Юкио Мисима родился 14 января 1925 года в семье крупного государственного чиновника Адзуса Хираока и его супруги Сидзуэ. Отец Мисимы, с отличием закончив юридический факультет Токийского императорского университета, блестяще сдал государственный экзамен, необходимый для работы чиновником на самом высоком уровне, однако из-за личной предвзятости и интриг в кулуарах бюрократического аппарата вместо Министерства финансов был принят на работу в министерство, которое теперь носит название Министерства сельского, лесного и рыбного хозяйства. Коллегой отца Мисимы по работе был будущий премьер-министр Японии Нобусукэ Киси. После старшего сына Кимитакэ, в семье родились его младшая сестра Мицуко (р. 1928) и брат Тиюки (р. 1930). Дед Мисимы Хираока Садатаро в 1908-1914 годах был губернатором Южного Сахалина. Подал в отставку после скандала, связанного со спекуляцией сахалинским лесом.
До 12 лет, когда он перешёл в первый класс средней ступени школы, Кимитакэ жил и воспитывался в доме бабушки Нацуко. Даже с матерью он мог видеться только с разрешения бабушки. Совместная жизнь с Нацуко, забравшей болезненного Кимитакэ у родителей и, оградив его от внешнего мира, ставшей воспитывать ребёнка в строгих и утончённых аристократических традициях, оказала на формирование будущего писателя огромное влияние. Изоляция Кимитакэ от сверстников своего пола привела к тому, что он стал говорить в свойственной женской речи манере. Склонная к истерии Нацуко, несмотря на психологические стрессы, которые вызывало её поведение у Кимитакэ, будучи тонким ценителем кабуки и но, а также творчества Кёка Идзуми, привила Кимитакэ любовь к прозе и театру.
Тяжелые болезни и постоянные недомогания, из-за которых Мисима не принимал участия в играх сверстников и часто пропускал школу, тоже наложили неизгладимый отпечаток на личность будущего писателя. Мисима рос впечатлительным и одарённым ребенком, много времени проводившим за чтением книг. Привилегированную школу он закончил с отличием, получив из рук японского императора серебряные часы.
Подчинившись желанию отца, Мисима поступил на юридический факультет Токийского университета, где изучал немецкое право. К этому же периоду жизни писателя относится его сильное увлечение литературой немецкого романтизма, породившее позднее интерес к сочинениям Томаса Манна и философии Фридриха Ницше .
15 августа 1945 года капитуляцией Японии завершилась Война на Тихом океане. В потоке последовавшей за этим днём чередой самоубийств оказался и застрелившийся 19 августа в Малайзии лейтенант, а в прошлом литературный критик, Дзэммэй Хасуда, бывший в то время кумиром и духовным наставником Мисимы. 23 октября от тифа в возрасте 17 лет скончалась Мицуко, младшая сестра Мисимы. К этому же времени относится разрыв Мисимы со своей первой любовью Кунико Митани, которая стала прообразом одной из главных героинь романа «Исповедь маски».
В 1946 году Мисима совершил паломничество в Камакуру к жившему там признанному классику японской литературы Ясунари Кавабата , показав ему рукопись своих рассказов с просьбой содействовать в их публикации. По рекомендации Кавабата, занимавшего в то время административный пост в библиотеке Камакуры один из рассказов был вскоре напечатан в одном из журналов.
Таким образом вступив, благодаря протекции старшего мастера, в литературный мир, Мисима до конца жизни сохранил почтительное отношение к Кавабата как к своему учителю (при этом, впрочем, никогда прямо не называя его собственно учителем, ограничивась обращением Кавабата-сан).
В ноябре 1947 года Мисима закончил юридический факультет Токийского университета. Пытаясь устроиться на работу в «Японский промышленный банк», он сдал соответствующий экзамен, но кандидатура Мисимы была отклонена по причине его неудовлетворительного здоровья. После этого, однако, успешно сдав государственный квалификационный экзамен, необходимый для работы чиновником высокого ранга (в списке результатов имя Мисимы значилось на 138 месте из 167), Мисима некоторое время проработал в Министерстве императорского двора, после чего по рекомендации отца перешёл в Министерство финансов. Совмещая работу чиновника с активной литературной деятельностью, Мисима написал свое первое произведение крупной формы, озаглавленное «Tōzoku».
В 1948 году Мисима примкнул к литературному объединению «Современная литература». Получив заказ на написание романа, Мисима, пытавшийся жить двойной жизнью чиновника и писателя, из-за истощённости организма чуть не погиб, упав с железнодорожной платформы и едва не попав под поезд. Этот инцидент способствовал тому, что в сентябре 1948 года Мисима уволился из Министерства финансов и посвятил себя полностью литературной деятельности, с чем был вынужден постепенно смириться и его отец.
В июле 1949 года был опубликован только что завершённый Мисимой роман «Исповедь маски», который, с одной стороны стал сенсацией из-за откровенно представленного в ней гомосексуализма, а с другой - был высоко оценён критиками, что позволило Мисиме занять своё место в литературной элите Японии. За «Исповедью маски» последовали «Жажда любви» (1950) и «Запретные удовольствия» (1951). На основе вновь гомосексуальных по своей тематике «Запретных удовольствий» Тацуми Хидзиката в 1959 году поставил одноимённый спектакль, который принято отождествлять с зарождением танца буто. Успех многочисленных произведений Мисимы вывел его в лидеры японской послевоенной литературы. В декабре 1951 года по протекции своего отца и в качестве специального корреспондента газеты «Асахи симбун» Мисима отправился в кругосветное путешествие, откуда вернулся в августе следующего года.
Из своего кругосветного путешествия Мисима вынес, по его собственным словам, личное переоткрытие солнечного света, телесности и ощущений, что оказало огромное влияние на его дальнейшую литературную деятельность. Вернувшись в Японию, начиная примерно с 1955 года он взялся за радикальную перестройку собственного тела, став заниматься бодибилдингом. В то же время Мисима, заинтересовавшись классической японской литературной традицией (его внимание привлёк прежде всего Мори Огай), стал изменять и свой писательский стиль. Двойственное изменение Мисимы нашло своё выражение в написанном под влиянием эстетики Мори Огая и Томаса Манна романе «Золотой храм» (1956), за основу которого была взята история о сожжении храма Кинкакудзи молодым монахом. «Золотой храм» стал одной из творческих вершин писателя и считается самым читаемым в мире произведением японской литературы.
В эти годы начался период восторженного восприятия каждой новой работы Мисимы читателями. Написанный на фоне идиллического пейзажа острова Камисима по мотивам греческой классики «Дафнис и Хлоя» роман «Шум прибоя» (1954), а затем и последующие романы этого периода открыли череду произведений, ставших бестселлерами. Многие из них обрели столь большую популярность, что были экранизированы. Мисима стал одной из центральных фигур японского литературного мира. В это же время, словно демонстрируя многогранность собственного таланта, Мисима обратился к драматургии и написал, наряду с многочисленными пьесами, сборник современных пьес для театра Но, а затем, примкнув к театру «Бунгакудза», дебютировал как постановщик собственных произведений и актёр. В личной жизни Мисимы также произошли изменения. В 1958 году он женился на Ёко Сугияма, дочери известного мастера классической японской живописи Ясуси Сугияма.
Уже к 1962 году у Мисимы достаточно подробно созрел замысел тетралогии «Море изобилия», а позже разразился скандал вокруг его пьесы, которую руководство театра «Бунгакудза» категорически отказалось ставить ввиду его излишней политизированности: в результате Мисима и 14 ведущих актёров театра демонстративно покинули театр. Однако, несмотря на то, что пьеса и некоторые другие работы Мисимы во многом соответствовали духу того времени, когда на волне беспрецедентного по своему масштабу гражданского протеста против японско-американского договора безопасности пересечение политики и искусства стало повсеместным, политизированность Мисимы была ещё далека от того фанатизма, до которого она дошла во второй половине 1960-х.
В этот период к своим занятиям бодибилдингом Мисима добавил тренировки по кэндо. Снимаясь в главной роли в фильме Ясудзо Масумура «Караккадзэ яро» (1960), позируя известному фотографу Эйко Хосоэ для изобиловавшего мазохистическими мотивами альбома, озаглавленного «Форма розы» (1963), а также другими средствами Мисима целенаправленно стал создавать в СМИ культ своего тела, сильного и преображённого после изнурительных тренировок.
Кроме того, данный период характеризуются многочисленными исполнениями постановок драматургических сочинений Мисимы, а также популяризацией его творчества в Европе и Америке, благодаря начавшим появляться в печати переводам на европейские языки. Начиная с этого времени, произведения Мисимы получают всемирную известность и удостаиваются высокой оценки критиков на Западе.
В 1965 году началась продолжавшаяся до 1967 года серийная журнальная публикация романа «Весенний снег», первой части посвящённой интерпретации буддийской концепции круговорота человеческого существования тетралогии «Море изобилия», задумывавшейся Мисимой как работа всей его жизни. В том же году вышла пьеса «Маркиза де Сад». К последнему периоду жизни Мисимы относятся и несколько подряд выдвижений кандидатуры Мисимы на соискание Нобелевской премии по литературе.
В эти годы Мисимой написан и поставлен (с самим автором в главной роли) «Патриотизм» (1965), опубликованы «Голоса духов героев» (1966) и получивший название «Несущие кони» второй том «Моря изобилия» (1967-1968), а также многочисленные другие произведения, воспевающие героическую смерть и подчёркивающие неразрывность связи между эстетической красотой и политически окрашенными действиями.
В декабре 1966 года Мисима познакомился с редактором националистического журнала «Ронсо». Между Мисимой и группой активистов журнала завязались тесные отношения, натолкнувшие его на идею создания собственной военизированной группы. Первыми шагами к её реализации стали личное вступление Мисимы в состав сил самообороны и совершение полёта на истребителе «Локхид Ф-104 Старфайтер», а также начало формирования группы на базе участников журнала «Ронсо». В это же время Мисима сблизился с Киёкацу Ямамото, командующим японскими силами самообороны. Вышли в свет политически ангажированные «Солнце и сталь», «Хагакурэ Нюмон», «В защиту культуры» и другие публицистические работы.
В 1968 году началась публикация «Храма на рассвете», третьего тома тетралогии Мисимы, а также вышла пьеса «Мой друг Гитлер». 3 ноября того же года из активистов журнала «Ронсо» была сформирована военизированная группа «Общество щита». В 1969 году Мисима обратился к написанию пьес для театра кабуки и опубликовал несколько произведений в этом жанре. Во время студенческих волнений Мисима посетил захваченный студентами Токийский университет, где принял участие в ожесточённой дискуссии о месте императора и государственном устройстве.
Из-за разногласий, связанных с финансированием военных расходов «Общества щита», Мисима прекратил сотрудничество с журналом «Ронсо», однако в составе «Общества щита» остался участник японской студенческой лиги Масакацу Морита, которому суждено было сыграть ключевую роль в последовавших далее событиях, закончившихся смертью Мисимы.
Утром 25 ноября 1970 года Мисима и четверо его соратников-самураев из «Общества щита» вошли в здание штаба «сил самообороны». Связав начальника штаба генерала Маситу, потребовали выстроить на плацу расквартированные рядом военные подразделения и разрешить Мисиме выступить перед ними с речью. Вооруженные мечами, они проложили себе путь на крышу здания, где Мисима произнес десятиминутную речь перед тысячами служащих, собравшихся внизу. Он нападал на японскую конституцию с ее запретом на создание армии, обвиняя ее в том, что она предала дух Японии: «Мы видим, как Япония купается в благосостоянии, - объяснял он аудитории, - и все больше вязнет в духовной пустоте... Неужели возможно, чтобы вам нравилась жизнь, которую дает вам мир, где дух умер?» . Штаб немедленно оцепила полиция, а через полчаса взволнованные солдаты выстроились на плацу. Репортеры оккупировали крыши соседних домов, в небе зависли вертолеты телекомпаний. Из-за поднявшегося свиста и криков слышны были лишь отдельные фразы: «Вы должны восстать, чтобы защитить Японию! Императора!.. Другого шанса изменить конституцию не будет!» Но желающих штурмовать парламент не нашлось. Прокричав «Да здравствует император» , Мисима скрылся в кабинете генерала Маситы. Трагический финал был спланирован заранее. Морита, любимый ученик Мисимы, протянул ему старинный меч работы известного мастера. Мисима сел на пол, обнажил живот и сделал мечом длинный глубокий разрез. В соответствии с традициями один из его последователей, Морита который, по слухам, являлся любовником Мисимы, отрубил голову своему учителю его же мечом, а после покончил с собой.
Перед своей последней поездкой к штабу Мисима утром отослал своему редактору текст романа «Падение ангела», ставшего последним томом тетралогии «Море изобилия» и последним сочинением Мисимы вообще.
НФ-роман «Utsukushii Hoshi» («Прекрасная Звезда», 1962). Фабула романа построена на взаимоотношениях землян и жителей планеты Прекрасная Звезда.
Пьесы классического театра Но. По традиции, часто персонажами этих пьес являются духи и призраки, жаждущие отмщения или успокоения. Мисима написал ряд пьес Но. С мистическими сюжетами следующие из них: «Ее высочество Аои», «Надгробие Комати», «Парчовый барабан», «Ханьданьская подушка».
Цикл из 4-х романов «Море изобилия» - главный литературный труд Мисимы. Одним из основных мотивов цикла является буддийская концепция круговорота человеческого существования (метемпсихоз, реинкарнация).
В КОНЦЕ XX века он сумел возродить самурайские ценности. Правда, сделал это вовсе не из патриотических чувств. Образ самурая был для него всего лишь очередной маской, необходимой для пьесы, в которую он превратил собственную жизнь и которую задумал исключительно ради ее кровавого финала. Итак, на сцене Юкио Мисима - писатель, самурай и самоубийца.
НА САМОМ деле его звали Кимитакэ Хираока, а Юкио Мисима - это только литературный псевдоним. Он родился 14 января 1925 года в семье видного токийского чиновника. Семимесячного ребенка забрала к себе бабушка, о которой сам Мисима потом скажет: «Душу она имела поэтическую - с некоторым налетом безумия». До 12 лет он рос в ее душной, затхлой комнате, оторванный от родителей и от сверстников, ему было запрещено играть в шумные игры и гулять. Оставалось читать и фантазировать.
А фантазии мальчика были несколько необычными: главными героями их выступали кровь и смерть, прекрасные принцы гибли в когтях свирепых драконов. Причем обязательно принцы - принцессы его никогда не интересовали. Читая сказку, мальчик вычеркивал ее счастливый конец, оставляя героя погибать в сказочно страшных мучениях. Его всегда привлекала именно смерть, красивая и кровавая. Свое первое сексуальное возбуждение он испытал, увидев репродукцию картины «Святой Себастьян», на которой юный мученик, пронзенный стрелами, истекал кровью.
В школе Кимитакэ впервые влюбился - вроде бы все как положено. Но только влюбился он не в девочку, а в мальчика-одноклассника, с которым говорил о какой-то ерунде вроде вязаных перчаток. Правда, этот мальчик так никогда и не узнал, что в него был влюблен будущий знаменитый писатель. Так что со стороны все выглядело вполне благополучно.
ПО ПРОТЕКЦИИ деда, бывшего губернатора Южного Сахалина, мальчик в 1931 году поступил в Гакусюин - привилегированную школу для детей из знатных семей, где учились и принцы императорского дома. Затем - на юридический факультет Токийского университета. Закончив образование, он получил работу в Министерстве финансов - самом элитарном из правительственных ведомств.
Еще в 1941 году Мисима написал повесть «Цветущий лес». Но началась война, и его первый литературный опыт остался незамеченным. А через семь лет он неожиданно получил от крупного издательства заказ на роман, бросил - к ужасу отца - престижную работу юриста и начал писать «Исповедь маски».
После выхода «Исповеди» 24-летний автор, что называется, проснулся знаменитым. Правда, эта известность была несколько скандального свойства. Хотя японская литература имеет богатые традиции автобиографической прозы, подчас откровенной до эксгибиционизма, этот роман шокировал читателей. Замкнутый, одинокий, слабый телом, Мисима с недюжинной силой духа - вполне по-самурайски - выставил напоказ чувства юноши, привыкшего быть не таким, как все: и гомосексуальные наклонности, и садомазохический комплекс, и одержимость смертью - все то, что заставляло его страдать и в то же время доставляло наслаждение.
«Почему вид обнаженных человеческих внутренностей считается таким уж ужасным? Почему, увидев изнанку нашего тела, мы в ужасе закрываем глаза?.. Представляете, если бы люди могли вывернуть свои души и тела наизнанку - грациозно, словно переворачивая лепесток розы, - и подставить их сиянию солнца и дыханию майского ветерка…» (роман «Золотой храм»). Единственно подлинной красотой для Мисимы была красота смерти. Когда началась война, Мисима стал с наслаждением предвкушать собственную гибель в бою, и эта мысль наполняла его «трепетом неземной радости». При этом он страшно боялся воздушных налетов, это ведь некрасивая смерть: «Нет ничего отвратительнее соединения смерти с обыденностью». А он хотел бы умереть «ясно и светло», среди чужих людей, но никак не вместе с семьей: такая смерть выглядела бы пошло и аляповато, как литография из цикла «Семейный уют».
Лучшие дня
Семейные ценности для Мисимы не значили практически ничего. Он женился, когда этого захотели его родители. Невесту - девушку из хорошей семьи - выбрали тоже они. Самому Мисиме было абсолютно все равно: семейная жизнь была для него лишь очередной декорацией, позволявшей соблюдать необходимые приличия. Жена его видела редко - у него были другие интересы. Таких, как он, японцы называют «носителем двух мечей» - он свободно себя чувствовал и с женщинами, и с мужчинами, отдавая все же предпочтение последним. Жена писателя об этом узнала только после его смерти, да и то из газет.
В ЮНОСТИ Мисима был хилым и болезненным. Одноклассники часто дразнили его, а каждый медосмотр превращался в сплошное унижение, и он мучительно завидовал физически развитым сверстникам. Один из приятелей Мисимы вспоминал: «Он был бледен как смерть - настолько, что кожа его отливала лиловым. Казалось, тщедушное тело болтается в непомерно широкой одежде. И все же с первого взгляда было видно: это человек из породы нарциссов. Он умел видеть красоту».
В 27 лет Мисима осознал: в таком жалком виде не годится являться на свидание со смертью. Красивая смерть - это смерть красивого тела. Он начал с занятий плаванием, потом перешел к культуризму, карате, фехтованию на мечах - кэндо. Каждый день в спортзале щуплый и нескладный литератор создавал свое тело заново. И делал он это вовсе не для того, чтобы нравиться кому-то - друзьям-геям или самому себе, - а исключительно чтобы красиво умереть. Когда в 1963 году в энциклопедии статью о культуризме проиллюстрировали фотографией преображенного Мисимы, он заявил, что это счастливейший момент его жизни.
За 45 лет своей жизни Мисима успел сделать невероятно много. Сорок романов, пятнадцать из которых были экранизированы еще при жизни писателя, восемнадцать пьес, десятки сборников романов и эссе. Он был режиссером театра и кино, актером, дирижером симфонического оркестра. Летал на боевом самолете, семь раз объехал вокруг земного шара, трижды назывался среди претендентов на Нобелевскую премию в области литературы…
Но всего этого ему было мало. Он был одержим мыслью о смерти, только никак не мог решить, каким образом ему следует умереть.
В 1960 году Мисима написал новеллу «Патриотизм» - о том, как молодые офицеры попытались совершить государственный переворот, а когда попытка сорвалась, предпочли плену ритуальное самоубийство - харакири (облагороженные прочтением по-китайски, эти иероглифы звучат как «сэппуку»). Это едва ли не самый мучительный способ самоубийства, требующий необыкновенного мужества: самоубийца сам вспарывает себе живот, причем по возможности он должен сделать несколько разрезов, поворачивая лезвие.
В новелле «Патриотизм» Мисима описал харакири не просто подробно, но почти сладострастно. А в авторском послесловии заявил, что это - «не комедия и не трагедия, а рассказ о счастье». Мучительная и кровавая смерть молодого красивого тела была для Мисимы высшим проявлением счастья.
Итак, харакири, древняя привилегия самурайского сословия, - вот прекрасная смерть! Правда, было одно «но». Никаких самураев в Японии 60-х годов и в помине не было, и харакири тоже было как-то не принято… Мисиму просто объявили бы сумасшедшим и даже высмеяли, а это ему совсем не подходило. Пьесу своей жизни он создавал как трагедию, а не как фарс. И Мисима в очередной раз сменил маску.
В 1966 ГОДУ Юкио Мисима публично заявил о своей солидарности с праворадикалами и вступил в японские Силы самообороны (послевоенная конституция запрещала Японии иметь армию). Он как-то вдруг стал ревнителем национальных традиций, монархистом и ультраправым политиком. Сначала - статьи и эссе, восхваляющие ценность самурайской этики, в том числе комментарии к «Хагакурэ», кодексу чести самурая. Затем - выступления перед молодежью. И, наконец, создание летом 1968 года студенческой военизированной организации «Татэ-но кай» («Общество щита»), которую газеты называли «игрушечной армией капитана Мисимы». Теперь самурайское поведение было бы вполне оправданным. Оставалась одна проблема: самурай делает харакири (или сэппуку) не просто так, а если, как говорится, «потеряет лицо». У Мисимы, известного писателя, режиссера, драматурга, к тому же главы молодежной организации, не было решительно никаких поводов для самоубийства. Тогда он решил создать этот повод своими руками - в буквальном смысле.
Утром 25 ноября Мисима облачился в парадный мундир «Общества щита», опоясался старинным мечом. На улице в автомобиле Мисиму ждали четверо друзей и учеников из «Общества щита». Им были уготованы роли «помощников героя». Главное действо разворачивалось на территории базы Сил самообороны Итигая. О своем визите Мисима сообщил заранее. В 11 часов его машина подъехала к зданию штаба Восточного округа. Юкио Мисима, широко известный писатель, сторонник традиционных ценностей, был для штабистов весьма уважаемым гостем, поэтому никто из встречавших его не потребовал, чтобы он отцепил от пояса самурайский меч.
Адъютант немедленно проводил Мисиму и его сопровождающих в кабинет командующего округом. Генерал Кэнри Масита, широко улыбаясь, поднялся навстречу из-за стола. Внезапно ученики Мисимы набросились на генерала, привязали его к креслу и забаррикадировали стульями дверь в кабинет. Мисима объявил, что взял генерала в заложники, и потребовал немедленно вывести на плац подразделения Сил самообороны.
Поднялась страшная суматоха. Немедленно прибыли полицейские и журналисты. Все были совершенно ошарашены, и никто не мог понять, что это вдруг взбрело в голову их живому классику, можно сказать, кумиру Японии. Ровно в полдень на балконе штабного здания появился Мисима. Выглядел он сногсшибательно: парадный мундир, белоснежные перчатки, на голове белая полоска с красным кругом солнца и традиционными иероглифами. И зверски-решительное выражение мужественного лица. Чтобы все это великолепие было лучше видно, Мисима забрался на широкий парапет балкона и уже оттуда обратился к солдатам: «Мне жаль, что приходится говорить с вами при подобных обстоятельствах. Я считал вас последней надеждой Японии, последней твердыней японской души. Но сегодня японцы думают о деньгах, только о деньгах… Самураи вы или нет?! Мужчины или нет?! Ведь вы воины! Зачем же вы защищаете конституцию, которая запрещает существование армии?»
Солдаты ничего не поняли. Они недоуменно топтались на плацу, глядя, как знаменитый писатель машет руками и что-то хрипло кричит. Ничего иного Мисима и не ожидал. Его так называемый заговор, как и было задумано, провалился, и теперь у него был весомый повод сделать харакири - прямо в кабинете главнокомандующего… Пришло время финальной сцены.
Мисима сел на пол, скрестив ноги, расстегнул мундир, предусмотрительно надетый на голое тело, и взял в правую руку короткий меч. Хрипло выкрикнув: «Тэнно хэйка банзай!» - «Да здравствует император!», он двумя руками занес меч, держась за лезвие, и вонзил клинок в левую нижнюю часть живота. Закончив длинный горизонтальный разрез, рухнул лицом на ковер. По обычаю, муки самурая должен пресечь его секундант, отрубив самоубийце голову. Но секундант Мисимы, Морита, от волнения трижды промахивался, и тогда второй помощник, Фуру-Кога, отобрал у него меч и помог учителю умереть. Голова Мисимы покатилась прямо под ноги ворвавшихся в кабинет полицейских…
Все свои пьесы Мисима писал обычно так: сначала - финальную реплику, потом весь текст, без единого исправления. Отправляясь на встречу со смертью, Мисима оставил на своем столе краткую записку: «Жизнь человеческая ограниченна, но я хотел бы жить вечно».
P. S. Свою одержимость смертью Юкио Мисима культивировал в себе сам. Федор Михайлович Достоевский, одержимый игрой, мучительно и безуспешно пытался бороться с «рулеточной болезнью», которая чуть было не сломала ему жизнь. А вот Христофора Колумба его неистовая жажда странствий привела к открытию Америки, хотя он так об этом и не узнал.
Юкио Мисима родился в Токио 14 января 1925 года в семье крупного государственного чиновника. Его дед был губернатором Южного Сахалина. Поэтому в 30-х маленький Юкио учился в привилегированной школе для детей из знатных семей и императорской фамилии Гакусюин и закончил её с отличием, получив из рук императора в награду серебряные часы. Юкио начал сочинять в 40-х. Первое произведение — романтическая проза шестнадцатилетнего автора «Цветущий лес» — появляется в 1941 году, ещё до начала Великой Отечественной войны.
После учёбы на юрфаке в Токийском университете, где он изучал немецкое право и увлёкся философией Ницше, он пытается работать по специальности в банке. После капитуляции Японии и окончания войны по стране проносится волна самоубийств среди военных. Одна из смертей производит на Юкио сильное впечатление — это гибель одного лейтенанта, бывшего литературного критика и духовного наставника Мисимы.
В сентябре 1948 года Юкио увольняется из министерства финансов, вступает в литературное объединение «Современная литература» и получает заказ на написание романа. Отныне он профессиональный литератор. Роман «Исповедь маски», написанный в автобиографическом жанре исповедальной прозы, делает 24-летнего писателя знаменитым.
В 50-х Мисима становится мастером психологической прозы и создаёт один шедевр за другим. Написанный в 1951 году роман «Жажда любви» ЮНЕСКО включило в список коллекции шедевров японской литературы. В 1958-м появляется «Золотой храм», один из самых читаемых романов японской литературы.
Спустя год Мисима как специальный корреспондент газеты «Асахи симбун» предпринимает кругосветное путешествие, которое продолжается полгода. Особенное впечатление производит на него Греция с её статуями атлетов и античных богов. Вернувшись в Японию, Мисима взялся за радикальную перестройку собственного тела. Он занимается плаванием, бодибилдингом, кэндо (современным фехтовальным искусством на основе традиционной самурайской техники владения мечом), карате и боксом. То есть предпринимает попытку переделать себя под свои литературные произведения — сделать себя достойным того, что пишет, соответствовать своим сочинениям.
В 1963 году Мисима попадает в энциклопедию (статья о культуризме иллюстрирована его фотографией!), и он счастлив от этого факта больше, чем от любой хвалебной статьи критиков о его литературе. В эссе о силовой тренировке «Солнце и сталь» он сравнивает неработающие мускулы мужского организма с мёртвыми языками, овладев которыми можно обрести знание предков. А физическое строение человека определяет как отражение духовного. Когда Мисима позировал для своего фотоальбома «Ню» в образе святого Себастьяна, где его обнажённое тело было утыкано стрелами, как у знаменитого святого, он ясно дал понять, что больше, чем раздавать автографы на новых книжках, ему нравятся мучительные, похожие на пытки тренировки. Вот что ведёт к святости и совершенству.
Его кинокарьера не менее увлекательна, чем литературно-театральная. Первая роль была на студии «Дайэй» в 1960 году в фильме «Загнанный волк (Страх смерти)» у режиссёра Ясудзо Масумуры, который, поучившись в Экспериментальном кинематографическом центре у Микеланджело Антониони и Лукино Висконти, стал делать революцию в японском кино.
«Страх смерти» — гангстерский триллер с сюжетом, увлекающим с первых же кадров. Молодой якудза Такэо в исполнении Мисимы — в тюрьме. Играя в волейбол, он узнаёт, что его вызывают на свидание. Не желая отвлекаться от игры, он просит друга сходить за него. В комнате для свиданий на глазах у тюремных надзирателей друга убивает подосланный киллер. Герой вскоре выходит на свободу, и разборки продолжаются. Масумура — Годар японской новой волны. Его Мисима — это брат-близнец Бельмондо из «На последнем дыхании», оба — модники-хулиганы.
Мисима писал в своём дневнике: «Вот и сбылось моё давнее желание сняться в кино. Кто видел хоть один фильм в своей жизни, не может об этом не мечтать. Но сколько сотен фильмов я посмотрел с детства до сегодняшнего дня и сколько сотен или тысяч фильмов я видел за свою жизнь. И теперь среди этих тысяч есть один, в котором снялся я. Надеюсь, этот фильм заставит вас улыбнуться над мечтой сыграть в кино. Съёмки этого фильма перевернули мою жизнь вверх тормашками».
Мисима дебютировал в роли бандита неслучайно. Якудза — это воплощённый воин светского общества, каким стала Япония, потерявшая армию. На съёмках фильма Мисима оценил ту творческую свободу, которую даёт добровольное подчинение воли одного человека воли другого. В данном случае режиссёра Масумуры. Юкио сравнил опыт киноактёра с опытом служения в армии.
В 1968-м в фильме «Чёрная ящерица» он играет роль забальзамированного трупа-скульптуры, который хранит, как сокровище, главная героиня фильма, мафиози-трансвестит. Этот безумный фильм о похищении людей и драгоценностей снимает Кинджи Фукасаку, который в 2000 году выпустит на экраны мира легендарный боевик нового века «Королевская битва».
Спустя год Мисима ещё отметился в ставшем для него последним фильме — историческом боевике «Убийца» («Кара небес») — про конец эпохи Эдо и смутные времена в Японии, когда в закрытой стране впервые началось противостояние чужой европейской культуры и отечественной на уровне войны разных кланов. Одни из которых поддерживали императорскую власть и национализм, а другие выступали за сотрудничество с Западом. Изюминкой фильма, конечно, стал Мисима в роли убийцы клана Сацума — Синбэя. Как и во всех предыдущих лентах, герой Мисимы оказывается мёртвым. Писатель не терпит оставаться живым в кино. На этот раз смелый воин гибнет, совершая сэппуку на допросе.
В 60-х, как и многие его коллеги по перу, Мисима ищет выход за пределы страниц романов и хочет увидеть свои образы и фантазии воплощёнными в реальность. Сначала в кино… а потом и в самой жизни. Как и другие писатели-интеллектуалы (например, Ален Роб-Грийе и Сьюзен Зонтаг — настоящие революционеры и идеологи современной литературы), Юкио рвался в кино. Он понимал, что никакие книги и пьесы не сравнятся по силе воздействия и массовости поражения сознания с кинематографом. Так, Ален Роб-Грийе в 1968 году создаёт «Человека, который лжёт», а Сьюзен Зонтаг делает в 1969 году «Дуэт для каннибалов», но Мисима предвосхищает их, дебютируя как писатель-режиссёр в 1966 году.
Это период очарованности писателя смертью, которую он считал самым прекрасным, что должно произойти с человеком, и вершиной жизни. Новеллы «Философский дневник маньяка-убийцы, жившего в Средние века» или «Смерть в середине лета» — как раз об этом. Но самым концептуальным произведением оказывается «Патриотизм». Рассказ о том, как 28 февраля 1936 года 22 офицера возглавили 1300 солдат и начали переворот в Токио, целью которого было свержение правительства и реставрация монархии в полном объёме, с передачей статуса Верховного главнокомандующего императору. Восстание было подавлено, и лейтенант Синдзи Такэяма совершает обряд сэппуку вместе со своей молодой женой. Всё действо торжественно происходит под музыку Рихарда Вагнера.
Кинорежиссёр Мисима делает свой первый и единственный фильм, экранизируя историю, которая идеально визуализирует его внутренний мир. Как сказано об этом фильме на торрентах, «харакири на тему любви и смерти». Точнее не скажешь.
Мисима был частью театра «Бунгакудза», где работал и как постановщик, и как актёр. Он ставил спектакли и играл на сцене. Был преуспевающим драматургом. Свои романы он сравнивал с жёнами, а пьесы — с любовницами. А работая над такими пьесами, как «Маркиза де Сад» (1965) или «Мой друг Гитлер» (1968), всегда начинал с последней реплики последнего акта. Собственно, все его биографии и статьи о нём в будущем будут писаться именно по этой схеме: сначала о его героической смерти, а потом, как бы бонусом, о его литературном наследии.
Фильм «Патриотизм» был нарочито театральным и снятым будто в интерьерах японского театра.
И конечно же, это публичная репетиция смерти самого автора. На YouTube, когда вводишь «yukio mishima death», в первом же списке выпадают части фильма «Патриотизм». Произошёл синтез художественного кино и художественной жизни.
Фильм целиком был снят за два дня. Делая его, Мисима монополизировал все главные профессии в кинопроизводстве, которые только мог. Он выступил автором рассказа, по которому сделал сценарий, режиссёром, продюсером и исполнителем главной роли.
Осветитель, оператор, гримёр и прочие ассистенты были связаны контрактами и снимали фильм Мисимы тайно, быстро и не ставя никого в известность из первых лиц и владельцев своих студий, поэтому их имён в титрах не оказалось.
Мисима сам выбирал ткани для своей формы и весь реквизит. Сам, как специалист по каллиграфии, нарисовал на баннере иероглиф «Искренность», который стал центром театральных декораций. Белые декорации ярко сочетались с чёрной тушью и кровью. Он даже написал все начальные титры своей рукой на французском, немецком, английском и японском языке. Кистью. И сам двигал свитки, пока их снимали. К кино он подошёл как к собственной книге, где есть единственный автор — он сам. Никому не перепоручая практически ничего и используя людей исключительно для подсобных работ, как технический персонал.
Многие кадры снимались без дубля. Мисима идеально видел картинку, которую хотел получить, и добивался превосходного результата. Если, снимаясь у Масумуры в «Страхе смерти», он никогда не спорил с режиссёром и полностью выполнял его волю (вплоть до того, что получил сильную травму головы в последней сцене смерти, упав на эскалаторе), то на съёмках своего фильма он полностью диктовал свои правила игры. Но всегда оставаясь вежливым и спокойным, не корча из себя великого Мисиму, писателя-звезду.
Фильм вернулся к публике спустя 40 лет, ведь после смерти Мисимы под давлением властей и прессы вдове пришлось уничтожить все копии фильма, который посчитали пропагандой военных бунтов и разжиганием национализма. (Негативы тайно 35 лет хранились в коробке из-под чая у одного из членов анонимной съёмочной группы.)
«Посмотри «Патриотизм»… Всё, о чем я хочу сказать, показано в этом фильме». К словам самого Юкио Мисимы добавить нечего. Он создал манифест монархической революции. Этот фильм — олицетворение самого Юкио Мисимы. Можно прочесть все его книги, а можно увидеть одно кино.
В своём завещании Мисима хотел, чтобы этот фильм был издан в последнем томе его собрания сочинений, наравне с его прозой и как венец его творчества.
Послевоенной Японии было запрещено по 9-й статье конституции иметь регулярную армию. Против этого запрета и росло недовольство Мисимы. Зимой следующего года он предпринял новую попытку и был зачислен в Силы самообороны.
Мисима приходит к пониманию, что японские Силы самообороны, созданные согласно Акту о самообороне от 1954 года, никогда не станут реальной армией с флотом, авиацией и сухопутными войсками, способными вести настоящие военные действия. Он считает, что в конституции необходимо ввести изменения и дать право на создание национальной армии, имеющейся у любого народа в любой стране. Мисима решается организовать собственную группу для помощи Силам самообороны.
В 1968 году на базе редакции политического журнала, в который бесплатно писал и который поддерживал, он создаёт молодёжную военно-патриотическую организацию «Общество щита», сам же её финансирует и возглавляет. Вводит собственную символику и обмундирование.
В «Обществе щита» инструкторы занимаются обучением молодёжи прикладным навыкам обращения с оружием и восточным единоборствам. Штудируют самурайскую литературу и учат уважать императора. Тогда же в составе «Общества щита» появился член японской студенческой лиги Масакацу Морита, которому было суждено сыграть одну из ключевых ролей если не в жизни, то в смерти Юкио Мисимы. Общество благодаря связям Мисимы тренируется на базах Сил самообороны. Юкио называет его японской национальной гвардией. В принципе он начинает формировать альтернативную гражданскую армию.
На момент главного выступления общество насчитывало 100 бойцов. Раз в месяц в большом зале штаба Сил самообороны в Итигая «Общество щита» проводило собрание. Автор «Эссе для юного самурая» обсуждал наболевшее, а после обеда все вместе устраивали тренировку на крыше. Официально «Общество щита» должно было помогать бороться Силам самообороны с ультрарадикальной террористической организацией «Японская фракция Красной Армии», которую помнят до сих пор по расстрелам мирных граждан в израильском аэропорту и захватам самолётов. Но на самом деле общество, по замыслу его создателя, должно было совершить реформацию Сил самообороны путём военного переворота внутри него.
Когда в 1969 году его родной Токийский императорский университет был захвачен левацкой группировкой «Объединённый студенческий фронт», Мисима почувствовал, что время для активных действий пришло. Левые студенты захватили заложников и вступили в бой с полицией. Правда, при этом никто не погиб. Мисима встретился с участниками этих событий для дискуссии. Несмотря на то что монархические взгляды Мисимы были чужды студентам, они называли его уважительно — сэнсэй. А он остался после встречи с ними под впечатлением от их решительности, пускай и далёкой от его идеологии. Парадокс ситуации был в том, что сторонник ультраправых идей питал вдохновение для своего бунта в выступлениях крайне левых, и именно акции левых радикалов приближали Мисиму к его собственной акции и демонстрации протеста.
Молодой главнокомандующий «Общества щита» Морита предложил на встрече в доме писателя захватить парламент и потребовать пересмотра конституции. Юкио, учитывая свои наблюдения за тем, как полиция весьма успешно подавила бунт в университете и справляется с многочисленными выступлениями левых, скептически отнёсся к такой массовой акции. Для такого выступления обществу не хватает вооружения и численности. Требуется сначала заручиться поддержкой будущей армии. Мисима и Морита приходят к дерзкому решению привлечь на свою сторону Силы самообороны и начать с ними военный переворот или умереть в случае неудачи, показав пример единственного возможного пути переустройства Японии.
К операции были привлечены после разговоров в кофейнях (как после кинокастинга) члены общества — Масаеси Кога, Масахиро Огаве и Хиромаса Кога. Всех Мисима предупредил о том, что надо попрощаться с родными и быть готовыми умереть за императора. То есть изначально все были готовы к поражению.
Начать нужно было с захвата командующего, а после выступления перед дивизией, расквартированной в Итигая, заручиться их поддержкой, захватить арсенал, вооружить всех членов общества и совместно устроить марш-бросок на парламент. План был готов. Мисима записывается на утренний приём к начальнику штаба сухопутных войск генералу Масуде на 25 ноября 1970 года. Пару дней заговорщики репетируют захват командующего в номере «Палас-отеля» перед дворцом императора (как какую-нибудь театральную постановку). Мисима пишет завещание, в котором указывает похоронить себя в форме «Общества щита», в белых перчатках и с мечом, как самурая, в случае неудачи. И делает акцент на чисто некрофильском желании обязательно сфотографировать себя мёртвым, даже если его семья будет против.
В 1970 году должен был быть продлён срок действия американо-японского оккупационного договора. Левые организации явно готовились к свержению правительства и развернули невиданную доселе террористическую активность. Мисиме исполнилось 45 лет.
Всё, что произошло далее, современники описывают как садомазохистский акт в духе святого Себастьяна, испещрённого стрелами и умирающего на глазах всего мира (глядя с полотен великих художников), или как «двойное самоубийство любовников» (совсем в духе фильма Масумуры «Свастика» или «Патриотизма» самого Мисимы). Ассоциации многочисленны. Поэтому лучше излагать, как предлагают индийские мудрецы, факты без собственной интерпретации.
Утром 25 ноября 1970 года Мисима закончил редактуру текста последнего тома тетралогии «Море изобилия» — романа «Падение ангела». Он позавтракал, надел мундир «Общества щита» и повесил на пояс японский меч. У дома его ждал белый седан 66-го года, в котором сидели четверо членов «Общества щита» — Масаеси Кога (ака Тиби-Кога), Хироясу Кога (ака Фуру-Кога), Масакацу Морита и Масахиро Огава. Когда вождь сел к ним в автомобиль, они двинулись в сторону штаба Восточного округа Сил самообороны, где Юкио Мисиму уже ждали как почётного гостя.
Пятеро террористов прибыли в штаб Сил самообороны к 11 утра. Они часто проводили на базе свои собрания и тренировки. Поэтому никто ни в чём не заподозрил писателя, пришедшего в штаб с холодным оружием. Мисима и его сподвижники поднялись на второй этаж в кабинет главнокомандующего. Генерал, увидев меч, поинтересовался, нет ли проблем с полицией из-за холодного оружия, пускай и старинного, которое носит Мисима с собой. Мисима вытащил меч и сообщил, что у него есть удостоверение на него. С этого началась последняя история в его жизни.
Тоби-Кога, Огава и Фуру-Кога по условленному знаку заткнули генералу рот платком, завели ему руки за спину и привязали к стулу. Через 20 минут кабинет был забаррикадирован со всех сторон. Адъютанты генерала пытались освободить его, но Мисима объявил, что генерал умрёт, если они поднимут штурм. Под дверь на листе бумаги были брошены требования бунтовщиков: «Собрать всю Восточную дивизию перед зданием штаба в полдень. Выслушать речь Мисимы. Разрешить войти на базу членам общества, собравшимся в Итигая, и не пытаться арестовать заговорщиков. В случае нарушения требований главнокомандующий будет убит. Если всё будет выполнено, генерал через пару часов будет освобождён».
После того как десяток офицеров попытались пробраться в кабинет, они встретили сопротивление Мисимы, своим мечом ему удалось ранить половину нападавших военных. Штурмовавшие офицеры поняли, что писатель и друг Сил самообороны не шутит. Через 10 минут все требования были приняты.
Через 15 минут к зданию прибыли отряды полиции, полностью блокировавшие территорию, но не решавшиеся на штурм здания из-за страха за жизнь главнокомандующего. Огава и Морита тем временем разбрасывали с балкона листовки с призывом возродить самурайский дух и славу Японии путём захвата власти и изменения мирной конституции.
В 12:00 Мисима, в соответствии с разработанным по минутам планом, вышел на балкон и встал на парапет — над объективами телекамер и фотоаппаратов подъехавшей прессы. Чеканя речь и артистично жестикулируя, в белых перчатках, с повязкой на голове с восходящим солнцем, как у камикадзе, и надписью «Все жизни — на алтарь Отечества», Юкио Мисима приступил к финалу своего последнего шоу. Он призвал военных взять власть в свои руки и изменить конституцию, запрещающую иметь Японии армию. О западном культе денег, захватившем умы самураев. О необходимости избавиться от чужеродного наваждения и вернуться к национальным истокам путём восстания, которое могут осуществить только Силы самообороны — как последний оплот боевого духа.
Но его пламенные слова утонули в шуме зависших над базой полицейских вертолётов.
Собравшиеся солдаты не поняли, что происходит, кроме того, что известный писатель сошёл с ума и держит их командира в заложниках. Ему стали кричать оскорбления и угрозы. Контакта с данной публикой явно не получилось. Его оды во славу императора слушали, не перебивая, даже левые террористы, а те, ради кого он пошёл на смерть, толпились, недовольные, внизу и в ответ награждали его свистом и требованиями заткнуться, освободить командира и перестать кривляться.
Вверху стоял шум вертолётов. Внизу высился ропот недовольства. Юкио срывался на крик, но никакой положительной реакции не последовало. Мисима приготовил речь на полчаса, но уже через семь минут понял, что его не слышат и продолжать бессмысленно. Бой был проигран.
Морита вышел на балкон, и вместе с Мисимой они прокричали трижды «Тенно хэйка банзай!» («Тысяча лет императору!»). И вернулись обратно в кабинет. Шум постепенно стих. Мисима сказал своим соратникам в кабинете о том, что ему показалось, что его даже никто не услышал, когда он говорил. Он расстегнул китель, сел на пол и приготовился к тому, к чему готовился все последние годы.
Для ритуала сэппуку всё было приготовлено. Даже кисточка и бумага для последнего стиха собственной кровью. А далее должно было произойти ровно то, что было снято и сыграно им в «Патриотизме». Только на этот раз с реальной его собственной кровью и без спецэффектов со свиными внутренностями.
Говорят, что одни и те же иероглифы могут читаться и как «харакири», и как «сэппуку». Однако в Японии сложились свои предпочтения в терминологии. Сами японцы склонны читать иероглифы как «сэппуку», когда речь идёт именно о ритуальном самоубийстве, совершённом в соответствии с вековыми традициями. В других случаях, даже когда речь идёт о самоубийстве, совершённом пускай тем же холодным оружием и теми же способами, но без соблюдения остальных правил древнего ритуала, японцы предпочитают термин «харакири». Но для европейцев эти два термина идентичны, и они не вдаются в тонкости их различий. Поэтому Мисима и его любимый ученик для нас последние самураи Японии, несмотря на то что, совершая сэппуку, возможно, они совершили на самом деле харакири. Слишком глубоко вогнав меч с первого удара, Мисима не только распорол себе живот, но и задел позвоночник, что тут же лишило его возможности продолжить ритуал, и он упал на ковёр лицом. Секундант Морита, стоявший рядом и по обряду призванный прекратить муки учителя, ударил мечом по его шее, но не попал. Повторив попытку отсечь агонизирующему Мисиме голову, он разрубил корчившемуся от боли писателю плечо. Фуру-Кога, отняв меч у Мориты, только третьим ударом обезглавил Мисиму. Фотография отрубленной головы претендента на Нобелевскую премию и фундаментального достояния Японии фигурировала потом в средствах массовой информации и полицейском отчёте и до сих пор широко тиражируется в интернете.
Морита тут же встал рядом на колени и сделал сэппуку вслед за учителем. Фуру-Кога обезглавил и его. Над двумя трупами прочитали синтоистскую молитву и освободили генерала, позволив ему поклониться погибшим. Оставшаяся в живых троица была арестована полицией.
Похороны писателя превратились в торжество правых сил и окончательно сделали из него главного японского классика и культового писателя XX века. Мисима был кремирован в форме и с мечом, как и завещал. Телевизионные репортажи и множество фотографий выступающего Юкио Мисимы на балконе базы обошли весь мир, став кадрами из его самого драматического фильма, в финале которого он, как и во всех своих предыдущих кинокартинах, умер.
Текст о Ю.Мисима взят здесь:
http://clubs.ya.ru/4611686018427411826/replies.xml?item_no=2618
Фильм "Патриотизм".
(Посмотреть стоит)
МИСИМА, ЮКИО (наст. имя Хираока Кимитакэ)(1925–1970) – японский писатель, драматург, режиссер театра и кино, актер. Автор 40 романов, 15 из которых были экранизированы еще при его жизни, а также множества пьес, коротких рассказов, нескольких томов литературных эссе. Трижды попадал в списки претендентов на Нобелевскую премию по литературе.
Родился в Токио 14 января 1925 в семье крупного государственного чиновника. С младенческих лет воспитывался в доме бабушки – рос тихим, замкнутым ребенком, был лишен игр со сверстниками. В 1931 по протекции деда, бывшего губернатора Южного Сахалина, был принят в привилегированную школу Гакусюин, где учились дети знатных семей, в том числе императорской.
В 1941 накануне вступления Японии во Вторую Мировую войну в 16-летнем возрасте пишет свое первое произведение – романтическую повесть Цветущий лес , проникнутую тревожным ощущением неотвратимости наступающей войны. Переживание красоты обостряется на фоне угрозы разрушения страны и ее уникальной культуры. Уже в первой книге появляется мотив, вариации которого не раз встречаются в его будущих произведениях – мысль о том, что красота и смерть – это главные понятия, определяющие сущность жизни. Тогда же он берет псевдоним Мисима Юкио, впредь этим именем будут подписаны все его произведения. В сентябре 1944, после окончания школы с отличием, был приглашен в императорский дворец – император Хирахито наградил его часами.
В 1944–1947 учится в школе юриспруденции при Токийском Императорском университете. В 1945 уклоняется от призыва в армию под предлогом слабого здоровья. После окончания университета получает престижное место в министерстве финансов. Юность и студенческие годы Мисимы приходятся на годы войны – с 1941 Токио подвергался американским бомбардировкам, в 1945 они становятся ежедневными. Разрушение и смерть оказываются будничными впечатлениями чувствительного токийского юноши. Поражение страны в войне не могло не отразиться на его мироощущении. Возможно, эти тяжелые впечатления стали неосознанным источником для Мисимы разрушающих психических тенденций и, в частности, одержимости идеей смерти и ее роли в мироздании.
В сентябре 1948 заключает издательский контракт на написание романа. В 1949 после выхода Исповеди маски он становится знаменитым. Роман написан в традиционном для Японии биографическом жанре. Он начинается с эпиграфа из Братьев Карамазовых Ф.М.Достоевского , творчество которого оказало большое влияние на Мисиму. 24-летний автор бесстрастно препарирует собственные чувства и юношеские переживания. Оказывается, внутренний мир тихого болезненного подростка раздирают садо-мазохистские наклонности и гомосексуальные комплексы. Его герой обнаруживает, что способен ощущать себя действительно живущим, лишь предаваясь кровавым грезам о муках и смерти: «Мне отчаянно хочется кого-нибудь убить, я жажду увидеть алую кровь. Иной пишет о любви, потому что не имеет успеха у женщин, я же пишу романы, чтобы не заработать смертный приговор». Это автобиографическое и шокирующе откровенное произведение можно считать ключом к пониманию большинства поступков автора и его жизни в целом: «…жизнь – сцена…я… был твердо убежден в непреложности этой истины и намеревался сыграть отведенную мне роль, ни за что не обнаруживая своей сути».
Как определил сам Мисима в позднем эссе Солнце и сталь , он писал в жанре «критической исповеди», считая его разновидностью исповедальной прозы наравне с критической эссеистикой. В этом жанре написаны наиболее известные романы Исповедь маски и Золотой храм . В раннем творчестве для исповедальности Мисимы характерен мотив анализа комплексов неполноценности и вины перед прекрасным в своей «завершенности» миром.
Сделавший Мисиму знаменитым роман Исповедь маски становится поводом для разрыва с семьей – перед началом работы над этим произведением Мисима увольняется из министерства финансов, где служил юристом. Карьере государственного чиновника он предпочел зыбкую дорогу писательства.
1960-е для Мисимы стали периодом метаний, поисков себя в литературе, драматургии, путешествиях и спорте. В 1951 выходит роман Жажда любви , позднее включенный ЮНЕСКО в список коллекции шедевров японской литературы. Это история эволюции чувств молодой вдовы к юноше садовнику. Действие развивается медленно, подробно раскрываются душевные переживания героев. После этой книги за Мисимой закрепляется репутация мастера психологической прозы.
В 1952, совершая свое первое кругосветное путешествие, 27-летний писатель попадает в Грецию, которая производит настоящий переворот в его душе. В мраморных статуях античных богов и атлетов Мисима открывает для себя новое «бессмертие красоты». Болезненного, хилого, одолеваемого мрачными видениями молодого человека, неудержимо влечет к солнцу, физическому и духовному здоровью, гармонии тела и души. «Греция излечила меня от ненависти к самому себе, от одиночества и пробудила во мне жажду здоровья в ницшеанском смысле», – писал позже Мисима.
По впечатлениям от поездки в Грецию был написан роман Шум моря (1954) – наиболее светлая его книга, наполненная ярким солнечным светом. В ней описана романтическая история любви современных Дафниса и Хлои – юноши-рыбака и девушки-ныряльщицы, встретившихся на маленьком острове. Никогда – ни прежде, ни после – Мисима не писал так просто и поэтично о нормальном, здоровом человеческом чувстве. Юные герои находятся в полной гармонии с морем, солнцем – всем окружающим миром. Автор специально оговаривает, что рыбак Синдзи «ни разу не задумывался о смерти», т.е. был полной противоположностью самому автору. Лишенная и тени извращенности, история стала гимном жизни. К этому времени относится запись в дневнике писателя: «мои мысли о смерти заросли плющом, словно старый замок, в котором никто больше не живет». Шум моря пользовался колоссальным успехом и был экранизирован через несколько месяцев после выхода в свет.
В это же время Мисимой овладевает идея о том, что «создать прекрасное произведение искусства и стать прекрасным самому – одно и то же». Он решает «создать из себя полную свою противоположность» – как физически, так и духовно. По крайней мере, за первую часть этой задачи Мисима взялся с присущей ему целеустремленностью. Начав с занятий плаванием, он затем переходит к культуризму, фехтованию на саблях «кэндо» и каратэ. Через несколько лет занятий в спортзале чудо свершилось – его тело стало сильным, красивым и ловким. Успехи Мисимы в спорте были поразительными, он очень ими гордился. Когда в 1963 статью о культуризме в энциклопедии снабдили его фотографией, он признался, что это был «счастливейший момент в его жизни». Опыт физического самосовершенствования частично описан в эссе Солнце и сталь .
Тогда же Мисима показывает друзьям свой псевдоним, написанный другими иероглифами, что означало: «Зачарованный-Смертью-Дьявол». В своем новом произведении он опять возвращается к излюбленной теме – смерть и красота. В основу романа Золотой храм (1956) положен реальный факт сожжения послушником буддийского монастыря за шесть лет до этого древнего киотского храма Кинкакудзи. В книге храм становится символом самодостаточного и прекрасного мира, рядом с которым нет места существам, запутавшимся в своих внутренних исканиях. Предлагая свою версию происшедшего, – книга оставляет впечатление документального повествования – автор последовательно описывает этапы душевного пути героя вплоть до момента, когда он приходит к выводу, что гибель прекрасного делает прекрасное еще более совершенным. Красота рассматривается как некий абсолют, стремление к которому – долг творца, но исполнение этого долга самоубийственно, т.к. этим завершается реализация творческого потенциала.
Другой герой, актер Осаму из романа Дом Киоко (1959), совершивший самоубийство вместе со своей любовницей, излагает близкую к экзистенциализму «эстетическую» формулу смерти: «желание смерти заставляло его неистово стремиться к новым маскам, ибо, обретая их, он становился все прекраснее. Следует понимать, что у мужчины жажда стать красивее совсем иной природы, чем у женщины: у мужчины это всегда желание смерти».
Кроме упомянутых произведений, Мисима написал немало других романов: Тайное удовольствие , Белые ночи , Красная планета , Молодое время , Запретный цвет , Водопад , Шелк и светлые надежды , Забавы зверей , После банкета и т.д., а также повести, сборники рассказов, эссе и т.д.
Увлекался он и театром. В 1950-е в Японии возрождается интерес к национальным формам классической драматургии. В период с 1950 по 1955 Мисима создал пьесы-маски в стиле театра ноо: Ночь последнего обета , Ночная орхидея , Слепой юноша , Замерший в восторге , Веер в залог любви , Принцесса Лунного Лавра , Поцелуй маски и др. Стремясь воскресить элегантный и утонченный мир традиционной японской культуры, он напомнил об аристократическом искусстве 14–16 вв.
Единственное событие в пьесах ноо – встреча персонажей. Как правило, эти пьесы – одноактные и как бы распадаются на две части. В первой – персонаж возникает перед зрителем в виде лица низкого происхождения, а во второй – в истинном своем обличье, и тогда выясняется, что прежде взору зрителей представал призрак или терзаемый страстью дух. Действие миниатюр Мисимы происходит в современном Токио – в парке, психиатрической больнице, в квартире художницы и т.д. Но его пьесы сохраняют настроение и дух классических драм о демонах и безумных людях, находящихся в плену одного всепоглощающего чувства.
В пьесе-маске Веер в залог любви девушка, из-за любви лишившаяся рассудка, не узнала своего возлюбленного, когда он отыскал ее, потому что мечта о любви бесконечно прекрасней самой любви. В пьесе Ночная орхидея медсестра психиатрической клиники толкует с посетителями о необходимости сдерживать сексуальные влечения. Покинутая и забытая из-за своего жестокосердия бывшая знаменитая красавица обречена на нищету и прозябание (Ночь последнего обета ). Героями Мисимы владеет одна доведенная до предела страсть, она же приводит их к глубокому жизненному кризису. В пьесах ноо Мисимы оживают странность, извращенность человека, растерянность и ужас перед бесконечным безмолвием вселенной.
В 1955 пьеса Принцесса Лунного Лавра была поставлена по всем правилам традиционного ноо. На фоне многочисленных постановок в духе заокеанских заимствований, где царили секс, спорт и стриптиз, она воспринималась как вызов. В то же время на Западе в середине 20 в. старинное искусство ноо было воспринято как направление в высшей степени современное, близкое западному авангарду. Неслучайно им увлекались Жене, Беккет , Клодель , Брехт и др.
Кроме миниатюр, Юкио Мисима писал и многоактные произведения для сцены: Ночной подсолнух , Термитник , Салон Рокумэйкан , Роза и пират , Ключ от комнаты , Кото радости , Тропическое дерево , Падение дома Судзаку и др. Некоторые его драматические произведения опирались на сюжеты из западной истории – Мой друг Гитлер , Маркиза де Сад . До сих пор спектакли по произведениям Мисимы не сходят с подмостков японских театров, а также театров Европы и США. В России шли его пьесы Мой друг Гитлер , Маркиза де Сад , Парчовый барабан , правда, поставлены они были лет через 25 после того, как были написаны.
Стремление реализовать себя приобретало у Юкио Мисимы характер всепоглощающей страсти. Помимо исступленных занятий литературой, он выступал в качестве режиссера театра и кино, актера и даже дирижера симфонического оркестра. Пробовал себя в разных направлениях – летал на боевом истребителе, несколько раз обогнул земной шар, посещал гей-клубы на Гиндзе, хотя был женат, в искусстве фехтования «кэндо» был обладателем пятого дана и т.д. Принимаясь за какое-нибудь занятие, он увлекался им настолько, что порой достигал в нем общепризнанных вершин.
Всю свою жизнь Мисима испытывал глубочайший интерес и почтение к самурайскому мироощущению, стараясь осмыслить и прочувствовать его философию. Если в новелле Патриотизм это осмысление еще поверхностно и формально, то поздняя эссеистика (Голоса героев , Обращение к молодым самураям и т.п.) полностью проникнута самурайским духом. Мисима счел своим долгом написать книгу комментариев к самурайскому кодексу Хагакурэ – Хагакурэ Нюмон: введение в Хагакурэ – самурайская этика в современной Японии . Был всерьез увлечен идеей возрождения самурайских традиций, увязывающих в одно целое этику поведения и эстетическое начало, что отвечало его представлению о совершенном человеке.
В 1960-е стремление возрождать национальные традиции подтолкнуло Мисиму к участию в военно-патриотических выступлениях. В 1966 он публично заявил о своей солидарности с праворадикалами, вступил в японские Силы Самообороны.
По своим политическим взглядам он был монархист, сторонник традиционных ценностей, противник «мирной» конституции, по которой Япония не имела права иметь свою армию, а только силы самообороны. В 1968 им была создана военизированная студенческая организация ультра-правого толка Татэ-но кай – «Общество щита». Юкио Мисима был ее вождем и содержал на собственные средства. Под его руководством специальные инструкторы обучали молодых людей обращению с оружием, национальным видам борьбы, здесь глубоко штудировали древнюю и новую самурайскую литературу. Организация имела собственную символику и униформу.
Феномен Мисимы невозможно рассматривать иначе, как через призму последнего дня его жизни, когда он фактически сам срежессировал собственное самоубийство в духе близкой ему самурайской традиции. Самоубийство – не редкость среди представителей творческих профессий, в Японии в том числе. Так, в 1953 покончил с собой драматург Като Митио; после того, как была написана книга Исповедь «неполноценного» человека , покончил самоубийством писатель Осаму Дадзай и т.д. Вопрос, что больше руководит самоубийцей в таких случаях – отчаяние или желание осуществить эффектный артистический или политический жест, остается открытым.
Утром 25 ноября 1970 в день, когда Мисима закончил роман Падение ангела , входивший в масштабную тетралогию Море изобилия , начатую 4 года назад, после легкого завтрака он надел форму «Общества щита» и пристегнул к поясу старинный самурайский меч. Написал записку: «Человеческая жизнь не беспредельна, я же хочу жить вечно. Мисима Юкио». Внизу в машине его ожидали четверо сподвижников из «Общества щита». Около 11 утра они подъехали к штабу Восточного округа сил самообороны на токийской военной базе Итигая. В штабе о визите были предупреждены. Мисима, широко известный писатель, сторонник традиционных ценностей, был весьма уважаемым гостем, поэтому у него не потребовали, чтобы он отстегнул свое оружие.
Адъютант проводил писателя к командующему округом генералу Кэнри Масите. Тот, поздоровавшись, поинтересовался, почему при нем меч. «Не беспокойтесь, это просто музейная реликвия – 16 век, школа Сэки. Взгляните, какая отделка», – ответил Мисима. Когда генерал склонился над мечом, по команде Мисимы один из его людей бросился на командующего – его привязали к креслу и забаррикадировали дверь. Почувствовав неладное, военные за дверью попытались войти. Но вооруженный мечом Мисима пообещал убить генерала. Он изложил свои требования – выстроить на плацу расквартированные рядом подразделения сил самообороны, а также отряды членов «Общества щита» – его ультиматум был принят. В 11.38 прибыла полиция, рассыпавшаяся по зданию, но арестовывать мятежников пока не торопились. В это время с балкона штаба люди Мисимы разбрасывали листовки с его текстом, где он призывал силы самообороны взять в стране власть и потребовать пересмотра мирной конституции. Листовка заканчивалась словами: «Неужели вы цените только жизнь и позволили умереть духу?.. Мы покажем вам, что есть ценность большая, чем наша жизнь. Это не свобода и не демократия. Это Япония! Япония. Страна истории и традиций. Япония, которую мы любим».
Ровно в 12.00 Мисима появился на балконе, на его голове была белая повязка с красным кругом восходящего солнца, на белых перчатках – пятна крови. Мисима обратился к солдатам со словами: «… Сегодня японцы думают только о деньгах… Где же наш национальный дух?.. Вы должны восстать, чтобы защитить Японию. Японские традиции! Историю! Культуру! Императора!.. Вы же солдаты. Почему вы защищаете конституцию, отрицающую само ваше существование? Почему вы не проснетесь?..»
Он был освистан. Поняв, что призывы тщетны, Мисима трижды прокричал «Да здравствует император!» и вернулся в комнату. «Нам остается одно», – сказал он товарищам. Будучи опозоренным, самурай обязан умереть – формальный повод для самоубийства был Мисимой получен. В соответствии с самурайскими традициями он расстегнул мундир и заколол себя мечом. Затем меч взял его сподвижник Морита. По традиции он должен был отсечь голову Мисимы, что удалось только с третьей попытки. После этого Морита также распорол себе живот, а его голову отсек другой его товарищ. В комнату ворвалась полиция.
Позже обряд сэппуку совершили еще семь последователей Мисимы. После смерти писателя «Общество щита» прекратило свое существование.
Смысл обряда сэппуку (харакири – вульгарное название для неудачно проведенного ритуала) – демонстрация беспредельной верности вассала господину. В данном случае сюзереном, во имя которого Мисима умер, был император. Смерть самурая должна быть прекрасна, т.к. самурай не имеет права уронить достоинство господина. Его достойная смерть свидетельствует о присутствии силы духа до последнего момента, т.к. для сэппуку недостаточно краткого волевого импульса – необходимо продолжительное, осознанное, преодолевающее страшную боль волевое усилие. Умирая, самурай демонстрирует величественную красоту смерти.
Как бы то ни было, политической мотивировке самоубийства Мисимы отводится роль второстепенная – об этом говорит вся его биография, а также развиваемая им «эстетическая» концепция смерти, в значительной степени отраженная в его произведениях. Он много писал о роли смерти в мироздании, ее философии как последнего, завершающего штриха жизни. «К смерти надо привыкнуть, – размышляла героиня из новеллы Смерть в середине лета , по нелепой случайности потерявшая сразу двоих детей. – Это уже не удар судьбы, а полезный урок; не конкретный факт, а абстрактная метафора…». В новелле Патриотизм Мисима скрупулезно описывает добровольный уход из жизни поручика императорской гвардии и его жены. Подробности методичного приготовления к смерти с непривычки воспринимаются как нечто отталкивающее, – автор гипнотизирует читателей демонстративной обыденностью происходящего, словно предлагает примерить эту ситуацию к себе и убедиться – ничего страшного.
Если же оценивать кровавый спектакль, «поставленный» Мисимой, с культурологических позиций, финал своей жизни он превратил в эпатажное театральное действие – в постмодернистскую трагикомедию абсурда. Это художественный жест постмодерниста, «до смерти» превозносящего возвышенную национальную символику. Посвящение смерти императору выглядело в 1970 анахронизмом, как если бы в России эпохи Брежнева некто покончил жизнь с именем Сталина …или государя императора на устах. Но, возможно, в этом и заключалась абсурдность и трагифарс задуманной Мисимой акции? Как бы то ни было, но и как человек, увлеченный самурайской культурой, и как человек творческий – режиссер и актер, и как личность, стремящаяся всецело подчинить собственную жизнь личной воле, в последний день Юкио Мисима изведал вкус абсолютной свободы.
Можно немало философствовать на тему, почему у одного человека в качестве основного жизненного вектора преобладает инстинкт смерти, а у другого – инстинкт жизни. Существует экзистенциальная трактовка – чем глубже человек ощущает рядом присутствие смерти, тем более подлинным становится его существование. Преодоление тяги к смерти становится импульсом для самовыражения и самосовершенствования. Неприятие своего существования, как не соответствующего идеалу, также может стать поводом для добровольной смерти.
В чем видел Мисима красоту смерти? Если красота – это гармония, почему смерть ему представлялась более гармоничной, чем жизнь? Смерть – возвращение к неорганическому состоянию; это определенность, законченность, ясность и покой, она фиксирует и подытоживает жизнь. Жизнь – вечные метания и боль, поиски красоты, подлежащей неизбежному разрушению. Чтобы самоуничтожение имело метафизический смысл, объект уничтожения (он же его субъект в случае самоуничтожения) предварительно должен стать совершенным. А поскольку, как заметил известный японовед Дональд Кин: «Наиболее совершенным произведением искусства Мисимы стал он сам», Мисима уничтожил себя как свое «наиболее совершенное» произведение.
В случае с Мисимой возможно говорить и о роли невроза или личной акцентуации. В его случае это повышенная чувствительность, на которую наложились тягостные юношеские впечатления, до крайности поразившие его воображение. Как отмечала Карен Хорни , невротической личности в 20 в. свойственно вплетать в переживание своих личных проблем противоречия окружающего его мира. Возможно, личное стремление к смерти совпало у Мисимы с ощущением конца японской культуры и распада традиционных ценностей.
Существует мнение, что изменение роли национального государства и обретение новых уровней идентичности в транснациональных пространствах лишает людей их национальной и культурной принадлежности. Как замечают культурологи, у тех, кто не ощущает себя вошедшим в глобальный мир, отмечается утрата самоуважения и ощущения внутренней значимости своей национальной идентичности. Те же, кто уже считает себя субъектом глобальных процессов, обнаруживают возрастающий интерес к локальным и национальным явлениям. Возможно, трагедия Юкио Мисимы стала отражением драмы вхождения культуры традиционного японского общества в контекст более широких общественных и культурных реальностей.
Как бы то ни было, книги Мисимы издаются многотысячными тиражами и пользуются заслуженной популярностью во всем мире. Его имя ставят в ряд с наиболее известными японскими писателями второй половины 20 в. – Кобо Абэ, Ясунари Кавабатой и Кэндзабуро Оэ.
Сочинения: Веер в залог любви. Пьесы-маски в стиле театра ноо . М., Рипол Классик, 2003; Жажда любви . СПб, Азбука, 2000; Золотой храм . СПб, Азбука, 2002.
Ирина Ермакова
ЦЕННЫЕ БУМАГИ: Юкио Мисима: националист с ликом кинозвезды (2010)25 ноября 1970 года писатель и режиссёр Юкио Мисима публично совершил сэппуку
В комнате моих родителей в 70-х гг. было полно популярных в СССР журналов. "Искатель", "Англия", "Америка" и "Вокруг света". В "Вокруг света" всегда можно было найти множество эротических фотографий африканок топлесс (а иногда и с голыми попками), танцующих ритуальный танец для своего вождя. Ребенком я обожал их листать.
Когда мне было лет семь, в одном из номеров «Вокруг света» я вдруг обнаружил поразившие меня кадры с изображением некого японца на балконе, из подписи под фото следовало, что он сделал себе харакири. А то, что при этом его снимали и напечатали в советском журнале, настолько поразило мое детское воображение, что, не зная писателя Юкио Мисима и ничего не читая из него, я с малых лет все уже знал о герое Мисима, который устроил переворот и стал последним самураем.
Мисима жил в мире, где журналистка Ульрика Майнхофф уже сформулировала кредо современного литератора: «интереснее выпрыгивать из автомобиля и строчить из автомата, чем печатать на печатной машинке». Писатели 60-х сделали свой выбор в пользу террористов и один за другим продемонстрировали это на своем жизненном примере. Далекий от леваков из «Фракции Красной Армии», ультраправый националист Юкио Мисима тем не менее четко и ясно воплотил в жизнь ту же самую программу, что и его идеологические враги. Значит время было такое.
ЛИТЕРАТУРНАЯ КАРЬЕРА
Юкио Мисима родился в Токио 14 января 1925 года в семье крупного государственного чиновника. Его дед был губернатором Южного Сахалина. Поэтому в 30-х маленький Юкио учился в привилегированной школе для детей из знатных семей и императорской фамилии Гакусюин и закончил ее с отличием, получив из рук императора в награду серебряные часы. Юкио начал сочинять в 40-х. Первое произведение - романтическая проза шестнадцатилетнего автора «Цветущий лес» - появляется в 1941 году, еще до начала Великой Отечественной Войны.
После учебы на юрфаке в Токийском Университете, где он изучал немецкое право и увлекся философией Ницше, он пытается работать по специальности в банке. После капитуляции Японии и окончания войны по стране проносится волна самоубийств среди военных. Одна из смертей производит на Юкио сильное впечатление - это гибель одного лейтенанта, бывшего литературного критика и духовного наставника Мисимы.
В сентябре 1948 года Юкио увольняется из Министерства финансов, вступает в литературное объединение «Современная литература» и получает заказ на написание романа. Отныне он профессиональный литератор. Роман «Исповедь маски», написанный в автобиографическом жанре исповедальной прозы, делает 24-летнего писателя знаменитым.
В 50-х Мисима становится мастером психологической прозы и создает один шедевр за другим. Написанный в 1951 году роман «Жажда любви» Юнеско включил в список коллекции шедевров японской литературы. В 1958 появляется «Золотой Храм», один из самых читаемых романов японской литературы. В основе которого реальный факт сожжения древнего храма Кинкакудзи послушником буддийского монастыря, имевший место в середине 20 века.
Спустя год Мисима как специальный корреспондент газеты «Асахи симбун» предпринимает кругосветное путешествие, которое продолжается полгода. Особенное впечатление производит на него Греция с ее статуями атлетов и античных богов. Вернувшись в Японию, Мисима взялся за радикальную перестройку собственного тела. Он занимается плаванием, бодибилдингом, кэндо (современным фехтовальным искусством на основе традиционной самурайской техники владения мечом), карате и боксом. То есть предпринимает попытку переделать себя под свои литературные произведения - сделать себя достойным того, что пишет, соответствовать своим сочинениям.
Личная жизнь Мисимы делится в это время на официальную и неофициальную. Официально он в 1958 году женился на 18-летней Йоко Сугияма, дочке знаменитого японского художника, которая родила ему двух детей. Неофициально Мисима проводит время с красивыми молодыми людьми в ночных гей-клубах Токио.
В 1963 году Мисима попадает в энциклопедию (статья о культуризме иллюстрирована его фотографией!), и он счастлив от этого факта больше, чем от любой хвалебной статьи критиков о его литературе. В эссе о силовой тренировке «Солнце и сталь» он сравнивает неработающие мускулы мужского организма с мертвыми языками, овладев которыми, можно обрести знание предков. А физическое строение человека определяет как отражение духовного. Когда Мисима позировал для своего фотоальбома «Ню» в образе Святого Себастьяна, где его обнаженное тело было утыкано стрелами, как у знаменитого святого, он ясно дал понять, что больше чем раздавать автографы на новых книжках, ему нравятся мучительные, похожие на пытки, тренировки. Вот что ведет к святости и совершенству.
Обращение к кино было неизбежным. Новое тело писателя требовало, чтобы его увековечили.
МИСИМА КИНОЗВЕЗДА
Мисима долгое время был известен как японский писатель и драматург больше, чем как киноактер и кинорежиссер. А это несправедливо. Его кинокарьера не менее увлекательна, чем литературно-театральная. Первая роль была на студии Дайэй в 1960 году в фильме «Загнанный волк (Страх смерти)» у режиссера Ясудзо Масумура, который учился с Мисима на юрфаке в Токийском Университете. К тому времени Масумура тоже забросил профессию и, поучившись в «Экспериментальном кинематографическом центре» в Италии у Микеланджело Антониони и Лукино Висконти, стал делать революцию в японском кино. Он снял: «Гиганты и игрушки» (сатира на японский рекламный бизнес среди враждующих корпораций применяющих на японской почве - американский стиль продвижения продуктов), «Черный автомобиль» (фильм о конкурирующей паре автомобильных компаний «Ямато» и «Тигр» и промышленном шпионаже через постель), «Свастика» (лента о лесбийской связи замужней женщины и девушки и коллективном самоубийстве), «Красный ангел» (кино о судьбе молодой медсестры на японо-китайской войне 1939 года, которая видит свою миссию в том, чтобы помогать раненым и доктору, сексуально их удовлетворяя), «Слепая тварь» (история слепого скульптора, похитившего фотомодель и заточившего ее в свою студии).
«Страх смерти» - гангстерский триллер с сюжетом, увлекающим с первых же кадров. Молодой якудза Такэо в исполнении Мисимы - в тюрьме. Играя в волейбол, он узнает, что его вызывают на свидание. Не желая отвлекаться от игры, он просит друга сходить за него. В комнате для свиданий на глазах у тюремных надзирателей друга убивает подосланный киллер. Герой Юкио Мисима вскоре выходит на свободу и разборки продолжаются. После того, как он ранил и нанес оскорбление боссу мафии - жить ему осталось на свободе недолго. Масумура - Годар японской новой волны. Его Мисима это брат-близнец Бельмондо из «На последнем дыхании», оба - модники-хулиганы. Даже фатальная роль женщин в обоих фильмах схожа. А последняя сцена убийства, когда истекающий кровью Мисима идет вниз наперекор движущемуся вверх эскалатору и падает на ступеньки, вдохновила Брайана Де Пальма на легендарную перестрелку на эскалаторах в фильме «Путь Карлито».
Мисима писал в своем дневнике: «Вот и сбылось мое давнее желание сняться в кино. Кто видел хоть один фильм в своей жизни, не может об этом не мечтать. Но сколько сотен фильмов я посмотрел с детства до сегодняшнего дня и сколько сотен или тысяч фильмов я видел за свою жизнь. И теперь среди этих тысяч есть один, в котором снялся я. Надеюсь, этот фильм заставит вас улыбнуться над мечтой сыграть в кино. Съемки этого фильма перевернули мою жизнь вверх тормашками».
Мисима дебютировал в роли бандита неслучайно. Якудза - это воплощенный воин светского общества, каким стала Япония, потерявшая армию. На съемках фильма Мисима оценил ту творческую свободу, которую дает добровольное подчинение воли одного человека воли другого. В данном случае режиссера Масумуры. Юкио сравнил опыт киноактера с опытом служения в армии.
В 1968 году Мисима увлекается театром Кабуки, где мужчины исполняют женские роли, и играет в фильме «Черная ящерица». Ему достается роль «Human statue» - забальзамированного трупа-скульптуры, которую хранит, как сокровище, главная героиня фильма, мафиози-трансвестит. Этот безумный фильм о похищении людей и драгоценностей снимает Кинджи Фукасаку, который в 2000 году выпустит на экраны мира легендарный боевик нового века «Королевская битва».
Спустя год Мисима еще отметился в ставшем для него последним фильме - историческом боевике «Убийца» (Кара небес) - про конец эпохи Эдо и смутные времена в Японии, когда в закрытой стране впервые началось противостояние чужой европейской культуры и отечественной на уровне войны разных кланов. Одни из которых поддерживали императорскую власть и национализм, а другие выступали за сотрудничество с Западом. Изюминкой фильма, конечно, стал Мисима в роли убийцы клана Сацума - Синбэя. Как и во всех предыдущих лентах, герой Мисимы оказывается мертвым. Писатель не терпит оставаться живым в кино. На этот раз смелый воин гибнет, совершая сэппуку на допросе.
В 1972 году Ясудзо Масумура еще вернется к творчеству своей покойной музы Юкио Мисима в фильме «Музыка». А пока Юкио жив, и 1960 год для него становится не только годом началом кинокарьеры. В этом году он написал повесть «Патриотизм», ставшую вершиной творчества Мисимы. Которую в кино он воплотил самостоятельно. И об этом стоит рассказать отдельно.
ПАТРИОТ - РЕПЕТИЦИЯ СМЕРТИ
В 60-х, как и многие его коллеги по перу, Мисима ищет выход за пределы страниц романов и хочет увидеть свои образы и фантазии воплощенными в реальность. Сначала в кино…а потом и в самой жизни. Как и другие писатели-интеллектуалы (например, Алан Роб Грийе и Сюзан Зонтаг - настоящие революционеры и идеологи современной литературы) Юкио рвался в кино. Он понимал, что никакие книги и пьесы не сравнятся по силе воздействия и массовости поражения сознания с кинематографом. Так Алан Роб Грийе в 1968 году создает «Человек который лжет», а Сюзан Зонтаг делает в 1969 году «Дуэт для каннибалов», но Мисима предвосхищает их, дебютируя как писатель-режиссер в 1966 году.
Это период очарованности писателя смертью, которую он считал самым прекрасным, что должно произойти с человеком, и вершиной жизни. Новеллы «Философский дневник маньяка-убийцы, жившего в средние века» или «Смерть в середине лета» - как раз об этом. Но самым концептуальным произведением оказывается «Патриотизм». Рассказ о том, как зимой 28 февраля 1936 года 22 офицера возглавили 1300 солдат и начали переворот в Токио, целью которого было свержение правительства и реставрация монархии в полном объеме, с передачей статуса верховного главнокомандующего Императору. Восстание было подавлено, и лейтенант Синдзи Такэяма совершает обряд сэппуку вместе со своей молодой женой. Все действо торжественно происходит под музыку Рихарда Вагнера.
Кинорежиссер Мисима делает свой первый и единственный фильм, экранизируя историю, которая идеально визуализирует его внутренний мир. Как сказано об этом фильме на торрентах - «харакири на тему любви и смерти». Точнее не скажешь.
Мисима был частью театра «Бургакудза», где работал и как постановщик, и как актер. Он ставил спектакли и играл на сцене и был преуспевающим драматургом. Он красиво сравнивал свои романы с женами, а пьесы с любовницами. А работая над такими пьесами как «Маркиза Де Сад» (1965) или «Мой друг Гитлер» (1968) в номере Токийского отеля «Тэйкоку», всегда начинал с последней реплики последнего акта. Забавно, что все биографии о писателе и статьи в будущем будут писаться именно по этой схеме - сначала о его героической смерти и как бы бонусом - о его литературном наследии. Фильм «Патриотизм» был нарочито театральным и снятым будто в интерьерах японского театра.
«Патриотизм», конечно же, публичная репетиция смерти самого автора. Поэтому на ютубе, когда вводишь "yukio mishima death" - в первом же списке выпадают части фильма «Патриотизм». Произошел синтез художественного кино и художественной жизни.
Фильм целиком был снят за два дня. Делая его, Мисима монополизировал все главные профессии в кинопроизводстве, которые только мог. Он выступил автором рассказа, по которому сделал сценарий, режиссером, продюсером и исполнителем главной роли.
Оветитель, оператор, гример, и прочие ассистенты были связанны контрактами и снимали фильм Мисимы тайно, быстро и не ставя никого в известность из первых лиц и владельцев своих студий, поэтому их имен в титрах не оказалось.
Мисима сам выбирал ткани для своей формы и весь реквизит. Сам как специалист по каллиграфии нарисовал на баннере иероглиф «Искренность», который стал центром театральных декораций. Белые декорации ярко сочетались с черной тушью и кровью. Он даже написал все начальные титры своей рукой на французском, немецком, английском и японском языке. Кистью. И сам двигал свитки, пока их снимали. К кино он подошел как к собственной книге, где есть единственный автор - он сам. Никому не перепоручая практически ничего и используя людей исключительно для подсобных работ, как технический персонал.
Многие кадры снимались без дубля. Мисима идеально видел картинку, которую хотел получить, и добивался превосходного результата. Если, снимаясь у Масумура в «Страхе Смерти», он никогда не спорил с режиссером и полностью выполнял его волю (вплоть до того, что получил сильную травму головы в последней сцене смерти, упав на эскалаторе), то на съемках своего фильма он полностью диктовал свои правила игры. Но всегда оставаясь вежливым и спокойным, не корча из себя Великого Мисиму, писателя звезду.
Девушка Есико Цуруока, которая исполнила главную роль вообще не знала, кто такой Мисима. Она была просто молодой начинающей актрисой, которую выбрал Юкио за чистоту кожи и исходившую от нее невинность и чистоплотность. Она вспоминала потом, что больше всего Мисима ей напоминал гангстера. Учитывая его предыдущую роль у Масумуры, это было объяснимо. После «Патриотизма» Есико вскоре перестала сниматься и вошла в историю кино именно благодаря этой работе.
Самым мощным моментом фильма стал фрагмент, когда зритель на экране видит лейтенанта, совершающего сэппуку - и натуралистично снятые вываливающиеся внутренности. Это были свиные внутренности, купленные гримером и нафаршированные в кожаный мешочек, привязанный к животу Мисимы. Они воняли неимоверно. И вносили элемент жизни и отвращения к смерти во время съемки. Эти внутренности и бескпомпромиссный натурализм входящего в плоть меча, разворачивающего кишки, изрядно оживили, если так уместно сказать, этот эстетский фильм.
Снимая «Патриотизм» и спонсируя этот политический кинофильм, Мисима шел, сам того не подозревая, параллельно с левыми радикалами. «Японская Красная Армия» спонсировала целую киностудию «Вакамацу продакшен», превратив в свой рупор режиссера сексплотейшен и пинк-муви Кодзи Вакамацу, смешивавшего политику и эротику, а также просто помогая выполнению реальных террористических миссий, прикрывая их очередными киносъемками (к примеру, фильма о Ливане) или прокатывая среди студенческой аудитории замаскированную под документалку агитку «Красная армия. Манифест борьбы за мировую революцию». Соавтора Вакамацу - Маса Адати в итоге посадили в тюрьму после того, как он взял в руки автомат и применил в реальности полученный на киносъемках опыт городского партизана. Оба автора, кстати, до сих пор живы и продолжают работать в выбранном жанре, популяризируя идеи терроризма в массах с помощью киноискусства.
«Посмотри Патриотизм… Все, о чем я хочу сказать, показано в этом фильме». К словам самого Юкио Мисимы добавить нечего. Он создал манифест монархической революции. Этот фильм - олицетворение самого Юкио Мисима. Можно прочесть все его книги, а можно увидеть одно кино.
Будучи показанным на Международном Фестивале Короткометражных фильмов в Туре фильм стал лидером в японской коллекции фильмов Гильдии Экспериментального Театра, занимающейся коммерчески успешными проектами на фестивальной орбите. Патриотизм стал первым хитом ГЭТ, и у него было большое будущее.
Фильм вернулся к публике спустя 40 лет, ведь после смерти Мисимы под давлением властей и прессы вдове пришлось уничтожить все копии фильма, которые посчитали пропагандой военных бунтов и разжиганием национализма. (Негативы тайно 35 лет хранились в коробке из-под чая у одного из членов анонимной съемочной группы.)
В своем завещании Мисима хотел, чтобы этот фильм был издан в последнем томе его собрания сочинений, наравне с его прозой и как венец его творчества.
ОБЩЕСТВО ЩИТА
Биографам интересно говорить о гомосексуальности и двойной личной жизни Юкио Мисимы, о его депрессиях в последний период жизни, вызванных уже третьим неудачным выдвижением на соискание Нобелевской премии по литературе. Людям нравится обсуждать тех, кто выше их, наделяя их своей сексуальной или творческой неудовлетворенностью. Каждый, кто пишет о таких вещах, пытается навязать писателю свои личные проблемы, страхи или комплексы.
Интеллигентный, мягкий в общении и твердо знающий свою цель человек, каким был Мисима, просто показал на своем личном примере всему миру, как достойно вести себя в создавшейся ситуации в определенной стране человеку с определенными принципами.
Мисима показал миру национализм с человеческим и гуманным лицом. Он был фанатом стиля милитари, но не служил в армии. Поначалу для него это был аксессуар. Но аксессуары любят страстно в первую очередь аристократы и гурманы. Для них детали и внешняя красота глубоки как идеология. Поэтому закономерно, что весной 1967 года Юкио подал прошение о зачислении в ряды Сил Самообороны.
Послевоенной Японии было запрещено по 9-й статье конституции иметь регулярную армию. Против этого запрета и росло недовольство Мисимы. Пройдя начальный курс военного обучения, Юкио получил отказ. Зимой следующего года он предпринял новую попытку и был зачислен в Силы самообороны.
Мисима приходит к пониманию, что японские Силы Самообороны, созданные согласно Акту о самообороне от 1954 года, никогда не станут реальной армией с флотом, авиацией и сухопутными войсками, способными вести настоящие военные действия. Он считает, что в конституции необходимо ввести изменения и дать право на создание национальной армии, имеющейся у любого народа в любой стране. Мисима решается организовать собственную группу для помощи Силам Самообороны.
В 1968 году на базе редакции политического журнала, в который бесплатно писал и который поддерживал, он создает молодежную военно-патриотическую организацию «Общество щита», сам же ее финансирует и возглавляет. Вводит собственную символику и обмундирование.
В «Обществе щита» инструкторы занимаются обучением молодежи прикладным навыкам обращения с оружием и восточным единоборствам. Штудируют самурайскую литературу и учат уважать Императора. Тогда же в составе «Общества щита» появился член японской студенческой лиги Масакацу Морита, которому было суждено сыграть одну из ключевых ролей если не в жизни, то в смерти Юкио Мисима. Общество благодаря связям Мисимы тренируется на базах Сил Самообороны. Юкио называет его Японской Национальной Гвардией. В принципе, он начинает формировать Альтернативную Гражданскую Армию.
На момент главного выступления «Общества» насчитывало 100 бойцов. Раз в месяц в большом зале штаба Сил Самообороны в Итигая «Общество Щита» проводило собрание. Автор «Эссе для юного самурая» обсуждал наболевшее, а после обеда все вместе устраивали тренировку на крыше. Официально «Общество Щита» должно было помогать бороться Силам Самообороны с ультрарадикальной террористической организацией «Японская фракция Красной Армии», которую помнят до сих пор по расстрелам мирных граждан в израильском аэропорте и захватам самолетов. Но на самом деле «Общество», по замыслу его создателя, должно было совершить реформацию Сил самообороны путем военного переворота внутри него.
Когда в 1969 году его родной Токийский императорский университет был захвачен левацкой группировкой «Объединенный студенческий фронт», Мисима почувствовал, что время для активных действий пришло. Левые студенты захватили заложников и вступили в бой с полицией. Правда при этом никто не погиб. Мисима встретился с участниками этих событий для дискуссии. Несмотря на то, что монархические взгляды Мисимы были чужды студентам, они называли его уважительно - сенсей. А он остался после встречи с ними под впечатлением от их решительности, пускай и далекой от его идеологии. Парадокс ситуации был в том, что сторонник ультраправых идей питал вдохновение для своего бунта в выступлениях крайне левых, и именно акции левых радикалов приближали Мисиму к его собственной акции и демонстрации протеста.
Молодой главнокомандующий «Общества Щита» Морита предложил на встрече в доме писателя захватить Парламент и потребовать пересмотра Конституции. Юкио, учитывая свои наблюдения за тем, как полиция весьма успешно подавила бунт в университете и справляется с многочисленными выступлениями левых, - скептически отнесся к такой массовой акции. Для такого выступления Обществу не хватает вооружения и численности. Требуется сначала заручиться поддержкой будущей армии. Мисима и Морита приходят к дерзкому решению привлечь на свою сторону Силы Самообороны и начать с ними военный переворот или умереть в случае неудачи, показав пример единственного возможного пути переустройства Японии.
К операции были привлечены после разговоров в кофейнях (как после кинокастинга) члены «Общества» - Масаеси Кога, Масахиро Огаве и Хиромаса Кога. Всех Мисима предупредил о том, что надо попрощаться с родными и быть готовыми умереть за Императора. То есть изначально все были готовы к поражению.
Начать нужно было с захвата командующего, а после выступления перед дивизией, расквартированной в Итигая, заручиться их поддержкой, захватить арсенал, вооружить всех членов «Общества» и совместно устроить марш бросок на Парламент. План был готов. Мисима записывается на утренний прием к начальнику штаба сухопутных войск генералу Масуда на 25 ноября 1970 года. Пару дней заговорщики репетируют захват командующего в номере «Палас-отеля» перед дворцом Императора (как какую-нибудь театральную постановку). Мисима пишет завещание, в котором указывает похоронить себя в форме «Общества Щита» в белых перчатках и с мечом, как самурая, в случае неудачи. И делает акцент на чисто некрофильском желании обязательно сфотографировать себя мертвым, даже если его семья будет против.
1970 - ГОД СМЕРТИ
Мисима в своих книгах и фильмах доказывает, что вся жизнь человека на самом деле дана ради одного дня. В который все и происходит. Переживает он этот день или не переживает - уже неважно. Важно то, как он его проживает соответственно всему, что придумывал и переживал до этого и на что молился.
В 1970-м году должен был быть продлен срок действия американо-японского оккупационного договора. Левые организации явно готовились к свержению правительства и развернули невиданную доселе террористическую активность. Мисиме исполнилось 45 лет.
Все, что произошло далее, современники описывают как садомазохистский акт в духе «Святого Себастьяна», испещренного стрелами и умирающего на глазах всего мира (глядя с полотен великих художников) или как «двойное самоубийство любовников» (совсем в духе фильмов Масумура «Свастика» или самого Мисимы в «Патриотизм»). Ассоциации многочисленны. Поэтому лучше излагать, как предлагают индийские мудрецы, факты без собственной интерпретации.
Утром 25 ноября 1970 года Мисима закончил редактуру текста последнего тома тетралогии «Море изобилия» романа «Падение ангела». Он позавтракал, надел мундир «Общества щита» и повесил на пояс японский меч. У дома его ждал белый «Седан» 66 года, в котором сидели четверо членов «Общества Щита» - Масаеси Кога (ака Тиби-Кога), Хироясу Кога (ака Фуру-Кога), Масакацу Морита и Масахиро Огава. Когда Вождь сел к ним в автомобиль, они двинулись в сторону штаба Восточного округа «Сил самообороны», где Юкио Мисима уже ждали как почетного гостя.
Пятеро террористов прибыли в штаб Сил Самообороны к 11 утра. Они часто проводили на базе свои собрания и тренировки. Поэтому никто ни в чем не заподозрил писателя, пришедшего в штаб с холодным оружием. Мисима и его сподвижники поднялись на второй этаж в кабинет главнокомандующего. Генерал, увидев меч, поинтересовался нет ли проблем с полицией из-за холодного оружия, пускай и старинного, которое носит Мисима с собой. Мисима вытащил меч и сообщил, что у него есть удостоверение на него. С этого началась последняя история в его жизни.
Тоби-Кога, Огава и Фуру-Кога, по условленному знаку, заткнули генералу рот платком, завели ему руки за спину и привязали к стулу. Через 20 минут кабинет был забаррикадирован со всех сторон. Адьютанты генерала пытались освободить его, но Мисима объявил, что генерал умрет, если они поднимут штурм. Под дверь на листе бумаги были брошены требования бунтовщиков: «Собрать всю Восточную дивизию перед зданием штаба в Полдень. Выслушать речь Мисимы. Разрешить войти на базу членам Общества, собравшимся в Итигая, и не пытаться арестовать заговорщиков. В случае нарушений требований - Главнокомандующий будет убит. Если все будет выполнено генерал через пару часов будет освобожден».
После того, как десяток офицеров попытались пробраться в кабинет, они встретили сопротивление Мисимы, своим мечом ему удалось ранить половину нападавших военных. Штурмовавшие офицеры поняли, что писатель и друг Сил Самообороны не шутит. Через 10 минут все требования были приняты.
Через 15 минут к зданию прибыли отряды полиции, полностью блокировавшие территорию, но не решавшиеся на штурм здания из-за страха за жизнь главнокомандующего. Огава и Морита тем временем разбрасывали с балкона листовки с призывом возродить самурайский дух и славу Японии путем захвата власти и изменения мирной Конституции.
В 12.00 Мисима, в соответствии с разработанным по минутам планом, вышел на балкон и встал на парапет - над объективами телекамер и фотоаппаратов подъехавшей прессы. Чеканя речь и артистично жестикулируя, в белых перчатках, с повязкой на голове с восходящим солнцем, как у камикадзе, и надписью «Все жизни - на алтарь Отечества», Юкио Мисима приступил к финалу своего последнего шоу. Он призвал военных взять власть в свои руки и изменить конституцию, запрещающую иметь Японии армию. О западном культе денег, захватившим умы самураев. О необходимости избавиться от чужеродного наваждения и вернуться к национальным истокам путем восстания, которое могут осуществить только «Силы Самообороны» - как последний оплот боевого духа.
Но его пламенные слова утонули в шуме зависших над базой полицейских вертолетов.
Собравшиеся солдаты не поняли, что происходит, кроме того, что известный писатель сошел с ума и держит их командира заложником. Ему стали кричать оскорбления и угрозы. Контакта с данной публикой явно не получилось. Его оды во славу императора слушали, не перебивая, даже левые террористы, а те, ради кого он пошел на смерть, толпились, недовольные, внизу и в ответ награждали его свистом и требованиями заткнуться и освободить командира и перестать кривляться.
Вверху стоял шум вертолетов. Внизу высился ропот недовольства. Юкио срывался на крик, но никакой положительной реакции не последовало. Мисима приготовил речь на полчаса, но уже через семь минут понял, что его не слышат и продолжать бессмысленно. Бой был проигран.
Морита вышел на балкон и вместе в Мисима они прокричали трижды «Тенно Хэйка Банзай!» («Тысяча лет Императору!»). И вернулись обратно в кабинет. Шум постепенно стих. Мисима сказал своим соратникам в кабинете о том, что ему показалось, что его даже никто не услышал, когда он говорил. Он расстегнул китель, сел на пол и приготовился к тому, к чему готовился все последние годы.
Для ритуала сэппуки все было приготовлено. Даже кисточка и бумага для последнего стиха собственной кровью. А далее должно было произойти ровно то, что было снято и сыграно им в «Патриотизме». Только на этот раз с реальной его собственной кровью и без спецэффектов со свиными внутренностями.
Говорят, что одни и те же иероглифы могут читаться и как «харакири», и как «сэппуку». Однако в Японии сложились свои предпочтения в терминологии. Сами японцы склонны читать иероглифы как «сэппуку», когда речь идет именно о ритуальном самоубийстве, совершенном в соответствии с вековыми традициями. В других случаях, даже когда речь идет о самоубийстве, совершенном пускай тем же холодным оружием и теми же способами, но без соблюдения остальных правил древнего ритуала, японцы предпочитают термин «харакири». Но для европейцев эти два термина идентичны, и они не вдаются в тонкости их различий. Поэтому Мисима и его любимый ученик для нас последние самураи Японии, несмотря на то, что, совершая сэппуку, возможно, они совершили на самом деле харакири. Слишком глубоко вогнав меч с первого удара, Мисима не только распорол себе живот, но и задел позвоночник, что тут же лишило его возможности продолжить ритуал, и он упал на ковер лицом. Секундант Морита, стоявший рядом и по обряду призванный прекратить муки учителя, ударил мечом по его шее, но не попал. Повторив попытку отсечь агонизирующему Мисиме голову, он разрубил корчившемуся от боли писателю плечо. Фуру-Кога, отняв меч у Мориты, только третьим ударом обезглавил Мисиму. Фотография отрубленной головы претендента на нобелевскую премию и фундаментального достояния Японии фигурировала потом в средствах массовой информации и полицейском отчете и до сих пор широко тиражируется в интернете.
Морита тут же встал рядом на колени и сделал сэппуку вслед за учителем. Фуру-Кога обезглавил и его. Над двумя трупами прочитали синтоистскую молитву и освободили генерала, позволив ему поклониться погибшим. Оставшаяся в живых троица была арестована полицией.
Похороны писателя превратились в торжество правых сил и окончательно сделали из него главного японского классика и культового писателя XX века. Мисима был кремирован в форме и с мечом, как и завещал. Телевизионные репортажи и множество фотографий выступающего Юкио Мисимы на балконе базы обошли весь мир, став кадрами из его самого драматического фильма, в финале которого он, как и во всех своих предыдущих кинокартинах, умер.
Образ последнего самурая стал тиражироваться, как образ еще одного идеалиста от терроризма - Че Гевары. Многие люди, кому Мисима прислал прощальные письма, поставили их в рамки и хранят как святыни до наших дней. А репортажи тех лет способны до сих пор вызывать мурашки на теле зрителя независимо от его политических взглядов. «Хроника 70-го года. Захватив штаб одной из частей сил самообороны, Мисима призвал солдат распустить парламент и передать власть военным под эгидой императора. Но солдаты высмеяли новоявленного самурая. И тогда самурай сделал себе харакири. Публичное самоубийство Мисимы увеличило число его сторонников».
И число его сторонников растет.
Это полная версия текста.