Вконтакте

Немецкая слобода - место поселения иностранцев в Москве в XVI-XVIII веках.

В простонародье получила название - слобода Кукуй.

Немцами тогда называли не только уроженцев Германии, но и вообще любых иностранцев, не знавших русского языка («немых»).

Генрих де Витта , Public Domain

История

Первая Немецкая слобода в Москве появилась при Василии III , который завёл при себе почётную стражу из наёмных иноземцев и отвёл им для поселения слободу Наливки в Замоскворечье, между Полянкой и Якиманкой. Эта слобода была сожжена крымским ханом Девлетом I Гиреем во время его нападения на Москву в 1571 году.

Походы царя Ивана IV в Ливонию доставили в Москву очень большое количество пленных немцев. Часть их была разослана по городам. Другая часть поселилась в Москве и для постройки отвели им новое место, близ устья Яузы, на её правом берегу. В 1578 году эта Немецкая слобода была подвергнута Иваном IV погрому.

Покровителем иностранцев был Борис Годунов. В его правление в Москве появилось много иностранцев. Однако Смута принесла с собой новое разорение: Немецкая слобода была выжжена дотла. Её население разбежалось по городам, а те, кто остались в Москве, стали селиться в местности у Поганых прудов, но дома их были на , на и на Сивцевом Вражке.

Серге́й Васи́льевич Ивано́в (1864–1910) , Public Domain

Живя в России, иноземцы сохраняли своё вероисповедание, вступая в браки между собой независимо от национальности и религиозной принадлежности. С русскими вступали в брак очень редко и только те, кто принял православную (греческую) веру. Они приезжали в Россию ради торговли или для вступления в службу русским царям в качестве военных, медиков или мастеров разных специальностей.

Увеличение их численности в Москве послужило поводом для отделения их от православных москвичей. В 1652 г. по царскому указу их переселили за пределы города - в Новую Немецкую слободу, которая располагалась на том же месте, что и прежняя Немецкая слобода. Сюда же были перевезены из Москвы две лютеранские кирхи, и отведены особые места для них, а также для кальвинистской (голландской) церкви.

В XVII в. русские люди, главным образом из придворного дворянства, заимствовали у «немцев» предметы быта. В доме зажиточного русского человека XVII века было уже не редкостью встретить рядом с простыми липовыми или дубовыми столами или скамьями, столы и кресла из эбенового или индийского дерева. На стенах стали появляться зеркала, часы.

Иностранцы, селившиеся в Москве, оказывались в выгодном положении: они не платили торговых пошлин, могли «курить вина» и варить пиво. Это вызывало немалую зависть среди русского населения, влияние иностранцев на одежду и быт вызывало опасения духовенства, домовладельцы жаловались, что «немцы» подымают цены на землю. Правительству пришлось удовлетворить эти жалобы. Около 1652 года было приказано немцам продать свои дома русским; иностранные церкви были снесены и всем иноземцам было предложено переселиться в местность Немецкой улицы (ныне - Бауманская улица), где и образовалась новая Немецкая слобода.

К концу XVII века это был уже настоящий немецкий (иностранный) городок с чистыми прямыми улицами, уютными и опрятными домиками. Отношение к Немецкой стороне было не одинаково. Одни благоволили к ней, другие смотрели на иностранцев как на еретиков.

На берегу во второй половине XVII в. была открыта одна из первых в Москве мануфактур - мануфактура Альберта Паульсена. В 1701 Я. Г. Грегори открыл в Немецкой слободе частную аптеку. Переулок, на котором стояла аптека, получил название Аптекарского переулка. Пётр I был частым посетителем этой слободы, здесь он познакомился с Лефортом и Гордоном, будущими сподвижниками царя, завёл роман с Анной Монс. При Петре Немецкие слободы потеряли свою автономию и стали подчиняться Бурмистерской палате.

С начала XVIII в. слободской уклад почти исчез, территория стала застраиваться дворцами знати. На берегу Яузы появилась Шёлковая фабрика русского предпринимателя П. Белавина, ленточная фабрика Н. Иванова и др. После наполеоновского погрома 1812 г. бывшая Немецкая слобода заселена главным образом купцами и мещанами. По Немецкой слободе получила название Немецкая улица (с 1918 - Бауманская улица). С середины XIX в. название Немецкая слобода исчезает в московской лексике и на её территории частично распространяется название Лефортово.

Фотогалерея

Основан: XVI–XVIII века

Полезная информация

Неме́цкая слобода́

Культурное наследие

На территории Немецкой слободы были выстроены церкви других христианских конфессий, отличных от православия.

Среди них католическая церковь Святых Апостолов Петра и Павла, которая была снесена, а взамен в 1845 году построена новая, ближе к центру Москвы, в Милютинском переулке.

Исторически на территории Немецкой слободы было две лютеранских церкви:

• Церковь Святого Михаила (совр. ул. Радио, 17) - «старая церковь» (кирха) или «купеческая церковь». Снесена в 1928 году. От кирхи носит своё название, располагавшийся рядом, Новокирочный переулок (церковь «старая» - переулок «новокирочный»).
• Церковь Святых Петра и Павла - «новая церковь» (кирха) или «офицерская церковь». Сгорела во время пожара 1812 года. От кирхи носит название Старокирочный переулок (церковь «новая» - переулок «старокирочный»).

Культурный слой Немецкой слободы (XVI в.-XVII в.) - памятник археологии с федеральной категорией охраны.

Из жилой застройки сохранился в сильно перестроенном виде дом голландских медиков Ван-дер-Гульст, именуемый в просторечии домом Анны Монс.

На какое-то время спаивание русского народа прекратилось. Но вскоре Кукуй был восстановлен. Этому способствовал Борис Годунов, который испытывал слабость к иностранцам и был главным покровителем Немецкой слободы. Но наступление Смуты снова затормозило развитие Кукуя: несколько раз слобода сгорала дотла, а потом снова возрождалась из пепла.

"Сбалансированные" времена наступили с воцарением Романовых, которые покровительствовали мигрантам. Уже в 1675 году Кукуй представлял собой настоящий «немецкий город, большой и людный».

Как известно, преданным поклонником Кукуя был Петр I, который порой больше времени проводил в слободе, нежели в Кремле. Здесь он пережил свой первый роман, примерил первый «импортный» сюртук, выкурил первую трубку, здесь он ввел новую должность «патриарха Московского, Кокуйского и всея Яузы». Позитивные впечатления юного царя имели роковые последствия для скучной Московской Руси. С началом петровских реформ в Россию железный занавес рухнул, и Немецкая слобода вышла из берегов.

А на берегах Невы вырос новый, фешенебельный Кукуй, который на два с лишним столетия стал столицей Российской империи. Ну а главным торжеством полной победы Кукуя стал манифест Екатерины II, с которым в 1763 году российская императрица обратилась ко всему христианскому миру: «Всем иностранным дозволяем в Империю Нашу въезжать и селиться, где кто пожелает, во всех Наших Губерниях». Экспатам были обещаны фантастические привилегии: на 30 лет освобождались от всяких налогов, им предоставлялись беспроцентные ссуды на десятилетний срок на заведение хозяйства.

Сегодня в рамках одной из наших любимых рубрик Районы-кварталы мы прогуляемся по сильно обжитому району бывшей Немецкой слободы на современной Бауманской.

Конечно, от бывшей именно немецкой слободы остались лишь редкие напоминания, при этом добавилось много других историй: про Баумана и Пушкина, про советские и дореволюционные повороты истории.

Сходить на Кукуй, прогуляться по новым и старым улицам, вдохнуть старины и подивиться на причудливые наслоения эпох —>

При выходе из метро сразу же можно заметить на одном из брандмауэров вид немецкой слободы в 16 веке, еще до того, как сюда ездил будущий император Петр:

В городе иноземцам селиться не разрешали, вот они и выстроили отдельную деревушку за его пределами. Интересно, что Иван Грозный, чтобы не тратиться на содержание иностранцев, среди которых было много пленных ливонцев, разрешили им варить пиво и торговать вином. А в Москве то в то время действовал «Сухой закон», до того, как Грозный не открыл первый кабак для опричников. Вот все жители города и ходили пить в Немецкую слободу. Некоторые историки считают, что как-раз отсюда и пошло выражение «уйти в запой», то есть уходили в буквальном смысле слова в запой на несколько дней в Немецкую слободу, и возвращались назад из запоя в Москву.
Со временем деревушка сильно разрослась, иноземцы разбогатели, но во времена смуты Лжедмитрий I сжёг слободу до тла. И иностранцы снова стали селиться в черте города, пока они там всем не надоели к середине 17 века, и Алексей Михайлович не выгнал их снова на Яузу. Но на Яузе слобода быстро отстроилась, похорошела и стала выглядеть, как небольшой провинциальный немецкий или голландский городок.

Александр Бенуа. «Отъезд царя Петра I из дома Лефорта»

Все это иностранное великолепие, конечно, со временем исчезло, но при этом место освоила и новая знать.

Так, например, почти напротив выхода из м.Бауманская можно видеть богато украшенный дом бригадира Карабанова 1770-х гг.

Здесь же на Бауманской улице располагается школа №353 имени Пушкина.

Здесь же установлен бюст Пушкину в детстве с непременным голубем в вихрах.

В какой-то момент истории стало принято считать, что именно на этом месте стоял дом, где родился Александр Пушкин.

Даже мемориальная доска есть

При этом знаменитый москвовед Сергей Романюк работая в Центральном архиве научно-технической документации выяснил, что на самом деле дом коллежского регистратора Ивана Васильевича Скворцова, у которого семья Пушкиных снимала квартиру в конце XVIII века располагался несколько в стороне от Бауманской улицы — на углу Госпитальной улицы и Малого Почтового переулка:

Дом, в котором родился Пушкин, был деревянным и сгорел в пожаре 1812 года. В ранние советские годы это место выглядело так:

А сейчас примерно на этом месте расположена школьная столовая

Угол Ладожской и Фридриха Энгельса (до революции — Ирининская улица) неподалеку от м.Бауманская. Это был один из центров немецкой слободы, который несмотря на полную смену застройки до сих пор сохранил планировку рыночной площади.

При этом в дореволюционных зданиях до сих пор торговля идет во всю — свято место пусто не бывает.

Пестрые здания разных эпох до сих пор занимают кабаки, конторы и лавки.

В середине 19 века в одном из зданий Немецкого рынка располагался трактир «Амстердам» Никиты Соколова, где кутили местные авторитеты. Пили и беспредельничали в этом трактире целыми днями и ночами, и местных жителей это раздражало. Но владелец трактира откупался от полиции. И вот, когда в 1860-е годы устроили Мировой суд в здании Лефортовской полицейской части, тут же посыпались туда жалобы от жителей района Немецкого рынка. Судья Данилов нашёл в уставе пункт, по которому он сам может составлять протокол, и однажды, он решил наведаться в трактир посреди ночи, когда по закону он должен был быть закрытым. Судья зашёл в трактир, а Никита Соколов увидели у Данилова на груди судейскую цепь, и видимо дал команду своим людям. В этот же момент во всём трактире погас свет, и Данилов не мог понять, что происходит. Когда нашёл лампу или свечу, и стало видно хоть что-то, он обнаружил, что никого вокруг нет! Соколов дал всем команду быстро покинуть трактир. Позже судья Данилов доложил об этом происшествии полицейскому приставу Шешколвскому, написав ему замечание. Но полицейский Шешковский, вместо того, чтобы заняться трактиром, обвинил судью Данилова в превышении полномочий и оскорблении полиции. Видимо хорошо угождал Никита Соколов полиции. В итоги судью приговорили к выговору. Но и взяточника Шешковского сняли с должности. И только владелец трактира Соколов не пострадал. Тем не менее к концу 19 века «Амстердам» постепенно потерял популярность, и в итоге закрылся.

Обратите внимание на дом на переднем плане за припаркованной БМВ. Еще до революции какой-то коммерсант, наплевав на всех и на старый облик дома (см. его второй этаж) облицевал фасад первого этажа дорогой плиткой. При этом выложенные плиткой рамки от старых вывесок можно наблюдать до сих пор.

В одном месте на Бауманской улице сохранилась даже табличка с дореволюционным номером дома. Правда, искать ее на доме 20 по этой улице бесполезно, нумерация изменилась.

При этом застройка Бауманской улицы разнородна как и во всей Москве.

Советские здания перемежаются с доходными домами и небольшими еще деревянными зданиями

В Малом Гавриковом переулке стоит уникальное здание в стиле модерн.

Это бывший Храм Покрова Пресвятой Богородицы, построенный к 1911 г. и закрытый в советское время.
Поскольку храм не находился в ведении Русской Православной Церкви, а был старообрядческим, то до сих пор богослужений здесь не проходит. В 1992 году здание даже поставили на государственную охрану, а в середине 2000-х капитально отремонтировали, но при этом внутри с 1960-х до сих пор располагается спортивный зал (секции бокса и борьбы). Крестов, как видите, нет. Уже много лет старообрядческая община пытается вернуть храм верующим, но пока тщетно.

Неподалеку на Бауманской улице есть еще одно старообрядческое место Москвы:

Это чудом уцелевшая колокольня старообрядческой церкви Великомученицы Екатерины. А церковь на самом деле была домовая, она находилась в доме московского купца 2-й гильдии И.И. Карасёва, и существовала ещё с 1872 году на втором этаже дома. А в 1915 году была построена отдельная колокольня. В итоге в 1979 году сам дом Карасёва, с бывшей моленной был снесён, осталась лишь одна колокольня. Во дворе сохранилось здание «Карасёвских бань», построенных цинковальным заводом в 1903 году. Заводом этим тоже владел купец Карасёв

А это флигели усадьбы графини Головкиной, домоправителем которой был Иван Васильевич Скворцов, и именно здесь висела первая мемориальная доска, посвящённая Пушкину. До революции считалось, что он родился здесь. Было известно лишь, что родился во владении у Ивана Скворцова, но его участка тогда ещё не нашли, это был единственный адрес, связанный со Скворцовым, вот радостные краеведы позапрошлого века и повесили доску сюда, и назначили это местом рождения Пушкина, хотя владела то этой усадьбой именно графиня Головкина, Скворцов был всего-лишь домоправителем

На территории слободы встречаются и здания в стиле конструктивизма конца 1920-х — начала 1930-х годов. А этот дом интересен тем, что здесь сохранилась круглая табличка образца середины 20 века над угловым балконом. Такие таблички делали с 1949 года по 1970-е. Эмаль спасала их от коррозии, и называли их «вечными». Большинство сохранившихся и сейчас в хорошем состоянии

Во дворе по Малой Почтовой улице можно найти усадьбу Дмитрия Петровича Бутурлина. Бутурлин жил во времена Екатерины II, и она даже его крестила, пожаловав ему при крещении чин сержанта гвардии, полагая, что он пойдёт по стопам своего дела — генерал-фельдмаршала. Но его военная карьера не интересовала, он увлёкся французской революцией, хотел уехать в Париж, но Екатерина его не отпустила. А он взял и бросил гвардию назло ей, перебрался в Москву и занялся обустройством этой усадьбы. Усадьбы была шикарная, с огромным парком, прудами и оранжереями, простиралась она вплоть до самой Яузы. На фотографии выше как-раз виден её главный, парковый фасад. Впрочем, это уже ампирная перестройка. А Бутурлин живя в Москве, с 1809 года числился директором Эрмитажа, при этом никакого участия в жизни музея не принимал. В этой усадьбе на Яузе у него имелась огромная коллекция книг, изестная как «Бутурлинская библиотека». Считалось, что она погибла в огне 1812 года, тем не менее часть книг позже нашли на Сухаревском рынке, так что скорее всего она стала жертвой не пожара, а воров-мародёров. Кстати, Бутурлины были родственниками Пушкиных, и Александр Сергеевич в детстве часто гостил в этом доме.

Сам дом сначала был одноэтажным, и построен был ещё в середине 18 века. С торца отлично видны наслоения разных эпох, от 18 до 20 веков. Интересно, что первый этаж не кирпичный, а белокаменный — редкий пример именно не подвала, а первого жилого этажа

Здание Первого московского юридического института в свое время пережило даже пожар 1812 г. и до революции было Лефортовской полицейской частью

Из донесений части в 1902 г.

24 февраля кр. Арсений Симонов Еганов, 27 лет, проходя в нетрезвом виде с сожительницей своею, кр. Гликерией Морозовой, 27 лет, по Лефортовской площади, неожиданно набросился на нее и стал наносить ей побои. Еганова задержали. При расспросах он сознался, что ему пришло на память какое-то происшествие, бывшее с Морозовой, в нем заговорила ревность, и он, забыв, что находится на улице, стал «учить» Морозову. Ревнивого буяна отправили в участок

Если пройти во дворы советских домов можно увидеть ординарную застройку этого района начала 20 столетия:

А это самый старый дом Немецкой слободы, легендарный дом Анны Монс. Впрочем, документальных подтверждений того, что тут жила любовница Петра, не имеется, известно, что её дом находился примерно в этом месте. А первые известные владельцы этого дома — это придворные царские лекари голландцы Ван-Дер-Гульсты, они тут жили уже в 18 веке. Тем не менее установлено, что до построен ещё до Петра, при Алексее Михайловиче, видимо в 1670-е годы. И не исключено, что именно он мог при Петре принадлежать немке Анне Монс. Так ли это было или нет, остаётся загадкой.

В конце 17 века дом был перестроен в стиле «Нарышкинского» барокко. Естественно, в 19 веке его перестраивали в классическом стиле. Но в советское время реставраторы восстановили три белокаменных наличника 1690-х годов. Как мы видимо ничего явно немецкого в архитектуре нет, то есть облик характерен для зданий Москвы того времени. А вот как выглядела деревянная застройка слободы, остаётся загадкой. Возможно и было что-то похожее на Европу.

А это следы срубленных белокаменных наличников 17 века, которые обнаружили в советское время под сбитой штукатуркой. По этим следам наличники и восстанавливают.

Старокирочный переулок прекрасно сохранил историческую застройку.

Это дом живописца и балетмейстера Фраца Гильфердинга, который жил в России во времена Екатерины II, ставил балетные спектакли и писал декорации для театральных постановок в Москве и Петербурге. Справа сохранилась деревянная пристройка 19 века.

Двинемся вниз по 2-й Бауманской

Здесь можно видеть дворец, построенный по указанию Петра I на переломе 17 и 18 веков для генерала Франца Лефорта.

Именно здесь Петр I устраивал свои знаменитые пьяные ассамблеи. Пышно было отпраздновано новоселье Лефорта, а через три недели после этого он скончался в возрасте 43 лет.

В стене центрального здания можно видеть куски старой, еще петровской кладки

В 1706 году Пётр подарил этот дом другому своему другу и сподвижнику — Александру Меншикову, который жил во дворце 20 лет. В 1727-30 гг. дворец был местом пребывания несовершеннолетнего императора Петра II, сначала в 1727 году умерла здесь его сестра Наталья, 15 лет, от чахотки. Через три года в этом же здании умер и сам Пётр II. По преданию в 1730 году, в день венчания 14-летнего Петра II и Екатерины Долгоруковой, карета невесты, которая ехала из Лефортово, была слишком высокой, и венчавшая её корона не пролезла в арку дворца, была сбита. Все это посчитали предзнаменованием несчастий. И действительно, точно в намеченный день собственной свадьбы император скончался от оспы. В середине 19 века в это здание поселили московское отделение архива Главного штаба. Интересно, что и по сей день в этом доме архив, военно-исторический и фонодокументов. Редкое для Москвы постоянство!

Обширное соседнее домовладение занимает ныне Университет им.Баумана.

Этот дворец принадлежал графу Бестужеву-Рюмину, затем канцлеру Безбородко, который желая выслужиться подарил его императору Павлу I в 1797 г., после чего недолгое время здесь была одна из императорских резиденций, пока дом не сгинул в пожаре 1812 г.
Однако в 1820-х здание восстановили и преобразовали в дом для мальчиков-сирот, где их обучали ремеслам, а уже в 1868 г. простое ремесленное училище преобразовали Императорское техническое училище, на базе которого в советское время и появился МВТУ им.Баумана. Как и в соседнем Лефортовском дворце, историческая справедливость торжествует. Вот уже почти 200 лет тут учебное заведение по одному профилю

В центральной части фасада можно видеть странное смешение жанров — советские ордена и древнеримскую богиню Минерву, покровительницу всех ремесел, изобретений и всовозможных полезных открытий, в целом.

Студенты механико-технологического факультета Императорского технического училища во дворе здания:

Здание поликлиники МГТУ им.Баумана, построенное Львом Кекушевым, до революции было общежитием

А вот соседнее лабораторное здание Университета, за советское время, к сожалению, изменилось до неузнаваемости.

А дворовый фасад Кекушевского здания общежития и поликлиники совершенно брутален, похож на фабрику или казарму для рабочих.

Контраст парадного и дворового фасадов этого здания.

А это деревянный дом в Денисовском переулке, 1913 года постройки. Причем он уникален своей архитектурой, не похож на большинство двухэтажных деревянных домов. Этот дом с ярко выраженными чертами неоклассицизма, такой фасад мог быть построен и в камне. К сожалению, состояние дома плачевное, он требует реставрации. А сейчас в нём находится паспортный стол района.

На фотографии видно понижение, которое отмечает русло реки Чечёры, убранной в трубу. По этой реке проходила граница Немецкой слободы в 17 и 18 веках, и примерно здесь в неё впадал ручей Кукуй, который дал название и всей слободе. Кукуй — это синоним немецкой слободы, да и вообще всей иноземщины на протяжении многих веков. Есть версия, что такое название происходит от немецкого слова kucken (глядеть), что якобы немецкие жёны видели что-то странное в проходящих мимо русских солдатах, и кричали своим мужьям: «Kuck sie! Kuck sie!», — «глянь сюда!». А сторонники старых патриархальных традиций Москвы, говорили немцам: «Пошёл на кукуй!», ведь до Петра I иноземцев в Москве не приветствовали.

Эта классическая усадьба интересна тем, что его главный фасад выходит во двор, а не на переулок. Сейчас слева торчит двухэтажный дом, а когда-то его не было, и усадьба выходила во-первых к долине реки Чечёры и ручья Кукуй, а во-вторых замыкала перспективу Денисовского переулка, который делает два небольших излома в районе пересечения с руслом Чечёры. Кроме этого, в основе усадьбы сохраняются палаты 17 века, их выдают окна первого этажа, утопленные в землю. На 1-м этаже ещё сохраняются своды, и это одно из трёх зданий 17 века в немецкой слободе. Конечно, много домов ещё не исследовано, и их стены могут хранить в себе тайны, быть может зданий того времени на самом деле и больше.

Вот здесь хорошо виден излом переулка, и здание, закрывающее вид на главный фасад дома с предыдущей фотографии. А когда-то фронтон дома замыкал перспективу переулка.

Здание текстильной фабрики Щаповых, построенное в конце 19 века. Сейчас в нём устроена библиотека.

На углу стоит дом фабриканта Щапова. Это считается первой построкой гения модерна Фёдора Шехтеля. Тогда, в 1884 году, когда он перестраивал этот дом, ему было всего 24 года, и его ещё никто не знал. Но даже в этой архитектуре проявляется зарождение творческого почерка зодчего. Например, высокие крыши здания. Позже этот мотив был использован во многих творениях Шехтеля, например в Ярославского вокзали и типографии Левенсона в Трёхпрудном переулке.

Именно с этой фабрикой связано убийство революционера Николая Баумана. 31 октября 1905 года Бауман после собрания революционеров в техническом училище направился с группой демонстрантов освобождать заключённых из Таганской тюрьмы, и присоединял по пути группы рабочих. Очередную группу ему захотелось присоединить у фабрики Щаповых, но не тут то было, к нему подбежал один из рабочих, и ударил то ли ломом, то ли водопроводной трубой по голове, от чего Бауман упал замертво. Но в 1920-е годы были опрошены свидетели убийства, и версии разных людей расходятся в деталях, одни говорят, что Бауман ехал на извозчике, другие говорят, что шел пешком, но самое интересное, что ни один не узнал человека, который нанёс Бауману удар. Единственным доказательством его вины было собственное признание в убийстве. И назвался он дворником Михалиным, рабочим фабрики Щаповых. Считается, что это был агент царской охранки, а может быть черносотенец. Так или иначе, в 1930-е годы из Баумана сделали революционную икону, и началась тотальная бауманизация района, сам район назван Бауманским, Немецкая улица переименована в Бауманскую, метро названо Бауманской, создан сад имени Баумана и так далее.

Удивительно, но это не единственный Николай Бауман, связанный с этими местами. В конце 17 — начале 18 века в немецкой слободе жил ещё один Николай Бауман, генерал, который активно участвовал в жизни слободы, содействовал постройке новой лютеранской кирхи. Вот такие совпадения!

Вот так сейчас выглядит самое старое из сохранившихся домов на Бауманской улице. Построено оно было еще в начале 18 века как почтовый двор, потом было пожаловано доктору Иогану Герману Лестоку, который приехал в Москву при Петре I в числе «нужных для России людей», до этого он служил лекарем во французской армии. Так вот пошли слухи, что Лесток имеет любовную связь с женой царского шута Лакосты, да и не только с женой, а ещё и с его тремя дочерьми. Пётр когда узнал, был в бешестве, допрашивал и пытал Лестока, после чего сослал его в Казань. Но после смерти Петра его жена Екатерина I вернула Лестока, и назначила лейб-хирургом при цесаревне Елизавете. Впрочем он же был и одним из зачинщиков дворцового переворота, который возвёл Елизавету на престол. Но и при ней любитель приключений Лесток опять же натворил разных вещей, за которые его хотели даже казнить, но Елизавета помиловала, заменила казнь ссылкой в Охотск, в итоге доехал он только до Углича. Впрочем и оттуда его освободили, уже при Петре III, когда Лестоку было уже 70 лет.
В 1750-х годах это здание было перестроено в стиле «Елизаветинского» барокко для сената. В 19 веке после перестройки в стиле классицизма Осипом Бове, дворец заняли военные. Тут располагался кадетский корпус, батальон Троице-Сергиевой лавры, а последний дореволюционный владелец — это Фанагорийский полк. И сейчас историческая справедливость соблюдается, в здании находится научный центр Министерства обороны

А это Новокирочный переулок. Интересно, что на нем стояла Старая Кирха, а новая стояла на Старокирочном! От этой путанице, да и вообще о подобных московских казусах у нас была .
Кирха была снесена в 1928 году, но он неё осталось здание лютеранского училища, это жёлтый дом на фотографии, построенный в конце 19 века. Этому училищу обязан своим появлением первый театр в России. В середине 17 века пастор кирхи, и приходской учитель в этом заведении Иоган Готфрид Грегори ставил сценки на религиозные тематики со своими учениками. Слухи дошли до Алексея Михайловича, он позвал Грегори к себе, и предложил устроить театр при дворце в Преображенском. Театр назвали «Комедийной хороминой», он и стал первым театром в Москве и России.

А вто как выглядела сама Кирха святого Михаила. Ещё при Иване Грозном, в 16 веке именно здесь стояла первая кирха, тогда ещё деревянная. Это была первая лютеранская церковь в России. А кладбище при ней было единственным иноверческим кладбищем в Москве, и именно на нём похоронили в 1602 году принца Иоанна Датского (Шлезвиг-Гольштейнского), которого хотели выдать за дочь Бориса Годунова, царевну Ксению. Он был согласен перейти в православие, но не успел, заболел и умер. Поэтому его и похоронили на лютеранском кладбище.
А кирху сломали в 1928 году, построив на её месте новое здание ЦАГИ (аэро-гидродинамического института). При сносе церкви обнаружили могилу легендарного колдуна Якова Брюса. Что стало дальше с этой могилой, неизвестно.

А это дом в начале Бауманской улицы, в той её части, которая до революции называлась Девкиным переулком, видимо по домовладельцу Девкину. Дом построен в 1914 году для разбогатевшего крестьянина Антона Фролова про проекту архитектора Виктора Мазырина, того самого, что построил особняк Арсения Морозова на Воздвиженке. И этот псевдоготический дом очень подходит по архитектурному стилю Немецкой слободе. Тут даже расположили ресторан «Немецкая слобода», только вот исторически эта территория была уже за пределами слободы, застраивалась она уже в 19 веке.

Вот такой район, многие дома в нём хранят в себе множество тайн и историй, а за привычными классическими фасадами скрывается нечто гораздо более старое и интересное, и много загадок этой слободы ещё предстоит разгадать в будущем.

В старину на Руси "немцами" называли иностранцев, отсюда и название слободы – немецкая, то есть место, где жили "немые" - не знающие русского языка иноземцы.

Располагалась слобода в Москве на правом берегу Яузы в районе современной Бауманской улицы. По слободе протекал ручей Кукуй, поэтому и саму слободу назвали Кукуем. До наших дней сохранились лишь два архитектурных памятника той эпохи. Это Лефортовский дворец конца 17 века и так называемый Слободской дворец 18 века.

Первыми иноземцами, которые появились в Москве, были купцы. Лежащая на оживленном перекрестке торговых путей между Западом и Востоком, Москва издавна привлекала купеческий люд. В свою очередь правители Москвы всячески приветствовали торговлю иноземцев, давали им льготы.

Образ жизни купца оседлым не назовешь, было их не так много, да и жили они в Москве дисперсно, а не компактно.

Итальянские слуги

Первое значительное по численности поселение представителей западно-европейских народов появилось в Москве в конце 15 века. Тогда великий князь и уже государь Всея Руси Иван III развернул грандиозную стройку, для которой пригласил лучших европейских специалистов.
Иноземные мастера итальянцы укрепили и обустроили Кремль, немцы отлили колокола и пушки, организовали артиллерию. Московское правительство щедро награждает их за труды, окружает различными почестями, но отказывает в возможности вернуться домой. Знаменитый Аристотель Фиорованти поплатился опалой и заточением за попытку добиться возвращения на родину.

Так при Иване III появляется тактика принуждения в отношении нужных иноземцев, которая впоследствии перерастет в московскую политическую традицию, следы которой можно заметить и в наши дни.

Европейские пьяницы

При сыне Ивана III – Василии количество иноземцев, принятых на московскую службу, значительно увеличивается. Появляется новый разряд – военные. Для иноземных солдат Василий основывает особую слободу в Замоскворечье, которая получила забавное название Налейка или Наливки. Располагалась эта слобода в районе современных Спасоналивковских переулков.

Название своё получила от глагола "наливать". Иноземным солдатам дозволялось пить спиртное в любое время, тогда как местным жителям разрешалось только по большим праздникам. Вот иностранцы и "наливались" в любое время дня круглый год. Поэтому главным мотивом основания слободы было желание оградить москвичей от тлетворных западных привычек. Слобода Наливки стала первым иноземным поселением, территориально обособленным от московского посада. Это была своего рода резервация.

Пленная рабсила

При Иване Грозном на смену слободе Наливки в Москве появилась немецкая колония. Во время войны с тевтонским орденом московским правителям пришла мысль использовать пленных как рабочую силу. Основную массу пленных составляли ливонские немцы . Их поселили в отдельной слободе на берегу реки Яузы.

В 1575 году с дозволения царя ими была выстроена первая в Москве лютеранская церковь. Правда, просуществовала она недолго. Через 5 лет разгневанный за что-то на немцев царь наслал на слободу опричников, которые разорили дома и разрушили церковь.

Годуновская оттепель

Вновь церковь в слободе была отстроена уже при Борисе Годунове. Борис всячески старался привлекать иноземцев на службу в Москву, он чрезвычайно благоволил выходцам из Ливонии и немцам вообще. В его царствование население слободы выросло и стало походить на настоящий немецкий городок.

В смутное время в 1610 году слобода была истреблена пожаром, а ее обитатели рассеялись. Вновь иноземцы появляются в Москве при Михаиле Федоровиче. Сначала они не образуют компактного поселения, а живут разрозненно на Тверской и Арбате, Сивцевом Вражке и Маросейке, Покровке и Мясницкой. Но со временем они выстаивают себе церкви и стараются селиться к ним поближе.

Сегрегация

И посадские люди, и духовенство очень косо смотрели на иноземцев, которые начинали селиться группами вокруг своих церквей. Причины недовольства были отчасти экономические. Немцы подняли цены на землю и дворы до такой степени, что она стала недоступной местному русскому населению. Как следствие, находящиеся в этих районах православные церкви стремительно беднели вслед за уменьшением численности их приходов.

Жалобы священников и посадских людей принудили власти к решительным действиям. Издается постановление о переносе всех кирх за черту Земляного города – подальше от православных церквей места. Вводится запрет на продажу иноземцам дворов в границах города. Затем по инициативе патриарха Никона иноземцам запрещают носить русский костюм , который они было с радостью освоили. В 1652 году выходит распоряжение о выселении всех немцев за город – на берега Яузы, где им предоставили место для основания новой слободы.

Новоиноземная слобода (так она официально называлась) образовалась на том месте, где было немецкое поселение в конце 16-го, начале 17-го веков. Эта территория прилегала к правому берегу Яузы и соприкасалась с Басманными слободами, дворцовыми селами Покровским и Преображенским.

Идилия

Слобода отстроилась быстро. При переселении каждый житель получил земельный участок. Тем, у кого в городе были деревянные дома, велели их разобрать и перенести в слободу. Первое время все дома были деревянными, но со временем появились и каменные.

До нас дошел отзыв о слободе очевидца, который в 1675 году пишет, что она имела вид немецкого города: "Вдоль прямых и широких улиц тянутся ряды небольших уютных домиков с черепичными крышами. Хотя многие из них деревянные, все они искусно выкрашены "под кирпич". К домам ведут песчаные дорожки, оп краям которых зеленеют аккуратно подстриженные деревья. За низенькими оградами в палисадниках чудно пахнут душистые цветы. В центре слободы вырыт четырехугольный пруд, в чистых водах которого отражаются кроны окружающих его деревьев. Неподалеку машет крыльями ветряная мельница.

На косогоре у реки пасутся тучные коровы, тонкорунные овцы, свиньи и множество всякой птицы. На огородах зреют выращенные трудолюбивыми немцами овощи и в том числе неизвестный на Руси картофель. Улицы аккуратно подметены, люди веселы и приветливы. Буквально на всем ощущается налет немецкой добротности, уюта и чистоты".

Кирхи

Почти одновременно с домами иноземные жители строят себе церкви. К концу царствования Алексея Михайловича в Новоиноземной слободе церкви все деревянные, без колоколов и органов, отапливаются большими изразцовыми печами. Первая каменная церковь была построена в 1686 году купеческой лютеранской общиной. Вторую каменную кирху построили в Кирочном переулке, по слухам, которые ходили тогда среди иноземцев, на средства Петра I. Молодой царь лично присутствовал при ее освящении.

Этнический состав

Немецкая слобода по своему этническому составу была очень разнородной. В ней были представлены почти все западноевропейские народы французы и англичане, шведы и голландцы , итальянцы и немцы . Последних было большинство, поэтому их язык был в слободе господствующим. Впрочем, жители слободы отличались не только страной исхода и языком. У них было разное вероисповедание. Религиозные разногласия еще в те времена делили население и государства Западной Европы на враждебные лагеря. Однако в Москве не было отголосков этой борьбы, какие бы резкие формы она не принимала за рубежом.

Мирное сожительство различных конфессий – одна из отличительных черт российского государства - отразилась и в быту Немецкой слободы. Московские лютеране и кальвинисты жили у нас мирно. Не враждовали между собой на нашей территории и католики с протестантами.

Чем занимались

По роду занятий население слободы было также неоднородно как и этнически. Изначально преобладали военные. Московские власти практиковали найм на службу европейских военных инструкторов. Офицерам платили хорошо, и они были весьма зажиточными людьми.

Но первое место по размерам казенного вознаграждения занимали врачи. В 16-17 веках докторов-иноземцев начали выписывать из Европы для царской семьи. Немало получали и аптекари, которые состояли на службе в Аптекарском приказе. Память об аптекарях, живших в немецкой слободе, сохранилась в названии Аптекарского переулка.

Другую группу слободского населения составляли иноземные торговцы. Многие купцы благодаря коммерческой сноровке и льготам наживали в России огромные состояния.

Иноземцы подчинялись русским законам. Торговые и приезжие иноземцы судились Посольским приказом, а служилые – Иноземным.

Приравняли к собакам

Важным принципом московской политики по отношению к иностранцам была охрана православия. Власти категорически запрещали пропаганду западноевропейских вероисповеданий и вообще старались, чтобы москвичи поменьше общались с иноверцами. Да и сами москвичи настороженно относились к чужим религиям, а на их приверженцев смотрели как на неполноценных христиан, существ более низкого уровня и вообще нечистых.

Если такой иноверец входил в русскую церковь, она считалась оскверненной. Существовал даже особый чин очищения церкви, в которой побывал иноверец. По смыслу он приравнивался к чину очищения после случайного входа в церковь собаки. Считалось, что своим присутствием иноверец оскверняет иконы и в частных домах. Даже в собственных домах иностранцам запрещалось держать православные иконы, которые они пытались заводить ради русских знакомых.

В то же время часты были случаи принятия иноземцами "русской веры". За такой переход, который сопровождался перекрещиванием по православному обряду, из казны новообращенным выдавалась весьма щедрая премия. Только после перехода в православие иноземец мог жениться на русской.

Ступень к Петербургу

Немецкая слобода и ее обитатели сыграли весьма заметную роль в истории России. Вспоминаются слова русского историка С. Соловьева о том, что "немецкая слобода – это ступень к Петербургу, как Владимир когда-то стал ступенью к Москве".

После того, как Петр I перенес столицу на берега Невы, многие его сподвижники, жившие в немецкой слободе, вслед за царем перебираются в Санкт-Петербург. Сразу же меняется как национальный, так и социальный состав слободы. В ней начинают селиться богатые и знатные русские.

• Немецкая слобода - район между станциями метро «Бауманская» и «Курская». 300 лет назад здесь селились работавшие при царском дворе немцы и голландцы.
• Это было одно из любимых мест Петра Великого . Здесь жили его друзья и сподвижники: Франц Лефорт, Патрик Гордон, его первая любовь – немка Анна Монс.
• Лефортовский дворец был построен для Франца Лефорта ‒ друга и сподвижника Петра I. Здесь Петр жил во время пребывания в Москве.
• Слободской дворец после пожара 1812 г. перестраивал Доменико Жилярди. Сегодня это один из корпусов технического университета им. Баумана.
• Один из самых роскошных домов Москвы – деревянная усадьба Разумовского на Яузе 1799 ‒ 1802 гг.
• Заметный памятник промышленной архитектуры 19 в. - газовый завод АРМА. Сегодня в заводских цехах разместились офисы, клубы, художественные галереи.

В обширном районе между станциями метро «Бауманская» и «Курская» некогда располагалась знаменитая Немецкая слобода. Место, в котором до сих пор можно найти отголоски времен императоров , Екатерины II и Александра I, полюбоваться Лефортовским дворцом, Елоховским Богоявленским собором, и другими памятниками архитектуры. А рядом со слободой, в местности с говорящим за себя старинным названием Горохово Поле, располагается немало интересных старинных усадеб и церквей.

Вознесенская улица (нынешнее название — улица Радио) названа по церкви Вознесения на Гороховом поле. Свернув направо по этой улице, можно дойти до бывшего Елизаветинского института благородных девиц.

Изначально этот особняк принадлежал Никите Демидову – представителю знаменитой семьи уральских горнозаводчиков. Его сын Николай Демидов в 1827 г. пожертвовал свою усадьбу дому трудолюбия, на основе которого вскоре был создан Елизаветинский женский институт. Девушки учились языкам, истории, географии, математике, закону Божьему, домоводству.

Эта традиция отчасти продолжилась в советское время, когда Елизаветинский институт стал Московским областным педагогическим институтом имени Крупской. К сожалению, усадьба Демидовых плохо сохранилась — дворец многократно перестраивался, постройки на территории были частично снесены или надстроены.

Церковь Вознесения на Гороховом поле

Церковь Вознесения на Гороховом поле (улица Радио, д. 2). Этот район стал частью Москвы только в XVIII в., до этого здесь было простое поле, на котором действительно сеяли горох. Знаменитый московский зодчий, Матвей Казаков, занимавший должность главного архитектора Москвы, преобразил его до неузнаваемости.

Москва Матвея Казакова – это Петровский путевой дворец, Сенат в Кремле, Колонный зал Дома Союзов, церкви митрополита Филиппа, Космы и Дамиана на и, конечно, церковь Вознесения на Гороховом поле. Здесь Казаков использовал свой любимый мотив – ротонду, в форме которой построено основное здание церкви. Она украшена ионическими полуколоннами, которые созвучны окружающей ротонду ионической колоннаде. К сожалению, внутреннее убранство храма в советские годы было утрачено. Зато сохранилась оригинальная церковная ограда – подлинный памятник 1805 г. Около церкви находится небольшая лавка, где можно купить монастырские пирожки, булочки и коврижки.

Усадьба Разумовского на Яузе

Один из самых роскошных домов Москвы, усадьба Разумовского сопоставима с большими царскими загородными резиденциями – Царицыным, Петровским путевым дворцом, петербургским Павловском или Царским Селом. Вместе с флигелями усадьба занимает половину современной улицы Казакова (ул. Казакова, д. 18). Ее владельцем был граф Алексей Разумовский, министр народного просвещения, тайный советник, сенатор. Усадьба была построена по его заказу в 1799 ‒ 1802 гг. Имя архитектора неизвестно. Среди возможных авторов называют Матвея Казакова, Николая Львова, Джакомо Кваренги.