До середины XVIII века Речь Посполитая была крупным и могущественным игроком на международной арене. Однако эта мощь была, скорее, фикцией: начиная с XVI века, на просторных и богатых землях Польши шла непримиримая борьба между разными социальными группами и шляхетскими кланами. Итогом этой борьбы стало ослабление державы и её дальнейшее исчезновение как самостоятельной государственной единицы.

В 1772 году часть польских территорий была поделена между Россией, Австрией и Пруссией. Через 20 лет последуют ещё два раздела, в результате последнего из них, Польша более чем на целый век исчезнет с европейских карт.

Причины ослабления Речи Посполитой

Историки полагают, что падение Речи Посполитой и её дальнейшее расчленение соседними державами связано с комплексным политическим кризисом.

Люблинская уния

Корни раздиравших страну противоречий следует искать в самой ранней истории государства. Речь Посполитая была образована в результате подписания Люблинской унии (1569) между Польским королевством и Великим Княжеством Литовским, которые отныне становились единой державой. Решение об объединении было вызвано не столько культурной схожестью двух стран, сколько внешнеполитическими трудностями, связанными с ведением Ливонской войны. Подписание унии вызвало волну протестов среди литовских помещиков. Отношения между державами накануне оформления этого документа также были натянутыми.

В новом государстве ключевую роль играла польская шляхта, решавшая почти все важные вопросы, но литовская знать не желала мириться с таким положением дел и периодически организовывала оппозиционные выступления.

Религиозная политика

Помимо культурных различий и политических противоречий между поляками и литвинами, ситуацию усугубляло ещё и то, что почти половину территории Литвы составляли бывшие русские княжества: например, Минское и Турово-Пинское. Население на этих землях было преимущественно православным и русскоязычным. Со временем на территории Речи Посполитой также стали селиться протестанты из Германии и Чехии.

Король и сейм, опасавшиеся раскола страны, проводили политику насильственного окатоличивания. Но в результате эта политика только усугубила внутренние противоречия.

Столкновения шляхетских кланов

В наибольшем выигрыше после подписания Люблинской унии оказалось польское дворянство. Центральная власть теперь должна была держать в подчинении огромные территории. Поэтому часть своих полномочий король был вынужден передать шляхтичам, заседавшим на сеймах. Каждый знатный шляхтич представлял на сейме свою область, на которой он был практически единоличным правителем. Непомерные амбиции шляхты постоянно приводили к междоусобицам и беспорядкам.

В конце XVI века свет увидел закон Liberum Veto, согласно которому, все решения сейма должны были приниматься единогласно. Таким образом, любой присутствующий на сейме шляхтич мог препятствовать изданию важного государственного закона, просто проголосовав против. Шляхта быстро осознала, какая власть оказалась у неё в руках. Вплоть до первого раздела Речи Посполитой заседания сейма регулярно срывались по прихоти отдельных дворян.

Liberum Veto медленно подтачивало основы государства и разрушало авторитет королевской власти. В стране начиналась анархия. Речь Посполитая из централизованного государства постепенно превращалась в конгломерат разрозненных воеводств и княжеств. В свои конфликты шляхтичи и магнаты нередко втягивали правителей соседних держав, что приводило к ещё большей дестабилизации.

Социальная обстановка

Крестьянство Речи Посполитой страдало от феодального гнёта и непомерно больших повинностей. Часто экономические и социальные конфликты переплетались с национальными раздорами, что приводило к массовым выступлениям. К числу таких волнений относилось, к примеру, восстание гетмана Богдана Хмельницкого, окончившееся для Речи Посполитой потерей Левобережной Украины.

К концу XVIII века внутренние противоречия достигли своего апогея и привели к национальной катастрофе.

События, предшествовавшие разделу

Могущественные соседи Речи Посполитой — Австрия, Пруссия и Россия — под видом защиты польской конституции неоднократно вмешивались во внутренние дела государства. При этом они преследовали собственные цели:

• Отторгнуть от Речи Посполитой определённые участки территории;
• Помешать выстраиванию прочной вертикали власти;
• Защитить права религиозных меньшинств.

Каждая из трёх держав имела собственное представление о будущем Польши. В 1732 году представители Австрии, России и Пруссии даже заключили тайное соглашение, касавшееся избрания польского короля и внутреннего устройства Речи Посполитой. В Варшаве этот союз прозвали «Союзом Трёх Чёрных Орлов». Трём державам удалось пресечь на территории Речи Посполитой реализацию нескольких законопроектов и принудить сейм уравнять в правах граждан разного вероисповедания.

К 1760-м годам внутри страны возникло два течения:

• Республиканцы во главе с Потоцкими, желавшие ориентироваться на европейские державы.
• Партия Чарторыйских, члены которой полагали, что наибольшую пользу стране принесёт союз с Россией. К этой же партии принадлежал и король Станислав II Понятовский, получивший свой высокий титул благодаря поддержке Екатерины II.

В это же время противостоять вмешательству соседних держав в дела государства попыталась Барская конфедерация, боровшаяся против политики веротерпимости и рассчитывавшая на помощь Англии и Франции. Конфедерация была вынуждена вести военные действия и против России и самого польского короля, придерживавшегося прорусской политики. Сопротивление не увенчалось успехом и привело к оккупации государства русскими войсками.

Пруссия и Австрия были обеспокоены активным продвижением России на запад и также ввели свои войска на территорию Речи Посполитой. Сначала Екатерина II планировала включить всё государство в состав российской империи, но ей пришлось пойти на серьёзные уступки.

Территориальные приобретения Пруссии, Австрии и России

В конце зимы 1772 года после долгих переговоров в австрийской столице был подписан договор о разделе Речи Посполитой. Польские представители не присутствовали на предшествовавших публикации договора заседаниях «Союза Трёх Чёрных Орлов» и ничего не могли узнать о судьбе собственной страны.

Осенью 1772 под нажимом трёх держав договор был ратифицирован Станиславом Понятовским и сеймом. Согласно этому документу:

• Россия получала территории современной Белоруссии и прибалтийские области (Ливонию и герцогство Задвинское).
• Австрии отошли Сандомирское и Краковское воеводства, Галиция и некоторые другие области.
• Пруссия получала Померанию и несколько северо-западных воеводств.
• На оставшихся от прежней Речи Посполитой территориях в основном сохранялись старые порядки. При этом была значительно сокращена армия и пересмотрена налоговая политика.

Барская конфедерация какое-то время пыталась противиться разделу страны. Отдельные польские крепости смогли держать оборону до весны 1773 года.

К концу XVIII века Речь Посполитая была одним из крупнейших в Европе государств. Полное название звучало как "Речь Посполитая (от позднелат. respublica - республика) двух Народов", имелись в виду народы "Короны" (Польского королевства) и "Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского", составившие после Любленской унии 1569 г. федерацию, просуществовавшую вплоть до III раздела.

Три территориальных раздела польского государства были проведены в 1772, 1793 и 1795 годах соседними с Речью Посполитой государствами: Россией, Австрией и Пруссией. После смерти Августа III (1763) в Польше образовались два политических лагеря: Движение под предводительством Чарторысских, предлагавшее программу реформ по возврату славы Речи Посполитой, предполагавшей, что союзником Польши в борьбе за реформы станет Россия, и Республиканцы, программа которых стояла на защите Золотой вольности и сопротивлении всяким изменениям государственного строя. Во главе Республиканцев стояла семья Потоцких. Республиканцы стремились к союзу с Австрией и Францией, и их идеи совпадали с интересами соседних с Польши государств. Уже с 1732 года существовал договор (Договор Лоевенвольда) между будущими государствами, участвующими в разделе, о недопущении изменений государственного устройства страны.

Изначально Екатерина II хотела лично управлять Польшей, но частые внутренние волнения, особенно продолжавшаяся с 1768 по 1772 гг. Барская конфедерация, убедили царицу, что она не сможет держать поляков в подчинении. Наконец, 5 августа 1772 г. Россия, Пруссия и Австрия создали конвенцию о разборе значительных территорий Польши.

I раздел Польши

В результате раздела Пруссия получила: Вармию (область в Пруссии) и воеводства поморское, мальборское и хелминское (без Гданьска и Торуна), а также территории, лежащие над Нотецией и Гоплем, включая 36 тыс. км 2 и 580 тыс. жителей. Россия заняла территории, лежащие на восток от Двины, Друи и Днепра, включавшие 92 тыс. км 2 , и 1 млн. 300 тыс. человек. Австрия – южную часть краковского и сандомерского воеводств, освенцимское и заторское княжества, руское воеводство (Галиция)(без хелмских земель), а также части бельского воеводства всего 83 тыс. км 2 , и 2 млн. 600 тыс. человек.

По желанию стран, участвующих в разделе, договор раздела должен был утвердить польский сейм. Переговоры Станислава Августа Понятовского с европейскими королями не принесли результата, и сейму пришлось пойти на это, а также принять невыгодные экономические и торговые условия. Впрочем, сейм сумел предпринять попытку реформы государства, создал Комиссию Национального Образования, сократил армию до 30 тыс. солдат и провел её реорганизацию. Кроме того, провел финансовую реформу.

II раздел Польши

Непосредственной причиной II раздела Польши стала проигранная польско-русская война 1792 года, которая велась в защиту Конституции 3 мая. Король уступил желаниям Екатерины II и в июле 1792 присоединился к тарговицкой конфедерации. Представители патриотической партии реформ вынуждены были покинуть страну. 23 января 1793 Пруссия и Россия подписали конвенцию о втором разделе Польши, которая была утверждена основанным тарговичанами гродненский сейм (1793).

В результате II раздела Польши Пруссия заняла: воеводство познаньское, калишское, гнезнинское, щерадское, лечицкое, иновроцлавское, брест-куявское, плоцкое, добрынские земли, часть равского и мазовецкого воеводств, а также Торунь и Гданьск, всего 58 тыс. км 2 и почти 1 млн. населения. Российская часть включала белорусские и украинские земли на восток от линии Друя-Пинск-Збруч, всего 280 тыс. км 2 и 3 млн. жителей.

III раздел Польши

Поражение восстания Костюшко (1794), направленного против разделов страны, послужило поводом для окончательной ликвидации польского государства. После решения спорных вопросов, 24 октября 1795 года государства участвующие в разделе установили границы остальных польских земель. В результате III раздела Россия получила оставшиеся литовские, белорусские и украинские земли к востоку от Буга, и линии Немиров-Гродно, общей площадью 120 тыс.км 2 и 1,2 млн. человек. Пруссия – оставшуюся часть Подляшье и Мазовии с Варшавой, Жемайтии (Западной Литвы) и Малопольши, общей площадью 55 тыс. км 2 и 1 млн. населения. Австрия – Краков и часть Малопольши между Пилицей, Вислой и Бугом, часть Подляшья и Мазовии, общей площадью 47 тыс. км 2 , и 1,2 млн. населения.

Вывезенный в Гродно король Станислав Август Понятовский сложил свои полномочия 25 ноября 1795 г. Империи, участвовавшие в разделах, заключили «петербургскую конвенцию» (1797 г.), которая включала постановления по вопросам долгов государства и польского короля, а также обязательство, что монархи договаривающихся сторон никогда не будут использовать в своих титулах название «Королевство Польское».

I раздел Польши

При первом разделе Польши Россия заняла: Польские Инфлянты (юго-восточные территории Латвии), северную часть полоцкого воеводства, а также витебское и мстиславское воеводство, и юго-восточную часть минского (всего около 92 тыс. км 2).

II раздел Польши

При втором разделе – украинские и белорусские земли на восток от линии Друя-Пинск-Збруч, т.е. киевское и брацлавское воеводство, часть подольского, восточную часть волынского и брест-литовского, минское и часть виленского (около 250 тыс. км 2).

III раздел Польши

По III разделу Польши Россия получила: литовские, белорусские и украинские земли на восток от Буга и линии Немиров-Гродно (около 120 тыс. км 2). В 1807 году владения России охватывали также полученную от Пруссии белостоксую область. На окончательное формирование границ российских владений повлияло создание Варшавского Княжества (1807-1814 гг.), а затем – Королевства Польского (от 1815 г.).

Российские владения охватывали 81% бывшей территорий Речи Посполитой, т.е. литовско-белорусско-украинские земли, а также территорию центральной Польши с Варшавой. Созданное на территории принадлежавшей России Королевство Польское утратило автономию в результате народных восстаний 1830 и 1863 годов.

После I мировой войны и Рижского мира (1921), окончившихся польско-большевистской войной, значительная часть бывших российских владений осталась в СССР, кроме Литвы и Латвии.

В течение 18 века Речь Посполитая, образованная в 1569 году при объединении Литвы и Польши, стала утрачивать свою независимость. Внутри страны усилилась нестабильность. В конечном итоге ход истории привел к исчезновению с карты Европы целого государства.

Причины раздела страны

Главными причинами разделения Речи Посполитой называются:

• внутригосударственный кризис: в сейме, главном административном органе страны, начались разногласия и борьба за власть между польскими и литовскими влиятельными силами;
• вмешательство извне: Речь Посполитая попала под сильную зависимость от Австрии, Пруссии и России;
• политика церкви, при которой польское духовенство пыталось установить католицизм на всей территории страны.

В 1768 году в городе Бар образовалась конфедерация (союз шляхты), участники которой выражали открытый протест по поводу российского влияния в стране. Польский король Станислав Понятовский, фаворит Екатерины II, обратился к императрице за помощью в подавлении мятежа. К 1772 году русская армия, возглавляемая А.В. Суворовым, подавила сопротивление Барской конфедерации, но установить единоличное господство в Речи Посполитой России помешали Австрия и Пруссия.

Все разделы Речи Посполитой

Первое разделение произошло 19 февраля 1772 года. Успехи в войне с Османской империей, которую Россия вела уже 4 года, обеспокоили ее западных противников. Монархи Австрии и Пруссии предложили Екатерине II закончить военные действия и поделить Польское Королевство. Отказ мог означать объявление России новой войны. Тройственное соглашение было заключено, после чего армии всех трех стран вступили на территорию Речи Посполитой. Остатки сил Барской конференции были уже не способны оказать серьезное сопротивление. В результате раздела Россия присоединила к своей территории Восточную Белоруссию и земли Прибалтики, считавшиеся польской частью Лифляндии.

Дата второго раздела – 23 января 1793 года. К этому моменту в Речи Посполитой во многих сферах жизни были проведены реформы, направленные на укрепление государства и принята новая Конституция. Новый сейм значительно увеличил численность армии и наделил Речь Посполитую правом вести самостоятельную политику, без совета с Россией. Ответной реакцией Екатерины II стало начало русско-польской войны. В соответствии с новой конвенцией, подписанной с Пруссией, к России присоединилась Центральная Белоруссия.

Причиной третьего раздела, который состоялся 24 октября 1795 года, стало восстание, организованное Тадеушем Костюшко. Сын богатого литовского шляхтича пытался объединить народ для восстановления территориальной целостности страны и избавления от нашествия недружественных соседей. После подавления мятежа Россия присоединила Западную Белоруссию, Волынь, значительные территории Литвы и Курляндии.

Итоги и последствия разделов

В общей сложности в состав России вошло свыше 450 тыс. м2 земель, на которых проживало 6,5 млн. человек. Польша полностью потеряла государственность. Агрессивная внешняя политика российской императрицы позволила значительно увеличить площадь и население России, но, с другой стороны, способствовала зарождению серьезных межнациональных конфликтов. Эти проблемы остро проявили себя при распаде СССР, они являются поводом для внешнеполитических противоречий и в настоящее время. Впрочем, если поляки не забыли разделы Речи Посполитой, то русские могут вспомнить польское нашествие в период Смуты и попытку убить первого царя из династии Романовых. Наверное, стоит перевернуть старинные страницы и строить межгосударственные отношения с чистого листа.

Государство Речь Посполитая возникло в 1569 году в результате объединения Польши и Литвы. Король Речи Посполитой избирался польской знатью и в значительной степени от нее зависел. Право издавать законы принадлежало сейму - собранию народных представителей. Для принятия закона требовалось согласие всех присутствующих liberum veto - даже один голос "против" запрещал принятие решения.

Польский король был бессилен перед знатью, согласия на сейме постоянно не было . Группировки польской знати постоянно враждовали между собой. Действуя в собственных интересах и не думая о судьбах своего государства, польские магнаты в своих междоусобицах прибегали к помощи других государств. Это привело к тому, что ко второй половине XVIII века Польша превратилась в нежизнеспособное государство: законы не издавались, сельская и городская жизнь была в стагнации.

Ослабевшее из-за внутренних неурядиц государство уже не могло оказать серьезного сопротивления более могущественным соседям.
Идея раздела Польши появилась в международной политике еще в начале XVIII века в Пруссии и Австрии. Так, в годы Северной войны (1700-1721) прусские короли трижды предлагали Петру I раздел Польши, добиваясь уступки в свою пользу Балтийского побережья, но всякий раз получали отказ.

Окончание Семилетней войны в 1763 году создало предпосылки для сближения России и Пруссии. 31 марта 1764 года в Санкт-Петербурге обе стороны заключили оборонительный союз сроком на восемь лет. Приложенные к договору секретные статьи касались согласования политики двух государств в Речи Посполитой. И хотя вопрос о конкретных территориально-государственных изменениях прямо не ставился, договор стал первым практическим шагом на пути к разделам Польши. На совещании у императрицы Екатерины II обсуждался секретный проект, предусматривавший отторжение части польских земель "для лучшей окружности и безопасности здешних границ ".

В 1772, 1793, 1795 годах Австрия, Пруссия и Россия произвели три раздела Речи Посполитой.

Первому разделу Речи Посполитой предшествовал ввод русских войск в Варшаву после избрания на польский престол ставленника Екатерины II Станислава Августа Понятовского в 1764 году под предлогом защиты диссидентов - притеснявшихся католической церковью православных христиан. В 1768 году король подписал договор, закреплявший права диссидентов, гарантом их объявлялась Россия. Это вызвало резкое недовольство католической церкви и польского общества - магнатов и шляхты. В феврале 1768 года в городе Бар (ныне Винницкая область Украины) недовольные пророссийской политикой короля под руководством братьев Красинских образовали Барскую конфедерацию, которая объявила сейм распущенным и подняла восстание. Борьбу с русскими войсками конфедераты вели в основном партизанскими методами.

Не обладавший достаточными силами для борьбы с мятежниками польский король обратился за помощью к России. Русские войска под командованием генерал-поручика Ивана Веймарна в составе 6 тысяч человек и 10 орудий разогнали Барскую конфедерацию, заняв города Бар и Бердичев, и быстро подавили вооруженные выступления. Тогда конфедераты обратились за помощью к Франции и другим европейским державам, получив ее в виде денежных субсидий и военных инструкторов.

Осенью 1768 года Франция спровоцировала войну между Турцией и Россией. Конфедераты выступили на стороне Турции и к началу 1769 года сосредоточились в Подолии (территория между Днестром и Южным Бугом) в составе около 10 тысяч человек, которые уже летом были разгромлены. Затем очаг борьбы переместился на Холмщину (территория на левобережье Западного Буга), где братья Пулавские собрали до 5 тысяч человек. В борьбу с ними вступил прибывший в Польшу отряд бригадира (с января 1770 года генерал-майора) Александра Суворова, который нанес противнику ряд поражений. К осени 1771 года вся Южная Польша и Галиция были очищены от конфедератов. В сентябре 1771 года в Литве было подавлено восстание войск под управлением коронного гетмана Огинского. 12 апреля 1772 года Суворов овладел сильно укрепленным Краковским замком, гарнизон которого во главе с французским полковником Шуази после полуторамесячной осады капитулировал.

7 августа 1772 года с капитуляцией Ченстохова война закончилась, что привело к временной стабилизации положения в Польше.
По предложению Австрии и Пруссии, опасавшихся захвата Россией всех польско-литовских земель, был осуществлен Первый раздел Речи Посполитой. 25 июля 1772 года между Пруссией, Россией и Австрией в Петербурге был подписан договор о разделе Польши. К России отошли восточная часть Белоруссии с городами Гомель, Могилев, Витебск и Полоцк, а также польская часть Ливонии (город Даугавпилс с прилегающими к нему территориями на правом берегу реки Западная Двина); к Пруссии - Западная Пруссия (Польское Поморье) без Гданьска и Торуня и небольшая часть Куявии и Великой Польши (округ реки Нетцы); к Австрии - большая часть Червонной Руси со Львовом и Галичем и южная часть Малой Польши (Западная Украина). Австрия и Пруссия получили свои доли без единого выстрела.

События 1768-1772 годов привели к росту патриотических настроений в польском обществе, которые особенно усилились после начала революции во Франции (1789). Партия "патриотов" во главе с , Игнатием Потоцким и Гуго Коллонтаем одержали победу в Четырехлетнем сейме 1788-1792 годов. В 1791 году была принята конституция, отменявшая выборность короля и право "либерум вето". Была усилена польская армия, в сейм допускалось третье сословие.

Второму разделу Речи Посполитой предшествовало образование в мае 1792 года в местечке Тарговица новой конфедерации - союза польских магнатов, возглавляемого Браницким, Потоцким и Жевуским. Были поставлены цели захвата власти в стране, отмена конституции, ущемлявшей права магнатов, и ликвидация реформ, начатых Четырехлетним сеймом. Не надеясь на собственные ограниченные силы, тарговичане обратились за военной помощью к России и Пруссии. Россия направила в Польшу две небольшие армии под командованием генералов-аншефов Михаила Каховского и Михаила Кречетникова. 7 июня польская королевская армия была разбита русскими войсками под Зельнцами. 13 июня король Станислав Август Понятовский капитулировал и перешел на сторону конфедератов. В августе1792 года русский корпус генерала-поручика Михаила Кутузова выдвинулся в Варшаву и установил контроль над польской столицей.

В январе 1793 года Россия и Пруссия осуществили второй раздел Польши . Россия получила центральную часть Белоруссии с городами Минск, Слуцк, Пинск и Правобережную Украину. Пруссии были присоединены территории с городами Гданьском, Торунем, Познанью.

12 марта 1974 года польские патриоты во главе с генералом Тадеушем Костюшко подняли восстание и начали успешно продвигаться по стране. Императрица Екатерина II послала в Польшу войска под командованием Александра Суворова. 4 ноября войска Суворова вошли в Варшаву, восстание было подавлено. Тадеуш Костюшко был арестован и отправлен в Россию.

В ходе Польской кампании 1794 года русские войска столкнулись с противником, который был хорошо организован, действовал активно и решительно, применял новую для того времени тактику. Внезапность, высокий морально-боевой дух повстанцев позволили им сразу же захватить инициативу и добиться на первых порах крупных успехов. Недостаток подготовленных офицерских кадров, плохое вооружение и слабая военная подготовка ополченцев, а также решительные действия и высокое искусство ведения боя русского полководца Александра Суворова привели к поражению польской армии.

В 1795 году Россия, Австрия и Пруссия произвели Третий, окончательный, раздел Речи Посполитой: к России отошли Курляндия и Семигалия с Митавой и Либавой (современная Южная Латвия), Литва с Вильно и Гродно, западная часть Черной Руси, Западное Полесье с Брестом и Западная Волынь с Луцком; к Пруссии - основная часть Подляшья и Мазовии с Варшавой; к Австрии - Южная Мазовия, Южное Подляшье и северная часть Малой Польши с Краковом и Люблиным (Западная Галиция).

Станислав Август Понятовский отрекся от престола. Государственность Польши была утрачена, ее земли до 1918 года находились в составе Пруссии, Австрии и России.

(Дополнительный

). Но она не возобновила и войны с Пруссией, а твердо и решительно установила нейтралитет России в Семилетней войне.

Вскоре события в Речи Посполитой потребовали особого внимания Екатерины. Король польский Август III доживал свой век; близилось время «бескоролевья». Русскому правительству, которое со времен Петра Великого утвердило свое влияние в Польше, надлежало определить удобного для России кандидата в короли и подготовить его избрание на сейме. Сверх того, внутренняя анархия в Речи Посполитой к середине XVIII ст. стала настолько явною и тяжелою, что соседние правительства должны были с особым вниманием следить за ходом польско-литовских дел и быть готовыми к вмешательству в случае окончательного разложения Речи. Из самой Польши и Литвы шел призыв к такому вмешательству. Так, к императрице Екатерине, в начале ее царствования, обратился Белорусский епископ (Георгий Конисский) с мольбою о защите православного населения в Речи Посполитой, которое подвергалось не только отдельным насилиям и поруганиям, но и систематическому преследованию властей. (Так, запрещалось не только строить, но и исправлять православные церкви; цензура православных церковных книг поручалась католикам; были установлены поборы с православных в пользу католического духовенства; православные были подчинены церковному католическому суду; наконец, у русских православных людей отнято было право занимать общественные должности и быть депутатами на сейме.)

Было уже показано (§91), что главной причиной бедствий Речи Посполитой была «златая вольность» народа-шляхты, не признававшей ни королевского авторитета, ни человеческих прав низших сословий. Разделяя с королем право верховного управления на сеймах, шляхта нередко отказывала королю в повиновении, составляла против короля и правительства открытые союзы для защиты своих прав и вольностей – «конфедерации» – и даже бралась за оружие против своего государя и начинала «рокош», или восстание. При этом она считала конфедерации и рокоши своим законным правом, ибо закон действительно разрешал отказывать королю в повиновении, если король нарушал права шляхты. При таких обычаях разнузданной шляхты король в Речи Посполитой не имел в сущности никакой власти и мог рассчитывать только на свои личные средства и силы. А так как во главе шляхты стояли богатейшие и могущественные «магнаты» (князья и паны), то личных средств и сил короля никогда не хватало на то, чтобы сломить своеволие господствовавшего в стране сословия. Напротив, сам король должен был искать себе опоры и поддержки в иностранных дворах, чтобы держаться в своем государстве. (Август III в этом отношении подражал своему отцу Августу II и охотно искал покровительства России.) Таким образом, политический порядок в Речи Посполитой был расшатан до последней степени, и страна стала жертвой безначалия.

В среде самого господствующего сословия это безначалие привело к печальным последствиям. Равный по своим политическим правам, народ-шляхта не был однороден в общественном отношении. Во главе его находилась сильная знать – магнаты, владевшие громадными землями и богатствами, привыкшие к независимому властвованию в своих владениях. А рядом с ними в шляхте были мелкопоместные ничтожные землевладельцы, готовые искать милостей и ласки у знатных людей, их соседей, покровителей и милостивцев. Житейская зависимость мелких шляхтичей от крупных панов выражалась в том, что вокруг магнатов слагался круг клиентов, готовых на все по приказу своего пана. Паны вертели шляхтой, как хотели, и на сеймах оказывались истинными господами дел. Каждый из них стоял во главе послушной ему шляхетской партии и руководил ей, не разбирая средств и приемов. Сеймы обращались в арену мелкой и своекорыстной борьбы лиц и кружков с полным забвением государственной пользы. Речь Посполитая, шляхетская республика, выродилась в олигархию панов, поработивших шляхту.

Падение политического порядка особенно наглядно выражалось в том, что сеймы потеряли характер серьезного представительного собрания и обыкновенно не могли прийти к определенным постановлениям. Старый сеймовый обычай требовал единогласного решения дел. (Каждый голос на сейме представлял собой какую-либо часть государства: крупные паны, поголовно присутствовавшие на сеймах, голосовали за свои крупные владения; шляхетские выборные «послы» голосовали за свой «повет», то есть уезд, иначе за свой шляхетский «поветовый» сеймик, который их послал на общий сейм. Надо было, чтобы вся Речь Посполитая, всеми своими голосами, участвовала в принятом на сейме решении.) В ту пору, когда порядок на сейме был еще крепок, к вопросу о единогласии относились серьезно и совестливо. В XVIII же в. самым обычным делом было «сорвать сейм» тем, чтобы подкупить или убедить какого-либо члена сейма не согласиться с принятым решением. Он возглашал: «не позволяю», и решение падало. Этот обычай, при котором каждому члену сейма принадлежало право «свободного запрещения» (liberum veto), вконец погубил сеймовую деятельность. Никакой реформы, никакого полезного постановления нельзя было провести через сейм, так как всегда была возможность сорвать решение сейма простой и низкой интригой.

Естественным последствием политической анархии был полный разгул произвола и насилий в общественной жизни. Везде и во всем сильный обижал слабого. Магнаты ссорились между собой и вели чуть не войны друг против друга. Сосед обижал соседа; землевладельцы мучили своих «хлопов» – крестьян; шляхта насильничала над горожанами и евреями; католики и униаты теснили «диссидентов», то есть людей, не принадлежащих к господствующей церкви, иначе – православных и протестантов. Безвинно гонимые и обиженные нигде не находили защиты своих прав, своего имущества и своей жизни. Вполне понятно, что, потеряв терпение, они искали покровительства на стороне, у чужой власти, у иноземных правительств. Так поступали сами польские короли; так поступали и диссиденты. Этим для соседних государей создавалась не только возможность, но и необходимость вмешательства во внутренние дела Речи Посполитой.

В 1763 г. умер король Август III. Согласно желанию императрицы Екатерины, сеймом на престол был избран природный поляк граф Станислав Понятовский (царствовавший под именем Августа IV). Так как Понятовский был личным знакомым Екатерины и притом находился под ее сильным влиянием, то русский посол в Варшаве (князь Репнин) получил очень важное значение при новом польском короле. По жалобе епископа Георгия Конисского Екатерина решилась поднять свой голос в защиту православных в Польше и Литве. Только, по соглашению с прусским королем, она сделала это в общей форме ходатайства о даровании равноправия с католиками всем диссидентам (и православным, и протестантам). Сейм отнесся к вопросу с чрезвычайной нетерпимостью и отказал в даровании прав диссидентам.

Тогда императрица Екатерина прибегла к очень решительному средству: она указала князю Репнину постараться о том, чтобы православная и протестантская шляхта составила конфедерации для защиты своих прав. Репнину удалось устроить три конфедерации: православную, протестантскую и третью – из католиков, склонных поддержать диссидентов. Однако это мало повлияло на сейм: сейм не оставил своей нетерпимости. Тогда князь Репнин прибег к прямому воздействию силой. Русские войска были введены в Варшаву, и Репнин потребовал от короля ареста католических вожаков сейма. Эти вожаки были схвачены и увезены в Россию (в их числе были два католических епископа). Сейм сдался и уступил. Особым законом (1767) было поставлено, что диссидентская шляхта уравнивается с католической во всех правах, но католичество остается господствующим исповеданием и король может быть избран только из католиков. То была очень крупная реформа. Ее исполнение было обеспечено в 1768 г. особым трактатом Речи Посполитой с Россией, по которому императрица Екатерина обещала в будущем охранять без всяких изменений государственный строй Польши и Литвы. Это обещание императрицы устанавливало как бы протекторат России над Речью Посполитой: Россия получала право надзора над внутренней жизнью соседнего государства.

Таким образом, императрица Екатерина совершила целый переворот в политических и религиозных отношениях польско-литовского общества. Нельзя было думать, чтобы народ-шляхта мог легко примириться с насильственным воздействием на сейм и короля. Действительно, в Польше образовался ряд конфедераций (с центром в городе Баре) «за веру и свободу», то есть в защиту умаленных прав католической церкви и сейма и против покровительства России. В борьбе за свои права «барские» конфедераты не щадили православного народа и вызвали против себя «колиивщину» – восстание так называемых «гайдамаков». (Прозвище гайдамаков носили тогда бродячие разбойничьи дружины крестьян, «казаковавших» в Правобережной Украине, по примеру казаков XVI–XVII ст.) Гайдамаки, как и шляхта, встали за свою «веру и свободу» и с необыкновенной жестокостью начали громить ксендзов, шляхту и евреев, уничтожая целые города (г. Умань был поголовно вырезан гайдамаками под начальством казаков Железняка и Гонты). В Польше началась ужасающая смута (1768). Король не имел средств ни на то, чтобы защитить себя и закон от конфедератов, ни на то, чтобы подавить колиивщину. Он просил Екатерину прислать свои войска для водворения порядка. В силу договора 1768 г. Екатерина послала в Польшу военные силы.

Русские войска скоро усмирили гайдамаков, но долго не могли справиться с конфедератами. Отряды конфедератов бродили с места на место, занимались грабежом, но не принимали сражений с регулярными войсками, а просто убегали от них. По неприязни к России, Франция посылала конфедератам помощь, а Австрия давала им приют. Это еще более затрудняло борьбу с ними. Наконец, и само польское правительство стало вести себя двусмысленно и уклонялось от содействия русским войскам. Смута затягивалась, и это дало повод Пруссии и Австрии ввести в Польшу свои войска. Когда, наконец, Суворов нанес конфедератам ряд поражений и отнял у них Краков, стало ясно, что конфедерации пришел конец. Но державы не вывели своих войск из Польши. Между ними начались переговоры о том, чтобы взять с Речи Посполитой вознаграждение за понесенные ими траты и беспокойства. В результате этих переговоров Пруссия оставила за собою Померанию и часть Великой Польши (те земли, которые разделяли Бранденбург и Пруссию); Австрия присоединила к себе Галицию, а Россия взяла Белоруссию.

Разделы Польши. Карта

Это отчуждение земель Речи Посполитой, происшедшее в 1773 г., известно под названием «первого раздела Польши». Императрица Екатерина, по-видимому, не совсем была довольна этим разделом. Пруссия и Австрия, воспользовавшись обстоятельствами, получили польские провинции без всяких усилий и затрат, что совсем не входило в планы Екатерины. Притом Австрия получила коренную русскую область, что не могло не огорчать тех русских людей, которые понимали печальный смысл этой утраты.

Дополнение

В. О. Ключевский о первом разделе Польши

Отношения [Екатерины II] к Польше

В западнорусском или польском вопросе допущено было меньше политических химер, но немало дипломатических иллюзий, самообольщения (недоразумений) и всего больше противоречий. Вопрос состоял в воссоединении Западной Руси с Русским государством; так он стал еще в XV в. и полтора столетия разрешался в том же направлении; так его понимали и в самой Западной России в половине XVIII в.

Из сообщений приехавшего на коронацию в 1762 г. епископа белорусского Георгия Конисского Екатерина могла видеть, что дело не в политических партиях, не в гарантии государственного устройства, а в религиозных и племенных инстинктах, наболевших до междоусобной резни сторон, и никакие договоры, никакие протектораты не в силах мирно распутать этот религиозно-племенной узел; требовалось вооруженное занятие, а не дипломатическое вмешательство.

На вопрос Екатерины, какую пользу может извлечь Русское государство из защиты православных в Польше, один тамошний игумен отвечал прямо: Русское государство праведно может отобрать у поляков на 600 верст плодороднейшей земли с бесчисленным православным народом. Екатерина не могла прикинуть такой грубо прямой постановки дела к шаблонам своего политического мышления и повела народно-психологический вопрос извилистым путем дипломатии. Общий национально-религиозный вопрос подменяется тремя частичными задачами, территориальной, покровительственной и полицейской: предположено было продвинуть северо-западную границу до Западной Двины и Днепра с Полоцком и Могилевом, добиться восстановления православных в правах, отнятых у них католиками, и потребовать выдачи многочисленных русских беглецов с прекращением дальнейшей их приемки. Этим и ограничивалась первоначальная программа русской политики.

Диссидентское дело о покровительстве единоверцев и прочих диссидентов, как тогда выражались, об уравнении их в правах с католиками было особенно важно для Екатерины, как наиболее популярное дело, но и особенно трудно, потому что бередило много больных чувств и задорных интересов. Но именно в этом деле политика Екатерины обнаружила особенный недостаток умения соображать образ действий с положением дел. Диссидентское дело надобно было проводить сильной и властной рукой, а королю Станиславу Августу IV, и без того слабовольному человеку, не дали ни силы, ни власти, обязавшись по договору с Пруссией не допускать никаких реформ в Польше, способных усилить власть короля. Станислав по бессилию оставался, по его выражению, "в совершенном бездействии и небытии", бедствовал без русской субсидии, иногда не имея со своим двором дневного пропитания и перебиваясь мелкими займами.

Своей гарантией поддерживали польскую конституцию, которая была узаконенной анархией, и сами же негодовали, что при такой анархии ни в чем от Польши никакого толку добиться нельзя. Притом Панин дал делу диссидентов очень фальшивую постановку. Уравнение их в правах с католиками, которого требовало русское правительство, могло быть политическое и религиозное. Православные ждали от России прежде всего уравнения религиозного, свободы вероисповедания, возвращения отнятых у них католиками и униатами епархий, монастырей и храмов, права невольным униатам воротиться к вере православных отцов. Политическое уравнение, право участия в законодательстве и управлении было для них не столь желательно и даже опасно.

В Речи Посполитой только шляхта пользовалась политическими правами. Верхние слои православного русского дворянства ополячились и окатоличились; что уцелело, было бедно и необразованно; между православными дворянами трудно было отыскать человека, способного быть депутатом на сейме, заседать в Сенате, занимать какую-либо государственную должность, потому что, как писал русский посол в Варшаве своему двору, все православные дворяне сами землю пашут и без всякого воспитания. Даже епископ белорусский Георгий Конисский, глава православных Западной Руси, который по своему сану должен был сидеть в Сенате, не мог иметь там места, не будучи дворянского происхождения. Притом политическое уравнение пугало малосильное православное дворянство еще большим озлоблением господствующей католической шляхты, принужденной делиться господством со своими врагами. Все это сдерживало стремление диссидентов к политическим правам.

Панин, напротив, больше всего хлопотал о политическом уравнении. Выступая во имя свободы совести как министр православной державы, он находил усиление православия, как и протестантизма в Польше, вредным для России. Протестантская религия может вывести поляков из их невежества и повести к опасному для России улучшению их государственного строя. "Относительно наших единоверцев этого неудобства быть не может", т. е. от православия нельзя опасаться ни искоренения невежества, ни улучшения государственного строя, но излишне усиленные нами православные станут от нас независимы. Им надобно дать политические права только для того, чтобы образовать из них надежную политическую партию с законным правом участвовать во всех польских делах, однако не иначе, как под нашим покровительством, "которое мы себе присваиваем на вечные времена".

Мечтательный идиллик северной системы здесь – положительный макиавеллист. Вынужденными конфедерациями, т. е. вооруженными восстаниями, устроенными под давлением русских войск, арестами наиболее упрямых противников вроде епископа краковского Солтыка русское правительство добилось своего, провело на сейме вместе с русской гарантией конституции и свободой вероисповедания для диссидентов и политическое уравнение их с католической шляхтой.

Но Панин ошибся в своих расчетах, а опасения диссидентов сбылись. Диссидентское уравнение зажгло всю Польшу. Едва разошелся сейм, утвердивший договор 13 февраля, как в Баре поднял против него конфедерацию адвокат Пулавский. С его легкой руки начали вспыхивать антидиссидентские конфедерации там и сям по всей Польше. Все бездомное и праздношатающееся из замотавшейся шляхты, из панской дворни, из городов и сел собиралось под знамена этих конфедераций и, рассыпаясь по стране мелкими шайками, грабило во имя веры и отечества кого ни попало; доставалось и своим, но более всего терпели диссиденты и евреи. По обычному конфедерационному праву всюду, где действовали конфедерации, упразднялись местные власти и водворялось полное безначалие.

Это была своего рода польско-шляхетская пугачевщина, нравами и приемами ничуть не лучше русской мужицкой, и трудно сказать, которая из них клала больше позора на государственный строй, ее породивший, хотя причины обоих движений были различны до противоположности: там – разбой угнетателей за право угнетения, здесь – разбой угнетенных за освобождение из-под гнета. Русская императрица, за порядок и законы республики; польское правительство ей и предоставило подавить мятеж, а само оставалось любопытным зрителем событий.

Русского войска было в Польше до 16 тыс. Эта дивизия и воевала с половиной Польши, как тогда говорили. Большая часть войска стояла гарнизонами по городам, и только четверть преследовала конфедератов; но, как доносил русский посол, сколько за сим ветром ни гоняются, догнать не могут и только понапрасну мучатся.

Конфедераты всюду находили поддержку; мелкая и средняя шляхта тайно снабжала их всем нужным. Католический фанатизм был разогрет духовенством до высшей степени; под его действием разрывались все общественные и нравственные связи. Помянутый епископ Солтык перед арестом вызывался русскому послу склонить католиков на уступки диссидентам, если посол позволит ему по-прежнему вести себя самоотверженным борцом за веру для сохранения кредита в своей партии, т. е. позволит ему быть плутом и провокатором.

Русский кабинет убедился, что ему не справиться с последствиями собственной политики, и поручил русскому послу подговаривать самих диссидентов пожертвовать частью дарованных им прав, чтобы сохранить остальные, и обратиться к императрице с ходатайством о разрешении им такой жертвы.

Екатерина позволила, т. е. вынуждена была отказаться от допущения диссидентов в Сенат и министерство, и только в 1775 г., после первого раздела Польши, за ними утверждено было право быть избираемыми на сейм вместе с доступом ко всем должностям. Одною из причин непрямой постановки диссидентского вопроса были полицейские соображения, к нему прицепленные.

Порядки самодержавно-дворянского русского правления так тяжело ложились на низшие классы, что издавна тысячи народа бежали в безнарядную Польшу, где на землях своевольной шляхты жилось сноснее. Панин потому особенно считал вредным наделение православных в Речи Посполитой слишком широкими правами, что тогда побеги из России еще более усилятся "при свободе веры, соединенной с выгодами свободного во всем народа".

Тем [же] барским взглядом русская политика смотрела и на православное простонародье Речи Посполитой: в нем, как в единоверцах, видели предлог ко вмешательству в польские дела, но не хотели пользоваться им, как материалом для политической агитации против господствующего, сами находясь в положении такого же класса.

Диссидентское дело обострило на Украине давнюю непрерывную борьбу православных с униатами и католиками, столько же ободрило правых, сколько озлобило вторых. Ответом православных на Барскую конфедерацию был гайдамацкий бунт (1768 г.), в котором вместе с гайдамаками, русскими беглецами, ушедшими в степи, поднялись запорожцы с Железняком во главе, оседлые казаки и крепостные крестьяне с сотником Гонтой и другими вождями. Явилась и подложная грамота императрицы Екатерины с призывом подниматься на ляхов за веру. Бунтари по-старому избивали евреев и шляхту, вырезали Умань; фанатизм греческий и холопий, как выразился о восстании король Станислав, боролся огнем и мечом с фанатизмом католическим и шляхетским. Русский бунт погасили русские же войска; повстанцы, избегнувшие кола и виселицы, воротились в прежние состояния.

При такой двусмысленности русской политики православные диссиденты Западной Руси не могли понять, что хочет сделать для них Россия, пришла ли она совсем освободить их от Польши или только уравнять, хочет ли она избавить их от католического ксендза и униатского попа или и от польского пана.

[Первый] раздел Польши

В продолжение шести-семи лет сумятицы, поднявшейся в Польше со смерти короля Августа III (1763 г.), в русской политике незаметно мысли о воссоединении Западной Руси: она затерта вопросами о гарантии, диссидентах, конфедерациях. Забота Панина о присвоении России покровительства диссидентам "на вечные времена" скорее указывает на то, что ему была совсем чужда эта мысль.

Русский кабинет сначала довольствовался (думал только) исправлением границы с польской стороны и каким-нибудь территориальным вознаграждением Фридриха за содействие в Польше. Но русско-турецкая война дала делам более широкое течение. Фридрих сперва испугался этой войны, опасаясь, что Австрия, злобясь на русско-прусский союз, вмешается в нее, станет за Турцию, впутает и Пруссию. С целью отклонить эту опасность из Берлина с самого начала войны и была пущена в ход мысль о разделе Польши. Эта идея ничья; она сложилась сама собой из всего строя, быта и соседского окружения Речи Посполитой и носилась в дипломатических кругах давно, уже с XVII в.

При деде и отце Фридриха II три раза предлагали Петру I раздел Польши и всегда непременно с уступкой прусскому королю западной Пруссии, отделявшей досадным промежутком Бранденбург от восточной Пруссии. Фридриху II принадлежит не самая идея, а ее практическая разработка. Он сам признавался, что, страшась усиления России, он попробовал без войны, без жертв и риска, только ловкостью извлечь пользу из ее успехов. Война России с Турцией дала ему желанный случай, который он, по его выражению, ухватил за волосы. По его плану к союзу России с Пруссией привлекалась враждебная им обеим Австрия для дипломатического – только отнюдь не вооруженного – содействия России в войне с Турцией, и все три державы получали земельное вознаграждение не от Турции, а от Польши, подавшей повод к войне.

После трехлетних переговоров, веденных с "притворной добросовестностью", по выражению Панина, участники, перетасовывая области и населения, как игральные карты, подвели такие итоги игры. Молдавия и Валахия, христианские княжества, отвоеванные у турок русскими войсками, возвращались именно по настоянию Фридриха, союзника, под турецкое иго, освобождение от которого им было торжественно обещано, а взамен этой уступки русский кабинет, обязавшись охранять территориальную целость христианской Польши от хищных соседей, заставил Россию вместе с ними участвовать в ее расхищении.

Вышло так, что одни польские области отходили к России взамен турецких за военные издержки и победы, а другие – к Пруссии и Австрии так, ни за что, или к первой как бы за комиссию и за новую постановку дела, за фасон, а ко второй в виде отступного за вражду к России, вызванную ее союзом с той же Пруссией.

Наконец, в 1772 г. (25 июля) последовало соглашение трех держав-дольщиц, по которому Австрия получала всю Галицию с округами, захваченными еще до раздела, Пруссия – западную Пруссию с некоторыми другими землями, а Россия – Белоруссию (ныне губернии Витебская и Могилевская).

Доля России, понесшей на себе всю тяжесть турецкой войны и борьбы с польской сумятицей, была не самая крупная: по вычислениям, какие представил Панин, она по населенности занимала среднее место, а по доходности – последнее; самая населенная доля была австрийская, самая доходная – прусская.

Однако, когда австрийский посол объявил Фридриху свою долю, король не утерпел, чтоб не воскликнуть, взглянув на карту: "Чёрт возьми, господа! У вас, я вижу, отличный аппетит: ваша доля столь же велика, как моя и русская вместе; поистине у вас отличный аппетит". Но он был доволен разделом больше остальных участников. Удовольствие его доходило до самозабвения, т. е. до желания быть добросовестным: он признавался, что у России много прав поступить так с Польшей, "чего нельзя сказать об нас с Австрией". Он видел, как плохо воспользовалась Россия своими правами и в Турции и в Польше, и чувствовал, как из этих ошибок росла его новая сила.

Это чувствовали и другие. Французский министр злорадно предостерегал русского уполномоченного, что Россия со временем пожалеет об усилении Пруссии, которому она так много содействовала. В России также винили Панина в чрезмерном усилении Пруссии, и он сам сознавался, что зашел дальше, чем желал, а Гр. Орлов считал договор о разделе Польши, так усиливший Пруссию и Австрию, преступлением, заслуживающим смертной казни.

Как бы то ни было, редким фактом в европейской истории останется тот случай, когда славяно-русское государство в царствование с национальным направлением помогло немецкому курфюршеству с разрозненной территорией превратиться в великую державу, сплошной широкой полосой раскинувшуюся по развалинам славянского же государства от Эльбы до Немана.

По вине Фридриха победы 1770 г. принесли России больше славы, чем пользы. Екатерина выходила из первой турецкой войны и из первого раздела Польши с независимыми татарами, с Белоруссией и с большим нравственным поражением, возбудив и не оправдав столько надежд в Польше, в Западной России, в Молдавии и Валахии, в Черногории, в Морее.

В. О. Ключевский. Русская история. Полный курс лекций. Лекция 76