ровании у личности базовых ценностных ориентации, нравствен­ных принципов, вкусов, предпочтений и т.д. и осуществляет соот­ветствующий социальный контроль, который носит хотя и нефор­мальный, но достаточно глубокий характер.

Вторичные группы возникают на основе вторичных социальных отношений. Если первичные группы в современном обществе су­ществуют лишь в виде малой группы, сформированной на основе межличностных взаимоотношений, то вторичная группа может быть и большой, и средней (ЗИЛ, МГУ и др.), и малой (кафед­ра, отдел, бригада).

Трудности выявления и определения вторичной группы свя­заны с определением вторичных отношений. Вторичные отноше­ния - это отнюдь не синоним формальных отношений (вспом­ним пример про отношения между студентом и ректором, регу­лируемые неписаными нормами, -- это вторичные отношения, но неформальные).

Нам представляется, что разделение групп на первичные и вто­ричные аналогично классификации взаимодействий людей, пред­ложенной Ф. Теннисом: община с ее инстинктивной волей и обще­ство с его рациональной (избирательной) волей. В первичных Труп­пах отношения между людьми индивидуально-адресные, партику-ляристские (к одному из друзей человек может испытывать боль­шую симпатию, чем к другому), а вторичные группы объединяют людей, связанных «поневоле», в силу исполнения определенных функций, статусов, ролей, а не наличия симпатии или антипатии. Основу вторичных групп составляет рациональный расчет, соци­альные контакты здесь носят безличный, односторонний и утили­тарный характер*. Отношения между участниками вторичных групп являются как формальными, так и неформальными (например, заведующий отделом руководствуется в своих отношениях с под­чиненными как законом, инструкциями, так и неписаными пра­вилами, принятыми в данном сообществе).

Вторичная группа организуется в основных социальных инсти­тутах (экономических, политических, образования) на базе раз­личных учреждений, предприятий, школ, партийных организаций и т.д.

* Фролов С.С. Социология, с. 160. 322

Следует сделать два специальных пояснения.

1. Вторичные малые группы, как и все малые группы, харак­- теризуются эмоциональной полнокровностью, осязаемостью, эм­- пирической, практической достоверностью. Но эта эмоционал-ь­ ность вторична, опосредована функциональными.соображения­ ми, нормами. Эмоциональность чаще всего выступает фоном для реализации прагматичных, функционально целесообразных рас­ четов.

Во вторичных группах могут образовываться первичные отно­шения между партнерами, возникать параллельные первичные группы, объединяющие людей по признаку симпатии, совмест­ного проведения свободного времени. Здесь уже иной мир, иная логика отношений.

Анализ вторичных отношений и, соответственно, вторичных групп имеет существенное значение как для социальной науки, так и для социальной практики. В реальности в малой группе тесно переплетены первичные и вторичные (служебно-функцио-нальные) межличностные отношения. Но их необходимо четко разделять: первые ориентированы на «другого», на его индиви­дуально-личностные качества, симпатии, а вторые --на цель, ради которой существует организация. Без подобного разделения первичные отношения могут нанести вред делу (например, дру­жеские отношения между руководителем и одним из работников создают особые возможности для продвижения этого работника по служебной лестнице). Традиция смешивать первичные и вто­ричные отношения, подчинять вторые первым является призна­ком аскриптивно-партикуляристской мотивации, вредит делу и в конечном счете функционированию социальных институтов, в рамках которых возникли данные учреждения, организации. Со­вмещение вторичных (служебно-функциональных) и первичных (эмоционально-аскриптивных) отношений, подчинение первых вторым есть признак неразвитости, незрелости достиженчески-универсалистской мотивации, незрелости социальной организа­ции общественной жизни. В ней еще сильно проявляются «об­щинные» черты.

2. Зачастую особо подчеркивается роль первичных групп в про-­ цессе социализации личности и недооценивается роль вторичных групп. Не принижая роли первичных групп, мы можем утверж-­ дать, что именно вторичные отношения, для которых характерны деиндивидуализированные, служебно-функциональные требова-­ ния и неукоснительный контроль за их выполнением, формиру­- ют трудовую мораль, дисциплинированность, ответственность, многие другие важнейшие черты современного работника, граж­- данина. Учитель в школе, командир в армии, бригадир, коллега

БОЛЬШИЕ ГРУППЫ

И СПЕЦИФИКА ИХ

ИНТЕГРАЦИИ

на работе - все они связаны с нами вторичными (хотя эмоцио­ нально окрашенными) отношениями, и многое определяется тем, какими деловыми и общечеловеческими качествами, какой куль­ турой обладает этот учитель, командир, бригадир и т.д. Говоря об основной роли социальных групп в возникновении общественных макропроцессов и изменений, мы, конечно же, имели в виду большие многотысячные социальные группы, кото­рые во многом являются основными субъектами истории. Хотим обратить внимание на следующее.

1. Большая группа является носителем и хранителем основных социально-типических характеристик культуры. Содержание соци­ально-значимых черт человеческой психики, как справедливо под­черкивает Г.Г. Дилигенский, формируется именно на макросоциаль-ном уровне. Как бы ни была велика роль малых групп и непосред­ственного межличностного общения в процессах формирования лич­ности, сами по себе эти группы не создают исторически конкрет­ных исходных социальных норм, ценностей, установок, потребнос­тей. Все эти и иные смыслообразующие элементы возникают на основе исторического опыта, носителем которого являются не от­дельные индивиды, не малые группы в 10-20 человек, а большие группы. Круг интересов, зависимостей, реализуемых в малой груп­пе, настолько узок, что установление норм, стандартов поведения, уникальных для данной малой группы, бессмысленно. Каково при­дется человеку, вовлеченному в десятки малых групп, если в каж­дой из них будут приняты уникальная система норм, ценностей, особый язык? Именно в больших социальных группах (этническая, профессиональная, городская.л др.) человек оказывается в про­странстве, социальные масштабы которого достаточны для суще­ствования особенной системы норм, ценностей, стандартов поведе­ния, культурного опыта. По выражению Г.Г. Дилигенского, этот опыт лишь «доведен» до индивида через посредство малой группы и межличностного общения*. Именно большая группа отбирает, се­лекционирует, утверждает как приемлемое, передает от поколения к поколению основные обычаи, традиции, ценности и т.д.

В этом отношении показательна роль этнической общности, прежде всего нации, в формировании, сохранении, развитии и трансляции культуры. Может ли быть свой язык у каждой малой группы как общности? Что делать с традициями, обычаями, нор­мами, если они не носят массового характера, не признаны в других малых группах данной этнической общности?

* См.: Дилигенский Г.Г. Массовое политическое.сознание...//Вопросы психо­логии. - 1991. - № 9.

При этом неверно было бы вообще отрицать наличие специфи­ческих моментов культуры в той или иной малой группе. Компания молодежи придерживается определенного стиля одежды, исполь­зует определенный сленг, но это, как правило, малозначимые ва­риации в рамках молодежи как большой социально-демографичес­кой группы; каждая бригада рабочих может иметь свои особеннос­ти, но они не выходят за рамки единства поведения, культуры ра­бочего класса.

2. Достаточно сложной проблемой является интеграция боль­ших групп.

Зачастую принято считать, что массовые большие общности, как правило, слабо интегрированы, а малые группы высокоин­тегрированы. Но, например, семья (малая группа) накануне раз­вода отнюдь не представляет собой образчик высокоинтегриро­ванной общности.

С другой стороны, можно привести множество примеров высо­коинтегрированных больших социальных групп, в частности, на­ций, представители которых готовы пожертвовать своими личны­ми интересами во имя своего народа.

Например, рабочий класс России в 1917 г. представлял собой хорошо организованную на территории всей Российской Импе­рии общность, способную выступать как единое целое, а не как масса разрозненных пролетариев.

Как удается объединить в одном порыве огромные массы ни­когда не видевших друг друга людей, разбросанных на огромной территории?

Конечно, интеграция больших общностей подчиняется обще­социологическим тенденциям интеграции групповых общностей: формирование структуры группы, появление эффективного ли­дера, органов управления, эффективный групповой контроль, конформизм, подчинение групповым целям и т.д., превращение совпадающей цели в общегрупповую цель и т.д. Вместе с тем малая группа интегрируется по одной схеме, а большая --по более сложной, многоступенчатой.

Есть два момента, которые, на наш взгляд, отличают интегра­ционные процессы в больших группах от аналогичных процессов в малых группах.

Первый. Особая роль идеологии в сплочении, интеграции масс в большую, многотысячную социальную группу, способную выс­тупить как единое целое. Именно идеология, идеологическая ра­бота во многом обеспечивает сплочение, солидаризацию, само­идентификацию с «Мы», которые в малой группе достигаются благодаря прямому чувственному контакту, облегчающему осоз­нание участниками малой группы своей общности, единства.

Разрозненные представители той или иной массы, имея совпа­дающие социально-статусные позиции, воспроизводят некоторые стандарты поведения, этого достаточно, чтобы организовать кон­тактную общность. Но при этом еще отсутствуют единые ясные и точные представления о том, как достичь индивидуальных целей, что главное и второстепенное в жизни, кто является союзником, а кто соперником и т.д. Люди, не имеющие единых ценностей, норм, единых представлений о путях решения проблем, не могут сплотиться в единую боеспособную силу.

Поэтому, чтобы объединить разрозненные многотысячные мас­сы, наделить их способностью выступать как единое целое на огромной территории, необходимо внедрить единые представле­ния о целях, путях развития и т.д. Эту функцию и выполняет идеологическая работа. Без объединяющей идеологии деятельность лидера, партии не может быть эффективной. Более того, в боль­ших группах лидер во многом сам является идеологом, т.е. челове­ком, способным выработать единую программу действий и спло­тить на ее основе многотысячные массы.

Причем идеология должна объяснять не только сложившуюся ситуацию, пути и методы ее преодоления и т.д., но и важность и необходимость объединения, солидарности. Именно эту функцию во многом выполняли лозунги типа «Пролетарии всех стран, объе­диняйтесь!». Солидаристский импульс идеологии, способствую­щий выделению данной группы из общества, может быть связан и с признанием особой роли данной группы, что делает притяга­тельным «Мы» для «Я» (такую роль играли идеи о всемирно-исторической роли пролетариата как гегемона социалистической революции).

Все идеологии, сыгравшие роль эффективного катализатора объединения масс в боеспособную социальную группу, сочетают в себе объяснительно-оценочную, программно-ориентирующую и солидаристски-сплачивающую компоненту. Благодаря единой идеологии, осуществлению разнообразной по форме идеологи­ческой работы разрозненные, разбросанные на огромной террито­рии индивиды со схожими статусно-ролевыми позициями оказы­ваются готовыми к солидарным групповым действиям.

Примерами идеологий больших групп, которые стали символи­ческими, идейными интеграторами разрозненных на огромной тер­ритории масс, являются идеология французской буржуазии в виде учения французских материалистов XVIII в., пролетарская идеоло­гия (марксизм-ленинизм) в России, сионизм, палестинская нацио­нальная идеология и др.

Второй. Существует мнение, что большая группа не может обес­печить хорошего эффективного группового контроля за выпол-

нением всеми ее участниками общегрупповых целей, принятых в группе норм, стандартов поведения, следовательно, и конформ­ного поведение и т.д.

Но опыт успешных, эффективных больших групп свидетель­ствует: такой контроль может быть в той или иной степени дос­тигнут в больших группах в многоступенчатой форме. На обще­групповом уровне в виде идеологии закладываются основные кри­терии, требования к поведению отдельных участников группы. Контроль же может достаточно эффективно осуществляться через малые группы (бригаду, церковную общину, семью и др.). В этом случае малая группа выступает своеобразным транслятором обще­национальных, общеклассовых и т.п. целей, мнения всего народа, класса. Таким образом, интеграция большой группы во многом зависит и от того, насколько внутри нее обеспечивается обще­групповая (общеклассовая, общенациональная и т.д.) направлен­ность малой группы.

Так, жизнеспособность той или иной этнической группы в реша­ющей степени определяется тем, насколько в семье чтут нацио­нальный язык и национальные обычаи, контролируют соблюде­ние национальных традиций, участвуют в работе общины и т.д.

Тем самым малая группа поддерживает и сохраняет жизнеспо­собность большой группы, ее способность выступать как единое целое.

Советско-партийная система функционировала благодаря четкой вертикали, в основании которой находилась жестко контролируе­мая сверху первичная партийная организация. Все процессы, зат­рагивавшие интересы большой группы (КПСС), успешно, своевре­менно и, как правило, на надлежащем уровне решались благодаря тому, что первичные партийные организации активно проводили решения руководящих органов, его идеологов и лидеров, контро­лировали деятельность руководителей на местах, рядовых членов партии, выполнение ими основных идеологических установок.

Приведенные примеры свидетельствуют: организованность, бо­еспособность большой группы зависит помимо того, о чем гово­рилось в предыдущих разделах (институализация, лидерство, ав­торитетность группы, личностная эффективность и т.д.), и от организованности малых групп вокруг целей, идеалов, ценностей и норм больших групп.

Трудно логически строго анализировать солидарные отноше­ния, объединяющие людей в самые разные общности (веселая компания друзей, многотысячная демонстрация, семья и др.). Мы лишь стремились определить общую логику анализа общностей, в которые вовлечен человек с первых лет своей жизни.