Важнейшей характеристикой знания является его динамика, т.е. его рост, изменение, развитие и т.п. Эта идея, не такая уж новая, была высказана уже в античной философии, а Гегель сформулировал ее в положении о том, что "истина есть процесс", а не "готовый результат". Активно исследовалась эта проблема основоположниками и представителями диалектико-материалистической философии - особенно с методологических позиций материалистического понимания истории и материалистической диалектики с учетом социокультурной обусловленности этого процесса.

Однако в западной философии и методологии науки XX в. фактически - особенно в годы "триумфального шествия" логического позитивизма (а у него, действительно, были немалые успехи) - научное знание исследовалось без учета его роста, изменения.

Дело в том, что для логического позитивизма в целом было характерно а) абсолютизация формально-логической и языковой проблематики; б) гипертрофия искусственно сконструированных формализованных языков (в ущерб естественным); в) концентрация исследовательских усилий на структуре "готового", ставшего знания без учета его генезиса и эволюции; г) сведение философии к частнонаучному знанию, а последнего - к формальному анализу языка науки; д) игнорирование социокультурного контекста анализа знания и т.д.

Развитие знания - сложный диалектический процесс, имеющий определенные качественно различные этапы. Так, этот процесс можно рассматривать как движение от мифа к логосу, от логоса к "преднауке", от "преднауки" к науке, от классической науки к неклассической и далее к постнеклассической и т.п., от незнания к знанию, от неглубокого неполного к более глубокому и совершенному знанию и т.д.

В современной западной философии проблема роста, развития знания является центральной в философии науки, представленной особенно ярко в таких течениях как эволюционная (генетическая) эпистемология и постпозитивизм. Эволюционная эпистемология - направление в западной философско-гносеологической мысли, основная задача которого - выявление генезиса и этапов развития познания, его форм и механизмов в эволюционном ключе и, в частности, построение на этой основе теории эволюции науки. Эволюционная эпистемология стремится создать обобщенную теорию развития науки, положив в основу принцип историзма.

Один из известных и продуктивных вариантов рассматриваемой формы эпистемологии - генетическая эпистемология швейцарского психолога и философа Ж. Пиаже. В ее основе - принцип возрастания инвариантности знания под влиянием изменений условий опыта. Пиаже, в частности, считал, что эпистемология - это теория достоверного познания, которое всегда есть процесс, а не состояние. Пиаже выделил четыре основных стадии в когнитивном (интеллектуальном) развитии, для которого характерна строгая последовательность формирования: сенсомоторная, интуитивная (дооперациональная), конкретно-операциональная и формально-операциональная. Одним из первых правил генетической эпистемологии является, согласно Пиаже, "правило сотрудничества". Изучая, каким образом возрастает (растет, увеличивается) наше знание, оно в каждом конкретном случае объединяет философов, психологов, логиков, представителей математики, кибернетики, синергетики и других - в том числе социально-гуманитарных наук.

Особенно активно проблему роста (развития, изменения) знания разрабатывали, начиная с 60-х гг. XX столетия сторонники постпозитивизма - К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, Ст. Тулмин и др. Обратившись лицом к истории, развитию науки, а не только к формальному анализу ее "застывшей" структуры, представители постпозитивизма стали строить различные модели этого развития, рассматривая их как частные случаи общих эволюционных изменений, совершающихся в мире. Они считали, что существует тесная аналогия между ростом знания и биологическим ростом, т.е. эволюцией растений и животных.

В постпозитивизме происходит существенное изменение проблематики философских исследований: если логический позитивизм основное внимание обращал на анализ структуры научного познания, то постпозитивизм главной своей проблемой делает понимание роста, развития знания. В связи с этим представители постпозитивизма вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий.

Первой такой концепцией стала концепция роста знания К. Поппера.

Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не только как готовую, ставшую систему, но также и как систему изменяющуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и представил в форме концепции роста научного знания. В своей концепции Поппер формулирует три основных требования к росту знания. Во-первых, новая теория должна исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вторых, она должна быть независимо проверяемой, т.е. вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-третьих, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие проверки

В 50-е годы обнаружилось, что «революция в философии», провозглашенная неопозитивизмом, не оправдывает тех надежд, которые на нее возлагались. Классические проблемы, преодоление и снятие которых обещал неопозитивизм, воспроизводились в новой форме в ходе его собственной эволюции. Само понятие неопозитивизма все больше вытесняется понятием «аналитическая философия». В 60-70 годы в зап. философии науки развивается течение постпозитивизма. Постпозитивисты (Поппер, Мун, Лакатос, Фейрабенб, Полани) подвергли критике позитивистский идеал факта, введя в анализ науки историческое, социологическое и культурологическое измерение. Основной тезис постпозитивизма – наука - это исторический феномен, наука развивается. Изменяются не только ее теории и знания, но критерии и принципы и даже механизмы ее функционирования. Постпозитивизм - общее название, используемое в философии науки для обозначения множества методологических концепций, пришедших на смену тем, которые были присущи методологии логического позитивизма. Его наступление было ознаменовано выходом в 1959 году англ. варианта основной методологической работы Поппера - «Логика научного открытия», а также в 1963 книги Куна - «Структура научных революций». Характерная черта постпозитивистского этапа - значительное разнообразие методологических концепций и их взаимная критика. Это фальсификационизм Поппера и концепция научных революций Куна, и методология научно-исследовательских программ Лакатоса, и концепция неявного знания Полани. Авторы и защитники этих концепций создают весьма различные образы науки и ее развития. Вместе с тем есть общие черты, свойственные постпозитивизму:

1)Постпозитивизм отходит от ориентации на символическую логику и обращается к истории науки. Т.е. речь идет о соответствии научных построений реальному научному знанию и его истории.

2) В постпозитивизме происходит существенное изменение проблематики методологических исследований. В логическом позитивизме происходит анализ структуры научного знания, в постпозитивизме - понимание развития нучного знания.

3) Для постпозитивизма характерен отказ от жестких разграничительных линий, в отличие от позитивизма. Постпозитивизм говорит о взаимопроникновении эмпирического и теоретического, о плавном переходе.

4) Постпозитивизм постепенно отходит от идеологии демаркационизма, исповедуемой логическим позитивизмом. Последние полагали, что можно и нужно установить четкую демаркационную линию между наукой ненаукой.

5) Распространенной особенностью постпозитивистких концепций является их стремление опереться на историю науки.

6) Постпозитивизм признал, что в истории науки неизбежны существенные, революционные преобразования, когда происходит пересмотр значительной части ранее признанного и обоснованного знания - не только теорий, но и фактов, методов, фундаментальных мировоззренческих представлений.

Среди важнейших проблем, рассматриваемых постпозитивизмом, можно отметить: а) проблема фальсификации (Поппер) - факт, противоречащий научной теории, фальсифицирует ее и вынуждает ученых от нее отказаться, но процесс фальсификации не так прост; б) проблема правдоподобия научных теорий (Поппер); в) проблема соизмеримости научных теорий (Кун и Фейрабенд) - несоизмеримость конкурирующих научных теорий; г) проблема рациональности - узкое понимание рациональности было заменено более расплывчатым; д) проблема понимания; е) проблема социологии знания.
Кун и Фейерабенд выдвинули тезис о несоизмеримости конкурирующих научных теорий, об отсутствии общих для них стандартов сравнения.Этот тезис вызвал большую полемику.

Т. Кун, поставив вопрос о дополнении модели консенсуса, полагал: конкурирующие теории радикально несоизмеримы, отсюда невозможность для тех, кто их представляет, общаться друг с другом. Т. Кун, подойдя к проблеме несогласия вплотную, дал по сути описание межпарадигмальных разногласий, которыми переполнен океан истории науки. В качестве примера Т. Кун берёт тот, что изложен в его известной работе «Коперниканская революция». Л. Лаудан, анализируя взгляд Т. Куна на проблему научных разногласий, видит основные постулаты куновской точки зрения в следующем: период научной революции включает в себя конкурирующие парадигмы, однако последние «хронически незавершены» (термин Т. Куна), и эта незавершенность есть результат несоизмеримости парадигм, хотя противники подчас пользуются одной терминологией. Любую из конкурирующих парадигм невозможно перевести в другую. Модель, предложенная Т. Куном, имеет две центральные идеи: идею разногласия (несоизмеримости) и идею поддержания согласия (нормальной науки), хотя Т. Кун и пытается объяснить переход от «нормальной» науки к «кризисной», переход от согласия к разногласию. В работе «Совершенное напряжение» Т. Кун показал, что эта невозможность перевода объясняется и обусловлена тем обстоятельством, что противники в дебатах почитают разные методологические стандарты, разные познавательные ценности. На этом основании делается вывод о том, что используемое как атрибут теории знание для противника выступает как мешающее обоснованию его точки зрения, содержание теорий, стандарты сравнения выступают как предпосылка диссенсуса. Более того, Т. Кун сумел показать, что диалог в пределах различных парадигм неполон в силу приверженности различным методологическим стандартам, а посему диссенсус – это состояние науки, которое трудно переводимо в стадию консенсуса, диссенсус постоянная характеристика жизни научного сообщества. Модель, предлагаемая Т. Куном не в состоянии, однако, разрешить вопрос: как стадия диссенсуса переходит в противоположную стадию стадию согласия, как учёные принимают единую парадигму.

Недоопределённостьтеории эмпирическими данными. Научные правила и оценочные критерии не дают возможность однозначно предпочесть одну из теорий. В обоснование этой точки зрения выдвигаются различные аргументы тезисы. Среди последних тезис Дюгема-Куайна, суть которого в том, что теорию невозможно принять или отвергнуть, ориентируясь лишь на эмпирические свидетельства; тезис Витгенштейна-Гудмена, смысл которого в том, что правила научного вывода (как индуктивного, так и дедуктивного) расплывчаты, им можно следовать разными способами, зачастую несовместимыми радикально. Критерии выбора теории, используемые учеными, также неопределенны, что мешает их использованию при выборе теории, и, значит, наука не являет собой сферы, которая управляется правилами, нормами, стандартами.

Особое место в философии науки XX в. занимает концепция американского философа и историка науки Томаса Сэмюеля Куна (1929-1996). В своей известной книге "Структура научных революций" Кун выразил достаточно оригинальное представление о природе науки, общих закономерностях её функционирования и прогресса, заметив, что "его цель состоит в том, чтобы обрисовать хотя бы схематично совершенно иную концепцию науки, которая вырисовывается из исторического подхода к исследованию самой научной деятельности".

В противоположность позитивистской традиции Кун приходит к убеждению, что путь к созданию подлинной теории науки лежит через изучение истории науки, а само её развитие идет не путем плавного наращивания новых знаний на старые, а через коренную трансформацию и смену ведущих представлений, т.е. через периодически происходящие научные революции.

Новым в толковании научной революции у Куна является понятие парадигмы , которое он определяет как "признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений". Иначе говоря, парадигма есть совокупность наиболее общих идей и методологических установок в науке, признаваемых всем научным сообществом и в определенный период времени направляющих научные исследования. Примерами подобных теорий служит физика Аристотеля, механика и оптика Ньютона, электродинамика Максвелла, теория относительности Эйнштейна и ряд других теорий.

Парадигма , по Куну, или, как он её предложил называть в дальнейшем, "дисциплинарная матрица" имеет определенную структуру.

Во-первых, в структуру парадигмы входят "символические обобщения" - те выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий и которые могут быть облечены в логическую форму, легко формализуются или выражаются словами, например: "элементы соединяются в постоянных массовых пропорциях" или "действие равно противодействию". Эти обобщения внешне напоминают законы природы (например, закон Джоуля - Ленца или закон Ома).

Во-вторых, в структуру дисциплинарной матрицы Кун включает "метафизические части парадигм" - общепризнанные предписания типа "теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело". Они, по его мнению, "снабжают научную группу предпочтительными и допустимыми аналогиями и метафорами и помогают определить, что должно быть принято в качестве решения головоломки и в качестве объяснения. И, наоборот, позволяют уточнить перечень нерешенных головоломок, способствуя в оценке значимости каждой из них".

В-третьих, в структуру парадигмы входят ценности, "причем по возможности эти ценности должны быть простыми, не самопротиворечивыми и правдоподобными, т.е. совместимыми с другими, параллельно и независимо развитыми теориями... В значительно большей степени, чем другие виды компонентов дисциплинарной матрицы, ценности могут быть общими для людей, которые в то же время применяют их по-разному".

В-четвертых, элементом дисциплинарной матрицы выступают у Куна общепризнанные "образцы" - совокупность общепринятых стандартов - схем решения некоторых конкретных задач. Так, "все физики начинают с изучения одних и тех же образцов: задачи - наклонная плоскость, конический маятник, кеплеровские орбиты; инструменты - верньер, калориметр, мостик Уитстона". Овладевая этими классическими образцами, ученый глубже постигает основы своей науки, обучается применять их в конкретных ситуациях и овладевает специальной техникой изучения тех явлений, которые образуют предмет данной научной дисциплины и становятся основой их деятельности в периоды "нормальной науки".

С понятием парадигмы тесно связано понятие научного сообщества . В некотором смысле эти понятия синонимичны. "Парадигма - это то, что объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму". Представители научного сообщества, как правило, имеют определенную научную специальность, получили сходное образование и профессиональные навыки. Каждое научное сообщество имеет свой собственный предмет исследования. Большинство ученых-исследователей, по мнению Куна, сразу решают вопрос о своей принадлежности тому или иному научному сообществу, все члены которого придерживаются определенной парадигмы. Если вы не разделяете веру в парадигму, вы остаетесь за пределами научного сообщества.

Понятие научного сообщества после выхода книги Куна "Структура научных революций" прочно вошло в обиход всех областей науки, и сама наука стала мыслиться не как система знаний, а прежде всего как деятельность научных сообществ. Однако в деятельности научных сообществ Кун отмечает некоторые недостатки, ведь "поскольку внимание различных научных сообществ концентрируется на различных предметах исследования, то профессиональные коммуникации между обособленными научными группами иногда затруднительны; результатом оказывается непонимание, а оно в дальнейшем может привести к значительным и непредвиденным заранее расхождениям". Представители разных научных сообществ зачастую говорят на "разных языках" и не понимают друг друга.

Рассматривая историю развития науки, Кун выделяет, прежде всего, допарадигмальный период, который, по его мнению, характерен для зарождения любой науки, прежде чем эта наука выработает свою первую, признанную всеми теорию, иначе говоря, парадигму. На смену допарадигмальной науке приходит зрелая наука, которая характеризуется тем, что в данный момент в ней существует не более одной парадигмы. В своем развитии она проходит последовательно несколько этапов - от "нормальной науки" (когда господствует принятая научным сообществом парадигма) до периода распада парадигмы, получившего название научной революции.

"Нормальная наука", с точки зрения Куна, "означает исследование, прочно опирающееся на одно или несколько прошлых научных достижений, которые в течение некоторого времени признаются определенным научным сообществом как основа для его дальнейшей практической деятельности". Ученые, научная деятельность которых строится на основе одинаковых парадигм, опираются на одни и те же правила и стандарты научной практики. Эта общность установок и видимая согласованность, которую они обеспечивают, выступают предпосылками для генезиса "нормальной науки".

В отличие от Поппера , считавшего, что ученые постоянно думают о том, как бы опровергнуть существующие и признанные теории, и с этой целью стремятся к постановке опровергающих экспериментов, Кун убежден, что "...ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает".

Таким образом, "нормальная наука" практически не ориентируется на крупные открытия. Она обеспечивает лишь преемственность традиций того или иного направления, накапливая информацию, уточняя известные факты. "Нормальная наука" предстает у Куна как "решение головоломок". Есть образец решения, есть правила игры, известно, что задача разрешима, а на долю ученого выпадает возможность попробовать свою личную изобретательность при заданных условиях. Это объясняет привлекательность нормальной науки для ученого. До тех пор пока решение головоломок протекает успешно, парадигма выступает как надежный инструмент познания. Но вполне может оказаться, что некоторые задачи-головоломки, несмотря на все усилия ученых, так и не поддаются решению. Доверие к парадигме падает. Наступает состояние, которое Кун называет кризисом. Под нарастающим кризисом он понимает постоянную неспособность "нормальной науки" решать её головоломки в той мере, в какой она должна это делать, и тем более возникающие в науке аномалии, что порождает резко выраженную профессиональную неуверенность в научной среде. Нормальное исследование замирает. Наука по сути дела перестает функционировать.

Период кризиса заканчивается только тогда, когда одна из предложенных гипотез доказывает свою способность справиться с существующими проблемами, объяснить непонятные факты и благодаря этому привлекает на свою сторону большую часть ученых. Эту смену парадигм, переход к новой парадигме Кун называет научной революцией. "Переход от парадигмы в кризисный период к новой парадигме, от которой может родиться новая традиция "нормальной науки", представляет собой процесс далеко не кумулятивный и не такой, который мог бы быть осуществлен посредством более четкой разработки или расширения старой парадигмы. Этот процесс скорее напоминает реконструкцию области на новых основаниях, реконструкцию, которая изменяет некоторые наиболее элементарные теоретические обобщения в данной области, а также многие методы и приложения парадигмы".

Каждая научная революция изменяет существующую картину мира и открывает новые закономерности, которые не могут быть поняты в рамках прежних предписаний. "Поэтому, - отмечает Кун, - во время революции, когда начинает изменяться нормальная научная традиция, ученый должен научиться заново воспринимать окружающий мир". Научная революция значительно меняет историческую перспективу исследований и влияет на структуру научных работ и учебников. Она затрагивает стиль мышления и может по своим последствиям выходить за рамки той области, где произошла.

Таким образом, научная революция как смена парадигм не подлежит рационально-логическому объяснению, потому что суть дела в профессиональном самочувствии научного сообщества: либо сообщество обладает средствами решения головоломки, либо нет, и тогда сообщество их создает. Научная революция приводит к отбрасыванию всего того, что было получено на предыдущем этапе, работа науки начинается как бы заново, на пустом месте.

Книга Куна возбудила интерес к проблеме объяснения механизма смены представлений в науке, то есть по существу к проблеме движения научного знания... она в значительной степени стимулировала и продолжает стимулировать исследования в этом направлении".

Литература:

1) Бучило Н.Ф. Философия электронный учебник. М Кнорус, 2009

2) ГайденкоП.П. История греческой философии и его связи с наукой. Либрокон 2009

3) Ильин В.В. Философия и история науки МГУ 2004

4) Кун Т. Структура научных революций АСТ 2004

5) Философия: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

Н.Ф. Бучило А.Н.Чумаков,Философия Учебное пособие. М., 2001

Бучило Н.Ф. Философия электронный учебник. М Кнорус, 2009

Ленин В.И. «Материализм и эмпириокритицизм» т. 18, гл. V.

Поппер К. Логика и рост научного знания. М.,1989.

Кун Т. Структура научных революций. АСТ 2004

связана с именем французского математика Пуанкаре - сформулирована в начале 20 века. Сегодня ни одна концепция науки не обходится без учета конвенционализма. Конвенционализм – направление, которое в качестве основе научной теории рассматривает соглашение между учеными. Соглашения между учеными обусловлены соображениями удобства и простоты и непосредственно не связаны с критериями истинности научного знания. Возникновению конвенционализма способствовало существование различных систем геометрии: Эвклида, Лобачевского и Римана. Каждая из систем согласуется с опытом, но какая – истинная? В рамках конвенционализма был предложен такой ответ: пришли к убеждению, что законы геометрии не являются утверждениями о реальном мире, а представляют собой лишь соглашения о том, как употреблять научные термины. В рамках конвенционализма происходит переосмысление понятия научного закона. Научный закон с точки зрения конвенционализма – конвенция (соглашение), необходимое для наиболее удобного описания соответствующих явлений. В рамках конвенционализма, таким образом, было осознано, что научные теории не являются непосредственными обобщениями опытных данных. И в этом смысле такие конвенциональные элементы неустранимы из науки. Кроме того, в рамках конвенционализма формулируется тезис о несоизмеримости научных теорий. С точки зрения этого тезиса, все научные теории используют различные методы, а потому их сравнение (точнее, рациональное сравнение) невозможно. Ученый выбирает ту или иную научную теорию не потому, что он убежден рациональными аргументами. Выбор научной теории осуществляется на основе мировоззренческих и социально-психологических предпочтений.

Принцип несоизмеримости, гласящий, что теории невозможно сравнивать друг с другом, с точки зрения истинности научного знания.

Фейерабенд считает, что создание четких универсальных стандартов в отделении истинного знания от ложного является искусственным и пагубно влияет на развитие знания.

Данный принцип перекликается с принципом несоизмеримости парадигм у Томаса Куна (он раскрыт в работе Т. Куна «Структура научных революций») Научные учебники представляют развитие науки как линейный процесс накопления знания и последовательного перехода от слабых или ошибочных теорий ко все более полным и истинным. На самом деле, утверждает Кун, история науки являет собой более сложную систему. По его мнению, в истории науки присутствует ряд последовательных смен научных парадигм, которых придерживается научное сообщество. Парадигма - это некая «философия», разделяемая учеными, определенный подход к научному исследованию, общий набор символических обозначений и т. п.

Наука может пребывать в двух «состояниях»: «период нормальной науки» - когда закрепившаяся парадигма развивается, ищутся решения проблем в рамках этой парадигмы, или период «научной революции» - когда старая парадигма изживает себя и происходит выбор новой парадигмы из множества предлагаемых подходов. В период «нормальной науки» теории могут быть сравнимы между собой с точки зрения приспособленности для решения поставленных парадигмой задач. Однако, разные парадигмы между собой не сравнимы.

В отличие от Куна, Фейерабенд вообще не допускает существования каких-либо критериев сравнения теорий или момента во времени, когда они могут быть сравнимы. Куновские два «состояния» науки для Фейерабенда только две противоположные тенденции - к сохранению и изменению. По его мнению, микрореволюции в науке происходят постоянно, а именно, когда какой-нибудь смелый ученый решается отойти от старых проверенных способов научного исследования или создает теорию, абсолютно не совместимую со старыми, и открывающую новые горизонты познания.

Таким образом, не существует правил, по которым можно отделить истинное знание от ложного или выяснить, какая из теорий лучше или хуже. Развивая эту мысль, Фейерабенд приходит к выводу, что нельзя утверждать, что научное знание более правильно и обоснованно, чем религиозное или мифологическое. Они являются равными между собой способами познания действительности, и отвергать какой-то из них будет потерей, а не приобретением.

НЕСОИЗМЕРИМОСТЬ ТЕОРИЙ (в философии науки) – тезис, согласно которому невозможно определить рациональные критерии для сопоставления, сравнения различных теорий, относящихся к одной и той же эмпирической области. Понятие несоизмеримости заимствовано из греческой математики, где оно означало отсутствие общей меры. Отрезки некоторой длины считались соизмеримыми, если существует некая общая мера их сравнения. Не все отрезки соизмеримы: диагональ квадрата несоизмерима с его стороной. В философию науки понятие несоизмеримости теорий было введено в нач. 70-х гг. Т.Куном и П.Фейерабендом. Авторы тезиса о несоизмеримости теорий обратили внимание на то, что последовательно сменяющие друг друга фундаментальные научные теории, описывая один и тот же круг эмпирических данных, исходят из различных онтологических допущений, оперируют одинаковыми по имени, но разными по смыслу понятиями, ставят в центр исследовательской деятельности разные проблемы. При этом приверженцы старой и новой парадигм используют разные критерии оценки и отбора теорий (эти критерии оказываются парадигмально зависимыми), в связи с чем возникает вопрос: возможно ли (и если да, то как) сравнение и выбор между теориями?

Можно выделить две формулировки тезиса о несоизмеримости теорий, разных по силе и содержанию (соответственно ТН1 и ТН2). Согласно ТН1, нет общей, сохраняющейся при переходе от одной теории к другой основы для их сравнения. Согласно ТН2, не существует абсолютных оценок, на основании которых можно было бы сделать однозначный выбор между теориями.

В основе ТН1 лежит убеждение, что традиционные для философии науки представления о сравнении последовательных теорий являются упрощенными и не соответствуют реальной научной практике. «Традиционные» представления о сравнении теорий состояли в следующем. Пусть есть две конкурирующие теории Т1 и Т2. Из Т1 следует E1, из Т2 – Е2, где E1 и Е2 – следствия теорий Т1 и Т2. Пусть удалось осуществить эксперимент, подтверждающий E1 и не подтверждающий Е2. Основываясь на результате этого эксперимента, полагают, что Т1 верна, а Т2 не верна, и отдают предпочтение первой.

Сторонники ТН1 утверждают, что традиционные представления базируются на двух неверных предпосылках. Одна из них состоит в предположении, что смысл терминов, общих для двух теорий, сохраняется при переходе от одной теории к другой. Другая состоит в предположении, что существует если и не теоретически свободный, то по крайней мере нейтральный по отношению к сравниваемым теориям язык наблюдения.

Отвергая первое допущение, сторонники ТН1 утверждают, что значение терминов при смене фундаментальных теорий не остается неизменным. Ссылаются при этом на такие примеры, как изменение смысла понятий «масса», «длина», «промежуток времени» и т.д. при переходе от классической механики к специальной теории относительности (СТО) или изменение смысла таких фундаментальных понятий классической физики, как «координата», «импульс» и т.д., при переходе к квантовой. В СТО понятие массы приобретает такое свойство, которого не было у соответствующего понятия в классической физике: зависимость от скорости; понятия координаты и импульса в квантовой механике настолько отличаются от одноименных понятий в классической механике, что могут непротиворечиво применяться лишь дополнительным способом.

Изменение смысла понятий порождает проблемы двоякого рода. Одна из них относится к области психологии науки. Неинвариантность смысла одних и тех же (по имени) терминов затрудняет взаимопонимание между приверженцами различных парадигм, в связи с чем нетривиальным становится вопрос о коммуникации между ними. Другая проблема является эпистемологической и касается сравнения теорий, невозможность которого как раз и утверждается в ТН1. Многие исследователи отмечали, однако, что вопреки мнению сторонников ТН1 изменение смысла понятий не является помехой для сравнения теорий. Если вслед за Г.Фреге проводить различие между смыслом (интенсиональностью) и референтностью (экстенсиональностью) термина, проблема становится разрешимой. При установлении отношения противоречия между следствиями теорий, которое требуется для выбора между теориями, стабильность смысла не является необходимой. Если две теории имеют перекрывающиеся области приложимости (в случае с двумя последовательными теориями это условие выполняется), то, несмотря на изменение смысла общих терминов, следствия этих теорий могут быть сравнены благодаря тому, что термины имеют общую референтность. Другая трудность – отсутствие нейтрального по отношению к последовательно сменяющим друг друга теориям языка наблюдения – является действительно реальной в связи с тем, что эти теории используются при интерпретации экспериментального результата, который призван сыграть роль проверочного по отношению к ним. В ряде работ было показано, однако, что в познании существует слой эмпирических данных, который, являясь теоретически нагруженным, тем не менее оказывается нейтральным по отношению к сравниваемым теориям, поскольку в его интерпретации участвуют другие, отличные от сравниваемых теории. Он и способен сыграть роль языка наблюдения, нейтрального по отношению к сравниваемым теориям.

Т.о., ТН1 является слишком сильным для того, чтобы соответствовать реальному процессу познания. Вопреки утверждениям сторонников ТН1 существует возможность сравнения теорий уже на экспериментальной почве. Неполнота и неоднозначность такого сравнения отчасти компенсируется применением различных внеэмпирических соображений, напр. сравнительной простоты или различных эстетических соображений.

ТН2 является более слабой версией ТН1: отрицается существование только абсолютных критериев и оценок. И если ТН1 неадекватен научной практике, тο ΤΗ2 с некоторыми оговорками справедлив: абсолютных критериев и оценок теорий действительно не существует. Бессмысленно ставить вопрос, какая из последовательно сменяющих теорий «лучше», если употреблять это слово в смысле большего соответствия «лучшей» теории некоему абстрактному внеисторическому эталону оценки теорий. Новая теория является более углубленной, точной и специализированной реконструкцией реальности, и, имея это в виду, можно говорить о прогрессе в развитии научного знания. Но, оставаясь в рамках самого научного познания, указать однозначный критерий прогресса невозможно – для этого необходим выход в область взаимоотношения теорий и практической деятельности людей, взятых в их историческом развитии.

Сторонники тезиса о несоизмеримости теорий считают справедливым не только ТН2, но и ТН1. Характерна в этом плане позиция П.Фейерабенда. Признание в качестве справедливого ТН1 служит для него основанием для поисков внеэмпирических стандартов оценки теорий. П.Фейрабенд указывает на целый ряд формальных и неформальных критериев сравнения теорий. Однако он считает, что эти требования в значительной степени субъективны. Утверждая на этом основании неизбежность превращения оценки и отбора теорий из рутинной процедуры в комплексное решение, опирающееся на борьбу мнений, предпочтений и т.п., Фейерабенд делает вывод о невозможности рациональной реконструкции процесса смены фундаментальных научных теорий. В современной литературе этот вывод подвергается основательной критике.

Литература:

1. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975;

2. Порус В.Н. Актуальные проблемы анализа «научных революций». – В кн.: Аналитические обзоры зарубежной литературы. М., 1983, с. 7–40;

3. Feyerabend P.К. Explanation, Reduction and Empiricism. – Minnesota Studies in the Philosophy of Science: Scientific Explanation, Space and Time. Minneapolis, 1962, vol. 3, p. 28–97;

4. Putnam H. Mind, Language and Reality. Philosophical Papers, vol. 2. Cambr., 1979.

ПСИХОЛОГИЯ

Мазилов Владимир Александрович

доктор психологических наук, профессор Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского

у. mazilo v@yspu. org

ПРИНЦИП СОИЗМЕРИМОСТИ ТЕОРИЙ В ПСИХОЛОГИИ*

В статье обсуждается вопрос о кризисе психологии, предлагается уровневая трактовка кризиса. Предметом обсуждения является вопрос: существует ли в современной психологии несоизмеримость теорий, как это предполагает общественное сознание современных отечественных психологов и полагал Томас Кун. Утверждается принцип соизмеримости теорий, предлагается новая трактовка предмета психологии.

Ключевые слова: психология, методология, предмет психологии, несоизмеримость, принцип соизмеримости теорий.

Видимо, великий Карл Юнг был прав, утверждая, что время глобальных теорий в психологии еще не наступило. Хотя с тех пор прошло более полувека, ситуация принципиально не изменилась. Возможно, научным психологам стоит переменить ориентацию своих разработок - вместо попыток создания глобальной «супертеории» перейти к «нормальной» работе по упорядочению, соотнесению уже добытого знания. Представляется, что научная психология в полной мере еще не осознала реальных размеров того богатства, которое накоплено предыдущими поколениями научных психологов и действительно существует. Правда, для того, чтобы это осознать, необходимо изменение установки.

В психологии действительно накоплено огромное количество научного материала, выдвинуто множество гипотез и теорий, сформулировано много концепций. Главная проблема состоит в недостаточном реальном взаимном соотнесении различных подходов и теорий. Особенно важно подчеркнуть, что дело не только в «нежелании» психологов вступать в научную коммуникацию (что, заметим, тоже представляет собой немалую проблему), но и в отсутствии реального методологического аппарата, позволяющего произвести такого рода соотнесение. О разработке аппарата скажем несколько позже, а пока обратимся к проблеме отношения психологов к работам коллег.

Нами было проведено исследование, которое показало, что в этом отношении не все обстоит благополучно. Выявлено, в частности, что у исследователей доминируют установки на получение нового, оригинального научного продукта. Реальные интегративные установки выражены минимально. Наибольшую ценность в работах их коллег (в глазах самих исследователей) имеют позитивные ссылки на собственные работы и использование полученных результатов другими учеными. Интересно, что хотя реально интегративные установки выражены минимально, на уровне деклараций про-

цессы интеграции в психологии самими психологами оцениваются чрезвычайно позитивно.

На пути интеграции есть, таким образом, существенные психологические препятствия, имеющие корни в представлениях психологов-исследовате-лей. Главное состоит, собственно говоря, в необходимости изменения методологических установок самих психологов. Неявные, часто не осознаваемые самими исследователями представления о развитии психологической науки работают против интеграции. Поясним это. Согласно широко распространенным представлениям, развитие науки (в нашем случае - психологии), идет от частной теории к построению более общей. Таким образом, «более развитая» концепция «отменяет» («снимает», как часто выражаются в своих отчетах психологи-исследователи) предыдущую (в наших исследованиях, в которых принимали участие известные психологи, интервьюируемые приводят убедительные примеры, характеризующие их научное мировоззрение: теория Эйнштейна «обобщила» ньютоновскую физику, часто встречаются ссылки на гегелевскую модель развития через отрицание и т.д.). В результате научный психолог нацелен на создание общей «универсальной» теории. Известное описание Выготским пяти стадий «развития объяснительных идей» (при всей карикатурности) оказывается достаточно адекватным и для сегодняшней науки. В современной психологии доминирует установка на «поиск отличий» (заметим, эффективно поддерживаемая существующими научными нормами: даже от курсовой работы (не говоря уже о диссертациях) требуется научная новизна, в результате чего очень легко употребляется слово «впервые»), что в немалой степени способствует чисто «вербальному» творчеству (вспомним Гете: «Из голых слов, ярясь и споря, возводят здания теорий...»). Психологи привыкают рассматривать работы других лишь как предшествующие осуществлению «собственного» синтеза. Чтобы описанное не показалось сгущением красок, приведем фрагмент из

* Работа выполнена при поддержке РФФИ, грант 12-06-00320.

другой статьи А.В. Юревича. Прошлое психологии «обычно предстает как скопление ошибок, нагромождение артефактов, паутина тупиковых направлений исследования или, в лучшем случае, как беспорядочное накопление феноменологии, которое по отношению к психологии грядущего призвано сыграть ту же подготовительную роль, какую философия сыграла по отношению к науке. Именно в силу такого отношения к прошлому психологическое знание не кумулятивно, а любое новое направление психологической мысли уверенно отметает все предыдущие, видя в них только «кладбища феноменологии», фон для оттенения своих достоинств и иллюстрации чужих ошибок» .

По нашему мнению, прежде всего, необходимо преодолеть одно существенное психологическое препятствие. Связано оно, как ни покажется странным, с тем методологическим влиянием, которое оказали на сознание многих современных психо-логов-исследователей работы знаменитого методолога науки Томаса Куна. Мы имеем в виду широкий резонанс, который получили известные высказывания выдающегося историка и философа науки о несоизмеримости научных теорий. (Ниже будут приведены цитаты из классической работы Т. Куна. Курсив в этих цитатах везде мой - В.М.).

Идея несоизмеримости теорий была взята на вооружение и широко использовалась другим философом и методологом науки Полом Фейерабен-дом, но в сознании современных психологов именно Кун представляется идеологом несоизмеримости теорий. Так, предоставим слово Т. Куну. «Мы уже рассмотрели несколько различных причин, в силу которых защитникам конкурирующих парадигм не удается осуществить полный контакт с противоборствующей точкой зрения. Вместе взятые эти причины следовало бы описать как несоизмеримость предреволюционных и послереволюционных нормальных научных традиций, и нам следует здесь только кратко резюмировать уже сказанное. Прежде всего, защитники конкурирующих парадигм часто не соглашаются с перечнем проблем, которые должны быть разрешены с помощью каждого кандидата в парадигмы. Их стандарты или определения науки не одинаковы» . Томас Кун продолжает: «Однако речь идет о чем-то большем, нежели несоизмеримость стандартов. Поскольку новые парадигмы рождаются из старых, они обычно вбирают в себя большую часть словаря и приемов, как концептуальных, так и экспериментальных, которыми традиционная парадигма ранее пользовалась. В рамках новой парадигмы старые термины, понятия и эксперименты оказываются в новых отношениях друг с другом. Неизбежным результатом является то, что мы должны назвать (хотя термин не вполне правилен) недопониманием между двумя конкурирующими школами» . По Куну, существует и «третий и наиболее

фундаментальный аспект конкурирующих парадигм. В некотором смысле, который я не имею возможности дальше уточнять, защитники конкурирующих парадигм осуществляют свои исследования в разных мирах» . Т. Кун резюмирует: «Работая в различных мирах, две группы ученых видят вещи по-разному, хотя и наблюдают за ними с одной позиции и смотрят в одном и том же направлении. В то же время нельзя сказать, что они могут видеть то, что им хочется. Обе группы смотрят на мир, и то, на что они смотрят, не изменяется. Но в некоторых областях они видят различные вещи, и видят их в различных отношениях друг к другу. Вот почему закон, который одной группой ученых даже не может быть обнаружен, оказывается иногда интуитивно ясным для другой. По этой же причине, прежде чем они смогут надеяться на полную коммуникацию между собой, та или другая группа должна испытать метаморфозу, которую мы выше называли сменой парадигмы. Именно потому, что это есть переход между несовместимыми структурами, переход между конкурирующими парадигмами не может быть осуществлен постепенно шаг за шагом посредством логики и нейтрального опыта. Подобно переключению гештальта, он должен произойти сразу (хотя не обязательно в один прием) или не произойти вообще» .

Обратим внимание, что обычно те психологи, которые восприняли куновские положения, говорят о несоизмеримости теорий вообще, наивно полагая, что это безоговорочно относится к психологии. По нашему мнению, без достаточных на то оснований. Конечно, авторитет Томаса Куна чрезвычайно велик, это выдающийся мыслитель. Попробуем критически отнестись к распространению выводов куновской теории на психологию. Выскажем некоторые соображения, которые, на наш взгляд, вносят долю сомнения в применимости идей классика к предметной области психологии.

1. Рассуждения Т. Куна основываются на примерах и обобщениях, взятых из истории естественных наук. Никем пока не доказано, что эти рассуждения имеют столь универсальный характер, что могут адекватно представлять ситуацию в области научной психологии.

2. Обычно упускается из виду, что ключевым моментом для рассуждений Т. Куна является научная революция (вспомним о названии его труда). Кун говорит именно о несоизмеримости предреволюционных и послереволюционных нормальных научных традиций. В психологии дело чаще всего обстоит не так, поскольку психология явно не является монопарадигмальной дисциплиной. Поэтому безоговорочный перенос куновских рассуждений на область психологии сомнителен. (Тем более, что если принять во внимание неадекватность понимания предмета современной психологией,

могут быть найдены основания и для того, чтобы счесть психологию допарадигмальной дисциплиной. Впрочем, обсуждение этого вопроса здесь увело бы нас в сторону от основной темы, поэтому найдем для этого иное место).

3. В психологии мы действительно имеем различные теории одного явления (число их часто исчисляется десятками). При этом подчеркнем, что авторы новой теории не ставят перед собой задачи опровергнуть другие теории. Задачу они видят скорее в том, чтобы дать адекватное описание и объяснение психического феномена. В этом случае говорить о революции не приходится. Поэтому речь о переходе между конкурирующими парадигмами, естественно, не идет. Таким образом, в психологии чаще всего просто нет задачи опровержения старой точки зрения, там заявляется новый подход.

4. Противоборство между парадигмами рассматривается как сознательный процесс, основанный на логике и нейтральном опыте: переход между конкурирующими парадигмами не может быть осуществлен постепенно шаг за шагом посредством логики и нейтрального опыта. В этом моменте, возможно, наблюдается радикальное расхождение между естественными науками и психологией. Дело в том, что количество «степеней свободы» при рассмотрении психических явлений значительно больше, чем в любой из естественных наук. Это совершенно естественно, если принять во внимание сложность самих объекта и предмета психологической науки. Соответственно, имеется значительно большее число возможных аспектов анализа. В этой связи важно подчеркнуть, что при формулировании теории важнейшую роль играют неосознаваемые самим исследователем процессы. Речь идет о том, что ниже в рамках настоящей статьи будет охарактеризовано как предтеория - исходные представления ученого. Она предшествует исследованию, часто вообще не осознается самим исследователем и выступает в качестве неявного основания исследования. Выявлено, что предтео-рия играет определяющую роль при проведении научного исследования в области психологии .

5. Как становится понятно, противоборство между парадигмами Т. Кун рассматривает как естественный процесс развития научного знания. Если использовать введенное выше различение стихийной и целенаправленной интеграции, можно предположить, что вполне возможна ситуация, при которой работа соотнесения концепций выполняется незаинтересованным, нейтральным лицом -методологом или историком науки, т.е. становится целенаправленной. Логично предположить, что в такой работе становится возможным то, что недоступно при стихийном соотнесении. Особенно, если вспомнить о том, что процедура предполагает выявление не осознаваемых самими исследователями оснований.

6. Наконец, обратим внимание на то, что Т. Кун исходит из явной аналогии между гештальтистс-кими исследованиями восприятия и переходом от одной парадигмы к другой. Действительно, хорошо известно, к примеру, что в случае «двойных» изображений нельзя одновременно видеть оба изображения на картинке, переход одного к другому всегда внезапный. Иными словами (забегая вперед) отметим, что Томас Кун использует эти опыты как моделирующее представление. Но кто сказал, что это единственное и самое адекватное моделирующее представления для этого случая?

Таким образом, мы полагаем, что принципиальная несоизмеримость теорий и концепций в современной психологии не доказана. Напротив, по нашему убеждению, справедлив принцип соизмеримости теорий. При наличии разработанного инструмента коммуникативной методологии, позволяющего соотносить теории одного уровня, возможно соотнесение теорий. Об этом мы скажем ниже.

Повторим, от психологов, на наш взгляд, требуется сегодня отчетливое понимание того, что универсальные концепции разработать вряд ли удастся. Как неоднократно говорил Юнг, время универсальных концепций в психологии еще не пришло. Поэтому, создавая научную теорию, стоит помнить о том, что она должна иметь свою сферу применения, зону «адекватности». Нужна установка на кооперацию, на сотрудничество. Иными словами, психологи должны выработать толерантность к взглядам коллег, сформировать у себя установку не на поиск отличий, а на обнаружение сходства.

Предполагаем, что подобного рода заключения вызовут со стороны некоторых коллег обвинения в прожектерстве. Оценивая перспективы такого подхода (заметим, сформулированного значительно мягче, чем в настоящем тексте), одна из коллег сравнила его с известным способом вытаскивания себя из болота, предложенным некогда бароном Мюнхгаузеном. Персонаж вполне симпатичный (особенно в блистательном исполнении Олега Ивановича Янковского в замечательном телевизионном фильме Марка Анатольевича Захарова), поэтому будем верить и улыбаться. Такой пессимизм относительно изменения менталитета коллег по цеху разделять не хочется, потому что, согласно известному высказыванию папы Пия VI (по другому, естественно, поводу), проблема имеет два решения: реальное, если вмешается Господь, и фантастическое, если стороны договорятся. Мечты иногда сбываются. Хочется верить, что рано или поздно психологи будут лучше понимать друг друга.

В заключение отметим, что изменение установок членов психологического сообщества - процесс длинный и трудный. Другой путь улучшения реального взаимопонимания видится в систематической целенаправленной работе методологов и историков психологии по соотнесению различных подходов,

теорий и концепций. Инструментом такой работы может выступить когнитивная методология.

Сформулируем суть нашего подхода. К исследованию любого феномена в области психологии существуют различные подходы. Традиционно они рассматриваются как несопоставимые, поэтому в лучшем случае речь идет о сосуществовании подходов. Мы полагаем, что при использовании специального методологического аппарата могут быть найдены дополнительные «точки соприкосновения» и «несопоставимые» концепции окажутся сопоставимыми в значительно большей степени, чем это обычно представляется.

Задача, на наш взгляд, выполнима, если в качестве основы для сопоставления выступит общая схема психологического исследования. Схема включает в себя следующие структурные компоненты: проблема, предмет психологии, опредмеченная проблема, предтеория, метод (включающий три уровня: идеологический, предметный и процедурный), эмпирический материал, объяснение (включающее объяснительную категорию, собственно объяснение, предполагающее уровневую структуру), теория как результат исследования. Подчеркнем, что данная схема исследования является «замкнутой», т.е. теория является основанием для постановки новой проблемы. Таким образом, инструментом сопоставления и соотнесения различных психологических концепций выступает общая когнитивная методология.

Общая методология психологии - непротиворечивая концепция, трактующая проблемы предмета, метода, объяснения, теории и т.д. в их взаимосвязи. Вне учета подобной взаимосвязи, на наш взгляд, не может быть достигнуто существенное дальнейшее продвижение в разработке этих (и многих других) важнейших методологических вопросов современной психологии. Такую методологию можно назвать интегративной когнитивной методологией психологической науки .

На наш взгляд, на этой основе возможно сопоставление теорий, которые в действительности оказываются соизмеримыми. Естественно, речь идет о сопоставлении теорий одного и того же уровня и одного и того же явления. Особая роль в процедуре соотнесения отводится предтеории. Дело в том, что предтеория обычно плохо осознается самим исследователем, поэтому ее содержание, как правило, остается имплицитным. Предполагается осуществление специальных методологических процедур, эксплицирующих структуру и содержание предте-ории. Поэлементное сопоставление содержания предтеорий сопоставляемых концепций, а также других компонентов, представленных в схеме психологического исследования, позволяет выявить «точки соприкосновения» и «зоны расхождения», что является принципиально важным для соотнесения сравниваемых концепций.

Полагаем, что дальнейшая разработка когнитивной методологии будет способствовать и продвижению в понимании психики и проведению новых исследований.

Еще одна проблема, на которой хотелось бы остановиться в рамках настоящей статьи, это, как ни удивительно, проблема предмета психологии. Обратим внимание на то, что главная методологическая проблема - выработка нового понимания предмета психологии. Эта мысль нуждается в пояснении. Попытаемся это сделать. Важно понимать разницу между предметом науки и предметом конкретного исследования. С предметом конкретного исследования никто существенных затруднений не имеет: скажем, диссертанты вполне успешно его определяют и защищают результаты проведенных исследований. А с предметом науки - проблема. И исследователь в области психофизики, и исследователь в области трансперсональной психологии представляют одну науку - психологию. Сейчас складывается впечатление, что это представители совершенно разных наук, т.к. все у них разное. Поэтому понимание предмета психологии должно быть таким, чтобы в нем нашлось место как для одного, так и для другого. Только такое понимание даст возможность объединить наработки психологов разных школ и направлений. Без такого понимания невозможно обобщение накопленных в психологии огромных массивов знаний. Это очень сложная задача. Она, кстати, общая для отечественной и для мировой психологии (при всем различии подходов к исследованию психики). Соотнесение и упорядочение имеющегося материала на основе нового понимания позволят психологии стать фундаментальной наукой. В решении этой проблемы можно выделить два аспекта, а точнее, два этапа ее решения. Первый этап - формальное описание предмета (какие функции он должен выполнять, каким критериям соответствовать). Эта работа в основном уже проделана . Второй этап - содержательное наполнение концепта «предмет психологии». В этом направлении работа уже проводится . Как конкретно будет называться этот новый предмет? Представляется, что наиболее удачным является термин «внутренний мир человека». Именно он позволяет, на наш взгляд, осуществить содержательное наполнение, вместив всю психическую реальность в полном объеме. Многие методологические проблемы психологии порождаются нерешенностью главной -выработкой нового понимания предмета.

Библиографический список

1. Кун Т. Структура научных революций // Структура научных революций. - М.: АСТ, 2003. - 310 с.

2. Мазилов В.А. О предмете психологии // Методология и история психологии: Научный журнал. - 2006. - Т. 1. - Вып. 1. - С. 55-72.

3. Мазилов ВА. Актуальные методологические проблемы современной психологии // Ярославский педагогический вестник. - 2013. - Т. 2. - № 2. - С. 149-155.

4. Мазилов В.А. Методология современной психологии: актуальные проблемы // Сибирский пси-

хологический журнал. - 2013. - № 50. - С. 8-16.

5. Мазилов В.А. Перспективы парадигмального синтеза в современной психологии // Ярославский педагогический вестник. - 2013. - Т. 2. - № 3. -С. 186-194.

УДК 159.9:316.6

Дымова Екатерина Николаевна Харламенкова Наталья Евгеньевна

доктор психологических наук, профессор Институт психологии РАН, г. Москва [email protected], [email protected]

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В УСЛОВИЯХ ЖЕСТКОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ*

Актуальность исследования проблемы психологической безопасности личности состоит в выявлении специфических механизмов приспособления человека к сложным жизненным обстоятельствам. Цель исследования - проанализировать представления о психологической безопасности и социальной поддержке в условиях жесткой регламентации социальных ролей.

Ключевые слова: психологическая безопасность, представление, амбивалентность, социальная поддержка, солдаты срочной службы.

В отечественной психологии проблема психологической безопасности личности поставлена совсем недавно и продолжает оставаться остро актуальной . Социальные конфликты, терроризм, стрессы становятся практически повседневным явлением жизни современного человека и закономерным образом стимулируют проведение исследований, в которых изучаются последствия влияния этих факторов на психическое благополучие и безопасность личности . Считается верным зависимость потребности в безопасности от окружающих человека условий, обстоятельств, которые, однако, воздействуют на него не прямо, а опосредованно, преломляясь через систему внутренних факторов, личностных особенностей .

Необходимость в системном изучении психологической безопасности вызвана отсутствием точного определения этого явления и сложностью выделения данного термина из множества близких по смыслу понятий. Кроме того, до настоящего времени проблема психологической безопасности исследовалась в рамках отдельных дисциплин, таких, например, как психология труда, социальная психология (психология семьи) и др. и сконструировать общую теоретическую модель психологической безопасности личности не представлялось возможным.

Основываясь на результатах проведенных нами исследований в эмпирическую модель психологической безопасности личности была включена новая переменная - изменение социального ста-

туса (срочная служба в армии), которая позволила регулировать уровень рисков психологической безопасности и наблюдать изменение представлений о ней в зависимости от различных социальных условий, в частности в зависимости от жесткости регламентации социальных ролей. Настоящее исследование вносит вклад не только в теорию психологической безопасности личности, но и в исследование проблемы социально-психологической адаптации военнослужащих срочной службы, позволяя выявить специфические механизмы приспособления к сложным жизненным обстоятельствам . Это тем более важно в свете обнаруженной нами тенденции: большинство исследований, проведенных на разных выборках солдат-срочни-ков, посвящено изучению психических заболеваний, в том числе шизофрении, тревожности, депрессии , а также таким явлениям как бул-линг и дедовщина . Из наиболее близких к настоящей проблеме можно отметить исследование личностных особенностей и совладающего поведения в стрессовых ситуациях , а также работу, посвященную изучению установки на риск и на безопасность и их связи с лидерством и со сплоченностью группы .

Состояние, в котором находятся солдаты срочной службы можно рассматривать как неоднозначное: с одной стороны, его можно оценивать как стрессовое, а с другой, как мобилизующее силы, требующее от человека демонстрации выносливости, жизнестойкости, стрессоустойчивости. Выявить эту амбивалентность, показать двойственность

Науч. рев-ции – вид новаций в науке, который отличается от др. видов, не только своим хар-рами и механизмами генезиса, сколько своей значимостью и последствиями для развития науки и культуры. Выделяют 2 основных признака науч.рев-ций: 1. н.рев-ции связаны с перестройкой основных науч.традиций. 2. н.рев-ции затрагивают мировоззренческие и методологические основания науки, изменяя стиль мышления. Кун говорит, что когда происходит науч.рев-ция меняется взгляд на мир. Н.рев-ции выходят за пределы обл-ти, где они произошли и оказывают влияние на изменение взгляда на мир в целом. Н.рев-ции различаются по масштабу: 1. Глобальные р-ции, которы формируют совершено новый взгляд на мир (Птолимей-Коперник; Ньютон-Энштейн) 2. Рев-ции в отдельных фунд-х науках, преобразующих их основы, но не содержащие глоб-го мировозр-го переворота (открытие электромагнитного поля) 3. Микрорев-ции – суть которых создание новых теорий в науч. обл-х(психология, бихевиоризм, совр. гуманист-я психология). Различают 3 вида рев-ций, благодаря чему, что меняется и что открывается: 1вид. построение новых фунд-х теорий (Коперник, Ньютон, Энштейн,Фрейд и т.д.) осбобенности этого вида а) центральные для данной олб-ти теорет-х концепций, которые определяют в данный период лицо науки. Б) данная рев-ция касается не только науч.представлений, но и изменяет мышление, затрагивает мышленческие и методологические проблемы (теория Дарвина оказалась применима в биологии, социологоии, антропологии и даже в лингвистике) 2вид. Внедрение новых методов исслед-я, новые м-ды приводят к далеко идущим последствиям, меняя проблемы, стандарты науч.работы, открывая новые обл.знания (появление микроскопа, телескопа и др.) 3вид. Открытие новых миров(новых предметных обл-й) – мир микроорганизмов и вирусов; атомов и молекул; кристаллы; радиоактивность; бессознательное). Понимание того, что происходит ре-ция происходит не сразу(н-р учение Фрейда). Проблема соизмеримости теорий . Н.рев-ции порождают вопрос о соизмеримости старого и нового знания. В кумулятивной теории все было понятно, нания накапливаются и никуда не исчезают, считались ценными. Кун опроверг идею сравниваемости теорий, идею несоизмеримости теорий, сказав, что сторонники разных парадигм видят мир по разному, поэтому теории несоизмеримы, а интерпритации фактов не могут быть приведены к какой-то общей основе. Идею о несоизмеримости развивает и Фейерабент, говорит, что одни и теже понятия имеют разный смысл в разных териях. В совр.мре идея несоизмеримости подвергается критике, потому что в науке есть сквозные проблемы, несмотря на смену парадигм. Новая теория всегда вырастает из старых проблем, из ее достижений и ее неудачь. Приемственность науч. теорий сохраняется в науке на уровне матем-го аппарата, на уровне понятий и фактов. История науки показывает, что часто старая теория относится к новой как частный случай, но по принципу дополнительности.(н-р геометрия Эвклида-частный случай геометрии Лобачевского; физика Ньютона- частный случай физики Энштейна).Вывод: Проблема соизмеримости или несоиз-ти теорий не имеет универсального решения, склаывается свой хар-р взаимоотношения м\у новым и старым. Говоря о приемственности можно говорить о традициях. Традиция- общепринятые модели произ-ва, организ-ии знаний, традиции способствуют быстрому развитию науки. Приемственность традиций сущ. в 2 видах: 1. в виде текстов 2. в виде системных науч.ценностей по поводу производства знания, его передачи (как заниматься наукой, каким образом). Полони говорил, что сущ. явное инеявное знание, Традиции могут сущ-ть в явном знании и в неявном, что передача происходит при живом взаимодействии ученых. Науч. лидеры представляют колоссальную ценность, являясь носителями науч.знаний и явл-сь носителями приемов.