В памяти миллионов людей остался этот плакатный герой.
Афиша фильма "Чапаев", 1934

28 января – 125 лет со дня рождения Василия Ивановича Чапаева. Однако до сих пор мы мало знаем правдивой прозы жизни о героических делах и смерти этого легендарного человека. Сегодня мы попытаемся восполнить пробел в историографии любимого Чапая и поднять завесу тайны, окружавшую биографию самого Василия Ивановича и его родных на протяжении многих десятилетий.

В САБЕЛЬНЫЙ ПОХОД

Изначально свое гарантированное место в истории самый легендарный в истории России военный герой Василий Иванович Чапаев честно заслужил с шашкой в руках еще в Первую мировую войну. Осенью 1908 года он был призван на военную службу, но вскоре уволен в запас. В 1914 году вновь мобилизован. Участвовал в боях, был трижды ранен. За боевые отличия награжден четырьмя Георгиевскими крестами и медалью, произведен в подпрапорщики. Таких героев в тогдашней России было меньше, чем дважды Героев Советского Союза.

Василий Иванович лечился в госпитале Саратова, затем переехал в Николаевск (ныне Пугачев Саратовской обл.). В декабре 1917-го был избран командиром 138-го запасного пехотного полка. В январе 1918 года назначен комиссаром внутренних дел Николаевского уезда. Сформировал здесь красногвардейский отряд, который под его командованием подавлял кулацко-эсеровские мятежи в уезде. С мая 1918 года командовал бригадой, участвовавшей в боях против уральских белоказаков и белочехов. Осенью 1918-го был направлен на учебу в Академию Генштаба РККА. Но уже в январе следующего года сам напросился на фронт. Весной 1919-го назначен начальником 25-й стрелковой дивизии, где проявил просто-таки недюжинные полководческие способности, помноженные на поразительные смелость и народную сметку. Чапаев сделал эту дивизию лучшей во всей Красной Армии, а дивизия сделала из него первого героя Гражданской.

Василий Иванович к любой грамоте, кроме военно-тактической, относился с лютой ненавистью, полагая, что сознательному бойцу она нужна, как зайцу калоши. Над преподавателями академии он издевался. Называл их «сволочной интеллигенцией», иногда даже крыл матом. И самое поразительное, что с успехом доказывал окружающим правоту собственного заблуждения. Например, менее чем за год он вырос (по нынешним понятиям) из старшины в генерал-лейтенанты! Случай единственный за всю Гражданскую войну.

НЕ ТОЛЬКО ЛЕГЕНДАРНАЯ ТАЧАНКА

Фантастически дерзкий разведчик в Первую мировую (однажды он один вывел из вражеского окружения целый полк), горбом и потом взявший офицерское звание, Чапаев в свои 30 лет быстрее Фрунзе и даже рафинированного военного интеллигента Тухачевского понял, что в боях будет побеждать не лошадь, а техника. Наизнанку вывернувшись, он оснастил войска своей дивизии самыми современными по тем временам техникой и вооружением. В это кому-то трудно будет поверить, но, например в 17-м бронеотряде своей стрелковой дивизии Чапаев имел 10-тонный сухопутный броненосец «Гасфорд», мощные автомобили английской фирмы «Остин», а также несколько броневиков, собранных специально для него в Питере. Артиллерийское хозяйство легендарного начдива обслуживали сверх 2 тыс. человек – намного больше людей, чем в современном артиллерийском полку полного штата. Во всех частях у него отлично функционировали телеграф, телефонная и фельдъегерско-мотоциклетная связь. Последней мы даже в Великую Отечественную не имели! Было у Чапаева и пять аэропланов. Причем он использовал авиацию далеко не столько и не только в разведывательных целях. Регулярно бомбы сбрасывал на позиции противника.

Как этого человека, почти не умевшего писать, читавшего по слогам, посещало подобное полководческое озарение – уму непостижимо!

Из анкетного листа для поступающих на ускоренный курс Академии Генштаба, заполненного лично Чапаевым: «Принадлежите ли Вы к числу активных членов партии? В чем выражалась Ваша активность?» – «Принадлежу. Сформировал 7 полков Красной Армии». «Какие имеете награды?» – «Георгиевский кавалер четырех степеней. Вручены и часы». «Какое общее образование получили?» – «Самоучка».

Заключение аттестационной комиссии: «Зачислить как имеющего революционно-боевой стаж. Почти безграмотный».

В те лихие времена только за такими бесшабашными, удалыми, смелыми и дерзкими вожаками-самородками шел вздыбленный революцией, очумелый народ. Людям всегда нравились вожди из их собственной среды, такие как Пугачев, Болотников, Разин, Чапаев. Сама судьба распорядилась так, что ушел он из жизни молодым, и потому, по большому счету, ничем не запятнал своей красивой легенды.

Повезло Чапаеву не только с жизнью. Если бы не его комиссар Дмитрий Фурманов, мы бы наверняка знали об уральском соколе не больше, чем о тех же Пархоменко и Щорсе. Фурманов преуспел в создании легенды Чапаева. Этим я вовсе не хочу сказать, что писатель сочинил сплошное вранье. Есть у него интересные и достоверные наблюдения. Ну, хотя бы вот такое: «Мартовским ранним утром, часов в пять-шесть, ко мне постучали. Выхожу: «Я – Чапаев, здравствуйте!» Передо мной стоял обыкновенный человек, сухощавый, среднего роста, видимо, небольшой силы, с тонкими почти женскими руками. Жидкие темно-русые волосы прилипли ко лбу; короткий, нервный, тонкий нос, тонкие брови в цепочку, тонкие губы, блестящие чистые зубы, бритый подбородок, пышные фельдфебельские усы. Глаза... Светло-синие, почти зеленые. Лицо матово-чистое, свежее».

Согласитесь, рядом с этим почти что фрейдовским описанием облика Чапаева блекнут все известные нам фотографии Василия Ивановича.

Но в целом же Фурманов писал в своем «Чапаеве» (к слову, несколько лет спустя после самих событий) не то, что было на самом деле с героем, а то, что должно было быть по его собственным комиссарским представлениям. Он плакатно нарисовал яркий символ Гражданской войны – в таких цветах и красках, которых требовала крепнувшая тогда партийно-советская бюрократия. Личности глубокой, противоречивой, даже трагичной, какой и был настоящий Чапаев, конечно же, у Фурманова не получилось. Да и не могло получиться. Перед писателем стояла совершенно конкретная идеологическая задача, и он решил ее по-коммунистически в срок, с наименьшими затратами, не брезгуя и откровенной ложью.

Никогда, ни в одном из многочисленных своих боев Чапаев не скакал «впереди на лихом коне», прежде всего потому, что у него дивизия была стрелковой. Не мог он и лихо шашкой махать, поскольку правая его рука была прострелена еще на Первой мировой. Начдив любил разъезжать на автомобиле. (А в Москву летал на персональном самолете.) Сначала катался на конфискованном ярко-красном американском «Стевере». Потом отбил у Колчака мощный «Пиккард». Были у Василия Ивановича еще несколько малоизвестных марок автомобилей (все же имел целый автоотряд, почти полсотни машин), но окончательно начдив остановил свой выбор на выносливом и скоростном по тем временам «Форде-Т». (боец-чапаевец Н.И.Иванов был вызван в Москву, чтобы возить А.И.Елизарову, сестру Ленина, именно на таком автомобиле).

БУРНЫЙ УРАЛ

Между тем биография нашего героя давала все основания для сочинения обстоятельного. Может быть, даже тянула и на «Бурный Урал» – что-то по аналогии с «Тихим Доном». В юности Василий Иванович с отцом и братьями плотничал по заволжским городам и весям. Женился не по любви. Три года провел в окопах Первой мировой войны. Как уже говорилось, был лучшим разведчиком полка. В Карпатских горах на его руках погиб товарищ Петр Камишерцев. Чапаев, вернувшись с фронта, развелся и женился на супруге друга. К собственным троим детям добавились еще две девочки. Но и в новой семье счастья не было. И потому, что Василий Иванович о родных совершенно не заботился, но еще более, наверное, потому, что был он великим ловеласом. Не пропускал ни одной юбки. Начдив в конце концов позарился и на жену Фурманова – Анну. Комиссар из-за этого адюльтера поругался с командиром и спешно отправил супругу в Москву. Его старший брат Андрей был повешен во время Русско-японской войны то ли за дезертирство, то ли за бузотерство и подстрекательство. Младший, Григорий, тоже успел проявить революционную удаль и пролетарскую решительность, будучи военным комиссаром. Его расстреляли и искололи штыками. Сам Василий Иванович, оказывается, вовсе и не утонул, но как именно погиб – никто точно не знает...

Еще дальше Фурманова пошли Георгий и Сергей Васильевы. Однофамильцы не просто перенесли на экран книгу, они создали собственное оригинальное произведение «по мотивам фурмановского материала», благодаря чему еще дальше отдалились от суровой, жестокой правды жизни, зато мощно и в высшей степени талантливо завершили сооружение главной революционной легенды. Теперь уже на века!

В мою задачу не входит анализ всех достоинств и недостатков фильма «Чапаев», но, наверное, к месту будет здесь сказать, что советский кинематограф этой кинокартиной, где главного героя сыграл неотразимый Борис Бабочкин, достиг как бы своего апогея, капитально, на высочайшем художественном уровне упрочив и безупречно отлакировав бессмертие легендарного начдива. Довоенный кинематограф не знает сильнее картины, чем «Чапаев». Даже «Броненосец Потемкин» будет на втором месте.

РАССКАЗЫВАЮТ АНЕКДОТЫ – ЗНАЧИТ, ЛЮБЯТ

Анекдоты о Чапаеве (словно третий виток бессмертия) появились в 1934 году, сразу же после выхода одноименного фильма. Лента широко и мощно шагала по стране, а вслед ей, как кузнечики по летней траве, роем запрыгали народные байки – феномен, родившийся исключительно на советской почве. То есть не исключено, конечно, что литературные и киноперсонажи где-то в других странах тоже становились героями устного народного творчества. Но чтобы в подобных масштабах – такого мировая культура не знает.

Причем, что интересно, с 30-х годов и по настоящее время каждая новая демонстрация кинокартины в геометрической прогрессии увеличивала количество анекдотов о Василии Ивановиче. Нечто подобное, правда, в гораздо меньших объемах наблюдалось лишь со Штирлицем. В чем же причина подобного феномена?

Фильм «Чапаев» как настоящее произведение искусства действительно обладал громадным запасом идеологического, психологического и где-то даже эстетически-нравственного влияния. Этого у него не отнимешь. Но опошлить можно. Что со рвением, достойным лучшего применения, и проделывала из года в год советская пропаганда. Не было такой идеологической дырки, куда бы она не засовывала героя Гражданской войны. И постепенно превратила его даже не в Иванушку-дурачка (тот как раз был себе на уме), а в откровенного болванчика, который, как кисейная барышня, на каждом шагу вздыхал и ахал по поводу величия Ленина, мудрости партии и коммунистического будущего всей земли. Пропагандистские приемы, которыми достаточно взвешенно пользовались кинематографисты, становились в рука и устах идеологов откровенной бредятиной, полнейшим маразмом.

Мог ли рубака-сибиряк, погубивший в жестоких боях не одну человеческую жизнь (Василий Иванович на самом деле не брезговал расправляться лично шашкой с врагами), говорить такое: «Раиса, у тебя нет портрета Ленина?» Замечаю, что Василий Иванович необыкновенно взволнован. Показываю фото. Василий Иванович долго, пристально смотрел на ленинское лицо, потом сказал: «Вот какой простой на вид человек, а как он правильно все понимает в жизни!»

А ведь это еще не самая дикая пошлость, которую по поводу и без оного вставляли в уста Чапаева все кому не лень. Включая, к сожалению, и его собственных детей. Несть числа их слащавым, до одури верноподданническим, восторженным воспоминаниям. Сын и дочь даже написали «документальную» книгу об отце, но лучше бы они этого не делали┘

Сочиняя анекдоты о Василии Ивановиче, Петьке и Анке, люди тем самым как бы делились с дорогими сердцу персонажами всеми тяготами и невзгодами незаладившегося социалистического бытия. Заметьте, в громаднейшем тезаурусе устного народного творчества о Чапаеве (точного числа анекдотов о начдиве никто не знает, но, например, в коллекции автора этих строк их насчитывается несколько десятков тысяч) нет ни одной откровенно хамской, издевательски-уничижительной байки. Даже в самых гипертрофированных вариантах Василий Иванович выглядит вполне симпатично и привлекательно. Потому что народ его любил, любит и будет любить, даже несмотря на то, что в настоящее время эта любовь уже никем и никак не стимулируется.

ТАЙНА ГИБЕЛИ

Во всей мятущейся биографии Василия Ивановича самое темное пятно – его смерть. Существует несколько ее версий. По одной из них, якобы вторая жена Чапаева увлеклась начальником артиллерийского склада. Василий Иванович примерно отлупцевал изменницу. Тогда во вздорной голове Пелагеи созрел план мести. Она разыскала штаб белых и сообщила врагам мужа, где он находится, и даже то, что у большинства его бойцов учебные винтовки. Такой «бытовой» поворот не исключен.

Однако более правдоподобна другая версия. У высшего командования Советской Республики строптивый комдив Чапаев давно уже вызывал не только раздражение, но и опасение. Василий Иванович отличался независимостью суждений, часто вступал в полемику с начальством. Поэтому приобрел репутацию «неуправляемого партизана». Могущественный в то время председатель Реввоенсовета республики Лев Троцкий объявил беспощадную борьбу с партизанщиной. И не удивительно, что он сразу невзлюбил Чапаева. К тому же Василий Иванович «был замечен» в дружеском расположении к анархистам-коммунистам.

Левоэсеровский мятеж 6–7 июля 1918 года поддерживали анархисты, и после его подавления Ленин распорядился очистить красные войска от эсеров и анархистов. Некоторые историки сходятся на том, что и Чапаев поэтому «подлежал устранению». Особенно ревностно исполнявший эту ленинскую установку Лев Троцкий расправлялся с комдивом весьма изощренно. Сначала вручил золотые часы с гравировкой «За храбрость», а на следующий день перевел в другую дивизию. Однако на новом месте┘ соединения не оказалось!

Василий Иванович должен был его сначала сформировать. Очевидно, расчет был на взрывной характер Чапаева, на то, что возмутится коварством начальства и плюнет на все. Но Василий Иванович не оправдал таких надежд, если они были, и сформировал дивизию в кратчайший срок. Думается, что и направление Чапаева на учебу в Москву преследовало цель устранить его от командования 25-й дивизией. Но Василий Иванович, как уже говорилось, добился, чтобы его вновь отправили на фронт. Как только в штабе почувствовали, что Чапай – это сила, которая может повести за собой целую армию, от него решили избавиться.

На комдива была объявлена негласная охота, предательство шло за ним по пятам. Дивизию Чапаева регулярно отрезали от основных сил, причем так хитро, чтобы ее «случайно» обнаруживал противник. До поры до времени Василию Ивановичу удавалось противостоять противнику. Но долго так продолжаться не могло┘

Разгром штаба Чапаева белогвардейское командование поручило казачьему генералу Николаю Бородину. Двухтысячный спецотряд две ночи пробирался к станице Лбищенской, в дневное время скрываясь в камышах. И вот здесь возникает самый трудноразрешимый вопрос: как белые узнали об отрыве чапаевского штаба от своей дивизии? Неужели только лишь от вздорной бабенки Пелагеи-второй? Труднообъяснимо также, почему многочисленному казачьему корпусу удалось пройти незамеченным по открытой степи к станице Лбищенской. И это при том, что разведку Василий Иванович всегда организовывал сам и самым тщательным образом. Далее, в ночь нападения казаков на чапаевский штаб, по чьему-то приказу были сняты дополнительные караульные посты. Историки предполагают, что белые получили сведения о местонахождении чапаевского штаба от┘ командования Красной армии.

Ведь согласно архивным данным, авиационная разведка красных, совершая облеты степи, обнаружила казачий корпус в камышах. Сообщение об этом сразу поступило в штаб армии, но так и не вышло за его стены. Не исключено, что в штабе действовали изменники, возможно, из числа военспецов царской армии, привлеченных Лениным и Троцким к сотрудничеству. Снять дополнительные посты вокруг станицы Лбищенской в ночь на 5 сентября 1919 года могли люди из ближайшего окружения Чапаева. Возможно, не случайно царских военспецов, работавших в чапаевском штабе, не оказалось среди тысячи красноармейцев, убитых в ночном бою. Заставляет задуматься и такой факт: когда окончательно разгромленные белогвардейские войска отступали к Каспийскому морю, в Гурьеве многие участники этого отступления были пленены красными, и среди пленных оказались военспецы из чапаевского штаба, уже обмундированные в белогвардейскую форму.

┘Казаки подошли к станице с трех сторон. С четвертой путь к отступлению закрывала река Урал. Штурмовые группы постепенно двигались к центру станицы, но так и не смогли окружить дом, где находился Чапаев. Казаки проявили неслыханную жестокость – пленных не брали. Наутро, когда кончился бой, насчитали тысячу зарубленных красноармейцев. Чапаева среди убитых не оказалось. Комдиву удалось вырваться из станицы. Убит он был, по одним сведениям, на пути к реке Уралу. По другим – только тяжело ранен в живот. Два венгра якобы переправили Чапаева на плоту из створки ворот к другому берег. И уже там он умер от большой потери крови. Мистика смерти этого героя тоже ведь далеко не случайна┘

Если сегодня вы не услышали о Чапаеве смешной байки, то, вполне возможно, услышите завтра, послезавтра, через год, через несколько лет. Ибо когда другие персонажи, как тот же вполне популярный Штирлиц, все-таки герои определенной «ситуативности», то Василию Ивановичу, истинно народному, без всякого преувеличения былинному герою, по плечу любые, самые сложные и даже неразрешимые человеческие проблемы. В анекдотах Чапаев, следуя за непредсказуемой народной сочинительской мыслью, свободно перемещается во времени и пространстве, замысловато соединяя одно с другим. Он вообще великий путешественник. Мне не ведома страна, где бы он ни побывал. Василий Иванович выступал в ООН, во всех известных мировых парламентах. Он – на дружеской ноге со всеми выдающимися личностями XX века, начиная от английской королевы и кончая отечественным халявщиком из лихих ельцинских лет Леней Голубковым. Чапаев множество раз побывал в космосе. У меня есть анекдот, в котором Василий Иванович на равных общается с фараоном Тутанхамоном. Ничего уж тут не поделаешь: и тот и другой бессмертны!

Чапаев приходит к Богу. «Товарищ Господь, разреши через Урал доплыть», – «Никак утонуть боишься, Василий Иванович?» – «Да не боюсь! Только там, в России, такой бардак, что сил нет терпеть!»

ГЛАВНЫЕ ПЕРСОНАЖИ

Пулеметчица Анка. На самом деле в дивизии было только две известных женщины: Анна Никитична Стешенко – жена Фурманова и Мария Андреевна Попова – санитарка и подносчица боеприпасов. И – ни одной пулеметчицы под таким именем. Ее целиком придумали режиссеры Васильевы, выполняя установку Сталина. По мнению вождя, в фильме должны были присутствовать четыре главных действующих персонажа. 1. Красный командир, выходец из народа (Чапаев); 2. Комиссар (Фурманов); 3. Рядовой боец (Петька); 4. Представительница женского пола (Анка). Так из двух женских судеб получилась одна легенда – Анка-пулеметчица.

Остается добавить, что после окончания Гражданской войны Мария Попова, по некоторым сведениям, окончила специальные курсы и была отправлена вместе с А.М.Коллонтай в Швецию. Затем долго работала в довоенной Германии. Говорят, даже лично знала Гитлера, Бормана, Гиммлера. В Германии родила дочь Зинаиду, впоследствии тоже ставшую разведчицей. Попова так и не призналась, кто отец ее дочери, что дало повод досужим языкам гадать: от кого «Анка понесла» – от Бормана или Геринга? Если эти сведения хоть отчасти верны – все анекдоты про Чапаева и Штирлица – жалкие комариные писки┘

Ординарец Петька. Петр Семенович Исаев родился в селе Корнеевка Саратовской области. На действительной военной службе продвинулся в старшие унтер-офицеры музыкантской команды. Весной 1918 года вступил в чапаевский отряд и уже летом командовал эскадроном. Осенью – начальник связи 1-й бригады дивизии. Затем вместе с Чапаевым перешел во 2-ю Николаевскую дивизию, где был командиром батальона связи, помощником начальника связи. В феврале 1919 года возвратившийся из Москвы Чапаев взял Исаева с собой. Любые боевые поручения начдива Петр Семенович выполнял блестяще. У него была красавица жена, двое детей: мальчик и девочка. После выхода фильма «Чапаев» на семью Исаевых обрушилась страшная и мистическая трагедия. Жена, увидев, как ее муж в фильме крутит роман с пулеметчицей, не перенесла позора и повесилась. Не подействовали уговоры ни про «художественность» картины, ни про вымысел режиссеров. Через некоторое время скоропостижно умерла дочь Исаева. Его сын истово ненавидел все, что было связано с именем Чапаева. О смерти самого Петра Семеновича существует три версии. 1-я: погибает вместе с Василием Ивановичем 5 сентября 1919 года. 2-я: Исаев лично задушил летчиков-предателей Сладковского и Садовского, потом застрелился. 3-я: после гибели Василия Ивановича прошел год. 5 сентября 1920 года вся дивизия справляла на берегу Урала по нему поминки. Петр сильно напился и произнес: «Нет Василия Ивановича, моего любимого командира, – и мне незачем жить!» И застрелился из револьвера прямо за столом...

РОДНЫЕ И БЛИЗКИЕ

Первая жена Пелагея, в девичестве Метелина, умерла вскоре после гибели Василия. Узнав, что его больше нет, решила забрать детей к себе. Пошла через Волгу, провалилась в полынью, простудилась, родила прежде времени и умерла. С ее дочерью Валентиной, родившейся от другого сожителя, Клавдия Васильевна Чапаева всю жизнь поддерживала отношения.

Вторая жена Пелагея Камишерцева долго надеялась стать Чапаеву законной женой. Не получилось. И тогда она ему изменила. Новый ухажер, Живоложинов, почему-то не любил чапаевских отпрысков. В конце концов бросил престарелую сожительницу. Камишерцева тронулась умом. Дожила она до 1961 года, периодически попадая в психиатрические больницы.

Родные дети: Александр, Клавдия, Аркадий. Старший сын окончил аграрный техникум и военную академию. Воевал. После Великой Отечественной войны дослужился до заместителя командующего артиллерией Московского военного округа. В звании генерал-майора ушел в отставку. Умер весной 1985 году. Автору этих строк дважды доводилось встречаться с Александром Васильевичем. Старший сын Чапаева был вполне адекватным человеком, не лишенным даже некоторой самоиронии. Правда, с досадой говорил, что неспроста из его отца определенные силы делают Иванушку-дурачка. И было это в 1984 году.

Средняя дочь, Клавдия, некоторое время сиротствовала. В 1925 году ее разыскала мачеха, чтобы поехать к Фурманову и оформить вдовью пенсию. В 17 лет девушка вышла замуж, родила сына и поступила в строительный институт. Встретившись затем с наркомом пищевой промышленности Анастасом Ивановичем Микояном, перевелась в Московский пищевой институт. Во время Великой Отечественной войны работала заведующей отделом Саратовского обкома партии, потом стала народным заседателем. По свидетельству внучки Евгении Артуровны, ее бабушка, уйдя на пенсию, около 20 лет проработала в советских архивах, исследуя боевой путь своего отца. Якобы открытые документы просто копировала, а закрытые «читала нарочито медленно – запоминала. Затем выходила в туалет и на коленках писала то, что запоминала, с фотографической точностью. Таким образом, бабушка собрала много тысяч документов. Этот драгоценный архив хранится в моей семье», – утверждает Евгения Чапаева.

Младший сын Василия Ивановича, Аркадий, был очень красивым и талантливым. В 18 лет он – член ВЦИК. В Борисоглебске окончил летную школу. Служил вместе с Чкаловым. Однако в личной жизни, как и отец, счастья не имел. В 27 лет, за год до войны, Аркадий погиб в авиационной катастрофе.

Приемные дочери Чапаева. Сестры Олимпиада и Вера Камишерцевы жили в Ленинграде. Обе окончили Литературный институт имени Горького. Называли себя «лиговками». В жизни вели себя далеко не скромно и не сдержанно, компрометируя имя приемного отца. Умерли с разницей в месяц в начале 60-х годов.

Все родные братья и сестры Чапаева, за исключением Михаила, трагически погибали. Женившись на купеческой дочери, Михаил был проклят отцом, а затем «раскулачен» родным братом Василием Ивановичем Чапаевым. В советское время проживал в Саратове. От предложения местных властей получить хорошую квартиру отказался. Взамен попросил руководство выделить ему четыре килограмма гвоздей бесплатно для строительства дома. И построил. Маленький, неказистый, но свой собственный.

Некоторые потомки легендарного комдива обосновались в Армизонском районе Тюменской области. После Гражданской войны туда приехали два двоюродных брата Чапаева. Николай Алексеевич Чапаев стал садоводом. В 1957 году ездил на выставку достижений в Москву. Умер в 1968 году. Александр Алексеевич на сибирской земле укрепился крестьянством, растил детей. Один из них – полный тезка знаменитого комдива, приходится ему внучатым племянником. Сейчас Василий Иванович Чапаев живет в деревне Южно-Дубровное, работает в частном кооперативе «Заря».

И последнее. Настоящая фамилия легендарного героя Гражданской войны – Чепаев. Чапаевым его сделал Фурманов.

Array ( => Array ( => 275837 => Bitrix\Main\Type\DateTime Object ( => DateTime Object ( => 2015-02-26 15:21:36.000000 => 3 => Asia/Irkutsk)) => iblock => 576 => 720 => 48672 => image/jpeg => iblock/395 => nar2.jpg => nar2.jpg => => => [~src] => => /upload/iblock/395/nar2.jpg) => Array ( => 275838 => Bitrix\Main\Type\DateTime Object ( => DateTime Object ( => 2015-02-26 15:21:36.000000 => 3 => Asia/Irkutsk)) => iblock => 576 => 720 => 65852 => image/jpeg => iblock/4ff => nar3.jpg => nar3.jpg => => => [~src] => => /upload/iblock/4ff/nar3.jpg) => Array ( => 275839 => Bitrix\Main\Type\DateTime Object ( => DateTime Object ( => 2015-02-26 15:21:36.000000 => 3 => Asia/Irkutsk)) => iblock => 576 => 720 => 64972 => image/jpeg => iblock/875 => nar4.jpg => nar4.jpg => => => [~src] => => /upload/iblock/875/nar4.jpg) => Array ( => 275840 => Bitrix\Main\Type\DateTime Object ( => DateTime Object ( => 2015-02-26 15:21:36.000000 => 3 => Asia/Irkutsk)) => iblock => 576 => 720 => 28877 => image/jpeg => iblock/3a3 => nar5.jpg => nar5.jpg => => => [~src] => => /upload/iblock/3a3/nar5.jpg) => Array ( => 275841 => Bitrix\Main\Type\DateTime Object ( => DateTime Object ( => 2015-02-26 15:21:36.000000 => 3 => Asia/Irkutsk)) => iblock => 576 => 720 => 47245 => image/jpeg => iblock/067 => nar6.jpg => nar6.jpg => => => [~src] => => /upload/iblock/067/nar6.jpg) => Array ( => 275842 => Bitrix\Main\Type\DateTime Object ( => DateTime Object ( => 2015-02-26 15:21:36.000000 => 3 => Asia/Irkutsk)) => iblock => 576 => 720 => 43601 => image/jpeg => iblock/925 => nar7.jpg => nar7.jpg => => => [~src] => => /upload/iblock/925/nar7.jpg))

Охота окончена. «Миша Захар» — известный в криминальном мире наркоторговец арестован накануне в Ангарске. У его подельников изъяли героин почти на 10 миллионов рублей.

Госнаркоконтроль. Дверь откройте, пожалуйста. Прямо сейчас.

Пришли с обыском. В этой иркутской квартире наркополицейских встретили так называемые «бригадирши». Эти возмущённые количеством гостей женщины занимались сбытом героина и сбором средств с наркоточек города.

Информация об активной деятельности в регионе преступного сообщества, торговавшего героином, была получена в 2013 году. Задерживать участников группировки начали прошлым летом. Операции проводили в городах, дачных посёлках и на трассе Ангарск - Иркутск.

Чем вы занимаетесь?
- Ничем. Безработная. Живу в Ангарске.

Наркополицейские отмечают - руководящие должности в преступном сообществе занимали цыгане. Вот этот человек, по версии оперативников, лидер группировки. Его задержали в Ангарске несколько дней назад.

Было установлено, что в данном преступном сообществе принимал участие активный член организованного преступного сообщества под названием «Братское». В состав которого входил Захарчук Михаил Васильевич.

Захарчук Михаил Васильевич больше привык к прозвищу «Миша Захар». Так он широко известен в криминальной среде. Ангарчанину 27 лет. Он курировал незаконный оборот наркотиков в крупных городах Прибайкалья. У членов группировки изъят героин и больше 9 миллионов рублей.

В настоящее время доказано, что героин и все денежные средства получены от незаконного оборота наркотиков. По данному преступному сообществу возбуждено более 20 уголовных дел. Привлечено к ответственности 15 лиц, 8 из которых арестованы, - говорит заместитель начальника ФСКН по Иркутской области Александр Сальник.

Наркополицейские надеются, что в этот раз «Миша Захар» получит серьёзный тюремный срок. Он уже привлекался за сбыт наркотиков, но тогда был только оштрафован на 25 тысяч рублей.

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:

100% +

Михаил Александрович Захарчук
Алексей Баталов. Жизнь. Игра. Трагедия

Фотография на обложке: © Татьяна Балашова / Russian Look.

В книге использованы фотографии:

© Дмитрий Донской, Сергей Пятаков, Сергей Ястржембский, П. Манушин / РИА Новости;

© Зинаида Байцурова, Борис Кавашкин, Валерий Христофоров / Фото ИТАР-ТАСС;

© Татьяна Балашова / Russian Look;

© Игорь Гневашев.

© Захарчук М., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Вместо предисловия

Еще только приступая к работе над этой рукописью, я вдруг подумал: а ведь наверняка найдется где-то в стране человек, который совершенно ничего не знает об Алексее Владимировиче Баталове. И в том нет ничего такого уж предосудительного, страшного. У меня есть приятель, всю жизнь проработавший, как теперь принято выражаться, в средствах массовой информации, написавший несколько книг, редактировавший одно время журнал, издаваемый Региной Дубовицкой. И вот, когда он редактировал уже другой журнал, я принес ему очерк о выдающейся, да нет – гениальной балерине Галине Улановой. И этот редактор на голубом глазу меня спросил: а кто она такая?

Поэтому, как бы упреждая всякие возможные неловкости в данном направлении, я, как говорится, начну с того, что представлю возможному читателю своего героя, елико возможно, подробнее. Ну, а дальше уже буду излагать его жизнь и его великую игру в театре, в кино, на телевидении и его трагедию. Итак, Алексей Баталов был советским и российским актером театра и кино, кинорежиссером, сценаристом, общественным деятелем, педагогом, народным артистом СССР. Имел он и высшее звание бывшей советской страны – Героя Социалистического Труда. А еще ему присваивали за актерский труд звание лауреата Государственной премии СССР и двух Государственных премий Российской Федерации, премий Ленинского комсомола и Президента России. Был удостоен Баталов приза Международного кинофестиваля в Каннах за 1955 год и полутора десятка главных отечественных призов в области культуры, таких как «Юнона», «Кинотавр», «Ника», «Кумир», «Триумф», ну и так далее, всего около полутора десятка различных наград. Поздравляя Баталова с 80-летием, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отмечал: «Ваши труды заметно обогатили достояние российской культуры. Своим творческим самовыражением Вы прокладываете, говоря словами Николая Васильевича Гоголя, «незримые ступени к христианству» и свидетельствуете о том, что служение красоте неотделимо от милосердия, попечения и благотворительности. Многие годы Вы принимаете активное участие в работе Международного фонда «Мир искусства», оказывая всемерную помощь музыкально одаренным детям с проблемами здоровья и ограниченными возможностями. Это поистине благородное дело, и отрадно, что оно стало одним из значимых в Вашей жизни».

Если что-то и можно добавить к словам Святейшего, то разве лишь то, что актер еще избирался Почетным президентом Парижского киноклуба «Жар-птица», председателем Оргкомитета ежегодной премии российских деловых кругов за лучшие актерские работы года, почетным членом Правления региональной благотворительной организации «Московская Ассоциация содействия и помощи инвалидам с детским церебральным параличом», членом Попечительского Совета Марфо-Мариинского благотворительного общества. К слову, сама обитель восстановлена благодаря усилиям Баталова. Редко кто из бывших советских актеров мог бы сравниться в меценатстве с Алексеем Владимировичем.

Как бы предварительно итожа сказанное, можно без риска быть неправильно понятым утверждать: у нас в стране нет больше деятеля культуры такого калибра. Речь, как читатель прекрасно понимает, вовсе не о перечисленных регалиях и заслугах. Очень даже возможно, что у кого-то всяких наград и званий наберется больше, нежели у Алексея Владимировича. Но при этом никто ведь не сможет сказать вослед ему: «Когда Ахматова приезжала в Москву, для нее освобождали мою комнату. Я поэтому был искренне убежден, что она – моя родная бабушка, и так к ней обращался до тех пор, пока не пошел в школу. В моей шестиметровке я, ложась спать, доставал ногами до противоположной стены, а Анна Андреевна выглядела в закутке как королева. Но больше всего мне душу греет то, что я был первым, кто после войны повез ее в разрушенное Царское Село. Это был такой невероятный день! Она там бродила молча, а я ходил рядышком, старался не мешать. Это было потрясающее зрелище! Мне, вернувшемуся из армии, Ахматова, хотя сама была небогата, дала денег, чтобы я приоделся. А я на все деньги купил себе первую машину – «Москвич». У нас в доме регулярно бывали Мандельштам, Пастернак, Зощенко, Булгаков, Ильф и Петров. Олеша, можно сказать, вынянчил меня. Когда я ставил «Трех толстяков», он давал мне ценнейшие советы. Жаль, фильма увидеть Юрий Карлович не успел. А отец моей первой жены, художник Константин Ротов, срисовал Дядю Степу с меня. Очень смешно и похоже получилось. Он еще шутил: «У тебя ботинки 45-го размера, и у Дяди Степы тоже!»

Согласитесь, читатель, что это поразительная, трудно вообразимая среда по насыщенности великими деятелями российской культуры, в которой с пеленок рос, учился, творил и трудился Алексей Владимирович. Образно говоря, он произрастал на такой почве, где воткни оглоблю – дерево вырастет. Но самое потрясающее то, как он мощно сумел впитать в себя лучшие черты тех великих людей, с которыми сталкивался, переплавить общение с ними в собственной широкой душе и создать затем удивительные, неповторимые образы своих современников, людей из далекого прошлого. Вспомним лишь некоторые из ролей Баталова: «Большая семья» – Алексей Журбин; «Дело Румянцева» – Саша Румянцев; «Мать» – Павел Власов; «Летят журавли» – Борис Бороздин; «Дама с собачкой» – Дмитрий Гуров; «Девять дней одного года» – Дмитрий Гусев; «Свет далекой звезды» – Петр Лукашев; «Три толстяка» – Тибул; «Седьмой спутник» – комиссар; «Живой труп» – Федор Протасов; «Бег» – Сергей Голубков; «Чисто английское убийство» – доктор Ботвинк; «Звезда пленительного счастья» – князь Сергей Трубецкой; «Рикки-Тикки-Тави» – Роберт Лоусон; «Москва слезам не верит» – Георгий Иванович (Гоша). А ведь перечислены лишь фильмы, определенно ставшие классикой отечественной кинематографии.

Кроме всего прочего, и вся родня Баталова – люди чрезвычайно известные в отечественной культуре. Отец – Владимир Петрович Баталов – советский и российский актер и кинорежиссер. В 1925 году окончил Вторую студию МХТ. Почти сорок лет проработал затем во МХАТе. Некоторое время трудился в Большом театре, в Театре имени Ленинского комсомола. Преподавал на «Мосфильме» и в институте – нынешнем ГИТИСе. Долгие годы руководил Народным театром при заводе ЗИЛ. Снялся в шести фильмах и одну картину – «Бабы» – поставил сам. Между прочим, главную роль – Варвары Кладовой – у него сыграла выдающаяся актриса Алла Тарасова.

Мать Баталова – Нина Антоновна Ольшевская – советская театральная и киноактриса, режиссер, педагог. Родилась в семье сына главного лесничего Владимирской губернии и польской аристократки, графини Понятовской. Воспреемником при крещении стал Михаил Фрунзе, друг ее матери, известный в будущем революционер, общественный деятель и военачальник. В 17 лет Нина Ольшевская приехала в Москву и поступила в студию при Художественном театре. Руководил ее курсом Константин Сергеевич Станиславский. Через год вышла замуж за актера Художественного театра Владимира Баталова. В 1928 году у них и родился Алексей. После окончания студии молодую актрису приняли в труппу, что, безусловно, считалось огромной удачей. Однако, проработав в Художественном несколько лет, Нина перешла в Театр Красной Армии. Просто потому, что ей давали только эпизодические роли. В одной из гастрольных поездок познакомилась с Виктором Ардовым и вскоре вышла за него замуж. Во время Великой Отечественной войны эвакуировалась вместе с детьми и работала в Бугульминском русском драматическом театре. Затем вернулась в Театр Красной Армии. Обладая несомненным даром декламации, Ольшевская практически никогда публично не выступала, зато щедро обучала этому искусству других. Нина Антоновна входила в ближайшее окружение А. А. Ахматовой. В квартире Ардовых на Большой Ордынке Ахматова жила во время приездов в Москву и считала ее своим «московским домом». Анна Андреевна надписала Ольшевской свой сборник «Бег времени»: «Моей Нине, которая все обо мне знает, с любовью Ахматова». Нина Ольшевская снялась в нескольких фильмах. В соавторстве с режиссером Леонидом Чертоком поставила известный фильм «Сережка с Малой Бронной». Умерла на 90-м году жизни. Похоронена на столичном Преображенском кладбище.

Отчим Алексея Баталова – Виктор Ефимович Ардов – русский советский писатель-сатирик, драматург, сценарист, публицист и карикатурист. В 1918 году окончил Первую мужскую гимназию в Москве. Работал актером и конферансье в кабаре «Нерыдай». В 1925 году окончил экономический факультет московского Института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова. С 1921 года начал публиковать собственные карикатуры с сопроводительным текстом в журнале «Зрелища» и впоследствии иллюстрировал свои сатирические сборники сам. Регулярно печатался в сатирических изданиях «Крокодил» и «Красный перец». Вместе с Л. В. Никулиным написал комедии «Склока» и «Статья 114-я Уголовного кодекса», «Таракановщина». С В. З. Массом – комедию «Именинница». Писал юмористические монологи для эстрадных артистов: В. Я. Хенкина, Р. В. Зеленой, А. И. Райкина, Б. Я. Петкера и других. С 1927 года заведовал литературной частью Ленинградского театра сатиры. В 1942 году ушел добровольцем на фронт, в звании майора служил в газете «Вперед к победе!», награжден орденом Красной Звезды. Виктор Ардов – автор более 40 сборников юмористической прозы, киносценариев к фильмам «Светлый путь» и «Счастливый рейс», теоретических работ по технике разговорного жанра на эстраде и в цирке. Посмертно была издана его книга воспоминаний «Этюды к портретам» о В. В. Маяковском, М. А. Булгакове, А. А. Ахматовой, М. М. Зощенко, И. А. Ильфе, Е. П. Петрове, М. А. Светлове, Ю. К. Олеше, М. Е. Кольцове, И. В. Ильинском, Ф. Г. Раневской и других (переиздана под названием «Великие и смешные» в 2005 году). Виктор Ардов был дружен с рядом литераторов и деятелей российской культуры, которые подолгу жили в его квартире 13 в доме № 17 на Большой Ордынке. В их числе И. А. Бродский, А. И. Солженицын, М. М. Зощенко, Б. Л. Пастернак, М. И. Цветаева, А. А. Тарковский, Ф. Г. Раневская и другие. Особенно близка с семьей Ардовых была А. А. Ахматова, которая останавливалась в их доме во время своих визитов в Москву в 1934–1966 годах. Теперь во дворе дома Ардовых в Москве установлен памятник Анне Ахматовой.

Первой женой Алексея Баталова стала Ирина Константиновна – дочь художника Константина Павловича Ротова и детской писательницы Екатерины Борисовны Борисовой, затем приемная дочь сценариста и историка литературы Н. А. Коварского. От этого брака родилась дочь Надежда, не поддерживавшая с отцом отношений.

Вторая жена – Гитана Аркадьевна Леонтенко – артистка цирка. В этом браке родилась дочь Мария, с рождения страдающая детским церебральным параличом. Тем не менее Мария окончила сценарный факультет ВГИКа и по сию пору занимается литературным трудом.

Единоутробный брат Алексея Баталова – Михаил Викторович Ардов – писатель, публицист и мемуарист; клирик неканонической Российской православной автономной церкви, протоиерей; настоятель Московского храма св. Царственных мучеников и Новомучеников и Исповедников Российских на Головинском кладбище, благочинный Московского благочиния РПАЦ. До 1993 года был священником Русской православной церкви, служил в Ярославской и Московской епархиях. Летом 1993 года вышел из юрисдикции Московского патриархата и перешел в Русскую зарубежную церковь, став клириком Суздальской епархии. Ушел в раскол. Выступал против строительства храма Христа Спасителя в Москве, дав обет никогда не входить в этот храм. Заявлял о неприятии Олимпийских игр и любых спортивных соревнований, а также недопустимости занятий физической культурой и спортом для христиан. С братом на религиозной почве был в непростых отношениях.

Второй единоутробный брат – Борис Викторович Ардов. Учился в Шкoле-cтyдии MXAT на курсе A. Кapeвa. Работал в театрах «Coвpeмeнник» и Центральном театре Советской армии. Учился на Высших курсах сценаристов и режиссеров, преподавал во BГИКе. Снялся в нескольких фильмах, в том числе «Живые и мертвые» и «Три толстяка».

Дядя – Николай Петрович Баталов – российский и советский актер театра и кино, заслуженный артист РСФСР. Учился во Второй студии МХТ. Женился на известной актрисе Ольге Андровской. Преподавал. Был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Тетя – Ольга Николаевна Андровская (Шульц) – выдающаяся советская российская актриса театра и кино, педагог. Народная артистка СССР, лауреат Сталинской премии первой степени. Была награждена тремя орденами Трудового Красного Знамени и четырьмя медалями. В 1914 году окончила с золотой медалью Московскую женскую гимназию Л. О. Вяземской и поступила на медицинские курсы. Год проработала в клинике, ухаживала за ранеными, поступающими с фронта. По настоянию отца в 1915 году поступила на юридический факультет при Высших женских курсах В. А. Полторацкой. Во время учебы участвовала в любительских спектаклях. В 1918 году поступила в Театр Корша, где получила первые уроки театрального мастерства. Одновременно работала в Драматической студии имени Ф. И. Шаляпина. В память о младшем брате Андрее, погибшем в 1924 году от ран, полученных на Гражданской войне, взяла псевдоним Андровская. С 1924 года – актриса МХАТа. В 1938 году дебютирует в кинематографе – исполняет роль помещицы Поповой в фильме И. М. Анненского «Медведь» по А. П. Чехову. Вместе со своим партнером по фильму М. И. Жаровым через год снялась и в следующем фильме И. М. Анненского – «Человек в футляре» по рассказу А. П. Чехова. До последних дней О. Н. Андровская сохраняла творческую активность. 6 октября 1970 года состоялась премьера спектакля «Село Степанчиково и его обитатели» по Ф. М. Достоевскому с Андровской в роли генеральши Крахоткиной. В сентябре 1972 года она перенесла тяжелую операцию, но почти сразу же после выхода из больницы самостоятельно начала готовить роль Турусиной в комедии А. Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», о которой давно мечтала, но сыграть которую ей так и не довелось. Уже будучи неизлечимо больной, с блеском сыграла роль пани Конти в прославленном спектакле «Соло для часов с боем» О. Заградника в постановке О. Н. Ефремова. В спектакле были заняты и другие «старики» МХАТа – А. Н. Грибов, В. Я. Станицын, М. И. Прудкин, М. М. Яншин. Премьера состоялась 13 декабря 1973 года. Одновременно спектакль был экранизирован. Эта роль оказалась для нее последней.

О сестрах – тетках Баталовых известно мало. Но Зинаида Баталова была замужем за актером МХАТа Михаилом Веревкиным. А одним из мужей Марии стал Виктор Станицын (настоящая фамилия – Гезе). Выдающийся театральный актер, корифей мхатовской сцены, четырежды лауреат Сталинской премии. Сыграл множество ярких ролей в театре и несколько заметных ролей в кино: «Чины и люди», «Зори Парижа», «Падение Берлина», «Война и мир». Вдобавок Виктор Яковлевич многие годы преподавал в Школе-студии МХАТ. Наконец, именно он руководил курсом, на котором учился Алексей Баталов.

Племянница Баталова – Анна Борисовна Ардова – российская актриса театра, кино и телевидения, наиболее известная по главной роли в ситкоме «Одна за всех» на телеканале «Домашний». Актриса Театра им. Маяковского. В 2013 году – ведущая игры «Форт Боярд» на «Первом канале». Заслуженная артистка России. Снялась в полусотне фильмов.

Теперь хотя бы в нескольких словах следует, наверное, изложить и историю моего личного знакомства с героем дальнейшего повествования. Где-то в начале восьмидесятых известного артиста ленинградского театра БДТ Кирилла Лаврова наградили Ленинской премией за исполнение роли В. И. Ленина в спектакле «Перечитывая заново…». Кирилл Юрьевич со столичными друзьями-приятелями отмечал свою высочайшую награду в малом зале Дома актеров, где я был завсегдатаем, как член бюро Всероссийского театрального общества. Узнав об этом торжестве, я с бутылкой шампанского наперевес четким парадно-строевым шагом вошел в комнату, где чествование лауреата самой престижной советской премии уже далеко перевалило за свой экватор, и громко попросил у собравшихся три с половиной (!) минуты внимания. Голос у меня, конечно, не такой сильный, как у Ричарда Львиное Сердце, от рыка которого приседали кони. Но хорошо подвыпивших гостей Лаврова умолкнуть я заставил. И в полной звенящей тишине произнес здравицу в честь лауреата, который в моем капитанском звании служил в авиации на Дальнем Востоке.

Гости, да и сам виновник торжества были откровенно шокированы и появлением капитана, и бутылкой шампанского, и особенно моим громким заверением о трех с половиной минутах. Но именно за указанное время я и доложил присутствующим военную биографию новоиспеченного лауреата, которую знал если и не назубок, то весьма прилично. В те времена я служил в газете «Красная Звезда» и всех деятелей культуры, имевших прямое отношение к армии и флоту, рассматривал исключительно как своих потенциальных героев. Так вот Лавров еще до войны подавал документы в мореходное училище, но его не приняли по возрасту. Когда фашистская Германия напала на нашу страну, Лаврову шел шестнадцатый год. Он опять отправился в военкомат. Вновь военком категорически пресек желание юноши воевать. А фашисты уже подступали к Ленинграду. Вместе с ровесниками Кириллу пришлось эвакуироваться в Новосибирск. Там он встал к станку и за смену регулярно выдавал две нормы выточенных деталей к военной технике. Но как только дорос до призывного возраста, сразу же поступил в Астраханское военное авиационное училище. Победа застала Лаврова на далеких Курильских островах в должности офицера-авиатехника. Обслуживал он пикировщики «Пе-2» – в народе «Пешка», а на финской войне – «Пекка-Емеля» – самый массовый советский пикирующий бомбардировщик. Как авиационному специалисту, Лаврову приходилось вкалывать до седьмого пота. «Пешка» была привередливой не только в пилотировании, но и в обслуживании. Но все равно пилоты и техники на Курилах жили по правилу: делу – время, а потехе – час. Художественная самодеятельность у них была на приличном уровне. Вот там, в солдатской самодеятельности, лейтенант Лавров впервые и сыграл роль Боба Морфи в «Русском вопросе» К. Симонова.

После моих заключительных слов Алексей Баталов подошел к Лаврову, поцеловал того и прочувствованно сказал: «Спасибо тебе, Кирюша, за такую оригинальную точку в нашей сегодняшней встрече. Это, право, весьма необычно, нестандартно! Мало кто из здесь присутствующих знал, что ты, оказывается, офицер-техник по самолетам, да еще и целый капитан. Но что особенно примечательно, так это то, что этот капитан уложился, шельмец, именно за три с половиной минуты – я хронометрировал!»

Изумленный Кирилл Юрьевич стал смешно клясться и божиться, что он ни сном ни духом, что впервые в жизни меня видит. И то была сущая правда. Но никто ему не поверил. Потом он подошел ко мне, поблагодарил за оригинальный кунштюк и как-то почти виновато предложил: «Если хотите, поедем с нами. Посидим в «Стреле». Надо ли вам говорить, дрогой читатель, с какой радостью я согласился! На трех автомобилях «Волга» мы отправились на Ленинградский вокзал. Мне выпало сидеть на заднем сиденье рядом с Баталовым и Юрием Сенкевичем, как впоследствии оказалось, самыми близкими друзьями Кирилла Лаврова. Мы о чем-то хмельно говорили – не запомнилось. Но телефонами обменялись. На следующий день я, всю жизнь исповедующий железное правило ковки железа, покуда оно горячо, позвонил Алексею Владимировичу и попросил его дать интервью для «Красной Звезды». К моему неописуемому удивлению, артист отказался не то чтобы агрессивно, но почти что раздраженно. Типа того заявил, что одно дело – треп в подвыпившей компании и совсем другое – интервью для известной газеты. Тем более военной, которую он лично никогда даже в руках не держал. Откровенно признаться, я был настолько огорошен и растерян, что даже не нашелся с ответом на баталовский «отлуп». Однако потом посидел, покумекал, полистал справочники и, как говорится, во всеоружии вновь побеспокоил Алексея Владимировича по телефону.

Как и следовало ожидать, Баталов стал отказываться, хоть и не столь агрессивно, как в минувший раз. Он говорил мне, что чрезвычайно далекий человек от армии. «Честно вам признаюсь: служил я срочную в чрезвычайно щадящем режиме при Театре Советской Армии, где мама работала. Я и автомат-то в руках держал от силы три-четыре раза. А так мы занимались охраной и хозяйственными работами. Но в основном я играл на сцене. Правда, исключительно эпизодические роли». – «Да нет, уважаемый Алексей Владимирович, – парировал я, – вы отслужили в спецроте при театре от звонка до звонка, получили там воинскую специальность водителя широкого профиля и даже возили на «УАЗе» начальника ЦТСА генерал-майора. В вашем послужном списке – все знаки воинского отличия. Если полагаете, что это не основание для выступления в военной газете, то я еще добавлю, что вы сыграли солдата Бориса в фильме «Летят журавли», военврача в картине «Дорогой мой человек» и комиссара в ленте «Седьмой спутник». В фильме «Звезда пленительного счастья» вы – гвардии полковник князь Трубецкой. Что-нибудь я упустил?» – «Так то ж роли. А служба в моем понимании – нечто особое. Так что не обижайтесь моим отказом и поймите меня правильно. Негоже мне, гражданскому до мозга костей человеку, красоваться в военной газете. Надо мной же потом смеяться будут те люди, которые взаправду служили в армии или на флоте».

Мне стало ясно, что «насчет бани», как тот анекдотический старшина, я договорился: бани не будет. И упавшим голосом я промямлил: «Да, честно говоря, Алексей Владимирович, мне и просто хотелось с вами пообщаться, послушать вас. Когда еще такая возможность выдастся». – «В таком разе я вас приглашаю на съемки телепередачи, которая готовится к моему 55-летию. Там мне волей-неволей придется многое о себе рассказывать. Там в перерывах и пообщаемся, коль вы уж такой настырный».

…Телевизионная запись длилась что-то около четырех часов. Потом я решил подойти к Баталову, поблагодарить его за откровенный и честный рассказ о собственном творчестве, который я подробно застенографировал. Артист подивился моей способности к скорописи. Какие-то еще я ему задавал вопросы, хотя для газетной публикации материалу набралось более чем достаточно. Повторюсь: Баталов был потрясающе откровенен и щедр на воспоминания. Чувствовалось, что готовился к записи очень серьезно. А еще при том коротком общении я стал невольным свидетелем потрясающей, ни разу доселе мне не встречающейся воспитанности актера. «Марина, – спросил он режиссера, – камеры выключены? Курить так хочется, что сил моих больше нет». – «Алексей Владимирович, я же не знала. Вы бы могли курить в кадре. Очень многие так делают». – «Ну что вы, курить в кадре, если это не роль, мне все равно что сейчас выйти и на улице раздеться догола».

Начало восьмидесятых. Еще никто понятия не имеет, что курение – вред. Самая великая похвала любому собранию – констатация: дым стоял такой, что можно было топор вешать. Еще женщина с сигаретой была такой же редкостью, как нынче сельская телега на Тверской. А Баталов оказался столь удивительно требователен к себе. Был я потрясен! И с тех далеких пор мое чувство восхищения великим актером только крепло. Не знаю, не уверен, что смогу передать собственные любовь и восторг великой, подвижнической деятельностью «главного интеллигента Советского Союза Алексея Баталова» в этой книге. Но, видит Бог, стараться буду изо всех своих сил. И пусть Он мне поможет…

Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".

Михаил Захарчук

Телефон и Сталин

Когда я учился в академии, русскую и советскую литературу нам преподавал профессор Владимир Максимович Пискунов, автор десятков книг и монографий. Он мне рассказал такую байку: «Где-то в 1942 году профессор, условно говоря, Сидоров, потому что фамилию его я запамятовал, написал монографию о Багратионе. И вот когда профессор читал лекцию в холодном институтском зале, к нему прибежала секретарь ректора и перепуганно выпалила: «Профессор, вам товарищ Сталин звонит!»

Пожилой учёный не успел добежать до аппарата. Взволнованный ректор предупредил его:
«Сегодня в семь часов вечера вам на квартиру будет звонить сам товарищ Сталин!».

А надо сказать, что профессор жил в коммуналке. Поэтому, вернувшись домой, он обошёл всех соседей и попросил их ровно в девятнадцать часов не занимать телефон. Люди, естественно, пошли учёному навстречу, хотя и не знали, с кем будет общаться их сосед. В назначенное время раздался звонок. Сталин сказал примерно следующее:

«Вы написали очень замечательную, интересную книгу. Она дорога нам еще и как та самая ложка к обеду или яичко к Христову дню. Идет такая огромная война, так что опыт прошлых лет нам очень ценен. Но вот с некоторыми посылами в вашей книге я решительно не согласен. Таких пунктов четырнадцать. Первый…»

Сталин говорил, как всегда, глуховато и медленно. Где-то на третьем или четвёртом пункте жильцы-коммунальники заволновались: они, дескать, уважили профессора, а он хамеет. Бедному учёному ничего не оставалось делать, как с дрожью в голосе сказать вождю:

«Извините, товарищ Сталин, но телефон у нас общий - квартира коммунальная, и я его больше не могу занимать, людям надо звонить».

Положив трубку, профессор пошёл к себе в комнату и стал собирать тюремный чемоданчик, поскольку понимал, какую бестактность допустил в отношении дорогого товарища вождя. И правильно сделал (не допустил, а собрал), потому что к нему нагрянули три чекиста ровно через полчаса после телефонной беседы. Посадили учёного в чёрный воронок, привезли в один дом с тёмными окнами, подняли в лифте на четвёртый этаж, открыли двери, и старший сказал:

«Вот это теперь ваша квартира. А через пять минут вам позвонит товарищ Сталин».

Ровно через пять минут раздался звонок, и великий вождь продолжил, как будто разговор вовсе и не прерывался: «Пятый пункт, по которому я с вами не согласен!..»

В этой байке для меня лично ценно отнюдь не то, что приходит на ум сразу: экий могущественный человек был Сталин! Взял и поселил профессора безо всяких проволочек в отдельную квартиру - надо полагать, не в «хрущобу», их тогда просто не существовало. Куда важнее другое: в разгар такой страшной войны вождь не просто прочитал специфическую монографию, о которой не все-то историки ещё знали, но и нашёл время позвонить автору. А ведь мог элементарно передать своё мнение через многочисленных своих помощников. Наконец, мог и вызвать профессора в Кремль для беседы. Однако Иосиф Виссарионович предпочёл телефон…

Как говаривал «наше всё» Александр Сергеевич, мы ленивы и не любопытны. Мы даже представить себе не можем того факта, что только за время 1418 дней войны Сталин лично сделал несколько десятков тысяч телефонных звонков! А может, и того больше. Сколько, точно мы уже никогда не установим. Как никогда мы не узнаем, что обсуждалось вождём в телефонных беседах с директорами тысяч военных предприятий, перебазированных за Урал, с секретарями парткомов этих заводов, с представителями Государственного комитета обороны, с конструкторами, генералами, адмиралами, рабочими, колхозниками, артистами, дипломатами, учёными…

Во время хрущёвской заполошной борьбы с культом личности были уничтожены журналы регистрации междугородних переговоров вождя. А ведь достоверно известно, что Иосиф Виссарионович мог элементарно позвонить среди ночи председателю какого-нибудь дальневосточного колхоза и поинтересоваться у него видами на урожай в регионе. Страна во время Великой Отечественной и жила-то по распорядку, заведённому в Кремле: ночью все руководители бодрствовали до шести утра. А вдруг позвонит Сталин! И это не красивая авторская завитушка для публицистического «оживляжа». Так было на самом деле. Вождь действительно мог позвонить куда угодно, кому угодно и когда угодно. Это знали связисты во всех концах необъятного Советского Союза. У них даже была разработана технология соединения хозяина Кремля с дальними абонентами. Перед тем как Сталин собирался говорить, телефонисткам по всей цепочке, какой бы длительности она ни оказалась, надлежало «прозвонить» все телефонные узлы, протереть штекеры и ячейки спиртом, чтобы шумы и трески не отвлекали «высокие разговаривающие стороны».

…Сталин почти мистически любил телефон. Он был его самым преданным и незаменимым помощником с революционных бурных лет. Положим, Ленин тоже телефонной связью никогда не брезговал. Иначе бы откуда появилась легендарная его установка о захвате почты, телеграфа, телефона и… банков. Но тем не менее Владимир Ильич не оставил нам вдохновляющих примеров обращения с телефонным аппаратом. С телеграфным - да, было дело. Даже есть знаменитая картина Игоря Грабаря «В.И. Ленин у прямого провода», где председатель Совнаркома выдаёт ЦУ и ЕБЦУ (ценные и ещё более ценные) указания. Оно и понятно. Во времена ленинского правления первым государством рабочих и крестьян так называемая междугородняя телефонная связь существовала лишь между Москвой и Питером. Начало активной деятельности Сталина в партии и в стране совпало с бурным развитием телефонной связи. И вождь оценил её со всей восточной мудростью и дальновидностью. Если хотите, длинную и затяжную борьбу с Львом Троцким Иосиф Сталин выиграл исключительно с помощью телефонного аппарата. И не спешите автора одёргивать за крамольные посылы. Потому что перед каждым съездом партии, перед каждой партийной конференцией, да элементарно перед каким-нибудь серьёзным совещанием (буквально!) Иосиф Виссарионович не гнушался «обзвонить товарищей», поинтересоваться их мнением, подправить это мнение, в случае чего, по нужному направлению. Да и просто мог позвонить и поинтересоваться: «Ну как там у тебя дела, товарищ Киров?».

…Почему-то именно в этом месте вспомнился старый анекдот. Полночь. Сталин звонит Микояну:

«Анастас Иванович, а как так получилось, что двадцать шесть бакинских комиссаров были расстреляны, а ты один остался в живых?».

Заплетающимся от страха языком Микоян в который раз рассказывает, почему именно его не расстреляли.

«Ну хорошо, дорогой Анастас Иванович, спокойной ночи».

«Товарищ Скрябин, вот мы посадили твою Полину Жемчужную. А тебе не кажется, что муж и жена - одна сатана?» - «Коба, ну я же тебе сколько раз доказывал, что никогда не интересовался её гнусными делами». - «Ну хорошо, спокойной ночи».

«Берия, а не сдаётся ли тебе, что в последнее время ты слишком много людей отправил на тот свет?» - «Но это же наши враги, Коба!» - «Враги, говоришь. Ну хорошо, спокойной ночи».

И таким макаром вождь обзванивает всех своих соратников по Политбюро. Потом с чувством глубоко исполненного долга говорит сам себе:

«Вот как-то так: успокоил товарищей, теперь можно и самому спать».

Вы заметили, что в анекдоте телефон - на втором месте после вождя? А народные байки, доложу вам, никогда не появляются просто так, с бухты-барахты. Они всегда отражают самую сущность нашего бытия.

Возвращаясь к упомянутой борьбе Сталина с Троцким, следует подчеркнуть, что «великий лев революции» никогда не снисходил к тому, чтобы поговорить по телефону с однопартийцами, «провентилировать их мнение». Товарищ Лейба Бронштейн предпочитал действовать через свиту своих многочисленных помощников, будучи всегда уверенным в том, что, когда наступит время, он поднимется на трибуну, произнесёт свою очередную пламенную, зажигательную речь и обеспечит себе, как обычно, большинство перед этой «гениальной посредственностью» Сталиным. Поначалу так оно и случалось сплошь да рядом. Однако Сталин, как никто, умел терпеть и ждать. И уже к концу 1920-х годов кадровый аппарат, подобранный и расставленный на местах Сталиным (в том числе и с помощью телефонного аппарата!), выбросил Троцкого на помойку истории, где ему, собственно, и место. Иосиф Виссарионович твёрдо знал, что кадры решают всё. Лев Давыдович этой истины не понимал. Сталин переиграл Троцкого именно как аппаратчик. Пройдёт время - и точно такой же победы он добьётся и над Гитлером.

И вот здесь я очень хочу быть правильно понятым. Конечно же, в минувшей войне победил наш солдат, ведь у него оказалось и ратное умение лучше, и силы духа больше, чем у врага. Оружие мы в целом выпускали эффективнее, нежели противник. И вообще потенциальные силы того социалистического общества, даже при всех его теперь уже нами осмысленных пороках, объективно оказались прогрессивнее общества немецкого. (Именно поэтому тоталитаризм советский и тоталитаризм германский никогда не могут быть уравнены между собой. Потому что при всех извивах тех непростых времён социализм никогда не был звериным, человеконенавистническим). Но не в последнюю очередь победа досталась нам благодаря чёткой, надёжной работе отечественного бюрократического механизма, главным агрегатом которого выступал ГКО. А динамо-машиной того агрегата являлся Сталин. Тут самое примечательное то, что ведь советской бюрократической машине противостояла германская - самая надёжная в мире, веками отлаженная, да ещё и фанатично-педантичная.

Понимаю, сколь уязвимо подобное сравнение, однако повторяю, кроме всего прочего, Сталин сумел переиграть Гитлера как аппаратчик, как бюрократический руководитель, постигший высшие законы управленческого функционерства и умело применивший их в экстремальных военных условиях. Фюрер, кстати, тоже прекрасно владевший всеми формами и методами понуждения общества к войне, тем не менее даже ничего отдалённо напоминающего наш ГКО создать так и не смог. (Характерно, что к телефону бесноватый относился столь же пренебрежительно, как и Троцкий. Зато он любил перед публикой «вещать для истории». Поэтому в его кабинете всегда (повторяю: всегда) находилась стенографистка. Сталину подобное в голову не пришло бы.)

А сейчас, уважаемые читатели, - открытие потрясающее и где-то даже невероятное! Тем не менее вполне очевидное. Оказывается, даже печально и трагически известные репрессии 1938 года случились из-за телефона! При этом автор тоже прекрасно понимает, что главная причина репрессий заключается в самой сердцевинной сути всякой революции, которая всегда пожирает тех, кто её затевает. Исключений здесь не бывает. Но что касается конкретных событий, а именно знаменитых процессов над «троцкистско-зиновьевскими собаками» и прочими «врагами народа», то были они во многом, если не в решающем, спровоцированы непосредственно телефоном. И тут не обойтись без солидного отступления.

В начале 1930-х Разведывательное управление РККА (Разведупр) сумело найти подход к имперскому советнику В. Веннеру, руководителю службы криптографии рейхсвера, а через него - к руководителю службы прослушивания телефонов Германии имперскому советнику Гансу Кумпфу. Это был феноменальный успех советской военной разведки. Никогда раньше такого она не добивалась! Случился этот прорыв во многом благодаря усилиям Артура Артузова. Поэтому Сталин разрешил ему докладывать напрямую, минуя своего непосредственного начальника Яна Берзина. Так Артузов стал в Разведупре глазами и ушами Сталина. Он регулярно носил вождю магнитофонные плёнки с телефонными разговорами всех высших бонз Германии, включая самого Гитлера! Иосиф Виссарионович имел хорошие познания в немецком, хотя никогда этим не хвастался. И все плёнки с разговорами своих противников хранил у себя, периодически их прослушивая. Но на всякий случай подстраховал себя мнением специалистов. Они были единодушны: записи подлинные!

В апреле 1935 года Кумпф внезапно покончил жизнь самоубийством из-за неразделённой любви к молодой танцовщице. Потеря для Артузова казалась невосполнимой. Однако тут помог случай. Его подчинённый вышел на заместителя Кумпфа - Кранке. Это был заядлый игрок, неутомимый ходок по бабам, и поэтому ему постоянно не хватало денег. И однажды Кранке предложил: за небольшое вознаграждение я буду снабжать вас телефонной информацией о политической обстановке не только в Германии, но и в СССР. Сталин распорядился на подобную информацию не жалеть никаких денег. И тут такое началось, что мама не горюй. Вождь стал получать плёнки с записями телефонных разговоров своих «друзей-соратников-недругов» центнерами! Положим, он и раньше предполагал, что многие его ближайшие друзья плетут заговоры против него. Хотя не до такой же степени!

Здесь я сознательно обхожу стороной вопрос о том, что немецкая разведка специально и злонамеренно снабжала первого человека в СССР информацией, компрометирующей его соратников. Это, как говорится, тема отдельного исследования. Важно другое. Сталин в любом случае получал кассеты с записью подлинных телефонных разговоров людей, действительно затевавших против него недоброе! Можно что-то сочинить, подставить, подправить на одной кассете. Тем более в сер. 1930-х годов. Но, когда кассет сотни, тысячи и на каждой такие дикие подробности заговора, что волосы встают дыбом, тут уже никакие инсценировки в расчёт браться не могут. Иосиф Виссарионович понял: его предавали люди, которым он доверял! Где-то к сер. 1935 года Сталин стал получать буквально девятый вал убедительных доказательств о масштабном заговоре с целью убить его и захватить власть в стране. Магнитофонные записи потрясающе откровенных бесед заговорщиков подтверждали это. Они буквально хмелели и теряли бдительность, особенно тогда, когда выезжали за границу.

Вместе с Артузовым вождь внимательно изучал разговоры Григория Зиновьева, Алексея Рыкова, Льва Каменева, Николая Бухарина и многих других. Даже Сергея Кирова, который был к этому времени убит! Педантичные немцы сохранили записи тайных бесед, из которых следовало, что Киров со своими соратниками первым намеревался расправиться с «зарвавшимся грузином». Нарком связи Рыков с потрясающими подробностями излагал то, как он будет отключать связь в Кремле, а также контролировать телефонные переговоры руководства партии и правительства. Больше всего Сталина поразило, что всю правительственную связь, оказывается, могли контролировать всего-то 5–7 связистов!

Наркомат связи в руках заговорщиков! Вряд ли такое приснится руководителю государства даже в страшном сне! Но и это ещё не всё. Иосиф Виссарионович слушал магнитофонные записи телефонных разговоров, в которых заговорщики детально обсуждали, как лучше организовать аварию на городской телефонной сети, чтобы ни у кого не вызвать подозрения. Он прекрасно знал голоса своих старых друзей. За столько лет совместной революционной борьбы изучил каждую их интонацию. И теперь с горечью констатировал вослед Плутарху: предатели предают прежде всего себя самих.

Не мог вождь не думать и о другой немаловажной вещи. Если такое огромное количество телефонных разговоров записано на территории СССР, притом не только на обычных линиях связи, но даже и на правительственных, то какой должна быть разветвлённой шпионская сеть, работающая у него под носом, каковы вообще масштабы предательства! И тогда Сталин поручил Лазарю Кагановичу провести тщательное расследование деятельности НКВД, особенно тех отделов, которые отвечали за правительственную связь. Именно в это время с подачи Лазаря Моисеевича и возникла на политическом небосклоне Советского Союза маленькая фигура Николая Ежова. Это он лично установил, что глава НКВД Генрих Ягода несанкционированно прослушивал разговоры всех членов правительства, в том числе и самого Сталина.

Более того, Енох Гершевич Иегуда самостоятельно определял, о каких прослушанных разговорах следует докладывать Сталину, а о каких нет, чем грубо нарушал установленный порядок подготовки донесений для Сталина. В ходе расследования был выявлен колоссальный размах незаконной деятельности Ягоды. Он научился так ловко манипулировать данными, полученными из телефонных разговоров, что мог запросто влиять на решения Сталина о назначении людей на руководящие должности в стране. Порой Ягода считал (несколько раз он даже самодовольно проговаривался!), что это могущественный он, Иегуда, а отнюдь не Сталин. Узнав об этом, Иосиф Виссарионович пришёл в ярость. Читателю кажется, что с Ягодой тут же расправились. Отнюдь. Как великий государственный деятель, Сталин никогда не рубил с плеча. Он назначил Ягоду наркомом связи СССР. Правда, приказал сотрудникам НКВД установить за новым главой ведомства постоянное наблюдение, дабы выявить все его контакты с работниками НКВД, РККА, ЦК, институтов и предприятий, выпускавших средства связи.

В конце 1935 года Артур Артузов получил первые сведения о том, что Михаил Тухачевский организовал заговор против Сталина, чтобы сместить его с поста главы правительства. Вождь, как всегда, недоверчиво воспринял этот сигнал, полагая его откровенной дезинформацией. Хотя опять же на всякий случай распорядился усилить контроль за маршалом. В беседе с Артузовым пожаловался:
«У меня такое ощущение, как будто кто-то постоянно за мной наблюдает!» - «Признаться, Иосиф Виссарионович, я и сам в замешательстве». - «А могли ли немцы начать игру с нами, посылая нам дезинформацию?» - «Подобное нельзя исключать. Но что я вам гарантирую точно, так это то, что все материалы подлинные. Я несколько раз привлекал к анализу магнитофонных записей известных советских музыкантов. Из пятнадцати человек никто не высказал сомнения в подлинности голосов на плёнках».

В декабре 1936 года сотрудник Артузова в Германии сообщил, что Кранке запросил огромную сумму, так как имеет очень ценную информацию, касающуюся самого вождя. Разведупр затребованную сумму Кранке заплатил и получил… разговор Сталина с его женой Аллилуевой накануне её самоубийства!

…Иосиф Виссарионович обладал несгибаемой, воистину стальной волей и нечеловеческой выдержкой. Однажды в ссылке на пикнике Яков Свердлов стал в шутку распространяться о том, что Кобу запросто-де могли завербовать в охранке, припугнув его или подвергнув пытке и он якобы вполне мог и предать своих товарищей. В ту пору подобные слухи активно муссировались в партийной среде. Тогда ещё Джугашвили молча положил левую ладонь на горящие угли. Запахло жареной человечиной. Свердлову сделалось дурно. А Коба спокойно заметил:

«Запомни, Яков, и другим передай: меня нельзя ни запугать, ни сломать».

И тем не менее, услышав голос покойной жены, Сталин побледнел и схватился за сердце. Артузов вызвал врачей. Сталина с сердечным приступом отвезли в больницу. Оправившись от болезни, он начал действовать быстро и решительно. 11 января 1937 года Артузова освободили от работы в Разведупре и перевели в НКВД заниматься архивами. Иосиф Виссарионович лично распорядился разорвать все контакты с Кранке и остальными немецкими агентами в Научно-исследовательском институте Германа Геринга. В марте 1937 года арестовали Генриха Ягоду, который признался, что дал указание Карлу Паукеру прослушивать все телефонные разговоры Сталина, в том числе и те, что велись по ВЧ-связи. С этой целью он неоднократно посылал Паукера в Германию приобретать спецаппаратуру для дистанционного прослушивания. Её и обнаружили в его рабочем кабинете и на одной конспиративной квартире НКВД, которую использовал только Ягода.

В апреле 1937 года арестовали Паукера, позже - Артузова. При обыске выяснилось, что последний скрыл от Сталина полученные от немцев записи телефонных разговоров Тухачевского с немецкими генералами. Они были сделаны во время его участия в германских манёврах 1932 года, где он договаривался о суммах вознаграждений за передачу секретных сведений немецкой армии. Артузов также скрыл от Сталина и записи нескольких разговоров Иеронима Уборевича, Михаила Тухачевского и Иона Якира в 1935 году, содержавшие сведения о том, что они детально разрабатывали план захвата власти. Артузов был старым другом Тухачевского и на свой страх и риск не доложил о такой информации Сталину. Это сыграло решающую роль при вынесении ему смертного приговора. Сокрытие подобной информации было расценено как пособничество немецкой разведке.

В мае арестовали Отто Штейнбрюка, Глеба Бокого и Стефана Узданского. Так началась грандиозная чистка: уничтожали всех, кто знал хотя бы что-нибудь о проекте прослушивания. Выявляли тех, кто мог помогать Ягоде, Паукеру устанавливать подслушивающие устройства. Ежов предложил усовершенствовать процедуру поиска врагов. К ним причисляли тех, кто когда-либо встречался с репрессированными или их родственниками или говорил с ними хоть раз по телефону, поэтому число таких «врагов народа» многократно увеличилось. Аресты охватили не только Разведупр, НКВД, ЦК, РККА, но и многие наркоматы, которые выполняли заказы РККА, и в первую очередь наркомат связи. Материалы, обнаруженные при обыске Артузова, послужили поводом для ареста М. Тухачевского 22 мая 1937 года в Куйбышеве. 25 мая маршала допросили, предъявив записи более полусотни его телефонных разговоров! Михаил Николаевич тут же признался, что участвовал в заговоре.

Удивительная вещь: на всех судебных процессах «враги народа» очень быстро признавались в шпионаже против СССР, когда им предоставляли магнитофонные записи их бесед. Услышав свою речь, где они подробно обсуждали различные темы сотрудничества с немецкой разведкой, саботажа, диверсий или свержения правительства, арестованные испытывали такой психологический шок, что подписывали любые свидетельства, которые им предъявляли следователи НКВД. Этим отчасти можно обосновать то, что многие командиры, в том числе и М. Тухачевский, прошедшие войны, сознавались во всех предъявленных обвинениях буквально на следующий день после начала допросов. Нельзя объяснить это только тем, что во время допросов по отношению к ним использовали пытки. Хотя, естественно, их также активно применяли, чтобы выбить признания. Сам Сталин утверждал: «НКВД применял методы физического воздействия, которые разрешил Центральный Комитет. Это было абсолютно правильно и необходимо». С другой стороны, Каганович однажды заявил: «Настоящие большевики и под пытками никогда не пойдут на добровольное признание своей вины». И тут возникает психологический парадокс, до сих пор, кстати, исчерпывающе не прояснённый. Почему многочисленные наши разведчики, партизаны, офицеры и генералы, которые попадали в плен во время Великой Отечественной войны, выдерживали жесточайшие пытки гестапо и не давали никаких показаний, а многие боевые командиры РККА сознавались на допросах в НКВД практически сразу и многие сами себя оговаривали?

Одно из объяснений может быть таким. Обвиняемые оказывались настолько сильно шокированы, услышав в записи свой голос и голос собеседника, что теряли способность контролировать себя и признавались в том, что никогда на самом деле не совершали. Вспомним, как телефонная запись подействовала на вождя. А ведь он не был хлюпиком, как его противники. Таким образом, следователи получали от арестованных любые показания. Главное, как требовал Сталин, признание виновности должно исходить от самих арестованных. Почему это так было нужно Сталину? Наверное, и потому, что полученные от немецкой разведки магнитофонные записи оказали на него огромное психологическое воздействие: он перестал доверять и следователям НКВД.

Ближайшие соратники Сталина - Лазарь Каганович, Климент Ворошилов, Семён Будённый, напуганные столь своеобразной формой технического заговора, в резкой форме потребовали от Сталина расследовать деятельность сотрудников всех организаций, которые занимались вопросами связи, её защиты и контроля. В результате был практически разгромлен криптографический отдел Г. Бокого. 70% процентов сотрудников расстреляли. Репрессии сильно ударили по техническим отделам Разведупра и по НИИ связи Разведупра РККА, что привело к остановке разработки перспективной специальной аппаратуры для систем перехвата. Производство новых видов шифровальной техники приостановилось. Начальники 6-го, 7-го, 10-го и секретно-шифровального отделов Разведупра РККА Яков Файвуш, Павел Харкевич, Алексей Лозовский, Э. Озолин и многие другие были расстреляны. В 1937 году криптографию в НКВД и Разведупре фактически уничтожили так же, как и радиоразведку.

2 июня 1937 года Сталин выступил на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны:

«Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки оказались битыми, как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки. Я беру это слово в широком смысле слова, в смысле бдительности и в узком смысле слова также, в смысле хорошей организации разведки. Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионами.

Наша разведка по линии ПУ возглавлялась шпионом Гаем, и внутри чекистской разведки нашлась целая группа хозяев этого дела, работавшая на Германию, Японию, Польшу, сколько угодно, только не на нас. Разведка - это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жестокое поражение. И вот задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. Это - наши глаза, это - наши уши».

Так из-за «империи прослушки», построенной Ягодой, весь комплекс проблем, связанных с разведкой, стал главной проблемой вождя. Массовое предательство соратников тоже не улучшало настроения Иосифа Виссарионовича. Хуже всего оказалось то, что он уже не мог спокойно разговаривать по своему любимому телефону, опасаясь, что его могут прослушать ещё «невыявленные предатели». Поэтому выжигал калёным железом «большое советское ухо», созданное Ягодой. На какое-то время эта борьба против «внутренних врагов» вышла на первый план. Сталину уже было не до защиты от внешнего противника. Связь своей могущественной армии, разведки, правительства и ЦК он намеренно не улучшал, если не сказать хуже.

В результате к началу Великой Отечественной войны в СССР связь в таких силовых структурах, как РККА, НКВД, ЦК и других оборонных ведомствах, влачила просто-таки жалкое существование. В это кому-то трудно поверить, но в самые первые дни войны Иосиф Сталин и Георгий Жуков связывались с фронтами через Центральный телеграф на улице Горького! Подземных узлов связи не существовало совсем. Более того, с открытием ВЧ-линии связи Москва - Берлин, которая проходила через Брест, немецкая разведка получила возможность прослушивать все разговоры советского правительства и наркомата обороны! В резерве Главного командования части связи отсутствовали как класс. Пренебрежение связью, справедливо названной нервами войны, оказалось полным, тотальным, всепроникающим. Лишь к 1945 году положение здесь несколько изменилось. Хотя в целом можно смело утверждать: если по всем основным направлениям вооружённой борьбы мы к концу войны значительно немцев опережали, то в связи противника так и не настигли. Однако и это, как читатель понимает, отдельная тема.

Мы же вернёмся к телефону как средству общения Сталина с внешним миром. И здесь весьма красноречиво воспоминание главного маршала авиации Александра Голованова:

«Если Сталин звонил сам, то обычно он здоровался, справлялся о делах и, если нужно было, чтобы вы лично к нему явились, никогда не говорил: „Вы мне нужны, приезжайте“, - или что-нибудь в этом роде. Он всегда спрашивал: „Можете вы ко мне приехать?“ - и, получив утвердительный ответ, говорил: „Пожалуйста, приезжайте“. Весьма нередко он спрашивал также и о здоровье, и о семье: „Есть ли у вас всё, не нуждаетесь ли в чём, не нужно ли чем-либо помочь семье?“… Даже проводя очень важные совещания, Сталин никогда не отключал телефона. Так было и в тот раз, когда шло обсуждение более эффективного применения наших дивизий. Раздался телефонный звонок. Сталин, не торопясь, подошёл к аппарату и поднял трубку. При разговоре он никогда не прижимал трубку близко к уху, а держал её на расстоянии, так как громкость звука в аппарате была усиленная. Находящийся неподалёку человек свободно слышал разговор. Звонил корпусной комиссар Степанов - член Военного совета ВВС. Он доложил Сталину, что находится в Перхушково (здесь, немного западнее Москвы, находился штаб Западного фронта). „Ну, как у вас там дела? - спросил Сталин. - Командование ставит вопрос, что штаб фронта очень близок от переднего края обороны. Нужно штаб фронта вывести на восток за Москву, а КП организовать на восточной окраине Москвы!“ Воцарилось довольно длительное молчание. „Товарищ Степанов, спросите товарищей - лопаты у них есть?“ - сказал спокойно Сталин. - „Сейчас… - вновь последовала долгая пауза. - А какие лопаты, товарищ Сталин?“ - „Да всё равно какие“. - „Сейчас. - Довольно быстро Степанов доложил: - Лопаты, товарищ Сталин, есть!“ - „Передайте товарищам, пусть берут лопаты и копают себе могилы. Штаб фронта останется в Перхушково, а я останусь в Москве. До свидания“. Не торопясь, Сталин положил трубку. Он даже не спросил, какие товарищи, кто именно ставит эти вопросы. И, как ни в чём не бывало, продолжил прерванный разговор».

…Как уже говорилось, Иосиф Виссарионович общался по телефону с самыми различными людьми, начиная от маршала и кончая истопником в кремлёвской котельной. (Был случай, когда Сталин попросил последнего уменьшить немного температуру отопления.) Однако общение вождя с творческой интеллигенцией как бы особая статья. По некоторым сведениям, он спорадически или часто разговаривал по телефону с писателями. Сталин часто беседовал по телефону с певцом Иваном Козловским. Сам Иван Семёнович рассказывал автору этих строк:
«Если хочешь знать, мне Сталин несколько раз домой звонил. Телефон еще у меня был: К, шестьсот… вот и запамятовал…» - «И о чем Вы с вождем говорили?» - «О жизни говорили, об искусстве, о разном говорили. Он же был умнейший мужик, хотя, конечно, очень коварный…» - «А когда он обычно Вам звонил?» - «Всегда после полуночи. Он же знал, когда артисты после работы домой возвращаются…»

У меня нет оснований не верить великому певцу, тем более моему земляку. За исключением утверждения: «О жизни, об искусстве». Сталин при всём своём величии и всестороннем интеллектуальном развитии был всё-таки очень конкретным, прагматичным человеком. И это особенно чётко просматривается едва ли не в самом исторически-легендарном телефонном разговоре вождя с Борисом Пастернаком, состоявшемся в 1934 году. Поводом для того разговора стал арест поэта Осипа Мандельштама. Судьбой Мандельштама обеспокоился Николай Бухарин, который написал Сталину письмо с припиской: «Пастернак тоже беспокоится». Зная, что Пастернак был в то время у Сталина в фаворе, Бухарин хотел этой припиской подчеркнуть, что это беспокойство носит как бы общественный характер. Прочитав записку Бухарина, Сталин позвонил Пастернаку.

Существует 14 (четырнадцать!) версий этого общения Хозяина Кремля и Поэта. Автору ближе всего вариант друга Осипа Мандельштама и Бориса Пастернака поэтессы Анны Ахматовой:
«Сталин позвонил Борису и сообщил, что отдано распоряжение, что с Мандельштамом всё будет в порядке. Он спросил Пастернака, почему тот не хлопотал. „Если бы мой друг попал в беду, я бы лез на стену, чтобы спасти его“. Пастернак ответил, что если бы он не хлопотал, то Сталин бы не узнал об этом деле. „Почему вы не обратились ко мне или в писательские организации?“ - „Писательские организации не занимаются этим с 1927 года“. - „Но ведь он ваш друг?“ Пастернак замялся, и Сталин после недолгой паузы продолжил вопрос: „Но ведь он же мастер, мастер?“ Пастернак ответил: „Это не имеет значения…“. Пастернак думал, что Сталин проверяет, знает ли он про стихи („Мы живём, под собою не чуя страны, / Наши речи за десять шагов не слышны./ Только слышно кремлёвского горца, - / Душегуба и мужикоборца“. - М.З.), и этим он объяснил свои шаткие ответы. „Почему мы всё время говорим о Мандельштаме и Мандельштаме, я так давно хотел с вами поговорить“. - „О чём?“ - „О жизни и смерти“. Сталин повесил трубку».

Потому как вождь слишком ценил своё время, чтобы тратить его впустую на досужие разговоры, тем более на столь отвлечённые темы. Великий и глубокий Пастернак этого не понял. Он перезвонил в секретариат вождя, но его вторично не соединили. «Можно мне рассказывать об этом разговоре?» - «А это ваше личное дело», - ответил секретарь. На следующий день вся Москва знала о звонке Сталина. Который, кстати, ни на йоту не поменял своего отношения к поэту.

Не менее известный телефонный разговор состоялся между Иосифом Сталиным и Михаилом Булгаковым.
«Булгаков прибежал, взволнованный, в нашу квартиру (с Шиловским) на Бол. Ржевском и рассказал следующее. Он лег после обеда, как всегда, спать, но тут раздался телефонный звонок, и Люба (Л.Е. Белозерская, жена писателя. - М.З.) его подозвала, сказав, что это из ЦК спрашивают. М.А. не поверил, решив, что это розыгрыш (тогда это проделывалось), и взъерошенный, раздраженный взялся за трубку: „Михаил Афанасьевич Булгаков?“ - „Да, да“. - „Сейчас с Вами товарищ Сталин будет говорить“. - „Что? Сталин? Сталин?“ И тут же услышал голос с грузинским акцентом: „Да, с Вами Сталин говорит. Здравствуйте, товарищ Булгаков“. - „Здравствуйте, Иосиф Виссарионович“. - „Мы Ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь. А может быть, правда - Вы проситесь за границу? Что, мы Вам очень надоели?“ - „Я очень много думал в последнее время - может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может“. - „Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?“ - „Да, я хотел бы. Но я говорил об этом, и мне отказали“. - „А Вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с Вами“. - „Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с Вами поговорить“. - „Да, нужно найти время и встретиться, обязательно. А теперь желаю Вам всего хорошего“».

…Закончу эти несколько сумбурные заметки тем, с чего начал. За свою долгую руководящую жизнь (без малого четыре десятилетия) Иосиф Виссарионович Сталин пользовался телефоном несметное число раз. Сколько именно, мы уже никогда не установим. Через этот простой по нынешним понятиям аппарат, впервые запатентованный в 1876 году Александром Беллом, вождь практически не только осуществлял руководство великой страной, но и зачастую непосредственно общался с огромным, невероятным множеством её народа. Поэтому, когда я вижу изображение вождя с непременной трубкой, мне сдаётся оно не совсем точным. Сталин часто курил папиросы. А вот телефону никогда не изменял.

Однажды, выступая на встрече офицеров-слушателей редакторского отделения военно-политической академии с писателем Константином Симоновым, мой однокурсник старший лейтенант Михаил Захарчук сказал: «До Симонова нам никогда не подняться». Верно: никому из нас не суждено подняться до уровня корифея военной журналистики Константина Симонова… Он был истинным мастером слова, в то же время глубоко порядочным офицером-журналистом, писателем и поэтом.

Красивая фраза, произнесённая Мишей Захарчуком около сорока лет назад, вспомнилась сейчас в связи с явно неблаговидным поведением, нечестностью его самого. Приведу примеры.

В годы учёбы в академии Михаил Захарчук в коллективе однокурсников отличался особой журналистской прытью. Он нередко посещал театры, встречался с известными артистами, иногда рассказывал о них в газетах. Однако...

В один из учебных дней всех нас, откровенно говоря, огорчила новость: Захарчук влип в неприятную историю. Знаменитая актриса Малого театра Елена Николаевна Гоголева возмущалась неправдивостью подготовленного Захарчуком интервью. Дошло до того, что Мишу вызывали на «ковёр» к начальнику академии. Помню, как Миша сильно переживал случившееся. Думаю, что не было дыма без огня. Видимо, он уже тогда пытался своевольно трактовать и додумывать те или иные факты в газетных публикациях.

Прошло много лет, прежде чем сегодня я убедился в том, как подчас много себе позволяет журналист Михаил Захарчук.

В личной переписке, в комментариях к статьям Захарчука я высказывал похвалу в его адрес. Вместе с тем давал советы и критиковал. Взять, например, мой отклик на его публикацию "Советский Моцарт": «Написано интересно, но уж очень растянуто, чрезмерно подробно, устаёшь читать порой одно и то же... По существу это компиляция, огромное полотно, сотканное из отдельных лоскутов фактического материала, взятого из различных источников. Надо отдать должное автору - он за многие годы преуспел в этом деле, набил руку, наловчился отыскивать, соединять, обобщать, анализировать факты. Как говорится, писатель пописывает, читатели почитывают. Да ещё взахлёб хвалят. Что ещё нужно? Подобные огромные статьи наряду с очень удачными очерками о выдающихся людях М. Захарчук накапливает и потом внедряет их в свои книги. Что сказать? Молодец! Он ведь взял ориентир не на публикацию газетных материалов-однодневок, а, как он однажды выразился, "НА ПОЛКУ", то есть на издание сборников. Успешно делает и уже, безусловно, сделал себе имя. Только вот, досадно, ЗАБОЛЕЛ МИША ЗВЁЗДНОЙ БОЛЕЗНЬЮ. Напрочь не желает признавать, пусть и скромные пока, творческие успехи коллег-журналистов».

Как-то я отправил Захарчуку свою миниатюру «Уловка Кобзона» и получил оценку: «Прям мне делать нечего, кроме как тебя ублажать. При твоей непосредственности, тебе кажется, что твой кнштюк (? ? ?) чего-то представляет... Вот если бы ты написал большое полотно про Кобзона, тогда оно бы пригодилось».

Я ответил: «Миша, после твоих бестактных выпадов по отношению ко мне хочу заявить: мои миниатюры, новеллы и рассказы имеют полное право на существование. На основе их можно ставить даже небольшие пьесы, снимать малометражные кинофильмы. А вот твои публицистические "полотна" вряд ли для этого сгодятся. Вот и задумайся: что в творчестве дороже и достойнее? На книжных полках явно не достаёт твоих произведений малого формата (малых жанров). В них своеобразный смак».

Мой комментарий к статье М. Захарчука «БОСАЯ ДУША» (О Владимире Высоцком):

«В стремлении рассказать читателям некоторые неизвестные факты о Владимире Высоцком автор статьи М. Захарчук дошёл до крайностей. Представил нам его отца полковника в отставке войск ПВО Семёна Владимировича Высоцкого изощрённым матерщиником. Что в этом хорошего? Мне лично известно, что Михаил Захарчук не прочь иной раз сам употребить крепкое словцо. Догадываюсь, что многое из того, что якобы сказал ему отец Владимира Высоцкого, - плод неуёмной фантазии. Тут он явно переборщил, печатая утомительные абзацы словесного мусора (что ни строка, то мат). Признайся, Михаил Александрович, ты хотел соригинальничать, удивить этим читателей? ОШИБАЕШЬСЯ! Не работают ругательства ни на твой авторитет, ни, тем более, на авторитет Владимира Высоцкого. Поэтому, пожалуйста, отредактируй и убери из статьи не нормативную лексику. Не допусти пошлость в коллекцию своих произведений. Лучше короче, меньше, да лучше».

Думаете, он прислушался к совету? Где там. . .

Очередное моё письмо Захарчуку:

«МИША, ты продолжаешь вести себя бестактно и высокомерно. Уже одно то, что ты отстраняешь от разговора звонившего тебе человека, не дав ему договорить... Как ты можешь? Теперь насчёт включения мозгов. Жаргонную эту твою фразу считаю оскорбительной и никогда сам её не употребляю. Когда публикуешь материалы, ты тоже "включай свои мозги" и проверяй грамматику и пунктуацию. Стилистику - тоже. Не раз находил у тебя ошибки, пусть и не многочисленные. Все подобные случаи не упомнишь.

Скажем, в статье "Всем смертям назло" (к 70-летию "Жди меня" К. Симонова) ты написал: " ...Прошу прощения у дорогих моих читателей за столь резкий поворот в означенной теме, но если они наберутся терпения, поймут, чем это вызвано. Так вот осенью 1979 года газета «Известия» опубликовала на своих страницах материал с фотографией «Константин Симонов: «Война была огромная, всенародная».

ЗАЧЕМ ТЫ, МИША, ВРЁШЬ? Подгоняешь свой материал под эксклюзив? Данная публикация генерала Ф. Степанова появилась в "ИЗВЕСТИЯХ" 8 мая 1986 года. У меня имеется вырезка с этой публикацией. ***А как понимать следующий твой ляп: ". .. генерал тов. Степанов сам лично никаких записей не вёл - этим занимались мы вдвоём с однокашником Виктором Андрусовым." Знаешь, Миша, это похоже на слова мухи, сидящей на лошади с прицепленным к ней плугом: "Мы пахали...". А ведь в первичном варианте статьи, присланной мне тобой в Ригу, у тебя ещё была совесть, чтобы написать: «...тов. Степанов сам лично никаких магнитофонных записей не вёл – этим занимался мой товарищ В. Андрусов».

«ТЕБЕ НЕ СТЫДНО, МОЙ ОДНОКУРСНИК, МИХАИЛ ЗАХАРЧУК?!

К 100-летию со дня рождения К. Симонова (28 ноября 2015 года) офицер-журналист Михаил Захарчук опубликовал статью «Главный военный писатель СССР» в интернет-газетах «Российский героический календарь», "Столетии" (под новым заголовком "Правда Константина Симонова" - читайте по

Возможно, статья появится и в других изданиях, наверняка, и в книге автора. Первая часть статьи - компиляция чужих исследований и сведений. Вторая часть статьи построена в виде вымышленного им интервью, названного "Из того разговора с Константином Симоновым", в котором он как бы сознательно опускает вопросы из-за недостатка места. И по существу публикует расшифровку сделанной мной звукозаписи речи писателя. Вот плут!

В статье Захарчук хитро обошёл тот факт, что выступление писателя К. Симонова было основано на заранее подготовленных, коллективных вопросах слушателей редакторского отделения академии, что эта речь была записана только мной на магнитофонную плёнку. Захарчук лживо утверждает, что якобы он специально нанял трёх девушек-стенографисток, чтобы они помогли записать выступление писателя и отпечатать материал. На самом же деле он воспользовался звукозаписью речи Симонова, подаренной ему мной в сентябре 1989 года в Риге, куда он намеренно приезжал ко мне и клялся, что никогда не нарушит моего авторского права. ОДНАКО НАРУШИЛ! КАК ЭТО НЕ КРАСИТ МИХАИЛА ЗАХАРЧУКА, ЖУРНАЛИСТА, ПРЕТЕНДУЮЩЕГО НА ТИТУЛ ПИСАТЕЛЯ!»

Теперь о том, какое мнение о Захарчуке имеют коллеги-газетчики.

14 ноября 2015 года флотский журналист Сергей Турченко, главный редактор «Российского героического календаря», опубликовал рецензию на книгу Михаила Захарчука «Через Великий Миллениум, или 20 лет на изломе тысячелетий. Дневник очевидца». Обратите внимание: какой длинный и заумный заголовок! От него, согласитесь, веет манией величия автора. Ну что поделаешь, если ему захотелось показать свою крутость? Но давайте вникнем в содержание этого «незаурядного события в литературной жизни современной России» (так сказано в первых строках рецензии). Оказывается, кроме громкой заявки автора, его расплывчатых рассуждений в преамбуле о жизни на изломе тысячелетий, в книге нет ничего оригинального. Она явно не заслуживает того, чтобы её считали уникальной. Ведь состоит в основном из уже опубликованных ранее компилированных статей о знаменитых людях (артистах, писателях, музыкантах, художниках).

Капитан 1-го ранга в отставке Сергей Турченко не только воздал похвалу Захарчуку, но также указал на изъяны его творчества. Цитирую:

«Читатель найдет в книге и любопытные перлы «бытовой философии», например:
«Наши жёны даны нам за наши прошлые прегрешения. Так Бог уравновешивает всё на свете, включая семейную жизнь. Плюс ко всему – каждый муж достоин той жены, с которой он живёт. А иначе бы искал другую, как наш общий знакомец Юра Беличенко. Уже три супруги сменил. Не понимая того, что все женщины одинаковы. Только имена у них различные... Во всяком случае, я не допущу, чтобы дочки мои остались безотцовщиной только лишь потому, что их мать не даёт себе труда оценить, какой ей замечательный супруг достался».

Книга густо пересыпана политическими и иными анекдотами описываемых времен. Но... и черным юмором, граничащим нередко с кощунством. На мой взгляд, не красят книгу излишне откровенные подробности из взаимоотношений с женщинами, при этом с указыванием их настоящих фамилий. И уж совсем ни к чему разбросанные по тексту матерные словечки, которые употребляют герои. Бытует мнение, что это придаёт произведению колорит документальности, так, мол, бывает в жизни. Думаю, что это просто лингвистическое хулиганство, граничащее с неприличием. В жизни бывают и унитазы, так что же описывать в красках их содержимое?»

«Дорогой Виктор! Я прочла твою статью - внутри у меня всё клокочет и бурлит! Прежде всего, спасибо огромное за гражданскую позицию, за неравнодушное отношение к безобразному поведению и не менее безобразному творчеству этого кадра! ... Тебе ли, офицеру, журналисту, бояться сказать правду лицемеру, приспособленцу, который превратился в хама?! Ты не можешь знать о том, что я тебя немного опередила, высказав свое отношение к творчеству Захарчука (а судить имею право, так как являюсь редактором с большим опытом). В результате нажила себе врага, и была послана им... (не стану уточнять куда).

Случай с актрисой Малого театра Еленой Гоголевой едва не стоил этому «фрукту» карьеры. Хорошо помню, сколько шума наделало упомянутое тобой интервью Захарчука. В то далекое время мы обитали в общежитии слушателей академии на улице Пироговской, в "конюшне", построенной для комиссаров на средства Горького. Совместное проживание в крошечных комнатушках, расположенных по обе стороны длинного и мрачного коридора, многому научило меня. Здесь познакомилась с Михаилом Захарчуком, однокурсником моего мужа по журфаку Львовского ВВПУ. Из нашей комнаты в 9 квадратных метров он не вылезал и вёл себя бестактно.

Однако, спустя десятки лет, когда мы встретились в Интернете, я обрадовалась ему. Он похвастался, что вышла в свет его книга "Встречная полоса". Её он продавал по почте. Просила его выделить экземпляр по старой дружбе. Нет, не выделил, а стал выборочно пересылать по электронной почте отдельные страницы. Я читала, и было такое ощущение, что окунаюсь в какой-то сюрреализм. Столько неправды. Конечно, в большинстве своем люди, которых он якобы встречал в своей жизни, реальные, но зачастую уже умершие… Они ведь не смогут опровергнуть его россказней, пламенной публицистики, рассчитанной на простаков. С кем он только не пил на брудершафт! Помню, высказала ему свое мнение о множестве грамматических и стилистических ошибок, украинизмов, матерных слов и слишком часто употребляемого "Я". Он тогда сдержался, не послал меня по матушке... Потому что был гостем в «Моём блоге», восторгался моими стихами…

Чисто из профессионального любопытства я нередко читала его опусы в интернет-издании "Столетие", оставляла там объективные, с замечаниями комментарии. Но чья-то интернетовская рука их вытирала... А скандал, который нас развел, начался с самоубийства одного из актеров... В своем блоге я выразила горечь по поводу его поступка и вспомнила, как он однажды помог мне с маленьким сыном добраться из аэропорта на морской вокзал в Мурманске, когда меня никто не встретил, а вещей было много. Михаил Александрович позволил себе (а он себе всё позволяет) в «Моём блоге» оскорбить память артиста, обозвать его жидом…

Я не стала отвечать на этот выпад, а прервала с ним переписку. Он долго «бомбил» меня письмами, взывал к совести, критиковал моего бывшего мужа Володю Верховода (с которым мы, кстати, сохранили самые добрые отношения). А потом, я уже точно не помню в связи с чем, но думаю с Днем печати, я прочла его опус о журналистах. Написал он о себе любимом, как о светиле, бывшем запанибрата и с маршалами, и с актрисами, и с художниками, и с композиторами, и с певцами. . . Я ему посоветовала, что неплохо бы вспомнить о военных журналистах, которые составили цвет профессии. Привела в пример Валеру Глезденёва, журналиста, погибшего в Афганистане в подбитом вертолёте. После чего и была послана Захарчуком на. . . Следует заметить, что такому кадру, как он, запросто хлестануть по лицу загаженной плетью, не взирая ни на что. Офицер, который просидел много лет в пределах Садового кольца, вряд ли знает о том, что такое есть служить в отдалённых краях…

…Прошли годы, ушла в Лету страна, которая выучила таких вот захарчуков, дала им сытую жизнь. Много чего поменялось в очень не лучшую сторону в журналистике. Пришло время бахвалов и выскочек, компиляторов и откровенных сказочников…

БЛАГОДАРНА ВИКТОРУ АНДРУСОВУ ЗА ЕГО ЧЕСТНУЮ ПОЗИЦИЮ.

Виктор! Видишь, как сильно зацепило меня твое сообщение?!! Во мне не личная обида кипит, а обида за тех наших ребят, которые погибали от бандитских пуль в Афгане, а вернувшиеся живыми мучились в безвестности из-за равнодушия чиновников - потому что у них не было блата, мохнатых лап. Они не сумели пробиться к рампе, чтобы лизнуть ручку прима-балерине Майе Плисецкой, как это делал Захарчук…

Виктор, благодарна тебе за то, что ты взял на себя такую ответственность - умыть этого ухаря. Самодовольный, он совсем потерял чувство меры. Больше года бомбил меня ссылками на свои "произведения" в "Столетии". Я читала не все, но от того, что прочитала, меня тошнило. Остается в душе и обида, что Захарчук оскверняет память действительно заслуженных и даже великих людей».

В числе коллег, откликнувшихся на данную публикацию, Владимир Каушанский, мой однокурсник по журфаку ЛВВПУ, бывший специальный корреспондент газеты "КРАСНАЯ ЗВЕЗДА", полковник в отставке. Он прислал короткое письмо:

"Витя, привет! Внимательно прочитал твою статью и с грустью вспомнил эпизоды моей совместной работы с Захарчуком в разные годы. Он ведь после училища пришел в мой отдел комсомольской жизни окружной газеты "На страже" Бакинского округа ПВО. По сути я был его первым начальником отдела, если не считать его краткое пребывание в отделе авиации, где Михаил насмерть переругался и поссорился с начальником. Мне, конечно, есть что звонкого добавить к твоим аргументам. Но, знаешь, не хочу. В своих потугах сыграть роль успешного журналиста Захарчук просто смешон. Знаком с его книжными опусами, которые на поверку оказались ненужным хламом для всех, кроме его самого. Чем он сейчас занимается, не знаю да и знать не хочу. Бог ему судья!"

Вслед за этим письмом поступил отклик полковника в отставке Бориса Анушкевича, в прошлом редактора журнала "СПОРТИВНОЕ ВОЕННОЕ ОБОЗРЕНИЕ" - органа печати армий стран Варшавского Договора. Мой однокурсник пишет следующее:

"Привет, Викандр! Помню те времена, когда ты размещал ссылки на сайтах на опусы Миши Захарчука, прямо-таки заставляя прочитать их. Я отреагировал на некоторые твои призывы, касающиеся воспоминаний Миши о встречах с известными деятелями культуры. Он действительно некоторое время мелькал в театрально-киношных кругах, терся в среде столичной богемы, неплохо знал тех ее представителей, с кем встречался. Безусловно, Миша хорошо знаком с этой тематикой. Но его статьи и эссе мне читать неприятно: они перегружены однообразными фактами, статичны, написаны полумертвым языком. И больше всего претит то, как Миша преподносит свои встречи, беседы, интервью с этими людьми: себялюбие выпирает почти в каждом материале.

Мне вспомнилось мнение нашей учительницы на журфаке ЛВВПУ Андросовой о книге Анатолия Мариенгофа "Роман без вранья", который после этого я быстренько прочитал. Друг Есенина Мариенгоф с достаточно откровенным самолюбованием описывает свою жизнь рядом с гениальным поэтом, создавая впечатление, что многие талантливые стихи в годы их дружбы написаны благодаря его рекомендациям и замечаниям. В описаниях кабацких загулов поэта чувствуется насмешка друга: вот какой на самом деле этот человек, стихами которого вы восхищаетесь... Миша преподносит себя немножко по-другому: он кичится тем, что со многими знаменитостями на короткой ноге, ими уважаем и любим... Кирилл Лавров приглашает его на торжество по случаю вручения Ленинской премии и усаживает рядом с Алексеем Баталовым... Лановой рад видеть его в своем доме, Пахмутова рассыпается в благодарностях и комплиментах Мише за статью о её творчестве... Если Захарчук в командировке, то непременно в обкомовской гостинице...

Ну а использование твоей, Виктор, магнитофонной записи выступления Симонова без соответствующей ссылки на это - свинство. Подчеркивание Захарчуком значимости собственной персоны почти в каждом материале мне не по душе и потому я перестал читать его опусы. От чего ему, как и мне, ни жарко, ни холодно - мы вместе учились во Львове - и только!"

Вот такой нелицеприятный разговор между коллегами возник сам по себе. Никто изначально не задавался целью развенчивать непорядочные приёмы творчества Михаила Захарчука. Вышло так, что он сам напросился на справедливые замечания пишущих товарищей, с которыми он когда-то вместе учился, сотрудничал, пытался дружить. . .

Не получается на этом поставить точку. Появились новые факты, которые побудили меня написать:

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПАСКВИЛЯНТУ ЗАХАРЧУКУ Михаилу Александровичу,
который щеголяет подписью-аббревиатурой МАЗ

МАЗ, вот, оказывается, почему ты не продал и не подарил (хотя ведь обещал) мне свою книжку с громким названием "Встречная полоса. Эпоха. Люди. Суждения". Боялся разоблачения своего вранья обо мне и жене Тане?!

Шила в мешке не утаишь. Твои измышления в главе "Москва... как много в этом звуке..." наконец-то стали известны нам через много лет. Как же долго этот камень ты прятал за пазухой, хитрил и лебезил, называя меня «дружбаном».

Ради того, чтобы оправдать смысл своей «встречной полосы», по которой ты якобы дерзко продвигаешься, чтобы наряду со знаменитостями показать букашек истории, ты, брехун, выбрал мою скромную, безобидную семью. Я и жена восприняли написанную тобой галиматью с удивлением и смехом. Таня назвала твои пошлые, насыщенные матом произведения так: " Это чтиво для зэков на параше". Ты написал, что учился вместе с недоразвитыми, даже психически больными офицерами-журналистами. Хочется спросить: тогда какой ты сам? Смешно особенно от этой твоей фразы: "Витю "поступила" в академию его жена Татьяна - толковая, рассудительная баба. Приехала она в Москву загодя и нанялась секретаршей на заочный факультет с условием, что его начальник поможет мужу-недотёпе стать слушателем... А иначе, признавалась мне, я бы никогда не вырвалась из проклятого Забайкалья".

Как всё просто: приехала издалека жена офицера в столицу страны, устроилась работать в академию и т.д. Ни слова правды! И потом я служил и жил с семьёй не в Забайкалье, а в Дальневосточном военном округе. Всё остальное тоже выдумал ты - мастер наветов и поклёпов, бессовестный человек. Поэтому мерзко, непристойно описал ты портреты преподавателей, однокурсников, сотрудников редакций. УВЕРЕН: СУДЬБА НЕПРЕМЕННО НАКАЖЕТ ТЕБЯ! Первое возмездие уж настигло: Москва, которую ты обожал и в которой жил вольготно, выбросила тебя за борт. Писарь волостной теперь ты в глухой деревне Владимирской губернии. Всевышний приготовил новые наказания и никогда не простит тебе гадостей, многих грехов твоих. . .

НЕКОТОРЫЕ ОТКЛИКИ ЧИТАТЕЛЕЙ
НА ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО Виктора Андрусова
пасквилянту Михаилу Захарчуку

Ирина Короткова, корреспондентка (Приморский край):

Читала и поражалась тому, как ведет себя офицер. Как напрочь забыты им все моральные устои. Как мужчина превратился в рыночную бабу, которая от скуки или для того, чтобы возвысится над соседками, привирает, выпячивает себя, приписывает себе достижения. Вот Захарчук и превратился в такую торговку. Хорошо, что Вы, Виктор, рассказали о нём, непорядочном. Ведь многие не знали о хамском отношении его к товарищам и дружили с ним. Предупредить людей было необходимо. Думаю, что после этого круг общения Захарчука сузится, если не сойдет на нет. Разве что останутся рядом с ним нечистоплотные. Мерзко. . .

Татьяна Моторина, опытный редактор, поэтесса (Владивосток):

Виктор Андрусов оказался единственным, кто ПУБЛИЧНО высказался по поводу творчества Михаила Захарчука. А высказаться надо всем. Ведь этот, с позволения сказать, «писатель» продолжает кропать свои опусы в самые разные издания и давно оккупировал своими небылицами просторы Всемирной сети, уже и до Израиля добрался... Но мы сейчас говорим о "Встречной полосе...» Гадкая книжица, скажу я вам, господа офицеры. Захарчук - не первооткрыватель жанра. О друзьях-товарищах, о воинском братстве писали многие авторы, при этом допускали и разного рода подколки в отношении разных недостатков, черт характера и даже физических недостатков, но делали это по-доброму, деликатно, с хорошим юмором.
В книге "Встречная полоса…" - непозволительно-оскорбительный тон, характеристики своим друзьям-однокашникам едкие и порой убийственные. Она не имеет ни исторической, ни художественной ценности, хотя, казалось бы, в ней рассказывается в основном о знаменитостях. Правильно подмечено В. Андрусовым: рядом с этими светилами курсанты ЛВВПУ, слушатели ВПА, описанные Захарчуком, кажутся букашками, бесполезными, никчемными людьми. Ведь если бы Захарчук предполагал получить жесткий отпор, он не решился писать такую беспросветную чушь о своих товарищах, однокурсниках.
Я пишу не как человек со стороны. Не обижайтесь, господа, что встреваю в мужские дела. Но и обо мне есть строчки в захарчукской эпопее... Конечно, они помягче, но все же, унизительные.
То, что книга безграмотна, обсуждать не будем: каков сам автор, такова и книга... Обошлось издание, если верить Захарчуку (он сам мне об этом писал), в 17,5 тысяч долларов! Кто щедро спонсировал его? Или на полковничью пенсию он издал свой труд? И еще один вопрос меня мучает: читал ли покойный начальник редакторского отделения ПВА А. Утыльев эту "лабуду"? Думаю, нет. Иначе не смолчал бы, ведь он был глубоко порядочным, интеллигентным человеком, который бы ни за что не принял даже сам тон захарчукского словоблудия. Вспомните: Утыльев спас Михаила от позора после истории с артисткой Еленой Гоголевой...
Жизнь не научила Захарчука. Его известные сказки про дружбу с великими не могут не раздражать: столько в них лжи, панибратства, а фактически осквернения памяти ушедших... О живых-то он не пишет. А мертвые тоже, как сказал Андрусов, безобидны... Примечательно, что многие из героев эпопеи "Встречная полоса…" и не знают о том, что человек, считавшийся их товарищем, так подло их унизил. Некоторые до сих пор числятся в друзьях у Захарчука. Можно, конечно, собраться всем миром и учинить иск писаке за поруганные честь и достоинство. Нынче выплачивают хорошие деньги (сложилась судебная практика). Можно набить ему морду. А лучше всего написать открытое письмо в средства массовой информации (и в электронные в первую очередь), чтобы аккуратнее были редакторы с «блистательным мемуаристом» в полковничьих погонах, который не имеет ни чести, ни совести. За свою долгую жизнь и журналистскую судьбу повидала я немало подобных захарчуков и старалась "приземлить" их, когда сильно зарывались...

Владимир Борисов, флотский журналист (Москва):

Виктор Алексеевич, неужели так можно было поступить? В голове не укладывается, как вообще Захарчук мог взяться за перо и писать подобные грязные строчки о своих однокурсниках, друзьях, сослуживцах? Вы знаете, если бы довелось подобное узнать от другого человека, скорее всего, не поверил в такую чудовищную подлость, но Вы для меня больше, чем старший товарищ и собрат по перу. Без преувеличения скажу: Вы - эталон для подражания. Прочитав подмётные измышления Захарчука, уверен, любой, даже посторонний человек от нашего ремесла, с брезгливостью и отвращением выбросит на помойку его "произведение века". Меня интересует: на какого читателя рассчитан данный фолиант и какую цель преследовал автор? К нам его грязь не пристанет. Крепко жму Вашу руку!

Любовь Березовская, супруга журналиста (Москва):

Уважаемый, Виктор! Я в ужасе, в шоке. . . Может ли так поступать военный журналист, выпускник нашего родного ЛВВПУ? Как он раньше не сломал себе шею с подобными «закидонами"? И вообще у него всё ли в порядке с головой? Может быть, у МАЗА (М. А. Захарчука) приключилась старческая деменция, тогда его "фокусы" как-то можно объяснить, но простить за подлость - никогда! Виктор, не принимайте всю эту галиматью близко к сердцу. . . Мои муж и брат - выпускники ЛВВПУ, и я не понаслышке, много знаю о Вас как о профессионале, мастере пера, достойном офицере и как очень хорошем человеке. . .

Омар Хайям говорил: «Измажут человека в грязи, больно, обидно, но наступит утро, взойдёт солнце, грязь высохнет и отвалится, человек станет чистым». Впрочем, к Вам это не относится, так как Вы - чисты, и не удастся кому-либо Вас очернить. Ваш бывший товарищ Захарчук наконец показал какой он на самом деле, иначе Вы по-прежнему продолжали бы относиться к нему с теплотой - так, как вы обычно с любовью относитесь ко многим своим друзьям. Не переживайте, вместо подлого Захарчука, у Вас появится немало достойных и порядочных друзей, которые Вас не опорочат и не продадут!