Главная » Экосистемы » Введение. Тирренские морские разбойники Пираты, корсары, флибустьеры

Введение. Тирренские морские разбойники Пираты, корсары, флибустьеры

Морские разбойники

Нападение флибустьеров на испанский корабль

Пира́ты - морские разбойники. Слово «пират» (лат. pirata ) происходит, в свою очередь, от греч. πειρατής , однокоренного со словом πειράω («пробовать, испытывать» ). Таким образом, смысл слова будет «пытающий счастья» . Этимология свидетельствует, насколько зыбкой была с самого начала граница между профессиями мореплавателя и пирата.

Слово вошло в обиход примерно в -III веках до н. э. , а до того применялось понятие «лэйстэс» , известное еще Гомеру и тесно связанное с такими понятиями, как грабёж, убийство, добыча.

Античное пиратство

Пиратство в своей примитивной форме - морских набегов появилось одновременно с мореплаванием и раньше морской торговли; такими набегами занимались все прибрежные племена, овладевшие основами мореплавания. С появлением цивилизации грань между пиратами и торговцами долгое время оставалась условной: мореплаватели торговали там, где не чувствовали себя достаточно сильными, чтобы грабить и захватывать в плен. Особенно дурную славу снискали и самые искусные торговцы древнего мира - финикийцы . В поэме «Одиссея » упоминаются финикийские пираты, похищавшие людей с острова Сира и продававшие их в рабство. Античные пираты, в отличие от пиратов Нового времени, нападали не столько на суда, сколько на прибрежные поселки и отдельных путников, с целью захвата их и продажи в рабство (позднее также стали требовать выкуп за знатных пленников). Пиратство отражено в античной поэзии и мифологии (миф о захвате тирренскими (этрусскими) пиратами Диониса , изложенный в гомеровском гимне и поэме Овидия «Метаморфозы», а также некоторые эпизоды в поэмах Гомера). По мере развития торговых и правовых связей между странами и народами, пиратство стало осознаваться как одно из наиболее тяжких преступлений, и стали предприниматься попытки совместной борьбы с этим явлением. Расцвет античного пиратства приходится на эпоху анархии, вызванной Гражданскими войнами в Риме, причем базой пиратов была горная область Киликия с ее крепостями; базами пиратов служили также острова, особенно Крит . Римское пиратство особенно расцвело после того, как Митридат VI Евпатор заключил союз с киликийскими пиратами, направленный против Рима. В эту эпоху среди жертв пиратов оказался, в частности, молодой Юлий Цезарь . Дерзость пиратов возросла до того, что они нападали даже на порт Рима - Остию - и однажды захватили двух преторов вместе со свитой и знаками отличия. В 67 г до н. э. Гней Помпей получил чрезвычайные полномочия для борьбы с пиратами и флот в составе 500 кораблей; разделив Средиземное море на 30 районов и направив в каждый район эскадру, Помпей загнал пиратов в горные крепости Киликии, которые затем взял; в течение трех месяцев пиратство в Средиземном море было полностью ликвидировано. Оно возобновилось со следующим витком гражданских войн, причем на этот раз пиратов возглавил сын Помпея - Секст Помпей , который после убийства Цезаря укрепился на Сицилии и пытался блокировать Италию. С концом гражданских войн море стало безопасным.

Пиратов в Риме казнили, как и разбойников, распятием на кресте.

Весёлый Роджер

Идея ходить под собственным пиратским флагом, достаточно опасная и нерациональная, появилась, видимо, в целях морального воздействия на экипаж атакуемого корабля. С этой целью устрашения первоначально использовался кроваво-красный флаг, на котором часто изображали символы смерти: скелет или просто череп . Именно от этого флага, по наиболее распространенной версии, происходит выражение «Весёлый Роджер », (англ. Jolly Roger ) от фр. Joli Rouge , «Красивый Красный». Англичане, переняв его у французских флибустьеров Вест-Индии, переделали по-своему; затем, когда происхождение забылось, возникло объяснение из «весёлой ухмылки» изображенного на флаге черепа. Еще одно толкование исходит из факта, что дьявол иногда упоминается как «Старый Роджер», и флаг символизировал гнев дьявола. Некоторые авторы скоропалительно развенчивают саму возможность «пиратского флага» тем очевидным возражением, что, плавая под флагом с костями и черепом, пираты попросту «подставлялись» бы под пушки любых военных кораблей, а корабли, которые предназначались «в жертву», обращались бы в бегство, не дав пиратам подойти. Но разумеется, пираты не «плавали» под Веселым Рождером (или его вариацией), используя для маскировки любые другие флаги, а полотнище с черепом и костями (или другим похожим рисунком) поднималось перед самым боем с целью деморализовать противника и из простого «куража», вообще свойственного антисоциальным элементам. Изначально, флаг был международным, он показывал, что на борту корабля эпидемия.

Способ ведения боя

Самым распространенным способом ведения морского боя пиратов был абордаж (фр. abordage). Корабли противников сближались на максимально близкое расстояние, как правило борт в борт, после чего оба корабля крепко сцеплялись при помощи кошек и снастей. Затем на корабль противника высаживалась абордажная команда, поддерживаемая огнем с марсов .

Виды пиратов

Пират - морской разбойник вообще, любой национальности, во всякое время грабивший любые корабли по собственному желанию.

Тжекеры

Тжекеры - ближневосточные пираты в XV-XI веках до нашей эры. Встречается несколько различных латинских написаний тжекеров: Tjeker, Thekel, Djakaray, Zakkar, Zalkkar, Zakkaray .

Долопийцы

Примерно в 478 до н. э. разграбленные и проданные долопийцами в рабство греческие купцы бежали и попросили помощи у Симона, командующего афинским флотом. В 476 году солдаты Симона высадились на Скирос и захватили остров, продав самих скирийцев в рабство.

Ушкуйники

Ушкуйники - новгородские речные пираты, промышлявшие по всей Волге вплоть до Астрахани , главным образом в XIV веке. Разграбление ими Костромы привело к тому, что город был перенесён на нынешнее место.

Берберские пираты

Пираты Северной Африки курсировавшие на щебеках и других быстроходных судах в водах Средиземного моря , но нередко появлялись и в других морях. Помимо нападения на торговые корабли совершали рейды и на прибрежные земли с целью захвата рабов. Базировались в портах Алжира и Марокко , порой являясь их фактическими правителями. Представляли значительную проблему для ведения средиземноморской торговли. Особенно отличились в борьбе с ними мальтийцы , длительное время выполнявшие антипиратскую функцию.

Буканьеры

Буканьер (от фр.- boucanier) - это не профессиональный моряк, а охотник на одичавших коров и свиней на Больших Антильских островах (прежде всего на Гаити). Если буканьеров часто путают с пиратами, то это лишь потому, что англичане во второй половине XVII века нередко называли флибустьеров buccaneers («буканирами»). Буканьеры получили свое название от слова «букан» - решетки из сырого зеленого дерева, на которой они коптили мясо, долго не портившееся в условиях тропиков (мясо, приготовленное таким манером, также часто называли «букан»). А в шкурах животных они выпаривали на солнце морскую воду и таким способом добывали соль.

Голландские, французские и английские суда часто заходили в заливы острова Эспаньола (Гаити), на берегах которых жили буканьеры, чтобы выменять их букан и шкуры на ружья, порох и ром. Поскольку Сен-Доменг (французское название острова Гаити), где проживали буканьеры, был испанским островом, то хозяева не собирались мириться с несанкционированными поселенцами, и часто нападали на них. Однако, в отличие от местных индейцев араваков, которых испанцы полностью истребили за сто лет до этого, буканьеры были куда более грозными бойцами. Ими была выведена особая порода больших охотничьих собак, которая могла загрызть несколько испанских, а их ружья имели такой большой калибр, что могли одним выстрелом остановить бегущего быка. К тому же буканьеры были людьми вольными и смелыми, всегда отвечавшими нападением за нападение, и не только на суше. Вооруженные ружьем (4 фута), тесаком, двумя или более пистолетами и ножом, на утлых лодках и каноэ они бесстрашно нападали на испанские корабли и поселения.

Свои особенные модели ружей большого калибра буканьеры заказывали себе во Франции. Управлялись они с ними весьма ловко, быстро перезаряжая и производя по три выстрела, в то время как солдат колониальной армии делал только один. Порох у буканьеров также был особенный. Его делали на заказ только во французском Шербуре, где для этого были построены специальные фабрики. Этот порох так и назывался «poudre de boucanier». Буканьеры хранили его во флягах, сделанных из тыкв, или в трубках из бамбука, залепленных с обоих концов воском. Если в такую тыкву вставить фитиль, то получалась примитивная граната.

Буканиры

Буканир (от англ.- buccaneer) - это английское название флибустьера (во второй половине XVII века), а позже - синоним пирата, оперирующего в водах Америки. Данный термин широко использовал в своих записях английский "ученый пират" Уильям Дампир. Понятно, что термин буканир является искажением французского "буканьер" (boucanier); последний, однако, относился не к флибустьерам, а к бродячим охотникам, промышлявшим на Гаити, Тортуге, Ваше и других островах Антильского архипелага.

Флибустьеры

Флибустьер - морской разбойник XVII века, грабивший, главным образом, испанские корабли и колонии в Америке. Слово произошло от голландского «vrijbuiter» (по-английски - freebooter) - «вольный добытчик». Французские пираты, обосновавшиеся в первой половине XVII века на Антильских островах, трансформировали этот термин в «flibustier».

Флибустьер почти всегда был снабжен особой разрешительной грамотой. Она называлась «комиссией» (commission), или каперским свидетельством (letters of marque). Отсутствие комиссии делало флибустьера обыкновенным пиратом, поэтому флибустьеры всегда стремились ее раздобыть. Она жаловалась, как правило, во время войны, и в ней указывалось, на какие корабли и колонии имеет право нападать ее обладатель и в каком порту сбывать свои трофеи. Губернаторы английских и французских островов Вест-Индии, чьи колонии не получали достаточной военной помощи от метрополий, за деньги выдавали такие бумаги любому капитану.

Флибустьеры, представлявшие собой многонациональные сообщества изгоев, выходцев из различных социальных групп, придерживались своих собственных законов и обычаев. Перед походом они заключали между собой особое соглашение - по-английски agreement, по-французски - chasse-partie (шасс-парти, или охотничий договор), в котором предусматривались условия дележа будущей добычи и правила компенсации за полученные раны и увечья (своего рода страховой полис). На Тортуге или в Пти-Гоаве (на Гаити) они отдавали французскому губернатору 10% с добычи, на Ямайке (в 1658-1671 годах) - 1/10 часть в пользу верховного лорда-адмирала Англии и 1/15 часть - в пользу короля. Часто капитаны флибустьеров имели несколько комиссий от разных наций. Хотя основным объектом их набегов были испанские корабли и поселения в Новом Свете, нередко во время войн между Англией, Францией и Голландией они привлекались колониальной администрацией для походов против вражеских держав; в таком случае английские флибустьеры иногда нападали на французов и голландцев, а, к примеру, французские флибустьеры - на англичан и голландцев.

Корсар

Корсар - слово появилось в начале XIV века от итальянского «корса» и французского «ла корса». Этим термином в странах романской языковой группы обозначался капер . В военное время корсар получал от властей своей (или иной) страны каперское свидетельство (корсарский патент) на право грабежа неприятельской собственности, а в мирное время мог использовать так называемую репрессальную грамоту (дававшую ему право на возмездие за нанесенный ему ущерб со стороны подданных другой державы). Корсарское судно снаряжалось арматором (частным судовладельцем), который, как правило, и покупал у властей корсарский патент или репрессальную грамоту. Капитаны и члены команд такого корабля именовались корсарами. В Европе слово «корсар» использовалось французами, итальянцами, испанцами и португальцами как в отношении своих "морских партизан", так и в отношении иностранных джентльменов удачи (например, берберийцев). В странах германской языковой группы синонимом корсара является капер , а в англоязычных странах - приватир (от латинского слова private - частный).

Каперы

Капер - частное лицо, получившее от государства лицензию (грамоту, патент, свидетельство, поручение) на захват и уничтожение судов неприятельских и нейтральных стран в обмен на обещание делиться с нанимателем. Такая лицензия по-английски называлась Letters of Marque - каперское свидетельство. Слово «капер» возникло от голландского глагола kepen или немецкого kapern - захватывать. В странах романской языковой группы ему соответствует корсар , а в англоязычных странах - приватир.

Приватиры

Приватир (от англ.- privateer) - это английское название капера или корсара . Слово «приватир» не столь древнее, его первое задокументированное употребление относится к 1664 году.

Печелинги (флекселинги)

Печелинг или флекселинг - так в Европе и Новом Свете называли голландских каперов. Название пошло от основного порта их базирования - Флиссинген. Термин этот появился где-то с середины 1570-х годов, когда опытные и выносливые голландские моряки, которые называли себя «морскими плутами», начали завоевывать большую славу по всему миру, а крошечная Голландия стала одной из лидирующих морских стран.

Пираты современности

В международном праве пиратство - это преступление международного характера, состоящее в незаконном захвате, ограблении или потоплении торговых или гражданских судов, совершённое в открытом море. К пиратству приравнивается нападение во время войны кораблей, подводных лодок и военных самолётов на торговые суда нейтральных стран. Пиратские суда, летательные аппараты и их экипажи не должны пользоваться защитой какого-либо государства. Независимо от флага пиратские суда могут быть захвачены кораблями или летательными аппаратами, состоящими на службе какой-либо страны и уполномоченными для этой цели.

Пиратство существует и по нынешний день, главным образом в Восточной и Юго-Восточной Азии, а также в некоторых водах Северо-Восточной и Западной Африки и в районе Бразилии. Самые известные современные пираты действуют около полуострова Сомали . В настоящее время самый популярный вид пиратства - захват танкера, или корабля с ценным грузом, например, оружием, c дальнейшей целью получения выкупа.

См. также

Литература

В. К. Губарев. Пираты Карибского моря: Жизнь знаменитых капитанов. - М.: Эксмо, Яуза, 2009.
В. К. Губарев. Буканьеры // Новая и новейшая история. - 1985. - № 1. - c. 205-209.
В. К. Губарев. Флибустьерский кодекс: образ жизни и обычаи пиратов Карибского моря (60-90-е годы XVII в.) // Наука. Релігія. Суспільство. - Донецк, 2005. - № 3. - С. 39-49.
В. К. Губарев. Братство «Весёлого Роджера» // Вокруг света. - 2008. - № 10. - С. 100-116.

Ссылки

Клан Корсары
Весёлый роджер - история морского разбоя
Пиратское братство - самое справедливое общество в мире.
Клан Gamestorm - Крупнейший в Рунете проект, посвященный пиратской тематике.
Григорян В., Дмитриев В. Пиратство, разбой и терроризм на море
Либерталия - форум любителей истории пиратства и морской тематики
Клан NavyPiratez Проект, посвященный пиратской тематике и духу.
МИР МОРСКИХ ПИРАТОВ Виктора Губарева - история, быт, нравы, субкультура пиратов, корсаров и флибустьеров.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Пираты, корсары, флибустьеры...

Слово «пират» , или по-латински «pirata» , произошло от греческого «peirates» . В переводе это означает «человек, ищущий свое счастье на море» . Пиратство - это нападение с целью ограбления на корабли, которые принадлежат другим людям или компаниям. В русской «Военной энциклопедии» начала XX века пиратство определяется как «морской разбой, чинимый частными лицами, по частному почину и с корыстной целью против чужой собственности» . В последнее время мы начинаем привыкать к словосочетанию «воздушное пиратство» - когда террористы захватывают самолет с заложниками и требуют выкупа или выполнения каких-либо других условий.

Считается, что пират-древнейшая «профессия», которая появилась много тысячелетий назад, практически одновременно с ремеслом мореплавателя. Древние племена, жившие по берегам морей, без всяких угрызений совести нападали на лодки соседей, им не принадлежащие. С развитием торговли распространялось и пиратство. Морской грабеж был весьма выгодным занятием.

Древние греки разъезжали по Средиземному морю и занимались морским грабежом под началом людей смелых и отважных, которые считали себя героями. В то время пиратство было ремеслом почетным, им гордились. Только мужественные люди могли бросить вызов морю и храбро сражаться на его просторах, завоевывая для себя и для своей страны несметные богатства.

Пиратство нередко поощрялось государством или влиятельными лицами. Например, буканьеры , занимавшиеся морским грабежом, пытались любым способом раздобыть бумагу, разрешавшую им заниматься морским разбоем. Чаще всего эти бумаги были фальшивыми. Поддержкой правительства пользовались корсары, каперы, приватиры . Объединяла же всех этих пиратов общая цель - грабеж торговых судов.
Буканьеры и флибустьеры нападали на любые торговые суда. Для них не имело значения, кому они принадлежат. Французские корсары, немецкие каперы и английские приватиры , как правило, грабили торговые суда только враждебных стран. Корсарскими судами владели частные лица , которые имели специальные патенты от правительства, разрешающие морской разбой. В случае, когда корсары попадали в плен, их считали военнопленными, а не разбойниками. Большая часть прибыли корсаров шла владельцам судна, часть - самим корсарам и часть -- правительству.

Пиратство - дело прибыльное. Правительства многих стран это понимало и не хотело делиться прибылью с владельцами судов. Так появились рейдеры . Рейдеров нанимали на службу, им выплачивалось жалованье. Все награбленное правительство оставляло себе. Если пираты и корсары редко топили корабли, предварительно не разграбив их, то для рейдеров главным было нанести убыток противнику. Их задача - уничтожить как можно больше вражеских кораблей.

Пираты довольно часто нападали не только на корабли, но и на прибрежные селения. Морские разбойники не видели особой разницы, кого грабить, а с женщинами, стариками и детьми расправлялись так же жестоко, как с солдатами и матросами.
В античное время пиратство процветало в Средиземном море. В 67 году до н. э. Помпею удалось очистить Средиземное и Черное моря от разбойников. Но полностью истребить пиратство оказалось не в его силах.

И после Помпея многие государства предпринимали неоднократные попытки уничтожить пиратство . Однако до сих пор полностью обезопасить морские пути от грабителей не удается. История пиратства продолжается и в наши дни.

Пираты древности

Разбойники Черного моря

В теплых водах Средиземного моря человечество сделало первые шаги в мореплавании. Сначала на бревнах и самодельных плотах люди пытались удалиться от берега. Шло время, появились лодки , выдолбленные из ствола дерева. Первые корабли плели из тростника - на таких судах плавали в Вавилонии и Египте.
Среди народов Древнего мира наибольших успехов достигли финикийцы . Многие тайны судостроения переняли у них греки , которые научились строить крепкие и надежные корабли. Греки часто сталкивались с племенами варваров , которые жили на окраинах изученного ими мира. Первыми кораблями варваров были лодки, сшитые из шкур животных. Во время войны с галлами армия Юлия Цезаря столкнулась с венетами , которые ходили по морю на кораблях, сделанных из дуба.

Поэт Древнего Рима Авиен , описывая жизнь древних британцев , рассказывает, что «не из сосны строят они корабли, не из клена и не из ели, но чудесным образом они делают корабли из сшитых шкур, и часто на таких судах из крепкой кожи переплывают они широкие моря».

Освоив окрестности Средиземноморья, греки «открыли» Черное море . Мореходы были поражены суровостью новых земель. Они двигались вдоль берегов и не отваживались уходить в открытое море, где их утлые суда топили частые штормы. Греков путали зимние бури и дикие племена, они назвали это море Понтом Аксинским - негостеприимным. Мореходы рассказывали на родине о плаваниях по Понту , лежащему столь же далеко от их дома, как и Геракловы столпы , - на самом краю обитаемой земли.
Древнегреческие историки Страбон и Ксенофонт пишут о племени фракийцев , которые занимались прибрежным разбоем. Они нападали на корабли, которые буря выбрасывала на их берег. Стремясь как можно быстрее разграбить судно, фракийцы из разных племен часто дрались между собой за добычу. В конце концов весь берег был разделен на участки между племенами.

Но фракийцы были не очень опасны для греческих мореходов. Собственных кораблей у них не было, и они сидели на берегу в ожидании очередной бури... В горах Крымского полуострова обитали племена тавров , которых называли одними из самых отчаянных разбойников Древнего мира. Штормы часто прибивали греческие корабли к их земле, которую они называли Тавридой . Ветры и течения разбивали суда в щепы о береговые скалы. Как и фракийцы, тавры спускались к воде и подбирали оставшееся добро. Но они не довольствовались ролью обычных «собирателей», поэтому строили лодки, на которых выходили в пиратские рейды.

У тавров не было вождей, они жили общиной. Мужчины охотились или нападали на греческие корабли, женщины занимались сбором съедобных корней и ягод и воспитанием детей. На вершине горы сидел наблюдатель, следивший, не приближается ли к Тавриде корабль. Торговый путь греков проходил вдоль крымского побережья от Херсонеса до Пантикапея . Тавры нападали на греков, внезапно появляясь из укромных бухточек. Одна из них, как сообщает Страбон, была «бухта с узким входом, возле которой преимущественно устраивали свои притоны тавры, скифское племя, нападавшее на тех, кто скрывался в эту бухту; называется она бухтою Символов» . В наши дни это Балаклавская бухта близ Севастополя.

Во время сражения маленькие лодки тавров охватывали греческие корабли полукольцом. Высокие борта их ладей укрывали воинов от вражеских стрел. Подойдя вплотную, тавры перепрыгивали из лодок на палубу чужого корабля. Тех, кто сопротивлялся, убивали без всякой жалости. Пленников приносили в жертву Деве - богине, которой поклонялись тавры. Греки считали, что Дева - дочь Агамемнона Ифигения . Ее занесли в Тавриду боги, и здесь она стала верховной жрицей .

Тавры убивали пленных ударом огромной дубины. Потом у трупов отрезали головы и насаживали их на шесты, которые втыкали у входа в хижины. Чем больше шестов стояло у дверей дома тавра, тем больше он почитался и уважался в племени. Нередко и среди тавров происходили стычки из-за добычи. Случалось, что после неудачного похода тавры нападали на сородичей.
Недалеко от земель тавров греки построили селение, которое вскоре разрослось и стало называться городом Херсонесом . Тавры не раз пытались им овладеть, но всякий раз встречали вооруженный отпор. К тому же в гавани всегда стояло несколько военных кораблей. Греки возвели вокруг Херсонеса прочные стены, и малочисленные отряды тавров терпели неудачи.

Греческие переселенцы прибывали в Северное Причерноморье на торговых, транспортных и военных кораблях. Местные жители чаще всего не видели подобных судов и не умели ими пользоваться, но в других местах морское дело было достаточно развито, и сами греки считали эти варварские племена опытными моряками. Скифы плавали вдоль побережья, а мелководный залив Сиваш преодолевали на лодках, сшитых из звериных шкур.

Скифы, познакомившись с кораблями греков, сами стали строить легкие суда, на которых грабили чужеземцев. Корабли их имели любопытную особенность: верхние части бортов располагались близко друг к другу, а корпус книзу расширялся. Во время шторма борт наращивался досками, образуя крышу, защищавшую судно от волн. Острые и изогнутые обводы корпуса позволяли судну приставать к берегу как кормой, так и носом. Греки называли такие корабли камарами .

Греческие города-государства воевали не только с угрюмыми скифами, но и друг с другом. Моряки с острова Лесбос во главе с тираном Милета Гистием перекрыли пролив Боспор Фракийский и захватывали в районе Византия в 494-493 годах до н. э. идущие из Понта торговые суда. Пропускали они лишь те суда, которые соглашались платить им дань.
Свою жизнь греки не представляли без моря. Великий философ Сократ писал: «Мы живем лишь на небольшой части земли от Фасиса (река Рион) до Геракловых столбов, расположившись вокруг моря, как муравьи или лягушки вокруг болота» . Греки считали, что смерть находится совсем рядом с человеком - не далее, чем море за обшивкой судна. Однажды скифский мудрец Анахарсис , путешествуя на корабле, спросил у моряка, насколько толсты доски, из которых сделано судно. Тот ответил, что они толщиной в четыре пальца. «Вот и мы, - вздохнув, сказал мудрец, - на столько же отстоим от смерти».

В V Ш-VI веках до н. э. началась Великая Греческая колонизация . Греки отправлялись в далекие походы, целью которых были не только торговые связи, но и пиратские разбои. Отважные и предприимчивые греческие мореходы на собственный страх и риск снаряжали корабли, набирали команды и отплывали в поисках добычи и наживы. Когда представлялся случай, они нападали на другие корабли, захватывая груз и обращая в рабство команду, грабили плохо защищенные прибрежные селения. А если сил на грабеж не хватало, начинали торговать.

Свидетельства подобных походов начинаются с гомеровских поэм и древнегреческих мифов . Поход Язона и аргонавтов в Колхиду за золотым руном - самый яркий пример удачного пиратского плавания. А сколько разбоев описано в «Одиссее» !
В 467 году до н. э. афинский стратег Аристид организовал военную экспедицию в Понт.

Другой стратег - Перикл - во главе большой эскадры триер в 437 году до н. э. отправился в Черное море, чтобы показать мощь своего флота и утвердить афинское влияние. Плутарх пишет: «Перикл, вступив в Понт с большим и прекрасно снаряженным флотом, для эллинских городов выполнил все, о чем они просили, и вообще отнесся благосклонно, а окружающим варварским племенам показал величину могущества афинян, бесстрашие и смелость, с какой они плавали, куда хотели и подчиняли себе все моря».
Во время Пелопоннесской войны 431- 404 годов до н. э. в узком месте пролива Босфор, у Христополя , афиняне взимали с каждого входящего и выходящего из Понта корабля десятипроцентную пошлину от перевозимого груза. Это был настоящий грабеж!

Это интересно!

Доподлинно неизвестно, кому первому в голову пришла идея построить корабль из досок. Хотя, например, Плиний Старший в своей «Естественной истории» разложил все по полочкам. «На корабле в Грецию прибыл впервые из Египта Данай ; до того люди плавали на плотах, изобретенных в Красном море царем Эрифрой для плавания между островами». Античному историку известно, кто придумал разные предметы, необходимые для мореходства- «Направлять путь по звездам при мореплавании первыми стали финикияне ; весло изобрели копы , а довели его до надлежащей ширины платеи ; паруса придумал Икар , мачту и рею - Дедал ; судно для перевозки конницы первыми построили самосцы и афинянин Перикл ; корабль же со сплошной палубой - фасосцы . Ростру (таран) пристроил впервые к носу корабля сын Тиррена, Пизей ; якорь изобрел Эвпалам , а двузубым сделал его Анахарсис ; абордажные крюки и «руки» изобрел афинянин Перикл ; руль изобрел Трифис . Первое морское сражение дал Минос .

Перстень Поликрата

Остров Самос лежит у берегов Ионии напротив города Милета . Его омывают воды теплого Эгейского моря . Только опытные кормчие могут провести торговые корабли в гавань Самоса в лабиринте больших и маленьких островов.
По всей Греции распространяется молва о чудесах тирана Поликрата , правящего на острове. Нигде в пределах Ойкумены нет такого величественного храма богини Геры , как на Самосе. Нигде корабли так хорошо не защищены от штормов и зимних бурь - гавань Самоса оберегает крепкий волнолом в триста локтей длиной. А еще говорят, что, когда Поликрату потребовалось провести в город водопровод , он не стал строить обводных каналов, а прорубил насквозь гору, устроив в ней тоннель длиной в тысячу шагов.

Богатства всех земель, лежащих вокруг Самоса, стекались к Поликрату. Правитель не гнушался снаряжать эскадры быстроходных кораблей, которые грабили прибрежные города, нападали на торговые суда. Ему платили дань все, кто проплывал мимо острова или останавливался на ночлег в чудесной гавани. Поликрат был властителем Эгейского моря.

Много лет назад, когда Поликрат еще не стал тираном Самоса, он был простым пиратом. Родился Поликрат в Афинах . Его отец Эак промышлял морским разбоем и часто выходил в море на поиски добычи. Когда мальчик подрос, Эак стал брать его с собой. Трудная морская жизнь закалила юношу, он стал крепким и ловким. Именно ему Эак передал свое искусство морехода.

Когда отец умер, Поликрату было шестнадцать лет. Несколько лет он пиратствовал на море, наводя ужас на торговые флотилии. Но этот промысел не всегда давал кусок хлеба. Корабль Поликрата бесцельно блуждал по морю месяцами, не встречая желанной добычи.
Отдыхая после очередного неудачного похода, Поликрат решил обосноваться на берегу. Он открыл лавку бронзовых изделий в Афинах. Но торговля была лишь ширмой для предприимчивого разбойника. Основной своей базой он избрал остров Самос. За короткий срок Поликрат построил мощный флот, с которым совершил дерзкий набег на Египет. Правитель «страны Хапи» Амасис счел благоразумным заключить с греческим пиратом союз. Тем он избавил свои прибрежные селения от разорения.

Шли годы. Государство Поликрата на острове Самос богатело, сотни кораблей составляли военный флот тирана. Поликрат, осознавая свою мощь, решился на смелый шаг - напасть на Милет , самый богатый и укрепленный город античного мира.
На подходе к Милету его триеры встретились с кораблями острова Лесбос , который был союзником милетцев. Без страха Поликрат направил свое судно на флагманский корабль лесбосцев и сцепился с ним в абордажном бою. С мечом в одной руке и факелом в другой он ворвался на палубу вражеской триеры и поджег ее. Среди лесбосцев началась паника. Они не ожидали, что их лучший корабль будет захвачен так легко. Пираты догоняли триеры противника и безжалостно топили их. Дым и зарево от горящих кораблей Лесбоса видели в осажденном Милете. Дух защитников города был сломлен. Своего военного флота, который мог бы противостоять Поликрату, у милетцев не имелось. После непродолжительной осады город сдался и несколько дней пираты грабили город, а уходя, подожгли его.

Поликрата опасались даже правители таких сильных государств, как Персия и Финикия. Его прозвали Счастливым - за то, что любые его военные походы были удачными. Египетский царь Амасис завидовал славе Поликрата. Но он помнил о набеге пиратских орд на его страну и старался поддерживать с тираном дружеские отношения. Однажды он посоветовал Поликрату принести в жертву богам самое драгоценное, что у него есть. Тогда удача и слава никогда не минуют самосского тирана. Поликрат велел бросить в море перстень с изумрудом . Но через несколько дней рыбаки поймали рыбу, в желудке которой обнаружили царский перстень. Поликрат понял, что боги не приняли его дар. Разгневавшись, он решил поквитаться с Амасисом, который надоумил его принести перстень в жертву.

Корабли Поликрата отправились в Египет, а сам тиран предался увеселениям, чтобы поскорее забыть о суровом выборе богов. Но матросы взбунтовались. Они отказались идти на Египет и повернули корабли обратно.
Поликрат на нескольких триерах вышел в море навстречу самосскому флоту. Но удача была не на его стороне. Через несколько часов после начала боя он желал уже не наказания бунтовщиков, а собственного спасения.

С остатками флота Поликрат вернулся на остров. В голове его созрел коварный план. Его воины привели всех женщин и детей Самоса на самый большой корабль тирана. Поликрат приказал запереть их в трюм, а сам, схватив факел, вышел на палубу.
Когда корабли мятежников вошли в гавань, Поликрат трижды взмахнул факелом и объявил, что сожжет заложников, если кто-то попытается убить его. У многих мятежников на корабле тирана оказались жены и дети, и они отступили.
Но это было лишь передышкой для Поликрата. Мятежники очень кстати вспомнили, что совсем недавно тиран оскорбил спартанцев , перехватив льняной панцирь - подарок Амасиса. Чуть позже в его руки попала и прекрасная чаша для смешения вина с водой, которую Спарта послала в дар лидийскому царю Крезу .
Главари бунтовщиков отправились в Спарту и вернулись с подмогой. Огромная армия осадила Астипалейский холм , на котором был выстроен дворец Поликрата. Но недаром тиран так долго возводил замок - его стены выдержали яростные штурмы спартанцев. Озлобленные неудачей, пришельцы разграбили Самос и окрестные острова и вернулись домой.

Звезда Поликрата закатывалась. Только глупец мог теперь называть его Счастливым. От него отвернулись многие из его друзей. Набирала силу Персия . Флот Поликрата мешал ей господствовать во всем Восточном Средиземноморье. Персидский правитель Камбис подослал к тирану своего приближенного Орета, наместника в Сардахе . Перс уговорил Поликрата составить заговор против Камбиса и приехать в Сардах для обсуждения плана. Но там Поликрата схватили прямо на пристани.
...На холме близ Сардаха воины Орета соорудили огромный деревянный крест. На нем распяли Поликрата. Много дней и ночей бывший тиран, мучаясь от зноя днем и от холода ночью, томимый жаждой и голодом, висел на том кресте. Чтобы продлить страдания Счастливого Поликрата, Орет приказал смачивать его губы водой.
Посмотреть на казнь Поликрата пришли многие жители Сардаха и соседних городов. Ни у кого он не вызывал сострадания -- слишком много горя людям причинил самый знаменитый пират античного мира.

Это интересно!

Боевые корабли греков имели на носу таран , обитый медными листами, которым пробивали днище вражеского судна. Греки первыми стали строить корабли с несколькими рядами весел . Однорядное судно называлось униремой , двурядное - диремой . Основным кораблем античности называют трирему - трехрядное судно . Его изобрели в VIII веке до н.э. в Коринфе .

Эвмел Боспорский

Пираты настолько досаждали торговым кораблям, что против них порой приходилось бросать все военные силы государства. Нередко цари Древнего мира сами вставали во главе армии, чтобы искоренить пиратство.
Одним из таких решительных правителей был боспорский царь Эвмел . Его государство считалось сильным и могущественным. На западе боспорские земли простираются до Феодосии , на востоке - до Фанагории . Знатный милетец Археанакт основал в 480 году до н.э. город Пантикапей , который и стал столицей нового царства. Название греческому городу дали соседи-скифы , на их языке оно означало «рыбный путь».

Эвмел Боспорский старался жить в мире и согласии с соседями. Это во многом объяснялось тем, что власть в государстве он захватил незаконно: добиваясь трона, он умертвил всех своих родственников. Чтобы задобрить народ, Эвмел снизил налоги, но этого было явно недостаточно для оправдания своих злодеяний в глазах простых людей. Тогда он решил начать войну с пиратами, которые подрывали экономику Боспорского царства.
Пантикапей в те годы был крупным торговым центром, боспорские купцы посылали корабли в Афины, к южным берегам Понта. Но местные варварские племена, не желавшие мириться с чужестранцами, нападали на проходящие вдоль их берегов суда и беспощадно грабили. У варваров были целые флотилии лодок и кораблей.

Правители греческих городов на колхидском побережье и в Крыму, которые часто страдали от набегов пиратов, просили Эвмела о помощи. Боспорский царь организовал большую морскую экспедицию.
В 306 году до н.э. флот Эвмела очистил от пиратов таврическое побережье от Феодосии до Херсонеса. Множество пиратов были убиты, их лодки сожжены, а деревни сровняли с землей. Купцы, чьи корабли ходили вдоль крымских берегов, вздохнули с облегчением. Теперь можно было не дрожать за сохранность своих товаров, отправляя судно в дальнее плавание. Но Эвмел не остановился на этом и решил разгромить поселения пиратов на колхидском берегу. Там разбойничали племена ахеев и гениохов , в море они выходили на легких и маневренных лодках - камарах. Когда ахеи и гениохи возвращались в родные места, они переносили камары на своих плечах. Жили они в лесах, а когда наступало время плавания, снова несли лодки к берегу.

Вожди пиратов, напуганные решительными действиями Эвмела, сочли за лучшее действовать сообща. Решающее сражение между боспорцами и варварами произошло у города Горгиппия . Пираты были разбиты наголову.
Эвмел правил всего шесть лет, но оставил по себе добрую память, уничтожив почти всех пиратов в Черном море. Ранняя смерть Эвмела - он заразился малярией и умер - помешала ему завершить свои начинания.

Это интересно!

Как правило, судно ходило в море около пятидесяти лет, хотя бывали случаи, когда военный корабль оставался в строю до восьмидесяти. Удивительная долговечность - если помнить, что корабли в ту пору были деревянными.

Месть Цезаря

Зимой 76 года до н. э. нз Никомедии вышло торговое судно. Груз его был обычным - вино, оливковое масло, зерно. Капитан корабля надеялся выручить на Родосе, куда и направлялось судно, хорошие деньги. На корабле был всего один пассажир, но он щедро заплатил капитану, прибавив, что, если корабль быстро дойдет до Родоса, он удвоит цену.
Пассажир, молодой римский патриций, все время читал книги, декламировал стихи. Казалось, происходящее на палубе ничуть не волнует его. Это был будущий правитель Рима Гай Юлий Цезарь.

В иллирийских водах на корабль напали пираты. Четыре быстроходные пиратские триеры направились наперерез никомедийскому судну. Когда они появились из-за мыса, о бегстве не могло быть и речи. На палубу посыпались вооруженные люди. Спустившись в трюм и найдя там вино, они разразились восторженными криками. С матросами поступили жестоко - их связали попарно, спина к спине, и кинули за борт. Несколько человек попытались оказать сопротивление и тут же были убиты.

Когда разбойники добрались до кормы, они буквально оторопели. Молодой римлянин как ни в чем не бывало что-то записывал на дощечке, а перед ним на коленях стояли слуги. Врач патриция объяснил пиратам, что это Цезарь.
Имя римлянина ни о чем не говорило разбойникам. Но они поняли одно - за этого человека можно получить большой выкуп. В те времена разбойники предпочитали не убивать свои жертвы сразу, а требовать за них золото, если, конечно, у тех это золото было.

Пираты назначили выкуп за пленника в десять талантов . Но надменный Цезарь объявил им, что его голова стоит не меньше пятидесяти талантов. В те времена это было целое состояние.
Разбойники разрешили Цезарю послать нескольких слуг за деньгами, а самого патриция вместе с лекарем отправили на уединенный остров, который был базой для пиратских походов. Так будущий властитель Рима оказался в плену у иллирийских морских разбойников . Гордость Цезаря была задета. С детства он не привык терпеть унижения и замыслил жестоко отомстить пиратам, как только получит свободу.

Тридцать восемь дней провел Юлий Цезарь в плену. Все это время он вел себя на острове как хозяин - ходил где вздумается и делал что захочет, и никто не смел ему перечить. Цезарь ехал на Родос в школу красноречия Аполлония Молона , поэтому все заготовленные для философов речи пришлось выслушивать разбойникам. Посадив перед собой пиратов, Цезарь громовым голосом призывал их восстановить в Риме власть народных трибунов , рассказывал о величии собственного рода.
Если разбойники недостаточно громко выражали свое восхищение, Цезарь, не стесняясь, называл их неучами и варварами, заслуживающими веревки. Пираты терпеливо все сносили, ожидая, когда же прибудет корабль с обещанными деньгами. Когда, наконец, возвратились слуги Цезаря с выкупом, пираты вздохнули с облегчением.

Прибыв в Милет, Цезарь не стал откладывать дело в долгий ящик, немедленно снарядил корабли и вернулся на пиратский остров, чтобы поквитаться с разбойниками. А в пиратском логове вовсю шел праздник. Иллирийцы, все еще не веря, что стали обладателями таких огромных денег, разожгли на берегу костер и пировали. Многие разбойники уже напились до беспамятства и лежали прямо на песке.
Когда на берег с кораблей стали соскакивать вооруженные римляне во главе с Цезарем, разбойники не поверили своим глазам. Схватка была недолгой. Цезарь нашел на острове сокровища, награбленные разбойниками за несколько лет.

Когда римская флотилия вернулась в Милет, жители города с восторгом встретили Цезаря. Иллирийцы достаточно потрепали торговый флот Милета, капитаны боялись выходить в море без сильной охраны. И вот пришел Цезарь, который одним ударом очистил прибрежные воды от иллирийцев.
Цезарь велел распять разбойников на крестах, которые вкопали на морском берегу. Патриций медленно обошел длинный ряд крестов, взглянул в лицо каждому пирату. Затем остановился и сказал:
"Там, на острове, вы смеялись надо мной. Теперь настал мой черед смеяться. Вы еще не поняли, насколько могуч Рим. Я сделаю все, чтобы римляне были самой великой нацией в мире".

Наступала новая эпоха, когда пираты Средиземного моря уже не могли чувствовать себя безнаказанно. Им противостояли уже не отдельные мелкие государства Малой Азии, Греции и Италии, а великий и мощный Рим. Цезарь сдержал свое слово.

Это интересно!

Действиями гребцов на корабле руководил гортатор, а ритм гребле задавал флейтист . Чтобы настроиться на нужный ритм, гребцы нередко затягивали рабочую песню:

Эйя, гребцы, пусть нам эхо отдаст наше гулкое: Эй-я!

От равномерных толчков пусть дрогнет корабль и помчится.

Неба улыбчива синь - и на море нам обещает

Ветром надуть чреватые наши ветрила...

Перед началом боя на триерах мачту с парусом снимали и привязывали к палубе.
Воины-гоплиты , готовые выполнить приказ наварха, размещались на катастроме - верхней палубе. Катастрома защищала гребцов верхнего ряда от обстрела. Наружу выступала площадка - трапс. С нее гоплиты переходили на вражеский корабль при абордаже . Еще он предохранял корпус судна при таранном ударе .

План Помпея Великого

В Риме было неспокойно. Ежедневно проходили заседания Сената , на которых решалось, что делать. Флотилии пиратов блокировали подступы к важнейшим городам республики. После окончания Пунических войн и разрушения Карфагена разбойники почувствовали себя хозяевами на море. Как ни был Карфаген ненавистен Риму, все же сенаторы признавали, что пока существовал город Ганнибала , купцы могли плавать в Средиземном море спокойно.
Остановить разбойников было непросто. Их флот насчитывал тысячу кораблей - вряд ли в те времена в Средиземном море нашлось бы государство, могущее выставить больше судов. Однажды пираты похитили даже римских преторов Секстиния и Беллина .

В 67 году до н.э. римские сенаторы решили послать против пиратов лучшие корабли. По предложению сенатора Авла Габиния во главе флота стал Гней Помпеи, зять Юлия Цезаря . На три года он наделялся диктаторскими полномочиями. В любом месте Римской республики он мог в случае нужды потребовать войска, деньги или корабли. В его полную власть переходила вся береговая полоса до 40 километров в глубину. Все должностные лица Рима и правители подвластных государств обязаны были беспрекословно выполнять его требования,

Войска, собранные под началом Помпея, были самыми отборными частями Рима. Двадцать легионов готовились выполнить любой приказ своего командира. Помпей построил пятьсот кораблей. Он понимал, что пиратов, которые могли притаиться за любым мысом, за любым островом, одной силой не победишь. Нужно было разработать план. Помпеи разделил Средиземное и Черное моря на участки, в каждый из которых должен быть послан флот.

Прошел месяц с начала действия «плана Помпея», и в Рим стали поступать первые донесения: Марк Помпоний разгромил разбойников у иберийского побережья; Плотий Вар очистил от пиратов Сицилию; Поплий Атиний подавил сопротивление пиратских баз Сардинии.

Летучий флот Помпея неожиданно появлялся в самых разных уголках Средиземного моря, именно там, где требовалась его помощь. Слава о подвигах Помпея опережала полководца, и многие пираты, заслышав о приближении римского флота, сами сжигали свои корабли и уходили в горы. Другие предпочитали сражаться до конца и гибли, столкнувшись с мощью Рима.

Как подсчитали после, римляне в этой схватке уничтожили 1300 киликийских судов. Господству пиратов пришел конец. Помпеи с лихвой оправдал доверие римского сената - завершил операцию за три месяца вместо трех лет.

Это интересно!

До наших дней сохранились сведения о гигантских кораблях античности. При Деметрии I (306-283 гг. до н.э.) была построена пентекайдекера - судно с пятнадцатью рядами весел, при Гиероне Сиракузском (269-215 гг. до н.э.) - икосера - с двадцатью рядами весел. Птолемей IV (220-204 гг. до н.э.) спустил на воду, вероятно, самый большой корабль Древнего мира. Это была тессараконтера , с сорока рядами весел. Длина корпуса этого монстра достигала 125 метров, высота борта равнялась 22 метрам. Экипаж состоял из 4 тысяч гребцов, 400 матросов и 3 тысяч солдат.

Секст Помпей

Через двадцать лет после победы над пиратами Помпеи отправился завоевывать варварскую Испанию. До поры до времени удача сопутствовала полководцу, но в одном из сражений умело брошенное неприятельское копье пронзило грудь Помпея. Он упал на траву, обагряя ее своей кровью. Варвары заревели от восторга - один из лучших полководцев Рима был сражен.
Римскому войску грозило полное уничтожение. Тогда командование принял на себя Секст - сын Помпея . С десятком самых опытных воинов он появлялся в гуще сражающихся и сеял вокруг себя страх и смерть. Но даже геройства Секста было недостаточно, чтобы склонить чашу весов на сторону римлян. Остатки армии отступили в горы.
Через три месяца после гибели Гнея Помпея в Рим к Цезарю явился полководец Каррина . Он сообщил, что на границах государства появилась новая опасность. В горах Испании действует шайка разбойников. Они грабят города римских провинций, у них большой флот. Возглавляет смутьянов не кто иной, как Секст Помпей. Под его знамена тысячами сбегаются недовольные дисциплиной в армии, изгои и политические преступники. Сексту знаком каждый остров, каждый мыс. Он со своими кораблями ускользает из самых хитроумных ловушек. Торговые суда боятся выходить из гаваней.
Для подавления бунта в Испанию был послан легион, который возглавил Каррина. Но полководцу ни разу не удалось сойтись с отрядами Секста в открытом поединке. Секста каждый раз оповещали о приближении римлян, и он прятался в одном из своих убежищ. В Риме у Секста осталась его мать Муция и жена Юлия . Но он не боялся за их безопасность -
не в правилах древних римлян было мстить своему врагу, наказывая членов его семьи.
Удача помогала Сексту в его походах. Все новые шайки разбойников признавали его своим командиром. Он держал в страхе все западное Средиземноморье. Сын Помпея - победителя пиратов - сам стал опаснейшим морским разбойником в истории Римской республики.
В результате заговора в Риме убит Цезарь. Власть перешла в руки триумвирата - Октавиана, Марка Антония и Лепида. Триумвиры постоянно грызлись между собой за власть, стараясь перетянуть на свою сторону как мож-но больше единомышленников.
Марк Антоний, выступая в сенате, заявил, что не может позволить, чтобы такие талантливые военачальники, как Секст Помпеи, были врагами Рима. Он предложил пообещать вернуть ему все титулы, личную неприкосновенность и его земельные наделы.
Секст принял условия Рима. За свою недолгую военную карьеру он научился быть мудрым и извлекать выгоду из всего. В 43 году н. э. он стал навархом римского флота , а чуть позже был назначен вместе с Домицием Агенобарбом командующим морскими силами республики.
Флот Секста находился у Сицилии, когда из Рима прибыл гонец. Он сообщил, что армия Брута и Кассия разбита, а триумвиры объявили, что республики больше не существует. Секст решил обосноваться в Сицилии и защищать республику. За короткий срок он создал в Сицилии новое государство, которое жило по законам, установленным еще в республиканском Риме. Корсика и Сардиния присоединились к государству Секста. Флотилии Секста контролировали западное побережье Италии, мешая купцам доставлять в Вечный город свои товары.
Крупным успехом Домиция и Секста стал захват нескольких крепостей на Пелопоннесе . Рим оказался в плотном кольце. Мало кому удавалось проникнуть через пиратские заслоны и привезти в Рим продукты. Все морские пути из Африки, Иберии, Родоса и Милета были перерезаны навархами Секста - Менекратом и Менодором .
Киликийский тиран Антипатр создал свое государство на юге Малой Азии. Он сразу нашел общий язык с людьми Секста, и порой они выходили в море грабить корабли вместе.
В Риме начался голод. Цены на товары стали так высоки, что купить их могли только самые богатые горожане. Октавиан ввел новые налоги, чтобы расплатиться с купцами. Горожане были недовольны и желали возвращения республики. В Тибре десятками плавали трупы умерших от голода, их не успевали хоронить. Жуткое зловоние стояло над городом, поговаривали, что скоро придет чума - «черная смерть» .
Триумвиры стали искать пути для примирения с опальным пиратом-полководцем. Это же советовала им сделать и мать Секста. В конце концов встречу назначили у Миссенского мыса близ Неаполя.
Воины Октавиана и Антония прибыли к побережью рано утром и разбили палатки для своих повелителей. Ближе к полудню у мыса показались корабли Секста Помпея. Они стали на якорь в 40 метрах от берега. Море было спокойным, поэтому переговоры велись на нейтральной территории - римляне спустили на воду плоты, которые остановились посередине между кораблями и берегом.
Переговоры продлились до вечера. Триумвиры признали суверенитет государства Секста, пообещав не чинить препятствий его людям в передвижениях по Италии. Взамен Секст принял обязательство прекратить морскую блокаду Рима, позволив торговым судам и караванам везти свои товары.
Мир с Римом оказался недолговечным. Через два года Менодор - наварх Секста - предал своего бывшего повелителя, пропустив армию Октавиана к Сардинии. Напрасно Секст взывал к порядочности римлян, которые обещали хранить мир вечно. На Капитолийском холме шла борьба за власть, и такие понятия, как честность или жалость, в ней не использовались.
Вчерашние друзья предавали Секста. Он еще пытался объединить вокруг себя значительные силы, чтобы продолжить борьбу с Римом, но... Рим пережил кризис и снова стал самым великим государством в Древнем мире. Октавиан повел широкое наступление на города Секста. Его друг и военачальник Марк Випсаний Агриппа собрал большой флот и мечтал о генеральном сражении с самим Секстом. Помпей, помня уроки своей молодости, избегал открытого боя, к тому же сейчас у него было совсем мало кораблей, чтобы поднять перчатку, брошенную Агриппой.
И все же римский флотоводец загнал Секста в ловушку. Его эскадра заперла пиратов в бухте между Милами и Навлохом. Римляне превосходили пиратов во всем - числом кораблей, вооружением и количеством воинов на борту. Они метали в пиратов огромные камни и горшки с зажигательной смесью. Они соединили свои корабли длинной цепью, и ни один корабль Секста не мог прорваться к выходу из бухты. У Помпея было 180 судов против 420 римских, а на плаву остались лишь 17. Секст сам стал к рулю и правил кораблем - он нашел лазейку у самого берега, и по мелководью остатки его флота вырвались-таки из бухты.
Агриппа вернулся в Рим с триумфом. Его увенчали золотой
«ростральной» короной . Такую награду вручали обычно начальнику флота за выдающуюся победу, а простому матросу - за первый прыжок на борт вражеского корабля. Дни Секста были сочтены. Теперь он - изгой - скитался по городам Средиземноморья в поисках убежища. Никто не давал ему приюта, опасаясь гнева Рима. Погиб Секст в Милете. Его предательски выдал местный правитель Титий , которого Секст некогда спас от смерти.
Политические интриги в самом Риме достигли своего апогея. Октавиан настойчиво прокладывал дорогу к римскому трону. Он завоевал расположение солдат Лепида и объявил о роспуске триумвирата. Лепид был отправлен в изгнание, а Октавиан занялся своим зятем Антонием.
Марк Антоний в это время поселился в Александрии , женился на Клеопатре и дела самого Рима его мало интересовали. Октавиан объявил войну Антонию и послал против него военный флот под командованием Агриппы.
Самая значительная морская битва Древнего мира состоялась 2 сентября 31 года до н.э. у мыса Акций . Антоний, несмотря на перевес в силе, уступил, а бегство египетских кораблей ускорило разгром его флота.
В следующем году Египет стал римской провинцией, а
Октавиан провозгласил себя императором Августом - правителем самого большого и могущественного государства в мире. Теперь Рим, вплоть до своего сожжения варварами пять столетий спустя, уже не допускал, чтобы пираты мешали нормальной жизни правителей и знати.
Конечно, морские разбойники по-прежнему бороздили воды Средиземного моря и нападали на одиночные корабли и даже небольшие флотилии, но снова стать властителями моря им было не суждено.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И НАЧАЛО МОРСКОГО РАЗБОЯ В ДРЕВНИЕ ВРЕМЕНА И В КОНЦЕ СРЕДНИХ ВЕКОВ

В эпохи величия народов, так же как и в эпохи их падения, встречались люди особенного рода, которых таинственная судьба выбирала в толпе на страх и удивление миру.

Эти феномены, руководимые неизвестною мощью, открывали себе будущность единственно смелостью и дерзостью. Первый успех освещал им путь; к возникающему счастью их пристают смелые товарищи и, бросив меч на весы человеческих превратностей, водружают свои знамена над могилами и разрушением.

Одни, усилившись между развалинами вторжения, останавливались на вершине первой решительной победы - орудия Провидения, они иногда мудростью своей вознаграждали за причиненное зло: их называли «завоевателями». Из рук их выходили новые цивилизации, и память, оставшаяся о них в истории, возбуждает из века в век удивление позднейшего потомства.

Иные, предвидя другие роды славы и презирая образ завоевания, которое должно оспаривать шаг за шагом, распространяли страх на водах. Необъятная панорама моря сулила им на каждом берегу великолепную добычу. Нападающие неожиданные соперники ужаснейших бурь, шутя кораблекрушениями и не ставя жизнь ни во что, они усиливались возбуждаемым ими ужасом, заслуживали прозвание бичей Божьих и попеременно погибали или от излишества зла, ими причиненного, или от мести света. Происхождение их неизвестно, память их опозорена.

На заре времен исторических тот, кто первый, вверив жизнь свою утлому челноку из древесной коры, решился бороться с волнами, не оставил после себя даже следа своего имени. Лирическая строфа века Августова:

«Illi robur et aes triplex
Circa pectus erat, qui fragilem truci
Commisit pelago ratem
Primus…» (Q. Horatius Flaccus. Carmina)

служит единственным памятником этого промелькнувшего существования. Таким образом, большая часть достойных памяти изобретений приговорила творца своего к забвению, как будто по какому-то непостижимому предназначению гениальный человек, произведший что-нибудь великое или полезное, осуждался на неизвестность.

Во всяком случае, несмотря на мрак, которым покрыты первоначальные изобретения, драгоценное искусство мореплавания без сомнения принадлежит отдаленнейшим векам, и воинственные орды Востока очень рано сделали его средством для завоеваний и стяжаний. Любовь к смелым предприятиям, особенно сильная во время младенчества народов, увлекла на это поприще множество людей, жаждавших славы в эпоху, когда слава была уделом храбрейшего, когда сила заменяла право и всякое господство утверждалось на мече.

Лишь только греки варварского периода начали разъезжать по Средиземному морю, они предались морским разбоям под начальством смелых предводителей, и это ремесло, утверждают историки, не только не считалось постыдным, но, напротив, почетным. «Какое ремесло твое?» - спросил мудрый Нестор молодого Телемака, отыскивавшего отца своего после падения Трои. «Путешествуешь ли по делам своей земли или принадлежишь к числу тех пиратов, которые распространяют ужас на отдаленнейших берегах?» Эти слова, приводимые Гомером, служат как бы отблеском характера того времени - характера, знакомого всем воинственным обществам, неподчиненным еще закону и считающим героизмом подобные проявления силы, которым рукоплещет толпа. Верный живописец железной натуры, народный певец Греции освятил в своих стихах страшный тип этих новых завоевателей, и это предание, сделавшееся общенародным и сохранившееся в недрах древнего просвещения, защищало славу искателей приключений, которые прославлялись, подражая примеру аргонавтов. Сказки и легенды, пережившие многочисленные поколения, исчезнувшие с лица земли, обожествили в свою очередь других героев, которые защищали свою родину от нападений пиратов или вдали от отчизны делались защитниками угнетенных.

Народная признательность сооружала им памятники, которых следы не изгладились до сих пор. Вакх, бог вина, не всегда имел атрибутом один тирс (жезл, обвитый виноградными листьями), меч его не раз поражал тиранов моря. Изваяния, находимые в древних Афинах, свидетельствуют о его мужестве, и позже строгий законодатель Крита Минос, которого признательность современников поместила в число судей душ, ознаменовал свое царствование подобными же подвигами.

За двадцать веков перед этим Оссиан, бард севера и соревнитель Гомера, воспевал бесчисленных героев, спускавшихся с бурых холмов и которых темное море катило на волнах своих к берегам древней Ирландии. «Пена, - говорил он, - прыгала под их палубными судами, мачты с белыми парусами гнулись под напором ветра, подобные тем еловым лесам, которых высокие вершины убеляет суровая зима. Мы часто переплывали моря, чтобы нападать на иноземцев; ржа смывалась с мечей наших в крови, и цари земные оплакивали свои потери».

Древние времена кончились, как начались; за истощенною образованностью снова следуют злоупотребления силы, и десять столетий средневековых не слишком большое пространство времени, чтобы отбросить к пределам Европы последних представителей варварства.

Если в языческую эру мы возвратимся к апогею блеска Рима, то увидим эту республику, ридирасмую враждой Мария и Суллы, готовою погибнуть под силою, развившеюся на границах ее владений.

Страшное сборище пиратов несколько лет уже росло и усиливалось в Киликии, прибрежной стране азиатского материка, лежащей между Сирией, от которой отделялась горою Тавром и нижней Арменией. Эти смелые грабители крейсировали в архипелаге, брали на абордаж слабо вооруженные корабли, заносимые туда торговлею. Первым блистательным подвигом их было пленение Юлия Цезаря, который еще молодой, спасаясь от проскрипции Суллы, укрылся при дворе Никомеда, короля Вифинского. На возвратном пути он попал в засаду киликийских пиратов близ острова Фармакуза. Эти бесчеловечные люди, чтобы избавиться от лишних потребителей пищи, связали несчастных, попавшихся им, попарно спина со спиной и бросили в море, но предполагая, что Цезарь, одетый в пурпурную тогу и окруженный множеством невольников, должно быть, знатная особа, позволили ему послать кого-нибудь в Италию для переговоров о выкупе.

В продолжение двух недель пребывания у пиратов Цезарь показывал так мало страха, что удивленные разбойники инстинктивно преклонялись перед его гордыми речами, можно сказать, что будущий диктатор как бы предчувствовал судьбу свою и видел уже на небе блестящую звезду своего величия. Иногда он с насмешливой улыбкой принимал участие в забавах пиратов, но вдруг, вспомнив о своем положении, уходил, грозя повесить их всех, если кто-нибудь осмелится потревожить его. И эти варвары вместо того, чтобы обижаться, подчинялись нехотя этой железной воле. По присылке выкупа, который сам назначил в 5000 золотых монет, Цезарь отправился в Милет и велел снарядить несколько кораблей, чтобы погнаться за хищниками, вскоре отыскал их в группе островов, где они бросили якорь, отрезал им отступление, овладел их добычею, которая вознаградила расходы на снаряжение судов, и отвез в Пергам длинный ряд пленников, которых велел повесить на прибрежных деревьях.

Но это строгое наказание доставило Средиземному морю только мимолетную безопасность. Воспользовавшись междоусобиями, долго препятствовавшими Римской республике заниматься своими внешними интересами, киликийские пираты в короткое время достигли такого могущества, что, по сказанию Плутарха, они учредили арсеналы, наполненные воинскими снарядами и машинами, разместили гарнизоны и маяки на всем азийском берегу и собрали флот с лишком в тысячу галер. Суда их, блистая царскою роскошью, имели позолоченные, пурпурные паруса и обитые серебром весла. Никогда впоследствии не было примера, чтобы пираты так дерзко выставляли добычу перед глазами ограбленных.

Скоро им показалось недостаточным разъезжать по морю, и когда страх их имени, предвестник ужасных бедствий, превратил море в пустыню, тогда они, объявив древнему миру беспощадную войну, рассыпали по берегам армии, разграбили 400 городов и местечек в Греции и Италии и явились омывать свои окровавленные паруса в Тибр, перед лицом самого Рима.

Становясь вследствие безнаказанности с каждым днем дерзостнее, они наконец вызывают на бой владычицу мира, и между тем, как в Капитолии накопляются богатства завоеванных провинций, недосягаемый враг бороздит подобно грому поля народа-царя.

Если в каком-нибудь городе находится святыня, обогащенная приношениями, пираты опустошают ее под предлогом, что боги не нуждаются в блеске золота.

Если гордые патриции выезжают из Рима со всем блеском богатства и знатности, то для того, чтобы протянуть руки к цепям рабства, поле покрывается засадами, и хитрость идет на подмогу насилию.

Если в летних дворцах, основания которых омывают голубые волны итальянских заливов, находится женщина консульской породы или какая-нибудь смуглая молодая девушка, жемчужина любви для азиатских гинекеев, хотя бы она происходила от тех триумфаторов, которых слава прогремела по вселенной, хищники наперед знают цену знатности и красоты ее. Благородная матрона - залог для дней будущих неудач; девица, выставленная нагая на рынках Востока, продается на вес золота, стыдливость ее оценивается подобно прелестям, и боспорские сатрапы готовы отдать провинцию за каждую слезу ее.

Если какая-нибудь галера, украшенная римской волчицей, истощив все средства защиты, вступает в переговоры, тогда пираты разделяют экипаж на две части. Тех, которые просят о пощаде, приковывают к скамье гребцов. Те, которые, гордясь титулом римского гражданина, грозят победителям местью своего отечества, тотчас становятся целью зверской насмешки. Пираты, как будто сожалея о своей дерзости, падают ниц перед ними. «О, конечно, - восклицают они, - ступайте, вы свободны, и мы будем слишком счастливы, если вы простите нашу непочтительность!» Потом отводят их на борт корабля и сталкивают в пучину.

Говорить ли, что в униженном Риме ни один великодушный голос не возвысился против этого бича. Прибавить ли, что скупость некоторых могущественных людей, отвратительная расчетливость политических партий долго благоприятствовали этим ежедневным бедствиям и жили тайным барышом от народного траура, пока, наконец, из крайности зла вместе со стыдом подвергаться ему, возникла необходимость положить ему предел.

Конвой хлеба из Сицилии, Корсики и с берегов Африки, взятый киликийцами, произвел страшный голод в Риме. Народ, восстав, обратил город в огнедышащий вулкан, и патриции, и трибуны, стоя между двумя предвестниками близкой гибели, прекратили на время свои интриги, чтобы пособить всеобщему бедствию. Народу дают оружие, указывают врага, произведшего между ним голод, и сто тысяч волонтеров, разместившись на четырнадцати флотилиях, подобно хищным орлам бросились на все морские пути.

Помпей, уже знаменитый, управлял этой обширной экспедицией, и четырнадцать сенаторов, известных мужеством и опытностью, под его начальством командовали отдельными флотилиями этой импровизированной морской армии, быстрота организирования которой Ихмеет мало примеров в истории. Пятьсот кораблей поплыли к Азии, заграждая все сообщения Востока с Западом и уничтожая все, что покушалось пройти мимо них. Стесненные более и более этим убийственным оплотом, пираты в отчаянии и беспорядке возвращаются в Киликию и сосредоточиваются в крепости Карацезиум, чтобы попытать шансы решительной битвы. После сорокадневной поездки, ознаменованной значительными призами и уничтожением множества пиратов, Помпей принимает последний решительный вызов, сжигает их суда и превращает в прах стены Карацезиума. Потом, высадившись со всею армией, преследует свою победу» берет и уничтожает одно за другим все укрепления, сооруженные между берегом и Тавром, в которых спрятаны бесчисленные сокровища, награбленные в Греции, Италии, Испании. Но, кончив это дело, римский полководец пощадил остатки побежденных и на берегу, свидетелем своего подвига, соорудил город, некогда цветущий , передавший нам память, об этой странице из его жизни.

Таков был конец морского разбойничества в древности - великая заслуга, которую Рим не оценил достаточно, потому что отказал Помпею в заслуженном триумфе.

Когда Римская империя вместе с суровостью народных добродетелей лишилась всемирного скипетра, необъятное наводнение открыло Средние века . Вооруженные миграции Севера и Востока заглушили последние вздохи древней образованности. История, видя такие события, ужасается бедствий, угрожающих миру; но возник один народ, носивший в себе судьбы будущего, и в тот день, когда около конца пятого столетия предводитель одного германского племени шагнул за Рейн, перевернулась страница в книге вечности. Шесть тысяч франкских воинов являются с Кловисом; имя их - свободные люди, они начертывают место своего завоевания от Рейна до Пиренеев и от океана до Альпов. Победа верна им, побежденные возделывают для них землю. Событие это служит политическим переворотом, навеки памятным. Галлия, пять столетий принадлежавшая Риму, становится государством самостоятельным.

Вне Франции война продолжается и расширяется. Испания, Италия и Германия готовы склониться пред скипетром, который скоро будет простерт над варварскими странами до самой Вислы. С одной стороны, отбитые аравитяне делаются причиной крестовых походов; с другой - саксонцы, осиленные подобно дикому табуну, готовы впрячься в колесницу новой империи, ибо Карлу Великому не довольно титула королевского. Рим, возвеличенный им, принимает его в христианском Капитолии и благословляет меч «пришедшего во имя Господня». Иерусалим посылает ему реликвии святого гроба, законодатель гордых аравитян Гарун эль-Рашид делает ему богатые подарки.

Наконец, миновали и Крестовые походы, стоившие столько крови и придавшие новый вид европейской политике. Историю Средних веков заключают два важные события: взятие Константинополя турками в 1453 году и сокрушение владычества аравитян в Испании в 1492 году.

Последнее событие породило морские разбои Нового времени, о чем повествует первая часть сочинения Архенгольца.

В России до сих пор самое имя флибустьеров почти совершенно неизвестно, и хотя о них упомянуто было несколько раз мимоходом, но многие, вероятно, не только не составили себе ясного понятия о значении этого общества, но даже не знают, когда существовало оно и чем прославилось. Между тем флибустьеры невообразимою дерзостью своих предприятий, варварством и жаждой крови, собственными лишениями и несчастиями внесли себя во всемирную историю. О них доселе и за границею существуют только два сочинения, одно 1744 года под названием «Histoire des Flibustiers» Эксквемелина (4 части) и другое «Ceschichte der Flibustiers» Архенгольца, напечатанное в 1803 году. Оно же переведено на французский язык и теперь представляется читателям в русском переводе. Главными источниками этих двух историков служили записки многих флибустьеров, описывавших события, в которых участвовали. К главнейшим и важнейшим из них принадлежат записки англичанина Базиля Рингроза, голландца А.О. Эксквемелина и француза Равено-де-Люссана. Кроме того, Архенгольц пользовался при составлении своей книги «Историей острова Сан-Доминго», составленной из записок миссионеров иезуитом Шарльвуа, «Историею Антильских островов» доминиканца дю-Тертра и «Путешествием патера Лабата по американским островам». Поэтому сочинение Архенгольца составляет самое полное и по возможности достоверное описание этих морских разбойников, опустошавших в продолжении полустолетия всю испанскую Америку, малыми отрядами покорявших и грабивших самые значительные города, почти уничтоживших владычество испанцев в Америке в эпоху, когда народ этот разыгрывал первостепенную политическую роль в Европе и, наконец, вдруг исчезнувших навсегда с поприща разбоев и битв. Вольтер с восхищением говорит о флибустьерах и справедливо замечает, что явись между этими людьми человек гениальный, который сумел бы соединить в одно разрозненные силы их, флибустьеры завоевали бы Америку от одного полюса до другого и произвели бы совершенный переворот в политике Европы и Америки.

Вторая часть, которая идет вслед за этой, включает в себя историю морских разбойников Средиземного моря, то есть обывателей северного африканского прибрежья, известного под названием «Разбойнических государств». В третьей части помещена история норманнских морских разбойников, то есть по мере выхода подлинника, издаваемого г. Христианом Каждая часть заключает в себе полный рассказ об одном или нескольких отдельных обществах пиратов.

К. Вельсберг

Примечания:

В настоящем издании сохранено написание географических названий и исторических имен, принятое в XIX в. - Примеч. ред.

Строфы из «Песен» Горация в переводе Н.С. Гинцбурга: «Знать, из дуба иль меди грудь//Тот имел, кто дерзнул первым свой хрупкий челн//Вверить морю суровому…». - Примеч. ред.

Помпейополис, в шести милях от Тарза на берегу Карамании. - Примеч. пер.

В Средние века морские разбои состояли только в отдельных, разрозненных фактах, без прямого влияния на политические события. Хроника Олауса Вормиуса говорит только, что датские короли сами занимались этим ремеслом в северных морях. Известно также, что знаменитый Ганзейский союз отчасти составился против хищничеств Виталийских Братьев. - Примеч. пер.

Дионис покарал и тирренских морских разбойников, но не столько за то, что они не признавали его богом, сколько за то зло, которое они хотели причинить ему как простому смертному.

Однажды стоял юный Дионис на берегу лазурного моря. Морской ветерок ласково играл его темными кудрями и чуть шевелил складки пурпурного плаща, спадавшего со стройных плеч юного бога. Вдали в море показался корабль; он быстро приближался к берегу. Когда корабль был уже близко, увидали моряки - это были тирренские морские разбойники - дивного юношу на пустынном морском берегу. Они быстро причалили, сошли на берег, схватили Диониса и увели его на корабль. Разбойники и не подозревали, что захватили в плен бога. Ликовали разбойники, что такая богатая добыча попала им в руки. Они были уверены, что много золота выручат за столь прекрасного юношу, продав его в рабство. Придя на корабль, разбойники хотели заковать Диониса в тяжелые цепи, но они спадали с рук и ног юного бога. Он же сидел и глядел на разбойников со спокойной улыбкой. Когда кормчий увидал, что цепи не держатся на руках юноши, он со страхом сказал своим товарищам:

Несчастные! Что мы делаем? Уж не бога ли мы хотим сковать? Смотрите, - даже наш корабль едва держит его! Не сам ли Зевс это, не сребролукий ли Аполлон или колебатель земли Посейдон? Нет, не похож он на смертного! Это один из богов, живущих на светлом Олимпе. Отпустите его скорее, высадите на землю. Как бы не созвал он буйных ветров и не поднял бы на море грозной бури!

Но капитан со злобой ответил мудрому кормчему:

Презренный! Смотри, ветер попутный! Быстро понесется корабль наш по волнам безбрежного моря. О юноше же мы позаботимся потом. Мы приплывем в Египет или на Кипр, или в далекую страну гипербореев и там продадим его; пусть-ка там поищет этот юноша своих друзей и братьев. Нет, нам послали его боги!

Спокойно подняли разбойники паруса, и корабль вышел в открытое море. Вдруг совершилось чудо: по кораблю заструилось благовонное вино, и весь воздух наполнился благоуханием. Разбойники оцепенели от изумления. Но вот на парусах зазеленели виноградные лозы с тяжелыми гроздьями; темно-зеленый плющ обвил мачту; всюду появились прекрасные плоды; уключины весел обвили гирлянды цветов. Когда увидали все это разбойники, они стали молить мудрого кормчего править скорее к берегу. Но поздно! Юноша превратился в льва и с грозным рычаньем встал на палубе, яростно сверкая глазами. На палубе корабля появилась косматая медведица; страшно оскалила она свою пасть.

В ужасе бросились разбойники на корму и столпились вокруг кормчего. Громадным прыжком лев бросился на капитана и растерзал его. Потеряв надежду на спасение, разбойники один за другим кинулись в морские волны, а Дионис превратил их в дельфинов. Кормчего же пощадил Дионис. Он принял свой прежний образ и, приветливо улыбаясь, сказал кормчему:

Не бойся! Я полюбил тебя. Я - Дионис, сын громовержца Зевса и дочери Кадма, Семелы!

ВВЕДЕНИЕ.