До середины XIX века эмиграция была явлением редким и за пределами России не существовало большой русской диаспоры со своей инфраструктурой, научными учреждениями, музеями, редакциями газет и журналов, частными архивами и архивами эмигрантских организаций. История российской эмиграции как массового явления начинается с середины XIX века. Дореволюционную эмиграцию, в отличие от последующей, не принято делить на волны. При ее классификации хронологический принцип не является определяющим. В эмиграции второй половины XIX- начала XX вв. различают следующие крупные группы: трудовая, религиозная, еврейская, политическая. С понятием «эмиграция» тесно связаны поездки и длительное проживание за границей представителей дворянских, научных и других состоятельных слоев дореволюционной России.
В последней трети XIX века Париж превратился в крупный центр русской политической эмиграции, сюда не пускали только представителей крайних экстремистских течений. Прививка многовековой культуры воспитала во французах терпимость по отношению к представителям иной национальности, веры, политических взглядов. Демографический кризис последней трети XIX — начала XX вв. делал французские власти снисходительными к иностранцам. Русские пользовались их особой благосклонностью со времени наметившегося в последней трети XIX века политического сближения, завершившегося в 1893 году заключением русско-французского военно-политического союза. В Париже жили декабрист Н. И. Тургенев, народоволец П. Л. Лавров, анархисты Л. И. Мечников, П. А. Кропоткин, И. Е. Деникер, а также русские иезуиты. Все они пришли в открытое столкновение с властью или с господствующей религией. Они были лишены гражданских и имущественных прав и заочно изгнаны из страны. Возвращение на родину сулило арест, каторгу и ссылку.
Помимо политических, в Париж устремились эмигранты научные. Число русских исследователей в Париже в XIX веке сравнительно невелико, но среди них блистают звезды первой величины: географ-путешественник Петр Александрович Чихачев, этнограф и востоковед Николай Владимирович Ханыков, химик Владимир Федорович Лугинин, биолог Илья Ильич Мечников, физиолог Илья Фаддеевич Цион, географ Михаил Иванович Венюков.
Фотография сотрудников Института Пастера в Париже. В центре: И. И. Мечников
Русские эмигранты были одними из тех, кто изменил мнение образованных европейцев и снял клеймо подражательности и примитивности с русской культуры, а со своего народа печать грубой силы, рабской покорности, нравственной низости, двуличия и лживости, а именно таким он часто представал в сочинениях западных путешественников. Эмигранты стали проводниками культуры и интересов России за рубежом. Русские эмигранты стали членами многочисленных научных обществ и академий Западной Европы; двое, Чихачев и Мечников, удостоились редкой для иностранцев чести избрания в Парижскую академию наук, став членами Института Франции — сообщества пяти французских академий. В состав Института Франции в качестве члена Академии нравственных и политических наук вошел юрист и социолог М. М. Ковалевский.
2 Швейцария
Политические эмигранты из России в XIX веке стремились в Швейцарию. Политическая эмиграция — явление сложное, многообразное, включающее в себя весь спектр общественной жизни дореволюционной России. Традиционные принципы деления течений политической эмиграции на консервативное, либеральное, социалистическое или дворянскую, разночинную, пролетарскую эмиграцию и т. д. не отражают всего спектра российской политической эмиграции. Весьма условно можно выделить в истории политической эмиграции до 1917 года два этапа: 1. Народнический, ведущий свое начало от эмиграции в 1847 году А. И. Герцена и заканчивающийся в 1883 году с образованием в Женеве группы «Освобождение труда» объединившей первых русских марксистов эмигрантов. 2. Пролетарский с 1883 года по 1917 год.
Для первого народнического этапа характерно отсутствие политических партий с четко выраженной структурой и немногочисленность политических эмигрантов. В основном, это народовольцы. Второй этап истории политической эмиграции характерен образованием огромного количества различных групп, обществ и партий политических эмигрантов. Так же отличает второй этап от первого его относительная массовость — колонии русских эмигрантов, редакции органов печати, партийные органы образовались в это время во всех крупных городах Европы (основными центрами российской эмиграции являлись Женева — в ней на протяжении 1855−1917 гг. издавалось 109 российских периодических изданий, Париж — 95, Лондон — 42). К началу ХХ века за пределами России действовало более 150 российских политических партий.
Важным событием в истории российской политической эмиграции было создание в 1870 году группой эмигрантов во главе с Утиным в Женеве русской секции Интернационала. В 1887 году политическими эмигрантами для издания произведений социально-революционного характера был организован в Цюрихе «Социалистический литературный фонд». В соответствии с уставом это была беспартийная организация, с главной целью разъяснения основ научного социализма. Руководителем Фонда был П. Л. Лавров, который являлся и экспертом предлагаемых к изданию документов. На средства Фонда были изданы: «Исторические письма П. Л. Лаврова», работы Г. В. Плеханова и др.
Группа «Освобождение труда»
Начало второго или «пролетарского» этапа складывания российской политической эмиграции до 1917 года связано с образованием в 1883 году в Женеве группы «Освобождение труда». У ее истоков стояли бывшие лидеры народнического движения: Г. В. Плеханов — участник организации «Земля и воля» и лидер «Черного передела», П. Б. Аксельрод — соратник Плеханова по «Черному переделу», бывший главный редактор бакунинской газеты «Община», землеволец В. Н. Игнатов и другие. Группа положила начало марксистскому направлению в истории политической эмиграции. За рубежом участники группы «Освобождение труда» издавали «Библиотеку современного социализма» и «Рабочую библиотеку». Деятельностью группы «Освобождение труда» было подготовлено и образование в 1898 году и окончательное оформление в 1903 году РСДРП, причем в образование РСДРП большую роль сыграли члены группы «Освобождение труда» Плеханов, Аксельрод, Засулич. РСДРП создала наибольшую, по сравнению с другими эмигрантскими партиями и объединениями, инфраструктуру партийных организаций и групп за рубежом.
Конечно, в Швейцарии жили не только политические эмигранты из России. Самым «русским» городом Швейцарии была Жененва. В 1854 году там была официально создана первая русская православная община. Во второй половине XIX века все возраставшее количество русских поставило вопрос о строительстве православного храма. Инициатором постройки был протоиерей Петров, служивший в церкви при российской миссии. Большую сумму на возведение храма завещала первая жена цесаревича Константина Павловича великая княгиня Анна Федоровна. В 1862 году власти Женевы безвозмездно выделили в вечное владение православной общине участок земли для строительства церкви, и в 1863—1869 годах здесь по проекту петербургского архитектора Д. И. Гримма был воздвигнут Крестовоздвиженский храм.
3 Лондон
В XIX веке в Лондоне также нашли приют многие политические русские эмигранты. Они не только вызывали сочувствие у жителей британской столицы, но и сумели увлечь своими революционными идеалами многих представителей западноевропейской интеллигенции. С начала 1850-х по 1865 год наиболее заметной и колоритной личностью среди русской колонии британской столицы был писатель, публицист, философ, революционер Александр Иванович Герцен. В Лондоне проживал и близкий друг Герцена, поэт, публицист, революционный деятель Николай Платонович Огарев вместе с супругой Наталией Алексеевной Тучковой.
Герцен и Огарев. 1861 год
В 1853 году Герцен в Лондоне основал «Вольную русскую типографию», начал издавать совместно с Н. П. Огаревым газету «Колокол» и альманах «Полярная звезда», которые стали рупором протеста, их влияние на революционное движение в России было огромным. Герцен содействовал созданию народнической организации «Земля и воля».
В 1891 году в Лондоне революционером-народником Сергеем Михайловичем Кравчинским (псевдоним — Степняк) был основан «Фонд Вольной Русской Прессы», который занимался изданием пропагандистской литературы, запрещенной в России. Активнейшими сотрудниками Фонда стали русские революционеры Петр Алексеевич Кропоткин и Николай Васильевич Чайковский.
4 США
За период с 1861 по 1915 гг. в страны Нового света, в основном в США, из России эмигрировало 3 млн 978 тыс. человек. В основном это были безземельные крестьяне, ремесленники, неквалифицированные рабочие. Большинство из них не было этническими русскими. Более 40% эмигрантов составляли евреи. В США еврейские эмигранты заселяли, в основном, штаты Северной Атлантики, в первую очередь, Нью-Йорк, Нью-Джерси и Пенсильванию.
Политическая эмиграция в США тое существовала. В 70-е годы ХIХ века народовольцы стали проникать и в Америку. В 70-х годах там уже существовало несколько кружков и общин русских революционных эмигрантов (коммуна Фрея, Г. А. Мачтета и др.). Примечательной личностью среди русских эмигрантов в Америке был бывший иеродиакон российской миссии в Афинах, затем сотрудник Вольной типографии Герцена и с 1864 эмигрант в США — Агапий Гончаренко. Он же считается родоначальником русской прессы в Америке. Первым же политическим эмигрантом в США был полковник генерального штаба И. В. Турчанинов, эмигрировавший в США в 1856 году. Впоследствии он вошел в историю Америки как один из героев войны между Севером и Югом, в которой он принимал участие на стороне северян, командуя полком. До начала 1880-х годов число русских политических эмигрантов в Америке было крайне незначительно. Усилился поток политических эмигрантов после воцарения Александра III. Среди российских политических эмигрантов в США этого периода можно назвать Н. К. Судзиловского, Н. Алейникова, П. М. Фёдорова, В. Л. Бурцева и других.
В 1893 году после заключения договора между правительствами США и России о выдаче политических эмигрантов многие российские эмигранты вынуждены были выехать из США либо принять американское гражданство. Для политической эмиграции в США, как и для всей политической эмиграции, характерно постепенное отступление на задний план его народнической составляющей и к началу 1890-х годов полное доминирование социал-демократов. В частности, в 1890-х годах в Нью-Йорке активно действовало Русское социал-демократическое общество, в Чикаго — группа русских социал-демократов.
Эмиграция – всегда непростой жизненный шаг, связанный с очень серьезными переменами в жизни. Даже переезжая в соседнюю страну со схожим менталитетом и языком, переселенцы неизбежно сталкиваются с рядом трудностей. Конечно, это всё не зря. В большинство случаев, эмиграция даёт возможность серьезно улучшить качество своей жизни, достичь желаемых целей, исполнить мечты, а иногда и просто спастись от какой-то неминуемой опасности на своей Родине. Либо же просто обеспечить себе и своим детям более спокойное и богатое будущее.
Плюсы эмиграции: зачем ехать за границу
Оценка новой жизни всегда вытекает из ценностей конкретного человека. Рассмотрим те жизненные параметры, которые может улучшить переезд.
Во-первых, это климат и экология. Если вам не повезло родиться на Крайнем Севере, в Сибири, либо же в очень дождливом регионе, совершенно естественно, что однажды вы можете захотеть переехать в теплую страну, возможно, на море или к океану. Не случайно, многие жители северных регионов России, выходя на раннюю пенсию покупают себе дом в Краснодарском крае, Крыму, Болгарии, Черногории или Турции. Тут же нельзя не отметить и вопросы экологии. Трудно надеяться на хорошее здоровье, если вы живете в промышленном городе с огромным числом выбросов газов в атмосферу и жидких отходов в реки. Многие жители Норильска, Нижнего Тагила или Карабаша лучше многих объяснят насколько часто они болеют или сталкиваются с аллергией. Да и продолжительность жизни в этих местах говорит сама за себя. Как и высокая доля онкологических заболеваний, пневмоний и астм.
Во-вторых, это возможность резко повысить уровень своей жизни. Если в России, врачи и медсестры зарабатывают весьма скромные деньги, то во многих странах, типа США, Канады, Германии, Израиля – это одна из самых высокооплачиваемых профессий. Вы можете заниматься любимым делом, и при этом иметь возможность купить очень хороший дом, пару автомобилей премиум-класса, оплатить детям образование и летать на отпуск в любое место на Земле. Теперь сравните эту картину с любым доктором в российской районной поликлинике.
Но даже если брать профессии, не требующие длительного профессионального образования, можно с уверенностью сказать, что любой электрик или сантехник легко прокормит свою семью с детьми в США. Без квалификации, всегда можно пойти в дальнобойщики, и точно также иметь возможность купить себе и дом, и личный автомобиль, и прочие блага.
В-третьих, безопасность. Как ни крути, но большинство регионов России, по мировым меркам, очень опасное место с точки зрения преступности и рисков быть избитым или убитым, просто потому, что кому-то не понравилось ваше лицо, или не хватило на приобретение выпивки. Просто, вдумайтесь. Уровень преступлений в той же Канаде, минимум в 10 раз меньше, чем в России. При чём, если там что-то и происходит, то чаще всего это кражи или угоны автомобилей, что никак не угрожает вашему здоровью. Тем более, что все сколько-нибудь крупные вещи и собственность там застрахованы. В Канаде есть регионы, где за год вообще не убивают ни одного человека. А самые тяжелые преступления там совершаются в индийских резервациях или рядом с ними, и они, почти никогда не задевают простых канадцев.
В-четвертых, образование и перспективы для ваших детей. Ваши дети смогут вырасти в спокойной и благополучной среде и получить актуальные знания по любой профессии, которую они выберут. К слову, именно дети иммигрантов считаются самыми успешными людьми среди всех категорий населения в развитых странах. В них есть драйв и желание занять высокое место в обществе, что почти неизменно приводит их к успеху, а иногда и к большому богатству.
В-пятых, вы можете быть уверены, что ваша собственность всегда будет вашей собственностью, и её не отнимут у вас очередные реформы или передел имущества. В России и на территории бывшего СССР несколько раз, в течение 20 века деньги, сбережения и семейные капиталы просто сгорали. Вы можете прожить в достатке и в завершении своей жизни передать накопленное своим детям, которым не придется начинать с полного нуля.
В-шестых, у вас будет больше возможностей для отдыха и путешествий. Если вы поселитесь в одной из стран Европы – вы сможете объехать большую часть европейских государств на машине. Если поселитесь в США или Канаде, вам будут доступны все курорты Карибского моря, которые, в сравнении с вашей новой зарплатой, будут стоить просто смешных денег. Доминиканская Республика – это аналог Турции в Новом Свете. Дешево, отличные отели, пляжи и развлечения.
Минусы эмиграции: о чем нужно помнить
Будем честны и поговорим о минусах и сложностях, через который проходит большинство иммигрантов.
Во-первых, вам понадобиться несколько лет для полной интеграции в общество. Первые месяцы – это почти всегда эйфория: сбылась мечта, новое место жительство кажется исключительно прекрасным местом, люди, в среднем, добрее и приветливее. Но, начиная с 3-6 месяца, практически у всех наступает депрессивный этап, связанный с перестройкой личности и адаптацией под новые культурные нормы, привычки, способы общения. Люди и события вокруг начинают раздражать. Минусы и недочеты сильно бросаются в глаза. Начинается тоска по Родине, друзьям и знакомым. Иногда это сложно переживать, но это проходит. После этого, начинается новая, спокойная и радостная жизнь.
Во-вторых, это понижение социального статуса и необходимость начинать с нуля. За исключением людей, которые переводятся внутри крупных международных компаний, а также сотрудников IT-сектора, многим приходится начинать с простых работ. Работать в кафе быстрого питания, на стройке, водителями и курьерами, либо на стартовых офисных позициях, типа приема звонков или встречи гостей. Часть людей очень сложно переносит этот этап. У них начинают крутиться мысли: я же был большим начальником или доктором наук. Почему меня здесь не ценят?
Но, давайте не забывать, что здесь вы всего лишь один из многих иностранцев, которому необходимо доказать свою способность решать задачи, уживаться в коллективе. После первых случайных работ, 90% людей уже обживаются, получают рекомендательные письма и начинают делать полноценную карьеру. В среднем, ваше отставание составит 3-4 года. Через этот срок, почти все наверстывают своё прежнее положение в обществе.
В-третьих, необходимость прикладывать большое количество усилий. Необходимо много учить иностранный язык, местные традиции, способы общения, законы и правила дорожного движения, способы обращения за медицинской помощью и многие другие вещи. В другой стране всё может быть устроено совсем не так, как у вас на Родине. Некоторым людям тяжело даются постоянные улыбки и необходимость поддерживать мимолетные разговоры – small talk.
В-четвертых, это необходимость заводить новых знакомых и друзей. Да, ваши друзья и родственники, скорее всего не поедут с вами. Многие социальные связи со временем полностью отомрут, у вас пропадут общие интересы и предметы для разговора. Кому-то удается найти круг общения в иммигрантских кругах и местных диаспорах. Кто-то находит друзей в спортивных и танцевальных секциях, клубам по интересам или просто среди соседей. Человек – социальное животное, и даже самому нелюдимому интроверту будут нужны хотя бы 2-3 друга.
Вместо однозначных выводов
Главное, в процессе иммиграции – это честность с самим собой, честная оценка плюсов и минусов, своих потребностей и то, чем вы готовы заплатить за возможность начать новую жизнь. Все трудности до вас преодолевали миллионы человек. И миллионы человек сделают это после вас. Тщательно взвесьте все за и против, и действуйте решительно. Всё получится. Кроме того, попыток переезда может быть несколько. Одна неудача – это никогда не конец, и никогда не окончательный приговор.
В дореволюционном российском законодательстве эмиграция как правовое понятие отсутствовала. Подданным России запрещалось менять гражданство. Нарушивших закон, вне зависимости от сословия, ждала вечная ссылка в Сибирь и утрата имущества. Судьбу волн русской эмиграции начиная со средних веков и до конца ХХ века проследил историк Ярослав ЗВЕРЕВ. Эмигранты сходят с парохода на острове Эллис (штат Нью-Йорк), где в 1910-1930-е годы был крупнейший фильтрационный пункт для эмигрантов из Европы. Сегодня там — музей эмигрантов!
В средневековой России возможность сменить место жительства зависела от его сословного и экономического положения человека. Мощь средневекового государства, сама устойчивость аграрного общества определялась количеством земли и численностью людей, эту землю населяющих. Однако Русь отличала недонаселенность: свободной земли было много, а людей для ее обработки не хватало. Так что вместо эмиграции фактически происходило расширение территории княжеств на ранее незанятые территории северо-востока, куда с юга стекались люди, устрашенные набегами кочевников и привлеченные относительной безопасностью.
Одновременно с перемещением земледельческого населения переселялись и люди военного сословия — княжеские дружинники. Для них основой существования была служба князьям, а смена места жительства не представляла такого потрясения, как для обремененного инвентарем, скотом и семенами пахаря.
В начале XIV века воинские люди покидали разоренные монгольскими завоевателями южные княжества и переселялись на северо-восток — в Москву или на северо-запад — в земли Великого княжества Литовского. Это не было политической эмиграцией — в Литве говорили по-русски, Православная Церковь долгое время не преследовалась, а политической связи с Москвой черниговские или брянские дружинники не чувствовали. С другой стороны, из Литвы на Русь приезжали знатные политические иммигранты — знаменитый Довмонт, потерпевший поражение в борьбе за власть в Литве и нашедший себе место во Пскове, или Андрей, Дмитрий и Владимир Ольгердовичи, сыновья великого князя Литовского.
Новое положение возникает в XV веке по мере объединения русских земель и формирования Московского государства. Если раньше служилый человек мог в установленный срок покинуть службу и «отъехать» к другому князю, то теперь на Руси оставался только один государь — великий князь Московский и всея Руси. Московский государь претендовал на власть над всеми владениями Рюриковичей и отъезд своих подданных во владения прямого конкурента воспринимал как предательство. У князей-выходцев из недавно присоединенных земель такое отношение вызывало внутренний протест.
Ситуация обострилась в середине XVI века, когда Иван Грозный начал укреплять царскую власть деспотическими методами, и привыкшие к личной свободе аристократы превратились в рабов, которых в любой момент можно было пытать и казнить вместе с семьей по воле государя. Часть их не выдерживала и бежала во враждебную Литву, спасая свою жизнь от мнимой или реальной угрозы. Именно в Литву бежал будущий самозванец и бывший дворянин Григорий Отрепьев, который неудачно записался в холопы к поверженным боярам Романовым.
Другое направление эмиграции было южное. Если в XI-XV веках в южнорусских степях безраздельно господствовали сначала половецкие, а потом ордынские ханы, то в XV веке с падением Орды на Дону появились поселения казаков — людей, которые говорили по-русски, но при этом не признавали власти Москвы. В поселения казаков на Дону стекались те, кто не желал признавать над собой власти государства, разорившиеся служилые люди и не выдерживающие тягла крестьяне. На Дону и Волге сформировалась особая культура полуэмигрантов — людей, покинувших Россию, но не желавших терять связи с ней. Однако это не были люди, желающие навсегда покинуть родину, — они просто искали лучшей доли в стороне от властей.
В XVII веке устойчивый поток эмиграции был порожден церковным расколом. Для преследуемого старообрядца не было особой разницы в том, кто именно лишает его старой веры — московский царь, польский король или турецкий султан. Наоборот, во враждебном царю государстве он мог рассчитывать на более благоприятный прием как оппозиционер. В 1685 году группа старообрядцев-поповцев основала слободу Ветка в белорусском Полесье, под властью польского короля. Ветка служила центром притяжения старообрядческой эмиграции и превратилась в 40-тысячный город.
После разгрома Ветки русскими войсками в 1764 году часть старообрядцев переселилась из нее еще дальше, в пределы Австрийской империи. Еще ранее часть старообрядцев ушла в Молдавию и на Дунай, под руку турецкого султана.
В 1708 году, спасаясь от царского гнева, ушли в Турцию донские казаки-некрасовцы — участники разгромленного восстания К. Булавина. Они поселились сначала на Кубани, а затем на Дунае рядом со старообрядцами-липованами.
В 1709 году также под власть Турции и Крымского хана перешли поддержавшие мятежного гетмана И. Мазепу запорожские казаки. Затем часть казаков вернулась, но в 1775 году Екатерина II окончательно упразднила Сечь, и значительная часть казаков также ушла под власть султана, который поселил их на Дунае. Часть этих казаков вернулась в Россию во время победного похода Кутузова в 1811-1812 годах, еще часть — в 1828 году.
Наряду с «низовой» религиозной эмиграцией имела место и эмиграция представителей высших слоев общества. Однако для них ситуация осложнялась тем, что, в отличие от поставивших себя вне российского общества старообрядцев, дворяне были обязаны служить государю, и указ о вольности дворянства тут мало что менял. Эмиграция навсегда запрещалась. Для выезда за границу и даже для брака с иностранцем требовалось получить разрешение императора. Дворянин был обязан вернуться в Россию после истечения пятилетнего срока, если он пребывал за границей, а «невозвращенец» рассматривался как изменник, его владения конфисковывались. Поэтому в большинстве случаев такая фактическая эмиграция оформлялась как временная поездка: так уехал спасавшийся от гнева Павла I граф А. Г. Орлов. В его случае поездка и была временной, и после смены царствования Орлов вернулся в Россию.
Особой формой эмиграции было разрешенное невозвращение русских дипломатов: так, после отставки долгие годы жил в Лондоне русский посол С. Р. Воронцов, а в Вене — А. К. Разумовский.
Если в Европе оседали те, кто выбирал «культурный образ жизни», то в Новый Свет ехали люди, стремившиеся начать жизнь с нуля в новом молодом мире без крепостничества и условностей старого общества — именно таким он представал в описаниях немногочисленных путешественников и художественной литературе XIX века. Но таких эмигрантов-россиян было мало. Когда в 1856 году полковник И. В. Турчанинов решил начать новую жизнь в США, он не стал подавать прошений об отставке, а просто не возвратился из-за границы, и из службы его формально исключили только после двух лет отсутствия.
Однако еще вплоть до середины XIX столетия число прибывающих в Россию неизменно превышало число ее покидающих. И только после реформ 1861 года эмиграция становится массовой. По своему характеру основная ее часть была трудовой или экономической. За 1861-1915 годы Россию с ее аграрной перенаселенностью покинуло 4,3 миллиона человек: крестьян, ремесленников и чернорабочих. Правда, подавляющее большинство дореволюционных эмигрантов сами были иностранноподанными, в основном выходцами из Германии, Персии, Австро-Венгрии и Турции. А большая часть эмигрантов выезжала не из России в ее нынешних границах, а из западных губерний — Украины, Белоруссии, Молдавии, стран Балтии.
Первая мировая война привела к резкому спаду международных миграций (при этом резко возросли внутренние миграции, что связано в первую очередь с потоками беженцев и эвакуированных). Сразу же после Октябрьской революции (1918-1922) из России началась массовая эмиграция (от 1,5 до 3 миллионов человек) самых различных социальных групп российского населения, часть которой была принудительной.
Следующий этап эмиграции из России (1948-1989/1990) — эмиграция периода холодной войны, когда уехало примерно 1,5 миллиона человек. Выезжали в основном в Германию, Израиль и США.
В 1991 году президентом СССР Горбачевым был принят закон о порядке въезда и выезда из СССР советских граждан, и с этого момента, по сути, впервые в истории России эмиграция становится легальной. По своему характеру и мотивации она похожа на общемировую и определяется в первую очередь экономическим фактором: поиском работы, стремлением к повышению качества жизни.
Первая волна русских эмигрантов, покинувших Россию после Октябрьской революции, имеет наиболее трагичную судьбу. Сейчас живет уже четвертое поколение их потомков, которое в значительной степени утратило связи со своей исторической родиной.
Неизвестный материк
Русская эмиграция первой послереволюционной войны, называемая еще белой, – явление эпохальное, не имеющее аналогов в истории не только по своим масштабам, но и по вкладу в мировую культуру. Литература, музыка, балет, живопись, как и многие достижения науки XX века, немыслимы без русских эмигрантов первой волны.
Это был последний эмиграционный исход, когда за рубежом оказались не просто подданные Российской империи, а носители русской идентичности без последующих «советских» примесей. Впоследствии ими был создан и обжит материк, которого нет ни на одной карте мира, – имя ему «Русское зарубежье».
Основное направление белой эмиграции – это страны Западной Европы с центрами в Праге, Берлине, Париже, Софии, Белграде. Значительная часть осела в китайском Харбине – здесь к 1924 году начитывалось до 100 тыс. русских эмигрантов. Как писал архиепископ Нафанаил (Львов), «Харбин был исключительным явлением в то время. Построенный русскими на китайской территории, он оставался типичным русским провинциальным городом в течение ещё 25 лет после революции».
По подсчетам американского Красного Креста, на 1 ноября 1920 года общее количество эмигрантов из России составляло 1 млн. 194 тыс. человек. Лига Наций приводит данные по состоянию на август 1921 года - 1,4 млн. беженцев. Историк Владимир Кабузан число эмигрировавших из России в период с 1918-го по 1924 годы оценивает минимум в 5 млн. человек.
Кратковременная разлука
Эмигранты первой волны не рассчитывали провести в изгнании всю свою жизнь. Они ожидали, что вот-вот советский режим рухнет и они вновь смогут увидеть родину. Подобными настроениями и объясняется их противодействие ассимиляции и намерение ограничить свою жизнь рамками эмигрантской колонии.
Публицист и эмигрант первой воны Сергей Рафальский по этому поводу писал: «Как-то стерлась в зарубежной памяти и та блестящая эпоха, когда эмиграция еще пахла пылью, порохом и кровью донских степей, а ее элита по любому звонку в полночь могла представить на смену "узурпаторам" и полный комплект Совета министров, и необходимый кворум Законодательных палат, и Генеральный штаб, и корпус жандармов, и Сыскное отделение, и Торговую палату, и Священный Синод, и Правительствующий Сенат, не говоря уже о профессуре и представителях искусств, в особенности литературы».
В первой волне эмиграции помимо большого количества культурных элит российского дореволюционного общества была значительная доля военных. По данным Лиги Наций, около четверти всех послереволюционных эмигрантов принадлежали к белым армиям, покинувшим Россию в разное время с разных фронтов.
Европа
На 1926 год в Европе, по данным Службы по делам беженцев Лиги Наций, официально были зарегистрированы 958,5 тысячи русских беженцев. Из них порядка 200 тыс. приняла Франция, около 300 тыс. – Турецкая Республика. В Югославии, Латвии, Чехословакии, Болгарии и Греции приблизительно проживали по 30-40 тыс. эмигрантов.
Первые годы роль перевалочной базы русской эмиграции играл Константинополь, однако со временем его функции перешли другим центрам – Парижу, Берлину, Белграду и Софии. Так, по некоторым данным, в 1921 году русское население Берлина достигало 200 тыс. человек – именно оно в первую очередь пострадало от экономического кризиса, и к 1925 году там остались не более 30 тыс. человек.
На главные роли центров русской эмиграции постепенно выдвигаются Прага и Париж, в частности, последний справедливо считают культурной столицей эмиграции первой волны. Особое место среди парижских эмигрантов играло Донское войсковое объединение, председателем которого был один из лидеров белого движения Венедикт Романов. После прихода в 1933 году к власти в Германии национал-социалистов и особенно во время Второй мировой войны резко увеличился отток русских эмигрантов из Европы в США.
Китай
Накануне революции численность российской диаспоры в Маньчжурии достигала 200 тыс. человек, после начала эмиграции она увеличилась еще на 80 тысяч. На протяжении всего периода Гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 годы) в связи с мобилизацией началось активное перемещение русского населения Маньчжурии.
После поражения белого движения эмиграция в Северный Китай резко усилилась. К 1923 году количество русских здесь оценивалось приблизительно в 400 тыс. человек. Из этого числа около 100 тыс. получили советские паспорта, многие из них решили репатриироваться в РСФСР. Свою роль здесь сыграла амнистия, объявленная рядовым участникам белогвардейских соединений.
Период 1920-х годов был отмечен активной реэмиграцией русских из Китая в другие страны. Особенно это затронуло молодежь, направлявшуюся на обучение в университеты США, Южной Америки, Европы и Австралии.
Лица без гражданства
15 декабря 1921 года в РСФСР был принят декрет, согласно которому многие категории бывших подданных Российской империи лишались прав на российское гражданство, в том числе пробывшие за границей беспрерывно свыше 5 лет и не получившие своевременно от советских представительств заграничных паспортов или соответствующих удостоверений.
Так многие российские эмигранты оказались лицами без гражданства. Но их права продолжали защищать прежние российские посольства и консульства по мере признания соответствующими государствами РСФСР, а затем СССР.
Целый ряд вопросов, касающихся российских эмигрантов, можно было решить только на международном уровне. С этой целью Лига Наций приняла решение ввести должность верховного комиссара по делам русских беженцев. Им стал знаменитый норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен. В 1922 году появились специальные «нансеновские» паспорта, которые выдавались русским эмигрантам.
Вплоть до конца XX века в разных странах оставались эмигранты и их дети, жившие с «нансеновскими» паспортами. Так, старейшина русской общины в Тунисе Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн получила новый российский паспорт только в 1997 году.
«Я ждала русского гражданства. Советское не хотела. Потом ждала, когда паспорт будет с двуглавым орлом - посольство предлагало с гербом интернационала, я дождалась с орлом. Такая я упрямая старуха», – признавалась Анастасия Александровна.
Судьбы эмиграции
Многие деятели отечественной культуры и науки встретили пролетарскую революцию в расцвете сил. За границей оказались сотни ученых, литераторов, философов, музыкантов, художников, которые могли составить цвет советской нации, но в силу обстоятельств раскрыли свой талант только в эмиграции.
Но подавляющая часть эмигрантов вынуждена была устраиваться шоферами, официантами, мойщиками посуды, подсобными рабочими, музыкантами в маленьких ресторанчиках, тем не менее продолжая считать себя носителями великой русской культуры.
Пути русской эмиграции были различны. Некоторые изначально не прияли советскую власть, другие насильно были высланы за рубеж. Идеологический конфликт, по сути, расколол русскую эмиграцию. Особенно остро это проявилось в годы Второй мировой войны. Часть русской диаспоры считала, что ради борьбы с фашизмом стоило пойти на союз с коммунистами, другая – отказывалась поддерживать оба тоталитарных режима. Но были и те, кто готов был воевать против ненавидимых Советов на стороне фашистов.
Белоэмигранты Ниццы обратились к представителям СССР с петицией:
«Мы глубоко скорбели, что в момент вероломного нападения Германии на нашу Родину были
физически лишены возможности находиться в рядах доблестной Красной Армии. Но мы
помогали нашей Родине работой в подполье». А во Франции, по подсчетам самих эмигрантов, каждый десятый представитель Движения Сопротивления был русскими.
Растворяясь в чужой среде
Первая волна русской эмиграции, пережив пик в первые 10 лет после революции, в 1930-х годах пошла на убыль, а к 1940-м и вовсе сошла на нет. Многие потомки эмигрантов первой волны уже давно забыли о своей прародине, но заложенные когда-то традиции сохранения русской культуры во многом живы и по сей день.
Потомок знатной фамилии граф Андрей Мусин-Пушкин с грустью констатировал: «Эмиграция была обречена на исчезновение или ассимиляцию. Старики умерли, молодые постепенно растворились в местной среде, превращаясь во французов, американцев, немцев, итальянцев... Иногда кажется, от прошлого остались лишь красивые, звучные фамилии и титулы: графы, князья, Нарышкины, Шереметьевы, Романовы, Мусины-Пушкины».
Так, в транзитных пунктах первой волны русской эмиграции уже никого не осталось в живых. Последней была Анастасия Ширинская-Манштейн, которая в 2009 году скончалась в тунисской Бизерте.
Сложной была и ситуация с русским языком, который на рубеже XX и XXI веков в русском зарубежье оказался в неоднозначном положении. Живущая в Финляндии профессор русской литературы Наталья Башмакова – потомок эмигрантов, бежавших из Петербурга в 1918 году, – отмечает, что в некоторых семьях русский язык живет даже в четвертом поколении, в других – умер много десятилетий назад.
«Проблема языков для меня лично горестна, – говорит ученый, – так как эмоционально чувствую лучше русский, но не всегда уверена в употреблении каких-то выражений, шведский сидит во мне глубоко, но, конечно, я сейчас его подзабыла. Эмоционально он мне ближе финского».
В австралийской Аделаиде сегодня живет немало потомков эмигрантов первой волны, которые покинули Россию из-за большевиков. Они до сих пор носят русские фамилии и даже русские имена, но родным языком для них уже является английский. Их родина – Австралия, эмигрантами себя они не считают и мало интересуются Россией.
Больше всего тех, кто имеет русские корни, в настоящее время проживает в Германии – около 3,7 млн. человек, в США – 3 млн., во Франции – 500 тыс., в Аргентине – 300 тыс., в Австралии – 67 тыс. Здесь перемешались несколько волн эмиграции из России. Но, как показали опросы, потомки первой волны эмигрантов в наименьшей степени ощущают связь с родиной своих предков.