Не видеть зла Транслирование мыслей в великое творящее Единое сознание в сочетании с верой создает физическую реальность. Неважно, несут эти мысли зло или добро, – если есть вера, они воплотятся. Таков закон. Мысль и вера творят реальность!Верьте в успех, и вы преуспеете.

«Стакан наполовину полон», - говорят оптимисты. «Нет, он наполовину пуст»,- утверждают пессимисты. Этот известный анекдот прекрасно демонстрирует значение термина концептуализация . Одну и ту же объективную ситуацию можно охарактеризовать с разных точек зрения, которые обусловлены личным опытом и той информацией, которую мы хотим передать собеседнику. Мы описываем окружающий нас мир в терминах концептов, создавая понятие для каждого объекта или явления. Каждый раз для выражения нужного нам значения мы используем операции концептуализации, т.е. осмысления поступающей к нам информации и образования концептов, концептуальных структур и всей концептуальной системы в мозгу (психике) человека.

По мнению одного из пионеров когнитивной лингвистики, Рональда Лангакера, семантическое значение выражения не происходит исключительно из присущих свойств ситуации, а скорее из того, что мы думаем об этой ситуации (Langacker, 1987, с.138). Таким образом, каждое высказывание отражает определенную концепцию, которую выбирает говорящий. В зависимости от типа информации, которую мы хотим выразить в сообщении, мы можем выбирать между различными типами концептуализации, чтобы подчеркнуть нюансы смысла.

Когнитивный подход к семантике рассматривает значение слова, как то, что базируется на воплощении , то есть на нашем телесном, физическом, социальном и культурном опыте. Мы всегда наполняем слова значением, которое отражает наш опыт. Мы способны не только концептуализировать мир и его явления различными способами, но и лингвистически выразить это по-разному благодаря вариантам, предлагаемым нашим языком.

Говорящий концептуализирует опыт, который хочет сообщить, так, чтобы слушатель мог его понять. В зависимости от того, как мы видим ситуацию, мы передаем различные точки зрения на нее и используем различные способы концептуализации. Концептуализация включает в себя семантические явления, а также все аспекты грамматики, в том числе морфологию. Когда мы произносим фразу, мы пытаемся сконструировать её таким образом, чтобы лучше всего выразить ту информацию, которую мы хотим передать.

Роль концептуализации наглядно демонстрируется, когда в одном и том же языке существуют альтернативные выражения для того, чтобы описать объективно одинаковые ситуации (Croft y Cruse, 2008, с.65). Мы можем сказать: «Он остался один дома», а можем описать ситуацию по-другому - «Он остался дома совсем один», либо - «Его оставили дома одного ». Ситуация одна и та же, но каждая фраза передает различные оттенки смысла, которые мы хотим донести до слушающего в данный момент.

Еще отчетливее видна разница в способах концептуализации, например, в обсуждении какой-либо ситуации, когда собеседники имели противоположный опыт в данной области. Например, можно прокомментировать спортивную тренировку, как «Нас целый час заставляли растягиваться» , а можно сказать «Мы смогли целый час посвятить растяжке» . Даже без дополнительных эмоционально окрашенных эпитетов, таких как «ужасно, отлично, восхитительно и т.д.», мы прекрасно понимаем о чем идет речь.

Существует множество классификаций операций концептуализации, которые можно найти в специализированной литературе, мы приведем здесь лишь некоторые и проанализируем их.

Первая из них – внимание - включает в себя категории выбора, окружения, сферы внимания и шкалы измерений.

Самый простой пример, фраза «Я тебя люблю»

Мы можем акцентировать внимание на разных частях фразы, изменяя таким образом оттенки значения:

Я тебя люблю.

Я люблю тебя.

Люблю я тебя.

В сочетании с интонацией и невербальными средствами общения мы создаем множество вариантов одного и того же высказывания, и каждый из них будет передавать свои нюансы смысла.

Важный аспект данной операции концептуализации – это сфера внимания. Например, вы говорите мужу, как найти соль на кухне. Какая из нижеперечисленных фраз звучит привычно, какая странно, а какая вовсе не имеет смысла?

Соль на кухне, в правом верхнем шкафчике, на второй полке слева, там, где стоит мука, в банке с надписью «сахар».

Соль в баночке с надписью «сахар», стоит на второй полке в верхнем правом шкафчике на кухне, там, где мука.

На второй полке, на кухне, слева, в верхнем шкафчике справа, в банке с надписью «сахар», там, где мука.

Первая фраза понятна и естественна, вторая немного непривычна, но тем не менее кажется нам немного странной, а третья и вовсе лишена смысла, хотя ни одно слово во фразе не изменено, только порядок. Почему так происходит? В данном случает работает принцип внимания как когнитивного механизма. Нашему мозгу гораздо легче идти от большого к меньшему, т.е. мы вначале локализуем кухню, потом шкафчик, затем полку, место, банку. Вторая фраза составлена наоборот, поэтому при определенном усилии мы можем восстановить логику событий, повернув их наоборот. В третьей фразе все размеры перепутаны, поэтому мы не успеваем сориентироваться и расположить их в правильном порядке. Согласитесь, ведь в обычной жизни мы об этом не задумываемся, а тем не менее, даже самые простые фразы продиктованы особенностями функционирования нашего мозга. Мы так говорим просто потому что, не можем по-другому.

Или, другой пример.

Листва деревьев стала желтой. Какая картинка у Вас перед глазами? Правильно, дерево в желтом облаке листвы, как обычно ее рисуют дети, одним сплошным пятном. А теперь другая фраза.

Листья на деревьях стали желтыми.

Не правда ли, Вы сразу «увидели» отдельные листочки на каждом дереве?

Ситуация объективно одна и та же, но вот наше внимание обращено на разные аспекты. В первом мы концентрируемся на общности, листве, во втором, наше внимание переходит на частные детали, листья.

Еще одна из операций - это схема расположения предметов в пространстве объект-фон . Обычно объект выступает как более активный деятель, а фон остается пассивным. Очень важно также то, что фон обычно больше, чем объект.

Кот (объект) на столе (фон). Все хорошо, всё правильно.

Стол (объект) на коте (фон). Стол становится объектом, принимает более активную роль. Это может быть странно, если мы вообразим маленький стол на большом коте. А может быть трагично, потому что второй вариант интерпретации – маленький кот придавлен большим столом.

Оля вошла в дом. Всё отлично.

Дом вошел в Олю. Здесь уже попахивает фантасмагорией, или образными выражениями.

Велосипед рядом с домом. Привычная картина.

Дом рядом с велосипедом. Автоматически мы представляем игрушечный дом рядом с огромным велосипедом.

В данных примерах нет никаких ловушек, только законы функционирования нашего мозга. При «выпадении» из этих законов с помощью языковых средств создаются высказывания, которые используются для создания комического или фантастического эффекта.

Это всего лишь несколько простых примеров, и если Вы немного задумаетесь, то сможете найти другие в Вашей ежедневной речи. На самом деле, это очень забавное занятие - осознавать, как отражаются законы нашего мышления в языке, и как меняется восприятие информации, если мы их нарушаем.

Также интересно наблюдать, как одно и то же явление по-разному концептуализируется в разных языках. Но об этом мы поговорим в одой из следующих статей.

Источники

Cruse, D.A., y Croft, W. (2008). Lingüística cognitiva. Madrid, España: Ediciones Akal, S.A.

Langacker, R. W. (1987). Foundations of Cognitive Grammar . Vol I: Theoretical Prerequisites. Stanford, Cal.: Stanford University Press.

Дефолт, которого могло не быть Гилман Мартин

Стакан наполовину полон или наполовину пуст?

Если вспомнить, с чего все начиналось, перечень достигнутого после окончания советской эпохи выглядит впечатляющим. Но не менее, а может быть, и более впечатляющим представляется то, что еще предстоит сделать.

Прежде всего, верховенства закона в России по-прежнему нет. Мало того, что многие законы по-прежнему противоречивы – правоохранительные органы имеют возможность толковать их по своему усмотрению. Отправление правосудия непрозрачно, понимание презумпции невиновности часто анекдотично.

По сравнению с советскими временами появление основных свобод выглядит огромным шагом вперед, но они по-прежнему не обеспечены в достаточной мере всем законопослушным гражданам. Российские государственные деятели, похоже, с непозволительной легкостью забыли слова американского президента Теодора Рузвельта: «Наша страна не станет подходящим местом для жизни любого из нас, если она не будет хоть как-то годиться для всех нас вместе».

Административный аппарат нуждается в реформировании на всех уровнях. В тех сферах деятельности, из которых уходит государство, требуются усилия честных мотивированных служащих, на которых должна лечь задача экономического регулирования в новых условиях. Нужно срочно избавляться от чиновничьего произвола и коррупции на всех уровнях. Работу госаппарата должны определять прозрачные правила, а не начальничий произвол.

Наконец, Россия все еще слишком зависит от того, кто занимает пост главы государства. По сравнению с тем, что наблюдалось в некоторых осколках бывшей Югославии или в Беларуси, Путин выглядит образцовым лидером и активным поборником реформ. Но как повернется ситуация, если лидеры, придущие ему на смену, изберут худший вариант поведения? Российская система все еще слишком хрупка для того, чтобы гарантировать устойчивый прогресс демократизации. Она нуждается в развитии институтов гражданского общества и альтернативных источниках мнений и информации. Известные потрясения на рынке СМИ, возможно, действительно были по сути финансовыми конфликтами. В конце концов, и на Западе мало кто в состоянии создать и содержать качественное телевидение или печатную прессу. Но обязанности властей постоянно содействовать развитию здоровых независимых СМИ это никак не отменяет.

Правительство России – любое, не только нынешнее – вынуждено решать все эти задачи одновременно. Если у него в распоряжении будут только плохо подготовленные и немотивированные исполнители, а во главе – слишком далекие от идеала лидеры, то вряд ли ему удастся верно определить приоритеты политики. К тому же, пережив неожиданную утрату имперских владений, исчезновение привычных границ страны и нарушение всех устоявшихся торговых и финансовых связей, россияне как нация пока еще находятся в состоянии растерянности, что, естественно, приводит к политической поляризации. Со всем этим российским лидерам надо как-то справляться, ни на минуту не прекращая борьбу с бедностью и растущим неравенством в стране с большим населением и такими же большими ожиданиями – которые, кстати, вполне могут представлять из себя опасность.

Указание на объективные трудности вовсе не предназначено для того, чтобы заранее снять ответственность с российского руководства. Россия получила тяжелейшее, возможно, уникальное для западной цивилизации наследие. Но ни одна нация, ни один народ не обречены на провал.