Ужасное состояние - приказывать, не располагая реальной силой обеспечить выполнение приказания, кроме собственного авторитета. (А. В. Колчак, 11 марта 1917)
Александр Васильевич Колчак родился 4 ноября 1874. В 1888-1894 учился в Морском кадетском корпусе, куда перевелся из 6-й Санкт-Петербургской классической гимназии. Был произведен в мичманы. Кроме военного дела, увлекался точными науками и заводским делом: слесарить выучился в мастерских Обуховского завода, штурманское дело осваивал в Кронштадтской морской обсерватории. Свой первый офицерский чин В. И. Колчак выслужил тяжёлым ранением при обороне Севастополя во время Крымской войны 1853-1856 годов: он оказался одним из семерых выживших защитников Каменной башни на Малаховом Кургане, которых французы после штурма нашли среди трупов. После войны он закончил Горный институт в Петербурге и вплоть до отставки служил приёмщиком Морского министерства на Обуховском заводе, имея репутацию человека прямого и крайне щепетильного.
В конце 1896 года Колчак был назначен на крейсер 2-го ранга «Крейсер» на должность вахтенного начальника. На этом корабле он на протяжении нескольких лет ходил в походы по Тихому океану, в 1899 году вернулся в Кронштадт. 6 декабря 1898 года он был произведен в лейтенанты. В походах Колчак не только выполнял свои служебные обязанности, но и активно занимался самообразованием. Также он увлёкся океанографией и гидрологией. В 1899 году он опубликовал статью «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведённые на крейсерах „Рюрик“ и „Крейсер“ с мая 1897 года по март 1898 года». 21 июля 1900 года А. В. Колчак отправился в экспедицию на шхуне «Заря» по Балтийскому, Северному и Норвежскому морям к берегам Таймырского полуострова, где первая зимовка. В октябре 1900 года Колчак участвовал в поездке Толля к фьорду Гафнера, а в апреле-мае 1901 года они вдвоем путешествовали по Таймыру. На протяжении всей экспедиции будущий адмирал вёл активную научную работу. В 1901 году Э. В. Толль увековечил имя А. В. Колчака, назвав его именем открытый экспедицией остров в Карском море и мыс. По итогам экспедиции в 1906 году был избран действительным членом Императорского Русского географического общества.
Шхуна “Заря”
Длительные полярные экспедиции сына, его научная и военная деятельность радовали стареющего генерала Василия Колчака. И вызывали тревогу: его единственному сыну без малого тридцать лет, а перспектива увидеть внуков, наследников знаменитого рода по мужской линии были весьма туманными. И тогда, получив от сына известие, что вскоре он читает доклад в Иркутском географическом обществе, генерал предпринимает решительные меры. К тому времени Александр Колчак уже несколько лет был обручен с потомственной подольской дворянкой Софьей Омировой .
Но, судя по всему, стать любящим мужем и отцом семейства не торопился. Длительные полярные экспедиции, в которых он добровольно принимал участие, следовали одна за другой. Софья ждала своего жениха четвертый год. И старый генерал решил: венчание должно состояться в Иркутске. Хроника дальнейших событий стремительна: 2 марта Александр читает блестящий доклад в Иркутском географическом обществе, а на следующий день встречает на Иркутском вокзале отца и невесту. Приготовления к свадьбе занимают двое суток. Пятого марта Софья Омирова и Александр Колчак женятся. Через три дня молодой муж покидает свою супругу и добровольно отправляется в действующую армию - защищать Порт-Артур. Началась русско-японская война. Начался долгий путь последнего, пожалуй, самого выдающегося представителя династии русских воинов Колчаков к ледяной проруби на Ангаре. И к большой русской славе.
Война с Японией стала первым боевым испытанием молодого лейтенанта. Его быстрый карьерный рост - от вахтенного начальника до командира миноносца и, позже, командира береговых орудий соответствовал объему сделанного в сложнейших условиях. Боевые рейды, минные заграждения подходов к Порт-Артуру, уничтожение одного из ведущих крейсеров противника "Такасаго" - Александр Колчак служил отечеству на совесть. Хотя вполне мог бы по состоянию здоровья уйти в отставку. За участие в русско-японской войне Александр Колчак был награжден двумя орденами и золотым георгиевским кортиком с надписью "За храбрость".
В 1912 Колчак назначается начальником Первого оперативного отдела Морского Генерального штаба, в его ведении - вся подготовка флота к ожидаемой войне. В этот период Колчак участвует в маневрах Балтфлота, становится специалистом в области боевых стрельб и в особенности минного дела: с весны 1912 он в Балтийском флоте - у Эссена, потом служил в Либаве, где была база Минной дивизии. В Либаве до начала войны оставалась и его семья: жена, сын, дочь. С декабря 1913-го Колчак - капитан 1-го ранга; после начала войны - флаг-капитан по оперативной части. Разработал первое боевое задание флоту - закрыть сильным минным полем вход в Финский залив (та самая минно-артиллерийская позиция Порккала-удд-остров Нарген, которую полностью с успехом, но не так быстро повторят моряки-краснофлотцы в 1941). Приняв во временное командование группу из четырех миноносцев, в конце февраля 1915 Колчак закрывает двумя сотнями мин Данцигскую бухту. Это была самая трудная операция - не только по военным обстоятельствам, но и по условиям плавания кораблей со слабым корпусом во льдах: тут вновь пригодился полярный опыт Колчака. В сентябре 1915 Колчак вступает в командование, сначала временное, Минной дивизией; одновременно в его подчинение переходят все морские силы в Рижском заливе. В ноябре 1915 Колчак получает высшую русскую военную награду - орден Святого Георгия IV степени. На Пасху 1916, в апреле, Александру Васильевичу Колчаку присваивают первый адмиральский чин. В апреле 1916 года был произведён в контр-адмиралы. В июле 1916 года приказом российского Императора Николая II Александр Васильевич был произведён в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом.
После Февральской революции 1917 Севастопольский Совет отстраняет Колчака от командования, и адмирал возвращается в Петроград. После Февральской революции 1917 Колчак первым на Черноморском флоте присягнул на верность Временному правительству. Весной 1917 года Ставка начала подготовку десантной операции для захвата Константинополя, но из-за разложения армии и флота эту мысль пришлось оставить. Удостоился благодарности от военного министра Гучкова за быстрые разумные свои действия, коими он способствовал сохранению порядка на Черноморском флоте. Однако из-за пораженческой пропаганды и агитации, проникавших после Февраля 1917 г. в армию и флот под видом и прикрытием свободы слова, и армия, и флот стали двигаться к своему развалу. 25 апреля 1917 года Александр Васильевич выступил на собрании офицеров с докладом «Положение нашей вооружённой силы и взаимоотношения с союзниками». Кроме прочего Колчак отмечал: “Мы стоим перед распадом и уничтожением нашей вооружённой силы, [ибо] старые формы дисциплины рухнули, а новые создать не удалось.”
Колчак получает приглашение от американской миссии, официально обратившейся к Временному правительству с просьбой командировать адмирала Колчака в США для сообщения сведений по минному делу и борьбе с подводными лодками. 4 июля А.Ф. Керенский дал санкцию на осуществление миссии Колчака и в качестве военного советника он отбывает в Англию, а затем в - США.
Колчак возвращается в Россию, но октябрьский переворот задерживает его в Японии до сентября 1918. В ночь на 18 ноября в Омске произошел военный переворот, выдвинувший Колчака на вершину власти. Совет министров настоял на его провозглашении Верховным Правителем России, Верховным Главнокомандующим вооруженных сил и производстве полным адмиралом. В 1919 Колчак переносит Ставку из Омска в правительственный эшелон, - новой столицей назначается Иркутск. Адмирал останавливается в Нижнеудинске.
5 января 1920 он соглашается передать верховную власть генералу Деникину, а управление Восточной окраиной - Семенову, и переходит в чешский вагон, под покровительство союзников. 14 января совершается последнее предательство: в обмен на свободный проезд чехи выдают адмирала. 15 января 1920 в 9 часов 50 минут вечера по местному, иркутскому, времени Колчака арестовали. В одиннадцатом часу ночи под усиленным конвоем арестованных провели по торосистому льду Ангары, а дальше на автомобилях Колчака и его офицеров перевезли в Александровский централ. Иркутский ревком намеревался сделать открытый судебный процесс над бывшим Верховным правителем России и министрами его Российского правительства. С 22 января Чрезвычайная следственная комиссия начала допросы, продолжавшиеся до 6 февраля, когда остатки армии Колчака вплотную подошли к Иркутску. Ревком вынес постановление о расстреле Колчака без суда. 7 февраля 1920 в 4 часа утра Колчака вместе с премьером В.Н. Пепеляевым расстреляли на брегу реки Ушаковки и сбросилит в прорубь.
Последнее фото Адмирала
Памятник Колчаку. Иркутск
Суров. Надменен. Горделиво
Сверкая бронзою очей,
Колчак взирает молчаливо
На место гибели своей.
Герой отважный Порт-Артура,
Борец, географ, адмирал -
Взнесён безмолвною скульптурой
Он на гранитный пьедестал.
Без всякой оптики прекрасно
Он видит ныне всё окрест:
Река; откос, где место казни
Отметил деревянный крест.
Он жил. Был дерзким и свободным,
И даже на недолгий срок
Он стать единственным Верховным
Правителем России смог!
Расстрел опередил свободу,
И в красных звёздах бунтари
Нашли могилу патриоту
В студёных недрах Ангары.
В народе слух упорный бродит:
Он спасся. Он досель живой;
В тот самый храм молиться ходит,
Где под венцом стоял с женой…
Теперь над ним террор не властен.
Он возродиться в бронзе смог,
И попирает безучастно
Тяжёлый кованый сапог
Красногвардейца и матроса,
Что, диктатуры вновь взалкав,
Штыки скрестив немой угрозой,
Не в силах свергнуть Колчака
Недавно в Иркутской области были обнаружены неизвестные ранее документы, касающиеся расстрела и последующего захоронения адмирала Колчака. Документы с грифом «секретно» были найдены в ходе работы над спектаклем Иркутского городского театра «Звезда адмирала» по пьесе бывшего работника органов госбезопасности Сергея Остроумова. Согласно найденным документам, весной 1920 года неподалёку от станции Иннокентьевская (на берегу Ангары в 20 км ниже Иркутска) местные жители обнаружили труп в адмиральской форме, вынесенный течением на берег Ангары. Прибывшие представители следственных органов произвели дознание и идентифицировали тело расстрелянного адмирала Колчака. Впоследствии следователи и местные жители тайно похоронили адмирала по христианскому обычаю. Следователями была составлена карта, на которой могила Колчака была обозначена крестиком. В настоящее время все найденные документы находятся на экспертизе.
Одного приказания играть симфонии Бетховена иногда бывает недостаточно, чтобы их играли хорошо.
А. В. Колчак , февраль 1917
Из письма Колчака сыну Ростиславу: «Дорогой милый мой Славушок … Я хотел, чтоб и ты пошел бы, когда вырастешь, по тому пути служения Родине, которым я шел всю свою жизнь. Читай военную историю и дела великих людей и учись по ним, как надо поступать – это единственный путь, чтобы стать полезным слугой Родины. Нет ничего выше Родины и служения Ей»
И лёд, и флот, и эшафот. Кем для России был, есть и будет адмирал Колчак?
Имя адмирала Колчака сегодня вновь в центре политического и культурного внимания. Почему спустя почти столетие о нём заговорили снова?С одной стороны, особую актуальность приобретают его арктические исследования в связи с тем, что на международной арене сейчас ведётся активная борьба за передел территорий Северного Ледовитого океана. С другой — 9 октября российского зрителя ждёт масштабная премьера фильма « Адмиралъ » (картина выходит рекордным количеством копий — 1250), посвящённого жизни, карьере, любви и гибели Колчака.О том, насколько велика роль Колчака в российской истории, и о том, насколько его судьба может быть сегодня интересна широкому зрителю, « АиФ » попросил рассказать редактора и одного из авторов книги « Адмиралъ . Энциклопедия фильма» доктора исторических наук Юлию КАНТОР.
Арктика Колчака
— На мой взгляд, в российской истории начала ХХ века трудно найти фигуру более яркую и неоднозначную, чем Колчак. Если историческая и политическая миссия Колчака по-прежнему может трактоваться по-разному и нуждается во всестороннем свободном от идеологии изучении, то его роль как учёного, исследователя Арктики вряд ли способна вызывать противоречивые оценки. Но, увы, до сего времени она по-прежнему недооценена и малоизвестна.
Роль Колчака как выдающегося военачальника и флотоводца времён Первой мировой войны также заслуживает внимания. Он много сделал, во-первых, для создания Российского военного флота как такового. Во-вторых, Колчак внёс большой вклад в защиту берегов Балтийского моря. А изобретённые им знаменитые «минные сети», расставленные от неприятеля в Первую мировую, пригодились и во времена Великой Отечественной.
Путь на Голгофу
Немалые споры фигура Колчака вызывала и вызывает в первую очередь в связи с его деятельностью как политика. Да, адмирал абсолютно не был политиком. Однако он принял на себя должность Верховного правителя с диктаторскими полномочиями. У него не было политической программы как таковой, Колчак совершенно не умел быть дипломатом, был внушаемым и доверчивым человеком, а это губительно и в более простые исторические периоды. Кроме того, адмирал был человеком долга и чести — для политика «неудобные» качества. Но наивно предполагать в нём демократа — в его устремлениях видна отчётливая авторитарность. При этом адмирал был очень ранимым, рефлексирующим и неуверенным в себе.
Это становится совершенно очевидно, когда читаешь его личную переписку. А вместе с тем понимаешь, каких усилий ему стоило, как он сам говорил, «принять крест этой власти». Колчак прекрасно осознавал, на какую Голгофу восходит, и предчувствовал, чем для него всё может закончиться.
Сегодня выходит достаточное количество фильмов об исторических персонажах, обращаться к которым в советское время кинематографистам было запрещено. Но интерес к Колчаку особый. И кино и литература вспомнят о нём ещё не раз. Он сложная, многогранная личность, в его жизни интересно разбираться. А потом, что немаловажно для художественных произведений, через биографию Колчака проходит поразительно красивая, незамутнённая история любви — к Анне Тимирёвой . Это потрясающий по глубине и трагизму роман, разворачивающийся на фоне драматических исторических событий и имеющий документальную основу. А любовь — тема на все времена.
http://amnesia.pavelbers.com
Биография
Русский адмирал. Среди предков А.В. Колчака - Колчак-паша, плененный войсками Миниха при взятии Хотина в 1739, бугские казаки, потомственные дворяне Херсонской губернии; многие в роду Колчака служили в армии и на флоте. Отец Александра Васильевича Колчака - Василий Иванович - воспитывался в одесской гимназии Ришелье, затем служил в морской артиллерии; прошел курс в Институте корпуса горных инженеров, где изучал металлургию. На Обуховском заводе служил приемщиком Морского ведомства. Ушел в отставку в чине генерал-майора. В 1894 выпустил "Историю Обуховского завода, в связи с прогрессом артиллерийской техники", а в 1904 - книгу "Война и плен, 1853-1855 гг. Из воспоминаний о давно пережитом". Являлся франкофилом. Умер в 1913. Мать А.В. Колчака - Ольга Ильинична - родом из донских казаков и херсонских дворян (урожденная Посохова). Кроме Александра, родила двух дочерей, одна из которых умерла в детстве (на дочерей не везло и Александру Васильевичу: Татьяна, его первенец, прожила всего несколько дней; Маргарита, третья, и последняя, из его детей, скончалась в двухлетнем возрасте). При рождении Александра матери было восемнадцать. Умерла в 1894.
Александр Васильевич Колчак родился 4 ноября 1874. В 1888-1894 учился в Морском кадетском корпусе, куда перевелся из 6-й Санкт-Петербургской классической гимназии. Был произведен в мичманы. Кроме военного дела, увлекался точными науками и заводским делом: слесарить выучился в мастерских Обуховского завода, штурманское дело осваивал в Кронштадтской морской обсерватории.
В 1895-1899 на крейсерах "Рюрик" и "Крейсер" Колчак побывал в дальних заграничных плаваниях, в которых начал заниматься океанографией, гидрологией, картами течений у берегов Кореи, пытался самостоятельно изучить китайский язык, готовился к южнополярной экспедиции, мечтая продолжить работы Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева, дойти до Южного полюса. К этому времени прекрасно владел тремя европейскими языками, хорошо знал лоции всех морей Земли. В 1900 произведен в лейтенанты. При подготовке к Русской полярной экспедиции (РПЭ), участвовать в которой ему предложил барон Э.В. Толль, Колчак изучал магнитологию в Павловской магнитной обсерватории, практиковался в Норвегии у Нансена. В 1900-1902 с "Зарей" прошел путь по арктическим морям (с двумя зимовками - по одиннадцать месяцев каждая). Во время зимовок совершал дальние - до 500 верст - поездки на собачьих нартах и на лыжах. Исполнял должности гидролога и второго магнитолога. Во время плавания под руководством лейтенанта Колчака проводились комплексные гидрологические исследования, после которых береговая линия западного Таймыра и соседних островов приобрела совершенно новые очертания на картах; один из вновь открытых у берегов Таймыра островов Толль назвал именем Колчака. После навигации 1902 "Заря", добравшаяся до бухты Тикси, была раздавлена льдами и экспедиция, снятая пароходом "Лена", через Якутск прибыла в декабре в столицу. Толль, ушедший с тремя спутниками к острову Беннетта по морскому льду, не вернулся и Колчак, прибыв в Петербург, предложил Императорской Академии наук организовать спасательную экспедицию к острову Беннетта на шлюпках. Когда Колчак выразил готовность возглавить предприятие, Академия дала ему средства и полную свободу действий.
В полярную экспедицию Колчак отправился женихом, затем, в период подготовки спасательной экспедиции, оказалось не до свадьбы, и Софья Омирова вновь осталась ждать своего жениха. В конце января на собаках и оленях поисковая экспедиция прибыла в Якутск, где тут же было получено известие о нападении японцев на Порт-Артур. Колчак телеграфировал Академии просьбу об отчислении в Морское ведомство и о направлении в район боевых действий. Пока решался вопрос о его переводе, Колчак с невестой перебрались в Иркутск, где в местном географическом обществе он сделал доклад "О современном положении Русской полярной экспедиции". В условиях начавшейся войны свадьбу решили далее не откладывать и 5 марта 1904 Александр Васильевич Колчак и Софья Федоровна Омирова обвенчались в Иркутске, откуда через несколько дней и разъехались. За участие в Русской полярной экспедиции Колчак получил орден Святого Владимира 4-й степени.
В Порт-Артуре Колчак служил вахтенным начальником на крейсере "Аскольд", артиллерийским офицером на минном заградителе "Амур", командиром эскадренного миноносца "Сердитый". На поставленной им к югу от Порт-Артура минной банке подорвался и погиб японский крейсер "Такасаго". В ноябре, после тяжелой пневмонии, перешел на сухопутный фронт. Командовал батареей морских орудий в вооруженном секторе Скалистых гор. Награжден орденом Святой Анны IV степени с надписью "За храбрость". 20 декабря, в момент сдачи крепости, из-за суставного ревматизма в очень тяжелой форме (последствие экспедиции на Север) оказался в госпитале. Попал в плен. Начав поправляться, был перевезен в Японию. Правительство Японии предложило русским военнопленным либо остаться, либо "вернуться на родину без всяких условий". В апреле-июне 1905 Колчак проделал путь через Америку в Петербург. За отличие под Порт-Артуром он был пожалован золотой саблей с надписью "За храбрость" и орденом Святого Станислава II степени с мечами. Врачи признали его совершенным инвалидом и отправили лечиться на воды; лишь через полгода он смог вернуться в распоряжение ИАН.
До мая 1906 Колчак приводил в порядок и обрабатывал экспедиционные материалы, была подготовлена книга "Лед Карского и Сибирского морей", напечатанная в 1909. 10 января 1906 на объединенном заседании двух отделений Императорского Русского Географического общества Колчак сделал сообщение об экспедиции на остров Беннетта, а 30 января Совет ИРГО присудил ему "за необыкновенный и важный географический подвиг, совершение которого сопряжено с трудом и опасностью", высшую награду ИРГО - Большую золотую Константиновскую медаль.
После событий 1905 года офицерский состав флота пришел в состояние упадка и деморализации. Колчак оказался среди небольшого числа тех морских офицеров, которые взяли на себя задачу воссоздания и научной реорганизации русского военного флота. В январе 1906 он стал одним из четверых основателей и председателем полуофициального офицерского Санкт-Петербургского Морского кружка. Вместе с другими его членами разработал записку о создании Морского Генерального штаба (МГШ) как органа, ведающего специальной подготовкой флота к войне. МГШ был создан в апреле 1906. Колчак, оказавшийся в числе первых двенадцати офицеров, выбранных из всего русского флота, был назначен заведывать Отделением русской статистики в МГШ. На основе предположения о вероятном нападении Германии в 1915, в МГШ была разработана военно-судостроительная программа, одним из главных составителей которой был Колчак.
В 1907 Главное гидрографическое управление Морского ведомства начало подготовку Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (ГЭ СЛО). Колчак разработал один из проектов этой экспедиции, при его активном участии происходил выбор типа судов для нее и наблюдение за постройкой ледокольных транспортов большого радиуса действия "Вайгач" и "Таймыр", строившихся на Невском судостроительном заводе в 1908-1909. В мае 1908 в чине капитана 2-го ранга Колчак стал командиром спущенного на воду "Вайгача", оборудованного специально для картографических работ. Весь экипаж экспедиции состоял из военных моряков-добровольцев, на всех офицеров возлагались научные обязанности. В октябре 1909 суда вышли из Петербурга, а в июле 1910 прибыли во Владивосток. В конце 1910 Колчак уехал в Петербург.
В 1912 Колчак назначается начальником Первого оперативного отдела МГШ, в его ведении - вся подготовка флота к ожидаемой войне. В этот период Колчак участвует в маневрах Балтфлота, становится специалистом в области боевых стрельб и в особенности минного дела: с весны 1912 он в Балтийском флоте - у Эссена, потом служил в Либаве, где была база Минной дивизии. В Либаве до начала войны оставалась и его семья: жена, сын, дочь. С декабря 1913-го Колчак - капитан 1-го ранга; после начала войны - флаг-капитан по оперативной части. Разработал первое боевое задание флоту - закрыть сильным минным полем вход в Финский залив (та самая минно-артиллерийская позиция Порккала-удд-остров Нарген, которую полностью с успехом, но не так быстро повторят моряки-краснофлотцы в 1941). Приняв во временное командование группу из четырех миноносцев, в конце февраля 1915 Колчак закрывает двумя сотнями мин Данцигскую бухту. Это была самая трудная операция - не только по военным обстоятельствам, но и по условиям плавания кораблей со слабым корпусом во льдах: тут вновь пригодился полярный опыт Колчака. В сентябре 1915 Колчак вступает в командование, сначала временное, Минной дивизией; одновременно в его подчинение переходят все морские силы в Рижском заливе. В ноябре 1915 Колчак получает высшую русскую военную награду - орден Святого Георгия IV степени. На Пасху 1916, в апреле, Александру Васильевичу Колчаку присваивают первый адмиральский чин.
После Февральской революции 1917 Севастопольский Совет отстраняет Колчака от командования, и адмирал возвращается в Петроград. Колчак получает приглашение от американской миссии, официально обратившейся к Временному правительству с просьбой командировать адмирала Колчака в США для сообщения сведений по минному делу и борьбе с подводными лодками. 4 июля А.Ф. Керенский дал санкцию на осуществление миссии Колчака и в качестве военного советника он отбывает в Англию, а затем в - США. Ответив согласием на предложение партии кадетов баллотироваться в Учредительное Собрание, Колчак возвращается в Россию, но октябрьский переворот задерживает его в Японии до сентября 1918. В ночь на 18 ноября в Омске произошел военный переворот, выдвинувший Колчака на вершину власти. Совет министров настоял на его провозглашении Верховным Правителем России, Верховным Главнокомандующим вооруженных сил и производстве полным адмиралом. В 1919 Колчак переносит Ставку из Омска в правительственный эшелон, - новой столицей назначается Иркутск. Адмирал останавливается в Нижнеудинске. 5 января 1920 он соглашается передать верховную власть генералу Деникину, а управление Восточной окраиной - Семенову, и переходит в чешский вагон, под покровительство союзников. 14 января совершается последнее предательство: в обмен на свободный проезд чехи выдают адмирала. 15 января 1920 в 9 часов 50 минут вечера по местному, иркутскому, времени Колчака арестовали. В одиннадцатом часу ночи под усиленным конвоем арестованных провели по торосистому льду Ангары, а дальше на автомобилях Колчака и его офицеров перевезли в Александровский централ. Иркутский ревком намеревался сделать открытый судебный процесс над бывшим Верховным правителем России и министрами его Российского правительства. С 22 января Чрезвычайная следственная комиссия начала допросы, продолжавшиеся до 6 февраля, когда остатки армии Колчака вплотную подошли к Иркутску. Ревком вынес постановление о расстреле Колчака без суда. 7 февраля 1920 в 4 часа утра Колчака вместе с премьером В.Н. Пепеляевым расстреляли на брегу реки Ушаковки и сбросилит в прорубь.
Среди произведений Александра Васильевича Колчака - "Лед Карского и Сибирского морей" (напечатана в 1909), "Служба Генерального штаба" (1912; цикл лекций об организации военно-морского командования)
__________
Источники информации:
"Милая, обожаемая моя Анна Васильевна...". Москва-1996. Издательская группа "Прогресс", "Традиция", "Русский путь"Проект "Россия поздравляет!" - www.prazdniki.ru
Александр Васильевич Колчак
А.В. Колчак в форме начальника охраны Китайско-Восточной железной
дороги.
Фото с акварели художника А.Соколова..
"Белый Омск". 2008 г.
Потомок Колчак-паши
Александр Васильевич Колчак 1874-1920. До 1917 г. Александр Васильевич Колчак имел известность как блестящий офицер русского флота и ученый-гидролог, исследователь Арктики. Революция перевернула его жизнь, вынудив вступить на путь жестокой политической и военной борьбы, и его лучшие офицерские качества - патриотизм, честность, самоотверженность - обернулись против него, принесли ему гибель в столкновении с новой Россией, чуждой ему.
Александр Колчак родился в Петербурге, в семье, имевшей военные корни. Родители отца вышли из Бугского казачьего войска и, по одной из семейных легенд, были предками мусульманского серба Колчак-паши, перешедшего на русскую службу. Отец Колчака был офицером морской артиллерии, братья отца также служили во флоте. Мать, дворянка Херсонской губернии, происходила из семьи донских казаков. Идя по стопам отца, Александр в 1886 г. поступил в Морской кадетский корпус и в период учебы имел большой авторитет среди товарищей. "Ни один офицер-воспитатель, ни один преподаватель, - вспоминал один из кадетов, - не внушал нам такого чувства превосходства, как гардемарин Колчак". По окончании корпуса Александр Колчак отказался от предложенного ему первого места среди выпускников, так как считал более достойным другого, и был выпущен из корпуса вторым.
В 1895 - 1896 гг. молодой офицер участвовал в морской экспедиции на Дальний Восток, плавал в Тихом океане, приобщился к океанографическим и гидрологическим исследованиям. По возвращении в Кронштадт опубликовал результаты своих научных опытов. В Петербурге он изъявлял желание поступить к адмиралу С.Макарову на ледокол "Ермак", а когда это не удалось, добился включения его в состав русской полярной экспедиции Э.Толля. В период участия в экспедиции (1900 - 1902 гг.) Александр Васильевич проводил гидрологические и другие исследования, результаты которых публиковал в "Известиях" Академии наук. Мужественно проявил он себя в сложнейших условиях ледяных переходов. В 1903 г. 42 дня пробирался на спасательной шлюпке через прибрежные арктические льды в поисках пропавшей санной экспедиции Толля, привез назад документы и геологические коллекции вместе с вестью о его гибели.
За участие в полярных исследованиях Колчак был удостоен ордена святого Владимира 4-й степени. Русское Географическое общество наградило его большой золотой медалью (до него ее получили лишь Н.Норденшельд и Ф.Нансен). И поныне островок в архипелаге Литке и мыс на острове Беннета носят имя Софьи - невесты Александра Васильевича, впоследствии его жены.
С началом русско-японской войны Колчак добился, чтобы Академия наук отпустила его на тихоокеанскую эскадру. По прибытии в Порт-Артур лейтенант Колчак был назначен вахтенным начальником на крейсер "Аскольд", в апреле 1904 г. он перевелся на минный заградитель "Амур", затем командовал эсминцем "Сердитый". Совершил ряд боевых рейдов, организовывал постановку минных заграждений, за уничтожение японского крейсера "Такасого", подорвавшегося на минной банке, был награжден орденом святой Анны 4-й степени. В ноябре из-за мучившего его суставного ревматизма Александр Васильевич перевелся на берег, командовал под Порт-Артуром артиллерийской батареей. В последние дни обороны Порт-Артура получил легкое ранение. 20 декабря он записал в своем дневнике: "Вечером известили, что крепость сдалась, и получили приказание ничего более не взрывать и не портить... Флота не существует - все разрушено и уничтожено". Раненый и больной Колчак оказался в японском плену. В апреле 1905 г. он вернулся в Петербург. За участие в обороне Порт-Артура Александр Васильевич был награжден орденом святого Станислава 2-й степени и золотым Георгиевским кортиком с надписью: "За храбрость".
В 1906 - 1909 гг. Колчак работал в Морском генеральном штабе начальником тактического отдела, участвовал в разработке судостроительной программы, преподавал в Морской академии. В 1909 г. он опубликовал свое наиболее крупное исследование - "Лед Карского и Сибирского морей", В 1909 - 1910 гг. в качестве капитана ледокола "Таймыр" совершил многомесячный переход на Дальний Восток. С осени 1910 г, Александр Васильевич возглавил Балтийский отдел Морского генерального штаба. В апреле 1912 г. он принял предложение командующего Балтийским флотом адмирала Н.Эссена стать командиром эсминца "Уссуриец", в 1913 г. был произведен в капитаны 1-го ранга и назначен начальником оперативной части штаба Балтийского флота. Проявляя себя блестящим организатором и аналитиком, оказал большую помощь Эссену в разработке плана действий Балтийского флота на случай войны. С началом первой мировой войны Колчак принял участие в постановке минных заграждений в Финском заливе, командовал минной дивизией, затем морскими силами в Рижском заливе. За умелую организацию боевых действий против германских судов он был награжден орденом святого Георгия 4-й степени.
Война выявила выдающиеся способности Колчака как военно-морского деятеля. В апреле 1916 г. он был удостоен чина контр-адмирала, а в июле назначен командующим Черноморским флотом и начальником черноморских портов с производством в вице-адмиралы. Архиепископ Таврический и Симферопольский благословил его для деятельности на новом поприще. Твердо взяв управление флотом в свои руки, командующий наладил боевую подготовку экипажей, четко организовал морские рейдовые действия. Под его руководством было осуществлено надежное минирование морских коммуникаций, и до конца командования Колчака флотом ни один неприятельский боевой корабль не выходил из Босфора к берегам России.
Февральскую революцию 1917 г. Колчак расценил как возможность довести войну до победного конца. Он писал тогда: "Занятия, подготовка и оперативные работы ни в чем не были нарушены, и обычный режим не прерывался ни на час... Флот и рабочие мне верят". Он добился, чтобы учрежденный в Севастополе ЦИК Совета депутатов флота, армии и рабочих был подчинен командующему флотом. Делясь своими впечатлениями о посещении заседаний Совета, командующий заметил: "Десять дней я занимался политикой и почувствовал глубокое отвращение к этой пошлой болтовне".
Видя продолжение развала российских вооруженных сил, Александр Васильевич призывал прекратить "доморощенные реформы, основанные на самоуверенности невежества". Столкнувшись с самочинными действиями ЦИК Совета, Колчак в начале мая направил Временному правительству телеграмму с просьбой о своей отставке. Приезд 17 мая на флот новоиспеченного военного и морского министра Керенского лишь на время разрядил ситуацию. Большевизация Черноморского флота продолжалась.
6 июня собрание депутатов Совета приняло решение отобрать оружие у офицерского состава, якобы готовившего "контрреволюционный заговор", и отстранить от должности командующего флотом. Когда представители судового комитета пришли к Колчаку с требованием сдать оружие, он предпочел выбросить свой георгиевский клинок за борт, сказав: "Раз не хотят, чтобы у нас было оружие, - так пусть идет в море". (В конце июня офицеры подняли со дна моря кортик Колчака и вручили его ему с надписью "Рыцарю чести адмиралу Колчаку от Союза офицеров.армии и флота".) Сдав командование контр-адмиралу Лунину, Александр Васильевич выехал в Петроград для отчета перед Керенским и в ответ на упреки в свой адрес обвинил Временное правительство в развале армии и флота.
В начале августа по приглашению американской миссии в России Колчак был командирован в США для оказания содействия союзникам в подготовке военных операций. Приглашение оказалось скорее почетным, чем деловым, и в конце октября русский адмирал принял решение вернуться в Россию, избрав наиболее безопасный в то время путь - из Сан-Франциско на Дальний Восток. Узнав в день отъезда о свержении в Петрограде Временного правительства, он не придал этому особого значения, но по прибытии в Японию он осознал новую ситуацию. Известие о намерении Советского правительства вывести страну из войны и подписать мир с Германией потрясло его, в Россию Колчак уже не мог возвращаться. В декабре 1917 г. он обратился к послу Великобритании в Токио с просьбой принять его на английскую военную службу, заявив, что "задача победы над Германией - единственный путь к благу моей родины". Колчак изъявил желание отправиться на помощь англичанам в Месопотамию, но, добравшись до Сингапура, он повернул обратно, английское правительство предложило ему остаться на Дальнем Востоке и оттуда начать борьбу с большевиками.
С апреля по сентябрь 1918 г. Колчак в Харбине занимался созданием вооруженных отрядов для борьбы с "германо-большевиками". Вскоре ситуация в Сибири позволила ему выехать в Омск: эсеро-меньшевистское правительство Уфимской директории, вставшее в оппозицию к ленинскому Совнаркому, обратилось к вице-адмиралу с просьбой о сотрудничестве. "Сотрудничество" со "Всероссийским правительством Уфимской директории", в котором Колчак получил пост военного и морского министра, завершилось тем, что 18 ноября он при поддержке англичан отстранил Директорию от власти и сформировал новый совет министров, объявивший его Верховным правителем России и главнокомандующим ее вооруженными силами с производством в адмиралы. Возложив на себя чрезвычайные полномочия, Колчак заявил: "Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществлять великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру".
Колчак опирался на поддержку сибирского казачества и среднего крестьянства, недовольных продразверсткой, на войска чехословацкого корпуса, разбросанные в Сибири, а также на всестороннюю материальную помощь стран Антанты. К весне 1919 г. он создал значительные вооруженные силы, насчитывавшие до 400 тыс. человек, на фронте - до 130 тыс. Белые армии Сибири и Урала начали активное продвижение на запад, к Волге, и к концу апреля подошли к Самаре и Казани. 10 июня Колчак назначил генерала Юденича командующим Северо-Западной армией, наступавшей на Петроград, 12 июня о своем подчинении Верховному правителю России заявил глава Белого движения на Юге генерал Деникин. Бросив по призыву Ленина и Троцкого все силы на Восточный фронт. Красная Армия в мае - июне сначала остановила армии Колчака, а затем отбросила их до предгорий Урала. Жесткий порядок военной диктатуры, введенный Колчаком во имя борьбы за "великую и неделимую Россию", и консервативная экономическая политика Верховного правителя усугубляли его военные неудачи. Новое наступление красных армий, продолжавшееся до конца 1919 г., привело Белое движение в Сибири к полному поражению. Отступив до Иркутска и не желая вступать в мирные переговоры с большевиками, Колчак 6 января 1920 г. сложил с себя полномочия "Верховной всероссийской власти", передав их Деникину. Союзники не смогли обеспечить его проезд на восток, и Иркутский эсеро-меньшевистский "Политцентр" предпочел выдать вождя Белого движения большевикам. Вместе с Колчаком в тюрьму была заключена его любимая женщина - А.В.Тимирева, сопровождавшая его с 1918 г. и пожелавшая оставаться с ним до конца (после сорока лет лагерей она умрет в Москве в 1975 г.).
Сохранились допросы Колчака следственной комиссией Иркутского военно-революционного комитета. Считая себя военнопленным, адмирал ответил на все вопросы следствия о его деятельности, стараясь при этом как можно меньше давать материала для обвинения лиц из своего окружения. Участь бывшего Верховного правителя была определена телеграммой Ленина с указанием о его ликвидации ввиду "опасности белогвардейских заговоров в Иркутске". 7 февраля в четыре часа утра адмирал Колчак был расстрелян на берегу реки Ушаковки, его тело сбросили в прорубь. Остатки сибирских белых войск ушли в Забайкалье, затем на Дальний Восток и окончили свой путь в Маньчжурии.
Использованы материалы кн.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII - начала XX века. М. 1997 г.
ВДОВА КОЛЧАКА - Софья Федоровна Колчак. По описаниям современниц, она была высока, красива, умна. Ее невольная соперница Анна Васильевна Тимирева, разделившая с адмиралом два последних года его жизни, так писала о ней: «Это была высокая и стройная женщина, лет 38, наверное. Она очень отличалась от других жен морских офицеров, была интеллектуальна... Она была очень хорошая и умная женщина и ко мне относилась хорошо. Она, конечно, знала, что между мной и Александром Васильевичем ничего нет, но знала и другое: то, что есть, - очень серьезно, знала больше, чем я... Однажды, в Гельсингфорсе еще мы с С.Ф. поехали кататься по заливу, день был как будто теплый, но все-таки я замерзла, и С.Ф. сняла с себя великолепную черно-бурую лису, надела мне на плечи и сказала: «Это портрет Александра Васильевича». Я говорю: «Я не знала, что он такой теплый и мягкий». Она посмотрела на меня с пренебрежением: «Многого вы еще не знаете, прелестное молодое существо». И до сих пор, когда ее давно уже нет в живых, мне все кажется, что, если бы довелось нам встретиться, мы не были бы врагами. Я рада тому, что на ее долю не выпало всего того, что пришлось пережить мне». Но и Софье Федоровне довелось хлебнуть лиха...
Она родилась на Украине - в старинном городке Каменец-Подольске, в тех краях, где был пленен прадед ее будущего мужа - турецкий генерал Колчак-паша. Брал его в плен брат ее пращура по материнской линии - фельдмаршал Миних. Со стороны матери, Дарьи Федоровны Каменской, числился еще один воинственный предок - генерал-аншеф М.В. Берг, громивший войска Фридриха Великого в Семилетнюю войну. По отцу же, Федору Васильевичу Омирову, начальнику подольской Казенной палаты, предки были куда более мирные - из духовного сословия.
Софья Омирова блестяще закончила Смольненский институт. Любила читать, изучала философию. Знала семь языков. Причем английским, французским и немецким владела в совершенстве...
Где и как они познакомились? Думаю, на одном из балов в Морском корпусе или в Смольненском институте. Ухаживание длилось несколько лет, и перед отбытием лейтенанта Колчака в северную экспедицию барона Толля они уже были помолвлены.
Чудом сохранилось одно из писем, адресованное ей женихом из похода: «Прошло два месяца, как я уехал от Вас, моя бесконечно дорогая, и так жива передо мной вся картина нашей встречи, так мучительно и больно, как будто это было вчера. Сколько бессонных ночей я провел у себя в каюте, шагая из угла в угол, столько дум, горьких, безотрадных... без Вас моя жизнь не имеет ни того смысла, ни той цели, ни той радости. Все мое лучшее я нес к Вашим ногам, как к божеству моему, все свои силы я отдал Вам...»
Свадьбу сыграли в Иркутске в 1904 году. Невеста примчалась к любимому в Якутию с острова Капри - на пароходах, поездах, оленях, собаках, - чтобы встретить его полуживого после полярной экспедиции. Она привезла с собой провизию для всех участников того отчаянного похода. Венчались в Градо-Иркутской Архангело-Михайловской церкви скоропалительно - разразилась война с Японией и муж, лейтенант, уже выхлопотал назначение в Порт-Артур. И уже на второй день после венчания в иркутской Архангело-Михайловской церкви Софья провожала суженого - на Дальний Восток, в Порт-Артур, на войну...
Так и было в их жизни… Всегда….
С первых же часов начавшейся в августе 1914 года германской войны капитан 2-го ранга Колчак был в море. А Софья, квартировавшая в прифронтовой Либаве с двумя детьми, поспешно паковала под канонаду немецких батарей чемоданы. Все говорили, что Либаву сдадут, и семьи русских офицеров осаждали вагоны поезда, идущего в Питер. Бросив все нажитое за десять лет, жена Колчака с детьми на руках и жалким дорожным скарбом все же выбралась из прифронтового города.
Она честно несла крест офицерской жены: переезды с места на место, чужие квартиры, болезни детей, бегство из-под обстрела, соломенное вдовство и вечный страх за мужа - вернется ли из похода... И не было ей за это никаких государевых наград и почестей. Муж получал ордена и боевые кресты. А она ставила кресты на могилах своих дочерей. Сначала умерла двухнедельная Танечка, потом - после бегства из осажденной Либавы - и двухлетняя Маргарита. Выжил лишь средний - Славик, Ростислав.
В центре ее мира были сын и муж. Только о них она думала и беспокоилась.Софья писала Колчаку:
«Дорогой мой Сашенька! Пыталась писать тебе под Славушкину диктовку, но, как видишь, получается все одно и то же: Мыняма папа гм цыбыбе канапу (конфету). У нас тут все по-старому. У Славушки прорезались два коренных зуба... Разбирая вещи, я осмотрела твое штатское платье: оно в порядке, кроме смокинга, попорченного молью. Сколько прекрасных вещей за бесценок отдали по твоему желанию татарину».
Она писала ему в Либаву с дачи своих друзей под Юрьевом, где проводила с детьми лето.
«2 июня 1912 года. Дорогой Сашенька! Славушка начинает много говорить, считать и поет себе песни, когда хочет спать... Как твои дела? Где ты теперь? Как прошли маневры и цел ли твой миноносец? Я рада, что ты доволен своим делом. Я боюсь, не было бы войны, тут об этом много говорили. Читала роман о генерале Гарибальди по-итальянски. Вышиваю и считаю дни. Пиши про себя. Переменилось ли к тебе начальство, получив полмиллиарда на флот?
Твоя любящая Соня».
Чуть больше года пробыла она адмиральшей, женой командующего Черноморским флотом, первой дамой Севастополя. Потом - почти отвесное падение в ад подпольной жизни, эмигрантского безденежья, увядания на чужбине... В Севастополе она не барствовала - организовала санаторий для нижних чинов, возглавила дамский кружок помощи больным и раненым воинам. А муж, если не уходил в боевые походы, то до полуночи засиживался в штабе. Черноморский флот под его командованием господствовал на театре военных действий.
«...Несмотря на невзгоды житейские, - писала она ему, - я думаю, в конце концов обживемся и хоть старость счастливую будем иметь, а пока же жизнь - борьба и труд, для тебя особенно...» Увы, не суждено им было иметь счастливую старость...
Последний раз она обняла мужа на перроне севастопольского вокзала. В мае 1917 года Колчак уезжал в Петроград, в командировку, которая не по его воле превратилась в кругосветку, закончившуюся расстелом в Сибири. Перед смертью Колчак сказал: «Передайте жене в Париж, что я благословляю сына». Из Иркутска эти слова и в самом деле достигли Парижа... Но тогда, в Севастополе, они прощались ненадолго...
Софья ждала его в Севастополе, даже тогда, когда оставаться там стало небезопасно; она пряталась по семьям знакомых моряков. И хоть муж ее - Александр Васильевич Колчак - еще не совершил ничего такого, чтобы ему наклеили ярлык «врага трудового народа», в городе нашлось бы немало людей, которые бы охотно подсказали чекистам - вон там укрывается жена командующего Черноморским флотом. Даром, что бывшего... Все это она прекрасно понимала, а потому еще летом 17-го отправила сына, десятилетнего Ростика, в Каменец-Подольский, к подругам детства.. А она осталась в Севастополе - ждать мужа и испытывать судьбу.
В декабре по городу прокатилась первая волна расстрелов. В ночь с 15 на 16 декабря были убиты 23 офицера, среди них - три адмирала. Софья Федоровна с ужасом прислушивалась к каждому выстрелу, к каждому громкому возгласу на улице, радуясь, что муж сейчас далеко, и сын - в тихом и надежном месте. Она бы и сама давно бы уехала туда, но верные люди сообщили, что Александр Васильевич снова в России, что он едет по Сибирской магистрали и что скоро будет в Севастополе. Первой мыслью было - немедленно ехать к нему навстречу, предупредить, что в город нельзя - схватят и расстреляют, не посмотрят, что сын севастопольского героя, что сам герой двух войн, георгиевский кавалер...
Теперь, как 13 лет назад, она снова была готова мчаться ему навстречу, через чекистские кордоны и партизанские засады... Она ждала его из этой чудовищно затянувшейся служебной командировки. Она ждала его из полярных экспедиций. Она ждала, когда он вернется с войны, она ждала его из японского плена. Но это севастопольское ожидание было самым безнадежным. Она почти знала, что он не вернется, и все-таки ждала, рискуя быть узнанной, арестованной, «пущенной в расход».
Она перестала его ждать лишь тогда, когда из Омска пришло известие: с Колчаком в поезде - Она. Анна. Жена его однокашника по Морскому корпусу - капитана 1-го ранга Сергея Тимирева. Молодая, красивая, страстная, любимая… А как холоден и жесток мог быть Колчак к женщине, которую любил когда-то, к своей жене! Забыто все, что связывало их - остался только отстраненный, ледяной тон. Вот фрагменты письма, отправленного Колчаком в октябре 1919 года Софье Федоровне, где он требует от жены не касаться своих взаимоотношений с Анной Тимиревой. Честно говоря, оно просто ужасающе, не дай Бог ни одной женщине получить такое:
«Перед отъездом моим из Омска в Тобольск я получил твое письмо от 4-У1, а в пути в г. Тара встретился с В.В. Романовым, передавшим мне твое письмо от 8-У1. Я возвращаюсь после объезда Северного фронта из Тобольска в Омск на пароходе по Иртышу. Почти 21/2 месяца, с начала августа, я провел в разъезде по фронту. С конца августа армии начали отступление и после упорных и тяжелых месячных боев отбросили красных на реку Тобол. Война приняла очень тяжелый и ожесточенный характер, осложняемый осенним временем, бездорожьем и усиливающимися эпидемиями сыпного и возвратного тифа...
Мне странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о представительстве и каком-то положении своем как жены Верховного правителя. Я прошу тебя уяснить, как я сам понимаю свое положение и свои задачи. Они определяются старинным рыцарским девизом... «Ich diene» («Я служу»). Я служу Родине своей Великой России так, как я служил ей все время, командуя кораблем, дивизией или флотом.
Я не являюсь ни с какой стороны представителем наследственной или выборной власти. Я смотрю на свое звание как на должность чисто служебного характера. По существу, я Верховный главнокомандующий, принявший на себя функции и Верховной Гражданской Власти, так как для успешной борьбы нельзя отделять последние от функций первого.
Моя цель первая и основная - стереть большевизм и все с ним связанное с лица России, истребить и уничтожить его. В сущности говоря, все остальное, что я делаю, подчиняется этому положению. Я не задаюсь решить вопроса о всем том, что должно последовать за выполнением первой задачи; конечно, я думаю об этом и намечаю известные операционные направления, но в отношении программы я подражаю Суворову перед Итальянским походом и, перефразируя его ответ гофкригсрату, говорю: «Я начну с уничтожения большевизма, а дальше как будет угодно Господу Богу!»
Вот и все. Таким образом, я прошу тебя всегда руководствоваться этими положениями в отношении меня...
Ты пишешь мне все время о том, что я недостаточно внимателен и заботлив к тебе. Я же считаю, что сделал все, что я должен был сделать. Все, что могу сейчас желать в отношении тебя и Славушки, чтобы вы были бы в безопасности и могли бы прожить спокойно вне России настоящий период кровавой борьбы до Ее возрождения. Ты не можешь ни с какой стороны, кроме уверенности моей в безопасности и спокойной жизни твоей за границей, помочь мне в этом деле. Ваша будущая жизнь и в переносном, и в прямом смысле зависит от исхода той борьбы, которую я веду. Я знаю, что ты заботишься о Славушке, и с этой стороны я спокоен и уверен, что ты сделаешь все, что надо, чтобы воспитать его до того времени, когда я буду в состоянии сам позаботиться о нем и постараться сделать из него слугу Родины нашей и хорошего солдата. Прошу тебя положить в основание его воспитания историю великих людей, т. к. примеры их есть единственное средство развить в ребенке те наклонности и качества, которые необходимы для службы, и особенно так, как я ее понимаю. Я много говорил с тобой об этом и полагаю, что ты знаешь мои на этот предмет суждения и мнения.
Относительно денег я писал, что не могу высылать более 5000 фр. в месяц, т. к. при падении курса нашего рубля 8000 фр. составят огромную сумму около 100 000 руб., а таких денег я не могу расходовать, особенно в иностранной валюте.
Из моего письма ты усмотришь, что никакой роли в смысле представительства и приемов не только не требуется исполнять, но, по-моему мнению, она недопустима и может поставить тебя в очень неприятное положение. Прошу быть крайне осторожной во всех случаях, разговорах и встречах с иностранными и русскими представителями...
Прошу не забывать моего положения и не позволять себе писать письма, которые я не могу дочитать до конца, т. к. я уничтожаю всякое письмо после первой фразы, нарушающей приличие. Если ты позволяешь слушать сплетни про меня, то я не позволяю тебе их сообщать мне. Это предупреждение, надеюсь, будет последним.
Пока до свидания. Твой Александр».
Я бы немедленно умерла от ужаса и горя, но Колчаку везло на сильных женщин.
Письмо А.В. Колчака сыну:
«20 октября 1919 г.
Дорогой милый мой Славушок.
Давно я не имею от тебя писем, пиши мне, хотя бы открытки по нескольку слов.
Я очень скучаю по тебе, мой родной Славушок...
Тяжело мне и трудно нести такую огромную работу перед Родиной, но я буду выносить ее до конца, до победы над большевиками.
Я хотел, чтоб и ты пошел бы, когда вырастешь, по тому пути служения Родине, которым я шел всю свою жизнь. Читай военную историю и дела великих людей и учись по ним, как надо поступать, - это единственный путь, чтобы стать полезным слугой Родине. Нет ничего выше Родины и служения Ей.
Господь Бог благословит Тебя и сохранит, мой бесконечно дорогой и милый Славушок. Целую крепко Тебя. Твой папа».
В апреле большевики спешно покинули Крым и в Севастополь вступили войска кайзера. И снова пришлось прятаться. Немцы вряд ли оставили бы в покое жену русского адмирала, нанесшего им столь ощутимые удары в Балтийском и Черном морях. К счастью,на нее никто не донес. Этот самый страшный год в ее жизни окончился для жены адмирала только с приходом англичан. Софью Федоровну снабдили деньгами и с первой же оказией переправили на «корабле ее Величества» в Констанцу. Оттуда она перебралась в Бухарест, куда выписала из самостийной Украины сына Ростислава, и вскоре уехала с ним в Париж. Севастополь-Констанца-Бухарест-Марсель-Лонжюмо... Начиналась другая жизнь - без мужа, без родины, без денег... Все ценное из уцелевшего: столовое серебро, яхт-призы мужа и даже чарочки, поднесенные кают-компаниями кораблей, на которых он служил, - пошло в ломбард. Она сдавала туда золотую медаль мужа, полученную от Географического общества за полярные экспедиции, и серебряные чайные ложки, которые удалось вывезти из Севастополя
Благо, она не была барыней-белоручкой; многодетная семья, Смольненский институт, кочевая военная жизнь научили ее многое делать своими руками. И она перешивала, перелицовывала старые вещи, вязала, огородничала. Но денег катастофически не хватало. Однажды из спасло от голода чудо: сын адмирала Макарова, воевавший под знаменами Колчака в Сибири, присылает бедствующей вдове из Америки 50 долларов - все, что смог наскрести из своих доходов. В ее полунищенской жизни это стало грандиозным событием. Вот письмо Софьи Федоровны Ф. Нансену, у которого в 1900 году в Норвегии А.В. Колчак проходил подготовку перед своей первой полярной экспедицией. В эмиграции Софья Федоровна шла на многие унижения, чтобы выучить сына и выжить самой. Подобные письма она писала и другим людям, вежливо-просительную интонацию она вынуждена была усвоить прекрасно.
«Дорогой сэр, все еще надеясь без надежды, я взяла на себя смелость обратиться к Вам... До сих пор нам оказывали помощь несколько скромных, чаще желающих остаться неизвестными, друзей, однако более многочисленные враги, беспощадные и жестокие, чьи происки сломали жизнь моего храброго мужа и привели меня через апоплексию в дом призрения. Но у меня есть мой мальчик, чья жизнь и будущность поставлены сейчас на карту. Наш дорогой английский друг, которая помогала нам последние три года, не может больше оказывать поддержку; и сказала, что после 10 апреля сего года она для него ничего не сможет сделать. Молодой Колчак учится в Сорбонне... с надеждой встать на ноги и взять свою больную мать домой. Он учится уже два года, осталось еще два или три года до того, как он получит диплом и выйдет в большую жизнь. В мае начнутся экзамены, которые полностью завершатся к августу. Но как дожить до этого момента? Мы только на время хотели бы занять немного денег, чтобы перевести ему 1000 франков в месяц - сумма, достаточная для молодого человека, чтобы сводить концы с концами. Я прошу у Вас 5000 франков, на которые он может жить и учиться, пока не сдаст экзамены...
Помните, что мы совсем одни в этом мире, ни одна страна не помогает нам, ни один город - только Бог, которого Вы видели в северных морях, где также бывал мой покойный муж и где есть маленький островок, названный островом Беннетта, где покоится прах Вашего друга барона Толля, где северный мыс этих суровых земель назван мысом Софьи в честь моей израненной и мечущейся души - тогда легче заглянуть в глаза действительности и понять моральные страдания несчастной матери, чей мальчик 10 апреля будет выброшен из жизни без пенни в кармане на самое дно Парижа. Я надеюсь, Вы поняли наше положение и Вы найдете эти 5000 франков как можно быстрее, и пусть Господь благословит Вас, если это так. Софья Колчак, вдова Адмирала».
Ростислав в 1931 году поступит на службу в Алжирский банк, женится на дочери адмирала Развозова. Софья Федоровна скончается в 1956 году... На карте России остался ее почти неприметный след. В далеком Восточно-Сибирском море вмерзает в льды остров Беннетта. Юго-восточный мыс его носит имя Софьи - невесты отчаянного лейтенанта.
Как сложилась судьба А.Н. Тимирева после ухода жены?
С 3 мая 1918 года он состоял в Белом движении Владивостока. Когда осенью А.В. Колчак занял пост Верховного правителя России, Тимирев с 23 ноября 1918 года по 15 августа 1919 года служил в городе помощником Верховного главнокомандующего по морской части, а до весны 1919 года - командующим морскими силами на Дальнем Востоке.
В китайской эмиграции адмирал Тимирев плавал капитаном торгового флота Шанхая, в начале 1930-х годов был активным членом «Объединения Гвардейского экипажа» - «Кают-компании», собиравшейся на его квартире, когда он первые два года председательствовал в этом отборном сообществе. Тимирев написал в 1922 году интересные мемуары: «Воспоминания морского офицера. Балтийский флот во время войны и революции (1914-1918 гг.)». Они опубликованы в Нью-Йорке в 1961 году. В них на почетном месте рассказы о его гардемаринском однокашнике А.В. Колчаке. Умер С.Н. Тимирев 31 мая (13 июня) 1932 года в Шанхае.
Он не узнал, что его единственный сын расстрелян большевиками.