April 9th, 2014

«22 июня 1944 г. Красная армия начала операцию «Багратион». Группа армий «Центр» трещала по швам и разваливалась под ударами 1-го Белорусского фронта, все резервы немецкой армии перебрасывались на центральный участок Восточного фронта. В тоже время продолжалась Львовско-Сандомирская операция, 1-й Украинский фронт под командованием маршала Конева продолжал наступление и все больше теснил оборону немецких войск на восток. 25 июня штаб дивизии во главе со штурмбаннфюрером СС Хейке прибыл в штаб-квартиру Моделя, где получил приказ о переходе дивизии в подчинение XIII Армейскому корпусу 4-й Танковой Армии. Хейке немедленно доложил Фрейтагу и уведомил Вехтера об изменении района оперативного развертывания дивизии. 28 июня 1944 г. началась отправка частей дивизии на фронт. В день отправлялось по 4 эшелона.

Дивизии была отведена 12-километровая зона во втором эшелоне обороны. В рядах дивизии на 30 июня 1944 г. насчитывалось 346 офицеров (196 немцев и 150 украинцев), 1131 унтер-офицер (439 немцев и 692 украинца), 13 822 рядовых (382 немца и 13 440 украинцев), всего 15 299 человек (1017 немцев и 14 282 украинца) . То есть дивизия испытывала явный некомплект в офицерах (112 человек) и унтер-офицерах (1300 человек) и переизбыток рядового состава (2712 человек).

…………….

12 июля 1944 г. дивизия была расположена Фрейтагом на фронте следующим образом (с севера на юг):

в районе Турья — 31-й полк СС и III дивизион артполка;

в районе Соколовка — саперный батальон;

в районе Заболотцы — II дивизион артполка;

в районе Луговое (прежнее название Чехи) — 30-й полк СС;

в районе Чишкова (прежнее название Чишки) — штаб артполка;

в районе Лучковцы (прежнее название Кадовбыщи) — IV дивизион артполка;

в районе южнее Дубье — 29 полк СС и противотанковый дивизион;

в районе Ожидова — штаб дивизии и другие дивизионные части;

в районе Безброды — запасной батальон;

в районе Суходолы — разведывательный батальон и I дивизион артполка.

Разведывательный батальон с поддерживающим его I дивизионом были выдвинуты Фрейтагом на 2 км восточнее позиций дивизии.

По странному стечению обстоятельств, уничтоженная («пацифицированная») Гута-Пеняцка находилась в 4-х километрах северо-восточнее позиций 29-го полка СС.

Украинское население очень радостно встретило украинских эсэсовцев, кроме того, в данном районе действовали подразделения УПА (две чоты). Штаб и штабная рота 29-го полка СС размещались в Ясенове, где с молчаливого согласия Дёрна два украинских шарфюрера начали тренировать молодых бойцов УПА (то есть бойцов армии, которая «боролась и против нацистского Берлина и большевистской Москвы»).

8 июля в дивизии произошел крайне неприятный инцидент — пулеметный расчет и часть отделения из 7-й роты II батальона 29 полка СС ушли в УПА. В результате активных действий ваффен-оберштурмфюрера Малецкого (он лично прибыл в чоту УПА, куда ушли украинские эсэсовцы, и провел переговоры о возвращении) «дезертиров» удалось вернуть. Никаких дисциплинарных мер в их отношении не было принято, хотя ваффен-гауптштурмфюрер Палиев доложил Фрейтагу об инциденте. Имеются неподтвержденные данные о том, что именно Палиев привел доводы о недопустимости каких-либо мер в отношении «дезертиров» с целью недопущения снижения морального духа украинцев. Фрейтаг, видимо, принял доводы Палиева (и это «ненавидящий все украинское, тупой солдафон»?). В полку были проведены разъяснительные беседы с личным составом (которые, что примечательно, велись украинскими офицерами) о недопустимости подобных акций. В результате удалось предотвратить дезертирство украинских эсэсовцев в леса».

Теперь переходим непосредственно к самому Бродовскому котлу. Вот, как об этом написано у маршала Конева:

«Мы твердо наметили нанести два мощных удара и прорвать фронт противника на двух направлениях, отстоящих одно от другого на расстоянии 60—70 км. Первый удар намечалось нанести из района западнее Луцка в общем направлении на Сокаль, Рава-Русская и второй удар — из района Тарнополя на Львов с задачей разгромить львовскую группировку немцев и овладеть мощным узлом обороны Львовом и крепостью Перемышль».

«….наше наступление развивалось успешно. Здесь нельзя хотя бы вкратце не остановиться на окружении бродской группировки противника и ее уничтожении. Окружение завершилось 18 июля с выходом конно-механизированной группы В. К. Баранова к югу от Каменки-Струмиловской, а частей 3-й гвардейской танковой армии — в район Деревлян. Бродская группировка немецко-фашистских войск состояла из восьми дивизий, которые занимали сравнительно обширный район.

Нам было ясно, что противник уже не располагал резервами, которые могли бы задержать или приостановить успешное наступление войск фронта, так как ближайшие оперативные резервы немцев уже были израсходованы и других резервов поблизости не было. В этих условиях сопротивление окруженных войск не могло продолжаться долго. Все попытки противника вырваться из окружения, равно как и ликвидировать наш коридор одновременными встречными ударами пехоты и танков с севера и юга, не принесли врагу никакого успеха.

В "колтувском коридоре", против которого велись непрерывные атаки врага, находился передовой командный пункт командующего 60-й армией генерал-полковника П. А. Курочкина, что положительно сказалось на управлении войсками.

Мы с членом Военного совета фронта генералом К. В. Крайнюковым прибыли к генерал-полковнику П. А. Курочкину на передовой КП и наблюдали, как он умело руководит отражением вражеских контрударов.

Наблюдательный пункт находился на опушке леса. В это время наши части прочесывали лес, очищая его от вражеских автоматчиков. Шла ожесточенная автоматная стрельба, однако это не нарушало управления и руководства боем.

Особую активность противник проявлял на флангах 60-й армии и контратаковал их с севера и юга. Избранное командармом место было оправдано сложившейся обстановкой. В армии было много войск, и он должен был руководить ими, находясь на близком расстоянии от них и по возможности видя поле боя. Кроме частей 60-й армии, среди которых особенно выделялся 15-й стрелковый корпус (командир корпуса генерал П. В. Тертышный), в этом коридоре уже действовали 3-я гвардейская и 4-я танковые армии, а также по моему приказу были дополнительно введены 4-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала П. П. Полубоярова а 31-й танковый корпус под командованием генерала В. Е. Григорьева.

Основными факторами, обеспечившими успех и быстрое окружение и уничтожение бродской группировки, являлись: выход 1-й и 3-й гвардейских танковых армий и конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова глубоко в тыл врага; довольно быстрое наступление 13-й армии на правом фланге; надежное обеспечение флангов коридора" путем наращивания сил из глубины за счет вторых эшелонов и резервов армий фронта; наращивание силы удара в глубину; успешное развитие наступления на раварусском направлении, что не позволило противнику осуществить маневр своими силами и резервами.

Обстановка для врага создалась сложная.

Все войска противника были скованы и не могли маневрировать.

Непрерывными ударами с воздуха, огнем артиллерии, атаками танков и пехоты окруженные немецкие войска были дезорганизованы.

Вначале стали сдаваться отдельные солдаты и мелкие группы, а затем уже целые части.

К исходу 22 июля бродская группировка врага прекратила свое существование. Советские войска уничтожили более 38 тыс. немцев, захватили большие трофеи, взяли в плен 17 тыс. солдат и офицеров, в том числе командира 13-го армейского корпуса генерала Гауффе с его штабом, а также командиров дивизий генералов Линдемана и Недтвига .

Как выяснилось из допроса пленных генералов, они и не представляли себе той опасности, которая возникла в результате окружения их группировки.

Разгром в течение пяти суток бродской группировки противника имел большое оперативное значение. Теперь войска нашей львовской ударной группировки могли полностью развернуть свои силы для наступления на Львов».

Конев «Записки командующего фронтом»

В Бродовском котле

Каково же во всем этом участие частей дивизии СС «Галичина»?

Подробно об этом вы можете прочитать в книге Бегляра Наврузова «14-я гренадерская дивизия СС «Галиция», я же хочу акцентировать Ваше внимание только на одном дне из этой битвы - 19 июля 1944 г.

«В этот день часть личного состава всех полков дивизии стала самовольно покидать позиции и выходить из боя. В основном это происходило из-за гибели или ранения ротных и взводных командиров. Необстрелянные унтер-офицеры не могли заменить выбывших из строя командиров и следовали за своими отделениями. Более того, позиции оставляли даже роты. Например, Дерн до своего ранения с утра 19 июля включил в состав своего полка некоторые подразделения 30-го и даже 31-го полка СС. Это свидетельствует о начавшейся дезорганизации украинских эсэсовцев (ведь от позиций 31-го полка до позиций 29-го полка СС — 5—6 км). Замена выбывших офицеров офицерами штаба не принесла успеха, так как в большинстве случаев вновь назначенные командиры не могли принять командования из-за быстро изменяющейся оперативной обстановки. Оборона дивизии разбилась на очаги»

20 июля 1944 года, командующий XIII армейским корпусом генерал Хауфе, собрав ударную группу, начал прорываться в направлении на Белый Камень. Именно это продвижение частей корпуса сквозь боевые порядки СС «Галичины» было воспринято многими украинскими эсэсовцами как бегство. Сам Хауфе, как упоминалось ранее, попал в плен.

В сложившейся обстановке, командир дивизии СС «Галичина» Фриц Фрейтаг, по сути, утратил над ней контроль, и в дальнейшем, дивизия выходила из окружения уже отдельными боевыми группами.

А теперь давайте оценим потери дивизии и их причины:

«В Нойхаммер были отправлены выжившие члены дивизии:

— 1614 вышедших в составе различных боевых групп;

— 1193 вышедших в составе группы Кляйнова (запасной батальон, ряд тыловых подразделений);

— 815 раненых и вышедших в составе боевых групп других частей XIII АК.

Итого 3622 выживших . В том числе: 171 офицер (55 украинцев и 116 немцев), 220 унтер-офицеров (208 украинцев и 12 немцев), 3232 рядовых (3229 украинцев и 2 немца) .

Официальные историографы оценивают потери дивизии в 6130 человек, из них убитыми — 28 офицеров, 62 унтер-офицера, 199 рядовых, пропавшими без вести — 112 офицеров, 18 чиновников, 1008 унтер-офицеров, 4883 рядовых, но эта цифра вызывает сомнения. Если же принимать ее, то получается, что в Броды прибыло 9752 солдат дивизии, а это далеко даже от цифры в 11 000 человек, которую приводят практически все источники.

В плен попало около 900 человек, из которых 11 офицеров и 73 унтер-офицера. Количество ушедших в УПА украинские источники определяют в 3000 человек . Это явное преувеличение, исходя из того, что после бродских боев около 30 дивизийников стали своего рода инструкторами, 2 чоты были сформированы из дивизийников, и еще в 3—4 чотах имелось от 10 до 20 дивизийников; можно смело предположить, что около 300 дивизийников осталось в УПА , включая 4 офицеров и 17 унтер-офицеров . Скорее всего, еще 2000 человек возникли с учетом дезертиров из полицейских полков, но и в этом случае цифра явно завышена. Кроме того, в воспоминаниях украинских эсэсовцев имеются два интересных момента. В первом случае — группа украинских эсэсовцев присоединилась к УПА, но при атаке УПА немецких частей перешла на сторону немцев . Второй случай — при попытке выхода из окружения группа дивизийников напоролась на УПА, дивизийникам было предложено сдаться, но, узнав что это украинские эсэсовцы их пропустили, причем вместе с украинцами в группе были немцы . Так что дивизийники не горели желанием вступать в УПА и не надо их, украинских эсэсовцев, приравнивать к бойцам УПА. По факту, отвергая возможность встать в ряды хоть и повстанческой, но украинской армии, и оставаясь в рядах немецких вооруженных сил (а если быть дотошным, в составе боевых партийных отрядов, которые призваны защищать конкретного человека), эти люди вычеркивали себя из рядов борцов за Независимую Украину и ставили себя в положение иностранных наемников .

Итак, сколько же погибло дивизийников? Нам известно, что на фронт было отправлено: офицеров — 136 украинцев и 193 немца, унтер-офицеров — 631 украинца и 379 немцев, рядовых — 13 030 украинцев и 81 немец.

Прорвалось из котла, было ранено, попало в плен и перешло в УПА (одним словом, выжило): офицеров — 63 украинца и 123 немца, унтер-офицеров — 249 украинцев и 61 немец, рядовых — 4324 украинца и 22 немца. Итого: 4842 человек, из них 186 офицеров, 310 унтер-офицеров, 4346 рядовых.

Следовательно, погибло: офицеров — 143 человека (73 украинца и 70 немцев), унтер-офицеров — 700 человек (382 украинца и 318 немцев), рядовых — 8781 человек (8706 украинцев и 59 немцев). Таким образом, всего погибло: 9608 человек (9161 украинец и 447 немцев) .

Подведем итог. Совокупные потери дивизии, включая убитых, раненых, дезертировавших в УПА и попавших в плен, составили 11 643 человека (11088 украинцев и 555 немцев), в том числе: офицеров — 212 человек (112 украинцев и 100 немцев), унтер-офицеров — 873 человека (499 украинцев и 374 немца), рядовых — 10 558 человек (10 477 украинцев и 81 немец).

В бродских боях погибли старшие украинские офицеры: Палиенко, Палиев, Жук. Рембалович попал в УПА. Среди немецкого командного состава были следующие потери: погибли Хёрмс (командир 31-го полка при СС) и Адлеркамп (командир II батальона 29-го полка СС), а также и Вагнер (командир III дивизиона артполка). Ранены Шутетценхофер (командир II дивизиона артполка) и Дерн (командир 29-го полка СС), Вуттиг (командир батальона связи).

6 августа 1944 г. Фрейтаг прибыл на доклад к Гиммлеру в Берлин. Гиммлер отклонил обвинения Фрейтага в отношении украинцев, так как «более опытные немецкие соединения не смогли противостоять Советам и понесли похожие потери».

Причинами поражения дивизии нельзя назвать неудачные действия командира дивизии или трусость солдат, «превосходство» РККА. Всего этого не было, Фрейтаг действовал быстро и четко, украинские эсэсовцы сражались самоотверженно и храбро, силы РККА были примерно равны немецким (правда, за счет сосредоточения на узких участках создавался перевес).

— необстрелянность личного состава дивизии;

— неготовность унтер-офицеров взять на себя обязанности офицеров, погибших в ходе боев;

— в отличие от немецких эсэсовцев, украинские подразделения зачастую выходили из боя, бросая свои фланги, при этом они выводились из боя украинскими же унтер-офицерами;

— некомплект унтер-офицерского состава;

— гибель 17 июля 1944 г. батальона связи. Следовательно, даже если правда, что Фрейтаг обвинил украинцев во всех бедах, то это недалеко от истины. Они не были трусами, они не были плохо обучены, они просто не были морально готовы к таким тяжелым боям . Нельзя списывать поражение на немцев, ведь основное звено управления — рота — управлялось украинскими офицерами. В 29-м и 30-м полках СС все роты были под командованием украинских офицеров. В 31-м полку СС ситуация была иной: в нем было всего лишь 3 ротных украинских командира.

Как известно, первым был разгромлен 30-й полк СС. Однако благодаря быстрым «рокировкам» Фрейтага дивизия держалась еще 4 дня, пока 31-й полк СС не потерял своего командира. При этом нельзя снимать ответственности с Курцбаха, который возглавил полк, но не учел, что погибшие командиры рот будут заменены командирами взводов, а погибшие командиры взводов не будут заменены командирами отделений. Затем в тот же день был практически уничтожен артиллерийский полк, а это означало, что дивизия оставалась без артиллерийского прикрытия, — ведь оборона Олеско оттянула все противотанковые части дивизии на себя.

20 июля 1944 г. стало довершением разгрома дивизии, 29-й полк СС, лишенный артиллерийской поддержки (так как после гибели артполка все противотанковые части были развернуты на отражение наступавших с запада советских войск), начал разваливаться. И именно командир I батальона 29-го полка СС ваффен-гауптштурмфюрер Бригидер, пойдя на поводу у своих офицеров, стал невольным виновником развала батальона и уничтожения II батальона и фактической гибели полка. Командир полка Дерн, в чьих силах было пресечь это, был ранен и эвакуирован. Наконец, самый ослабленный 30-й полк СС был вынужден «драться до последнего», обеспечивая выход из боя других частей дивизии.

1 сентября 1944 г. в дивизии были проведены повышения в звания и награждения. Бристот, Кашнер, Клейнов, Куржбах и Подлещ получили звания штурмбаннфюреров СС, Байерсдорф — штандартенфюрера СС. Чинам дивизии был вручен 101 Железный крест II класса (79 немцам и 22 украинцам ), а также 18 Железных крестов I класса (все немцам).

17 сентября 1944 г. были проведены дополнительные награждения, в ходе которых еще 1 украинец получил Железный крест II класса и 1 украинец получил Железный крест I класса. Всего за Броды было награждено 280 человек, из которых лишь 57 были украинцами. 26 сентября 1944 г. еще 123 человека были награждены Крестом за военные заслуги II класса (из них 33 украинца) . 30 сентября 1944 г. Рыцарским крестом Железного креста был награжден бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Фриц Фрейтаг. Завершая тему награждений, хотелось бы отметить два факта: первый — ни один немец не был награжден Рыцарским крестом «просто так», следовательно, Гиммлер оценил действия Фрейтага очень высоко; второй — штурмбаннфюрер СС Хейке не был награжден и не был повышен в звании.

Тем временем началось восстановление дивизии.

На 4.9.1944 г. в дивизии насчитывалось :

134 офицера (96 немцев и 38 украинцев);

522 унтер-офицера (329 немцев и 193 украинца);

4419 рядовых (1063 немцев и 3356 украинцев).

Всего: 5075 человек (1488 немцев и 3356 украинцев) (против штатных 480 офицеров, 2587 унтер-офицеров, 11 622 рядовых) ».

В подготовке этого поста использованы фрагменты из книги Бегляра Наврузова «14-я гренадерская дивизия СС «Галиция»

Начало смотреть здесь:

ЧАСТЬ 2. ДИВИЗИЯ В ЛИЦАХ

Оригинал взят у klim_vo в КАК РККА ДИВИЗИЮ "ГАЛИЧИНА" ПОД БРОДАМИ УНИЧТОЖИЛА.

В июне 1944 года началась подготовка к выезду дивизии на фронт. Генерал-фельдмаршал Модель телеграммой запросил командира дивизии и его штаб прибыть в ставку для обсуждения условий введения дивизии в бой. Штабисты дивизии после получения телеграммы обсудили с губернатором О. Вехтером общее положение украинского формирования. В штабе Вехтера немецкие офицеры «Галичины» встретились с оберштурмбаннфюрером СС Гюнтером Далькеном, ответственным за проведение пропагандистской акции «Скорпион-Ост», направленной на разложение армии противника. Со своей стороны Далькен пообещал дивизионникам свою поддержку и попросил командование дивизии уделить внимание ведению пропаганды на советскую сторону специально созданными для этого группами пропагандистов.

Из Львова офицерский состав дивизии прибыл в ставку Моделя. В беседе с комдивом главнокомандующий выслушал его предложения по поводу предстоящего ввода дивизии в бой. Модель учел мнение Фрайтага и с учетом пожеланий выделил для «Галичины» участок фронта в окрестностях г. Станислава в зоне ответственности 1-й танковой армии. На следующий день комдив и начальник штаба выехали в штаб 1-й ТА. В лице командующего армией, бывшего офицера армии Австро-Венгрии Эрхарда Рауса визитеры встретили своего союзника. Для дивизии он выделил район к востоку от г. Станислава. Через день командование дивизии вернулось в штаб-квартиру Моделя для доклада. Первые эшелоны дивизии должны были выехать на фронт за две недели после возвращения Ф. Фрайтага в Нойхаммер. Фрайтаг, В. Д. Гайке немедленно возвратились в место расположения дивизии и начали ее подготовку к выезду на фронт.
Перед выездом на фронт 14-я дивизия СС «Галичина» включала в себя:
1. Штаб дивизии
2. 29-й СС-добровольческий гренадерский полк
3. 30-й СС-добровольческий гренадерский полк
4. 31-й СС-добровольческий гренадерский полк
5. СС-фузилерский батальон
6. СС-дивизион зенитной артиллерии
7. СС-артиллерийский полк, состоявший из 4 дивизионов
8. 14-й СС-саперный батальон
9. 14-й СС-дивизион связи
10. СС-полевой запасной батальон
11. Транспортную колонну
12. Административное подразделение
13. Санитарную часть и снабженческий отдел.

Окружение под Бродами
28 июня 1944 года началась переброска дивизии на фронт. Каждый день из Нойхаммера отбывало по 4 эшелона с людьми и техникой. Уже 25 июня из Нойхаммера выехала передовая часть дивизии, за нею 26-го - командир и начальник штаба. Буквально за 20 минут перед вылетом Вольфа Дитриха Гайке в место прибытия частей дивизии в Нойхаммер пришла телеграмма - приказ от Высшего командования Сухопутных войск, где сообщалось, что дивизия будет введена в бой не в ранее утвержденном и обследованном районе близ г. Станислава, а на другом участке линии фронта в центре расположения немецкой группировки «Западная Украина». В этом районе происходило оживление в советском тылу и явное укрепление и пополнение советской группировки. По мнению ОКХ, предполагалось начало советского наступления восточнее Львова.
Таким образом, рушились все первоначальные планы о постепенном втягивании дивизии в боевые действия. Сам ход боевых действий на Востоке и успехи наступающих советских войск в ходе легендарной Львовско-Сандомирской операции обусловили последовавшую затем трагедию для галичан под Бродами. Создать «санаторные» условия для украинцев уже не представлялось возможным - они становились передовым отрядом на острие главного удара противника.
В июне 1944 года дивизия была включена в состав 13-го армейского корпуса генерала А. Хауффе, входившего в 4-ю танковую армию группы армий «Западная Украина». Реально оценивая силы, дивизия «Галичина» могла бы успешно защищать фронт шириной 8–12 километров, а получила 36-километровый участок второй линии фронта. К тому же на фронте ощущалась нехватка танков, и отсутствовало надежное авиационное прикрытие. Немецкое командование, не имевшее резервов, попыталось новосформированной дивизией укрепить тонкую линию обороны близ Львова.
Командование 13-го АК не скрывало от начальника штаба «Галичины» своей радости по поводу прибытия его дивизии. Дивизии было поручено оборудование второй линии обороны. Сам Хауффе в беседе с В. Д. Гайке описывал свой участок фронта как до недавних пор безопасный. На передовой линии вся война сводилась до сего времени к действиям разведгрупп. До проявления грозных признаков подготовки наступления советская авиация в небе действовала пассивно, но в последние дни перед прибытием дивизии усилила авиаразведку.
4-й ТА была поставлена задача по обороне района в окрестностях местечка Броды. Пока наступления не было, немцы успешно маневрировали и собственными силами отбивали наступления местного значения. В состав корпуса входили 4–5 дивизионных групп (каждая малой численности). 4-я ТА «танковой» была лишь по названию, т. к. имела в своем распоряжении всего 50 танков, имевших к тому же маленький боезапас. Немецкая авиация на фронте фактически бездействовала. Опираясь на данные разведки, А. Хауффе полагал, что советское наступление будет предпринято через две недели, и его главной целью будут именно Броды - важный коммуникационный узел. О том, что советские войска прорвутся на двух участках фронта и охватят Броды «в клещи», не было и речи.
Части дивизии планомерно прибывали на фронт и выходили в места своего размещения. Учебно-запасной полк был переброшен из Вандерна, где ему не хватало места, в Нойхаммер. В полку в это время насчитывалось около 7 тысяч солдат.
Дивизионное командование неофициально обратилось к командованию 4-й ТА с просьбой не вводить дивизию в бой частями и учитывать ее особенности как в плане недостаточной военной подготовки, так и инонационального состава.
Внутренний настрой солдат дивизии был неоднозначным. Молодым и горячим не терпелось вступить в бой. Многие не знали, за что, собственно, пойдут они погибать. Полковник Бизанц еще в Нойхаммере кричал: «Идите, сражайтесь и не спрашивайте, за что, как и мы не спрашивали в 1918 году!»
По прибытии на фронт дивизия начала создавать укрепленные позиции. По выработанному плану три пехотных полка и батальон фузилеров укрепляли передовую линию. Все иные части дивизии разместились в глубине фронтового района. Отделы снабжения и обозы располагались в окрестностях г. Ожидова. Запасной батальон окопался на западе от Ожидова и представлял собой резерв дивизии. Несмотря на то, что части дивизии были размещены близ сел и местечек, личному составу было запрещено покидать места расположения. Линия фронта находилась в 20 километрах.
Снабжение дивизии продовольствием осуществлялось путем поставок. По селам разъезжали комиссии снабжения, которые закупали скот. По информации майора Гайке, нередко сами солдаты «Галичины» с оружием в руках вмешивались в работу членов комиссии.
Вскоре после обустройства новых позиций командование дивизии, исполняя приказ, было вынуждено перебросить два полка на новые места.
Постепенно обстановка на фронте накаляется. Возрастает активность советской артиллерии. Численность противостоящих советских войск возрастает с каждым днем. Активизируется советская авиация, немецкая же в небе отсутствует. У 13-го корпуса отсутствуют какие-либо резервы. На этом участке фронта 13-му корпусу противостояли 1-я, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, отдельный танковый корпус, 6-я, 7-я и 8-я кавалерийские дивизии. Каждая из танковых армий состояла из 3 танковых корпусов (каждый по 2 танковые бригады). В каждой из бригад насчитывалось от 300 до 400 танков. Кроме них, сюда же входили отдельные минометные и артиллерийские части. Кавдивизии, кроме кавполков, имели по 50 танков каждая.
В целом на фронте обстановка складывалась по аналогичному сценарию. Против немцев стояли три танковые армии по три ТК в каждой, один отдельный ТК, три кавдивизии, около 20 дивизий в резерве, приблизительно 1800 танков.
Немцы могли противопоставить два ТК («танковые» лишь по названию), два пехотных корпуса (15 дивизий) и 2 резервные дивизии. Незадолго до начала советского наступления 3-ю, 5-ю и 6-ю танковые дивизии, части которых были разбросаны в районе на восток от Ковеля, передислоцировали в Венгрию.
13 июля 1944 года после массированной артподготовки советские войска развернули наступление. В своей первой стадии Красная армия прорвала немецкий фронт на двух стратегических направлениях: 1-м - по дороге Тернополь - Львов (удар пришелся в середину 38-го корпуса), 2-м - на северо-запад от Бродов на стыке 13-го армейского и 46-го танкового корпусов. Оба удара были столь сильными и стремительными, что их невозможно было остановить, не имея танков и авиации. Основной таранной силой ударов были танки «Т-34», поддерживаемые с воздуха штурмовиками и истребителями.
Особенно быстрыми и успешными оказались действия советских танков, замкнувших кольцо окружения 13-го немецкого корпуса. Северный удар советских сил пришелся на левое крыло 13-го корпуса, а основная его тяжесть обрушилась на соседний 46-й ТК. Командир и начштаба дивизии, что располагалась на левом крыле 13-го корпуса в начале наступления, наехали в штабном автомобиле на мину. В неуправляемых частях возникла паника, что усугубило полную картину хаоса. Советские танковые части давили гусеницами и расстреливали смешавшиеся немецкие порядки, прорвались в район Бугска, где замкнули кольцо окружения.
13-й корпус, а вместе с ним и 14-я дивизия СС «Галичина» в течение нескольких дней были окружены. Командование частей, находившихся в котле, не имело представления о происходящем за его пределами. Советское командование ранее не имело планов окружения корпуса. Директива Ставки утверждала основной целью наступления Львов. Таким образом, оказавшиеся в окружении немецкие части оттянули на себя ударный кулак, предназначавшийся для прорыва на столицу Галичины.
Не останавливая атаки, советские части начинают маневр, направленный на уничтожение корпуса. Танковые атаки следуют со стороны Подкамня в направлении Брода. Танки прорывают правое крыло 13-го корпуса и в прорыв устремляются новые резервы. Передовые части 14-й дивизии СС отступают под ударами превосходящих сил. Единственным резервом командования корпуса становится 14-я дивизия СС.
Вместо использования «Галичины» единым кулаком немёцкое командование предпочло бросать ее в бой отдельными полками. Первым пошел в контрнаступление 30-й полк, чьим заданием было закрыть прорыв на правом крыле корпуса. Для перехода в контрнаступление полка были вынуждены снять его с позиций близ Сасова. Совершая десятикилометровый переход, личный состав полка увидел воочию деморализованные и отступающие немецкие подразделения и сожженные остовы боевой техники. Для необстрелянных и не до конца обученных украинцев такая картина была предвестником разгрома. На марше части полка неоднократно подвергались налету советской авиации и понесли невосполнимые потери в людях и конном составе.
Заняв предназначенные позиции в маленьком леске, полк пошел в наступление под сильнейшим обстрелом. Советская пехота не противостояла наступающим, их встретили советские танки. Большая часть полка была намотана на танковые гусеницы и расстреляна на плоской как стол местности. Приданный полку дивизион легкой артиллерии неоднократно пытался занять позиции для боя, но под вражеским обстрелом не смог развернуться. Вскоре дивизион занял позиции под прикрытием нескольких стогов сена на открытой местности. После вступления орудий в бой «стога сена», оказавшиеся советскими танками, огнем своих орудий расстреляли в упор орудия галичан.
Советская пехота шла в атаку под прикрытием авиации и артиллерии. О том, что творилось на передовой, вспомйнал бывший артиллерист, унтершарфюрер СС Владимир Молодецкий:
«Три наших орудия заговорили. Большевики, однако, постепенно подходят. Наша стрельба доходит до максимума. Стволы орудий стоят горячими, а пулеметы разогрелись до невозможности. Советские воины гибнут, разрываемые шрапнелью и четвертованные пулеметным огнем, но приближаются все ближе, безостановочно стреляя из автоматов. В это время звучит команда приостановить стрельбу. Еще каких-нибудь 250–150 метров, и наши шрапнели будут задевать наших же солдат. Требуется скорое выполнение приказа. Кричу артиллеристам: «Прекратить огонь!» Хлопцы немедленно залегли. Из-за кустов, что раскинулись по левой стороне кладбища и протянулись до маленькой речки, выбегает с примкнутыми к винтовкам штыками рота фузилеров. Могучее «Слава!» покрывает стрельбу.
Большевики остановились, залегают и открывают сильную стрельбу. Через минуту из-за разваленных хат высыпается вторая рота фузилеров, которая кидается на правое крыло большевистского прорыва. Громкое «Слава!» смешивается с диким «Ура!». На все то, что сейчас творится, смотрю, стискивая в руках автомат, а пот скатывается крупными каплями со лба. Масса солдат смешивается в страшной борьбе. Короткие ружейные выстрелы, сверкающие удары штыками, страшные удары прикладами винтовок».
Вскоре на помощь полку были брошены 29-й и 31-й полки вместе с приданными артиллеристами. Первоначально оба полка пытались пробиться в район Подгорцев. Их попытка наступать мало отличается от той, что была предпринята 30-м полком. Советские танки не оставили ни малейшего шанса украинцам на успех. Вскоре полки понесли огромные потери, а оставшиеся в живых солдаты были деморализованы. В прорыв командование кинуло все имевшиеся и понадерганные где только можно остатки немецких частей. Остатки же дивизии «Галичина», поддерживаемые огнем своей артиллерии, занимают центральный участок фронта. Остатки 30-го полка были сняты с передовой на переформирование в резерв. В течение четырех дней он был переформирован в гораздо меньший по численности полк. После реорганизации 30-й полк был брошен на прочесывание лесной местности, заполненной советскими подразделениями, пробившимися во вражеский тыл. Теперь главным для дивизии становится создание преграды в долинах Сасова и Ясенова и недопущение прорыва противника в лесную местность.
В это время приходит информация о прорыве противника на северо-западе от Бродов. Из Бугска полевой-запасной батальон сообщает о сильных танковых атаках и о своем отходе на запад, такая же ситуация складывается в тылах дивизии, где разместились части снабжения. Штаб дивизии не мог поверить столь скорому появлению противника в тылах.
Пока еще существующие линии связи с командованием фронта уведомляют о двух оперативных ударах противника на Львов. К немецкому командованию приходит понимание того, что первая фаза битвы успешно завершена для советских сил замыканием кольца с 13-м корпусом внутри. Советское наступление на Львов разворачивается. 16 июля пал Золочев, и советские войска вышли к Бугу и замкнули Бродское кольцо.
Связь корпуса с командованием армии рвется. В таких условиях командование корпуса понимает, что единственное, что остается, - держаться до конца. Командование дивизии отдает приказ держаться за занятые позиции всеми силами. Полное господство советской авиации не позволяет производить ремонт и укрепление позиций минами, и всю эту работу приходится делать короткими ночами.
В продолжение десяти дней корпус вел тяжелейшие бои, приковывая к себе значительные советские силы. Особенно тяжело приходилось украинцам и их соседям по позициям - 349-й дивизии. Противник направил острие удара именно в стык двух дивизий.
Полки встали перед прорывающимися советскими танковыми частями в долине Сасова и Ясенова. Развернулись ожесточенные бои за села Пеняки, Гуту Пеняцкую, Гуту Верхобугскую, Суходолы. Начались проблемы со снабжением, войска стали ощущать нехватку боеприпасов. Ситуацию осложняло отсутствие нормальной связи. Все телефонные линии были разорваны при артиллерийских и авиационных налетах. Радиоаппаратура не работала, вследствии чего приказы и донесения приходилось рассылать посыльными.
Против немецко-украинских позиций на равнине были применены гвардейские реактивные минометы «катюши». Это стало переломным моментом в битве под Бродами. Множество солдат впадают в шок, а затем в панику.
Развалины старинного замка в Подгорцах несколько раз переходили из рук в руки. В тылу обороняющихся 29-го и 30-го полков появляются первые танки противника. Брошенные им навстречу противотанковые подразделения вступают в противоборство на максимально короткой дистанции. 31-й полк, штаб которого целиком погиб близ Сасова под ударами «катюш», начинает распадаться.
В это время извне была предпринята попытка помочь окруженцам. На прорыв кольца пошли 8-я танковая и 20-я панцергренадерская дивизии. Наступление этих двух формирований было отбито советскими частями, при этом немецкой группе прорыва посчастливилось самой не попасть в окружение. В данный момент советское командование уже перенесло основную тяжесть главного удара в направлении Львова.
В такой катастрофической обстановке командование 13-го корпуса получает приказ командования о прорыве кольца окружения. Командир корпуса избирает направление на Подольские высоты - место наиболее вялого наступления советских войск. В распоряжение начальника группы прорыва генерал-майора Ф. Линдеманна придаются 14-я дивизия СС «Галичина» и немецкая пехотная дивизия. Другие части немецкой армии должны быть двинуты в прорыв. Начинается концентрация всех сил окруженных. Часть окруженной группировки призвана сдерживать прорыв советских войск, другая - стремительным броском прорвать кольцо окружения.
В ночь с 17 на 18 июля немецкие и украинские части предприняли попытку вырваться из кольца и соединиться с 8-й танковой дивизией, но попытка окончилась неудачей. 19 июля советскими частями был взят г. Колтев, и кольцо окружения сжалось. Образовался котел размером 9 на 8 километров, в котором оказались 65 тысяч человек.
В это трагическое для дивизии время Фриц Фрайтаг сообщил генерал-майору Линдеманну, что дивизия неуправляема. Телефонный разговор происходил при начальнике штаба В. Д. Гайке, и он не мог поверить своим ушам - его поразило это высказывание командира. До сей минуты части дивизии неукоснительно исполняли все приказы Фрайтага. Изумленный. командир корпуса отдал приказ Фрайтагу о передаче управления дивизией генералу Линдеманну, а самого Фрайтага прикомандировал в распоряжение штаба корпуса.
Штандартенфюрер СС Порфирий Силенко в своих мемуарах сообщил, что во время бродской трагедии к Фрайтагу пришли украинские офицеры с предложением прорваться ночью из кольца, при этом оставить все войсковое имущество, посадить на лошадей и возы всех раненых и выставить наиболее боеспособных в голове колонны прорыва. На это предложение Фрайтаг заявил: «Со всем тем, что имеем, пойдем и дальше. Здоровых выслать вперед в голову колонны, а остальные останутся при имуществе. Знаете, как сохраняется войсковое имущество и как трудно его пополнить?» В результате все войсковое добро вместе с ранеными так и осталось в кольце. Тот же Силенко вспоминал: в Бродском кольце в передовых частях не осталось ни одного немца-офицера, а молодые немецкие унтеры под разными предлогами стремились уйти в тыл.
Паниковал не только Фрайтаг. В панику ударился и немецкий персонал дивизии. Не будучи духовно и дружески связанными с украинским составом, немецкие военнослужащие предпочитали «удалиться» с передовой. Так, в окопах близ Ольска гауптштурмфюрер СС Вайс покинул своих подчиненных. Впоследствии, уже после битвы, Вайс вернулся к остаткам своей сотни с Железным крестом на груди. 16 июля в селе Куты советскими войсками был захвачен медпункт дивизии с 400 ранеными солдатами «Галичины». Еще до захвата немецкие танки вывезли на своей броне раненых немцев, а украинцев забрать экипажи отказывались.
Прорыв дивизии планировался на предрассветные часы, однако операция началась днем, когда уже взошло солнце. Особенно жестокие бои шли за лесистую высоту и село Гаваречину, а также близ села Белый Камень.
22 июля 1944 года части корпуса пробили брешь в кольце окружения близ Золочева меж сел Княжье и Ясиновцы. Четыре немецкие самоходки 8-й танковой дивизии вермахта пробились к осажденным. Украинцы вели боевые действия в составе частей Линдеманна, сдерживавших напор советских войск в районе Почапы - Белый Камень - Гологоры - Белзец - Скварява. Прорыв кольца первоначально составлял всего 150–200 метров, и постепенно немецкие войска «прогрызали» его все больше. «Ворота» во вне находились под постоянным обстрелом всех видов оружия противника. Советские танки курсировали по проходу вдоль и поперек, перепахивая гусеницами песок и расстреливая любого смельчака. Место прорыва имело сложный рельеф - близ железнодорожной ветки Бугск - Золочев природа создала непреодолимый рубеж - «берега» Подольских высот, уже занятые советскими частями, среди которых были и снайперы. При штурме этих высот погибли тысячи немецких военнослужащих от огня снайперов и артиллерийского обстрела. Тем же, кто занимал эти песчаные «берега», открывался прекрасный обзор нижележащей местности. При прорыве котла окруженные натолкнулись не только на самой природой созданные укрепления, но и на вполне рукотворные укрепрайоны. Такие опорные пункты советских войск состояли из небольших гарнизонов, усиленных 2–3 танками. В местечке Гологоры такой укрепрайон основательно потрепал прорывающихся - в ходе боя немцы потеряли здесь убитым своего командира корпуса.
В горячке отступления, когда части перемешивались друг с другом, людьми еще и руководил страх, постоянно подкрепляемый появлением тут и там советских танков, на прорыв шли группами и в одиночку. Такие группы формировались на скорую руку немецкими и украинскими офицерами СС и вермахта из того личного состава, что был в данную секунду рядом. На прорыв шли немцы и украинцы, казахи и русские из восточных подразделений. Прорваться к своим удалось немногим. Большинство смельчаков были убиты либо попали в плен. Не избежал этой участи и один из украинских артиллеристов дивизии «Галичина» Павло Грицак:
«…Сформировав роту, поручик выехал сдать команду кому-то из офицеров вермахта. Близ нас формировались немецкие роты, долгий хвост обоза также готовился к дороге. Когда батарея немецких полевых гаубиц открыла огонь, казалось, что ситуация не так уж и трагична.
Под вечер 22 июля 1944 года шла наша группа в числе приблизительно двух батальонов пехоты, без тяжелого оружия, лишь с поддержкой огня немецких батарей. Группа разместилась в трех линиях, последнюю из которых и заняли галичане. На нашем участке командовал оштуф Фридрихе, командир нашей второй батареи, наш единственный офицер из дивизиона. Таких групп вышло из Почап (и, по-видимому, не только из Почап) много, и дальнейшая судьба нашей группы типична для всех остальных.
Наша группа вступила в бой вечером 22 июля без больших трудностей, из села на запад от речки, что текла через Почапы. Настала ночь, большевистское сопротивление возросло, длинная линия пулеметной очереди прорезала ночь над селом. Одна из групп вырвалась вперед, и неизвестно, что с ней стало. Их, наверное, разбил огонь большевистских минометов, что в это время засыпал наше село. Часть группы, в которой был и я, закрепилась на краю села и связалась с несколькими ротами вермахта, что подошли из Почап. Утром 23 июля эта укрепленная группа пошла в прорыв. Галичан там была рота, наших офицеров не было. Немцы из нашей группы имели «панцерфауст» и «офенроры», пулеметов было очень мало. Группу проводил немецкий обер-лейтенант. Офицеров в группе было мало, и они держались друг друга.
Высыпавшись из села, группа россыпью ринулась вперед. Навстречу нам бил сумасшедший пулеметный огонь из ближайшего леска. Мы бежали через ямы с водой, над которыми стоял густой туман. Может быть, поэтому большевистский огонь был неприцельный. На вражеский огонь мы не отвечали. Немецкая батарея все еще пробивала нам путь.
По мере приближения к лесу огонь врага возрастал. К нему прибавился и минометный обстрел. Столбы воды из болота с мокрым песком вздымались в небо. Наши потери возрастали. Про убитых никто не думал. Приказов никто не отдавал. Всем было понятно, что поставлено на кон. Размах и решительность атаки заставляли большевиков покидать свои позиции близ леса и втянуться в село, в которое одновременно ворвались и мы. Довольно многочисленные «хиви», какие-то черные азиаты, верещали устрашающе. Ничем иным они не могли поддержать атаку, т. к. не имели оружия. Может быть, и к лучшему… Через несколько минут село было наше. Из подвалов и погребов показывались перепуганные люди. На хатах всюду выставлены образа святых. На столах вдоль дороги хлеб, молоко и сыр. Сила наступления была колоссальной. Оказывается, и близлежащее село в двух километрах от занятого нами буквально за несколько минут было нашим.
Большевистский обстрел усиливался. К пулеметному и минометному обстрелу присоединился и артиллерийский, довольно сильный, огонь. Село горело, люди бросились под обстрелом спасать свое добро. Появились советские самолеты-разведчики. Стало очевидным, что высшее командование противника заинтересовалось нашим прорывом. Второе село, как я уже говорил, большевики не обороняли, и наш прорыв на нем выдохся. Наши сильно поредевшие цепи ворвались в село и - неожиданно для себя - не встретили отпора. Удивление было велико.
Недолго царило спокойствие. Вместо пехоты, что до сей минуты отбивала наше наступление, появились 7 танков. Они начали рейдировать по селу туда-сюда, разрушая все на своем пути. Нас же не было и батальона. Немцы, старые вояки с Восточного фронта, и те признавались, что такого пекла еще не видели.
Некоторые отчаянные немецкие головы с панцерфаустами пошли спасать ситуацию. Вскоре один танк загорелся и остановился, а другой - экипаж покинул сам. Не имея поддержки пехоты, танки повернули, тогда мы пошли за ними и скоро вышли на околицу села. Ситуация складывалась так: мы на краю села, перед нами на протяжении 300 метров луг. За лугом - железнодорожная насыпь, за насыпью - гора, покрытая лесом. Между насыпью и лесом еще свободное пространство. На нем как на ладони видны две роты советской пехоты и пять танков, что вышли из села.
Короткая передышка - и все, что живое, рвет в последний, как оказалось, прорыв. Наша батарея все еще здесь в тылу и помогает нам огнем довольно прицельным. Бежим через луг. На нас сыплется ливень огня и железа. Это бьют 75-мм и 125-мм орудия советских танков «КВ-II» и «Т-34». Теперь понял, что значит выражение «Люди мрут, как мухи». Вскоре добегаем до железнодорожной насыпи. Я никогда не думал, что 300 метров - это так далеко. Залегаем перед насыпью. Перед нами откос метров 50, а на другой его стороне лежат красноармейцы. Их меньше, чем нас, хотя нас не больше 300. Но 5 танков…
Слышим грохот гусениц, и пять танков выезжают на насыпь. Лежим ничком близ стальных рычащих гробов. А они не стреляют, т. к. мы в мертвом пространстве. Зато дружно палит советская пехота из пулеметов, автоматов и винтовок.
«Проклятье, все назад!» - ревет близлежащий майор вермахта. Из его рта течет кровь. Душа прорыва, но и он лишь человек. Через секунду лежит уже недвижимый. У нас все, кто еще живы (а их уже. совсем мало), катятся назад. Большевики стреляют густо, град железа летит нам вслед. С насыпи ведут огонь шрапнелью танки - знают, что теперь их добыча от них никуда не уйдет. Хорошая тренировка для вражеских танкистов - мы от них в 100–150 метрах и бежим во все лопатки к селу.
Лечу головой вперед в какой-то овраг. Еще раз оглядываюсь. Больше смотрим назад, чем вперед. Опять какой-то ров. Сбегаем в него и бежим по его дну гуськом. Советский танкист имеет время прицелиться. Свист, грохот - и хвост нашего «гуська» уничтожен взрывом. Летят куски солдатского мяса. Еще взрыв - «гусек» еще короче. Зажмуриваю глаза, но ноги несут вперед… Свист, грохот, горячий дым - и те, что бежали передо мной, валятся бездыханные. Я их проскакиваю и бегу далее…
Танки осторожно прощупывают село своими орудиями. А под вечер появляются отовсюду массы советской пехоты, прочесывают село и всех, кто по воле небес не убит, не покалечен, не разорван в куски, - забирают в плен.
Вечером 23 июля 1944 года из штурманна я стал военнопленным…»
Из котла удается вырваться небольшому отряду украинских добровольцев и присоединиться к аналогичной группе, возглавляемой Фрайтагом. Остатки 13-го корпуса, в составе которого находились украинцы, продолжали отступать в направлении на юго-запад.
Сумев объединить вокруг себя лишь часть спасшихся украинцев, штаб дивизии предпринимает усилия по сбору вокруг себя других остатков личного состава. Дивизионный транспорт весь погиб в котле, но помощь приходит от командования 8-й ТА, позволившей украинским офицерам передвигаться на броне. С помощью курьеров удается собрать остатки дивизии, вышедшие из котла, и вести их далее на запад. Остатки дивизии в виде колонны отступают по открытой местности и постоянно терпят налеты вражеской авиации, от которой особенно достается местам скопления войск - мостам, переправам и перекресткам. От такого марша недобитая дивизия опять несет невосполнимые потери. Маршрут отступления 14-й дивизии лежит через Стрый - Дрогобыч - Самбор. В Дрогобыче Фрайтаг встречает полковника Бизанца и рассказывает ему обо всей Бродской эпопее. Тем временем части дивизии вместе с остатками разбитого 13-го корпуса начинают стягиваться в район Ужгород - Мукачево в Закарпатье.
При подсчете общего количества вышедших из котла возникла цифра 500 украинцев. К этим людям, пережившим ад и сосредоточенным в селе Спас над Днестром, приехал О. Вехтер. Здесь Вехтера ждал сюрприз. Командир дивизии оберфюрер Фрайтаг обрушил на него дикую по своей неприязни к украинцам тираду. По словам Фрайтага, именно украинцы были повинны во всем случившемся. Они не выполняли приказов командира, они саботировали распоряжения своих немецких офицеров, наконец, именно украинцы погубили его, Фрайтага, карьеру. Вехтер, как может, успокаивает истерику Фрайтага и сообщает ему, что в Берлине прекрасно осведомлены, как геройски стояла под советским огнем украинская дивизия. Постепенно, излив Вехтеру все, что скопилось на его душе, Фрайтаг нехотя признает, что дивизия действительно воевала в таких условиях неплохо. Присутствовавший при первой половине фрайтаговской истерики В. Д. Гайке вышел из помещения, когда комдив начал валить всю вину на украинцев. В дальнейшем Фрайтаг так и не смог отделаться от неприязни к своим украинским подчиненным. В августе 1944 года на выступлении перед украинскими офицерами в школе подготовки офицерского состава в Просечницах (Чехия) он «разъяснил» всем присутствующим, что неудачи дивизии проистекали лишь от самих украинцев. Договорился до того, что на защиту украинских солдат встал немецкий офицер, руководитель школы.
Переправившись через Карпаты, остатки дивизии в количестве 1500 человек были сосредоточены в районе между городами Мукачевом и Ужгородом. В полном составе прибывают ветеринарная и техническая роты, большая часть запасного батальона. Кроме части легкого стрелкового оружия, имевшегося у прорвавшихся бойцов, львиная доля вооружения дивизии осталась в котле.
Оставшиеся в живых офицеры дивизии по памяти восстанавливали ход боевых действий, т. к. все документы погибли в боях. Итоги первой кампании для дивизии были трагическими. Дивизия пошла в бой, имея в своем составе 11 тысяч военнослужащих. В котле было утрачено 7 тысяч человек - большинство погибли, часть попала в плен. Определенная часть попала в армейские госпитали, и на их возвращение в строй можно было рассчитывать. Часть дивизионников оказалась в составе 18-й добровольческой дивизии СС «Хорст Вессель» в районе местечка Ясло. Высказывалось мнение, что часть солдат дивизии уже под Бродами перешла в ряды УПА. По самым скромным подсчетам, вырваться из огня должно было не менее трех тысяч человек. Не принимавший участия в сражении учебно-запасной полк сохранил свои кадры - 8 тысяч человек.
Потери были убийственными. Погибли в котле два украинских офицера - Микола Палиенко и Дмитро Палиев. Из немецких офицеров погибли командир 31-го полка и командир дивизиона связи.
Советскиё источники содержат мало информацйи о потерях противника. По советским подсчетам, в плен попали 17 тысяч военнослужащих немецкой армии, в том числе два генерала. На поле боя остались лежать около 30 тысяч военнослужащих.
Современник тех событий Евстахий Загайчевский, служивший до перехода в «Галичину» в пехотных частях, утверждал, что надломленный моральный дух немецких войск не способствовал стойкости. После покушения на Гитлера в войсках было «потеряно сердце»:
«…Это уже был не тот немецкий воин из 1941–1942 гг. Я сам был свидетелем событий, когда во время атаки наших частей дивизии «Тотенкопф» под Гродно 23–24 июля 1944 года две батареи полевых орудий вермахта обстреляли нас. После этого инцидента личный состав батарей был снят с фронта и проведен через «десяткование», т. е. каждого десятого из них, включая офицерский и унтер-офицерский состав, расстреляли, а других вывезли в штрафные подразделения. Также и возвратившиеся из Бродов говорили, что во время окружения как офицеры, так и солдаты-немцы бросали оружие с криком «Войне конец! Гитлер убит!» и сдавались в плен большевикам».
Из Закарпатья остатки дивизии были переброшены в Нойхаммер, где стоял полнокровный запасной полк дивизии, на переформирование. Фриц Фрайтаг выбыл в Берлин, временно исполнять должность командира стал штандартенфюрер СС Байерсдорф.
Фрайтага принял рейхсфюрер СС и поблагодарил его за поведение дивизии в окружении. Вслед за похвалами Фрайтаг получил приказ о новом формировании дивизии. К чести оберфюрера следует отметить, что он обратился к Гиммлеру с просьбой снять его с поста комдива и дать ему под начало немецкую дивизию. Гиммлер просьбе своего подчиненного не внял и лишь повторил свой приказ.
Сергей Чуев

"Бродовский котел" - книга об одной из ярких страниц Великой Отечественной войны. В сборнике рассказывается о том, как войска 1-го Украинского фронта, осуществляя Львовско-Сандомирскую операцию, летом 1944 года прорвали сильнейшую оборону противника, окружили и разгромили восемь немецко-фашистских дивизий.

Воспоминания непосредственных участников этих боев, очерки писателей и журналистов, публикуемые документы рассказывают об исключительной напряженности и ожесточенности боевых действий, об отваге и мужестве пехотинцев, танкистов, артиллеристов, конников, летчиков, саперов, связистов, о совершенных нашими воинами героических подвигах при окружении и ликвидации крупной вражеской группировки. Материалы книги подчеркивают важное значение разгрома гитлеровцев в бродовском котле для дальнейшего наступления наших войск.

Этим сборником издательство "Каменяр" продолжает повествование о борьбе за освобождение западных земель Украины от фашистских захватчиков, начатое книгами "В боях за Львовщину", "Звезды доблести боевой", "Год 1941. Юго-Западный фронт".

ПРОРЫВ 1

КОЛТОВСКИЙ КОРИДОР 15

ВРАГ В КОТЛЕ 28

РАЗГРОМ 38

НА ЛЬВОВ! НА ВИСЛУ! 51

Примечания 63

М. В. Вербинский
Б. В. Самарин
БРОДОВСКИЙ КОТЕЛ
Воспоминания. Очерки. Документы

ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Книга, которую ты раскрываешь, посвящена грозным событиям Великой Отечественной, когда советские воины освобождали родную землю от фашистских захватчиков.

Наши люди, отдавая все силы для фронта, для победы, с волнением отрывали листки календаря 1944 года, каждый день которого приносил все новые успехи о борьбе с врагом. Бойцы Советской Армии по всему фронту вели наступательные бои. То было поистине грандиозное и героическое наступление. В нем проявилось умелое единение высокого порыва прошедших через трудные испытания солдат и мастерства командиров, военной мудрости полководцев.

Фашистские полчища под сокрушительными ударами советских войск откатывались на запад. Наши воины одну за другой окружали и уничтожали крупные группировки противника. Первый гигантский котел был уготован врагу под Сталинградом в сорок втором году. А в сорок четвертом гитлеровцы все чаще и чаще попадали в котлы. Большая группировка врага была окружена под Корсунь-Шевченковским. Горели гитлеровцы в котлах под Витебском, Бобруйском, Минском, в районе города Яссы, под Бродами.

В июне сорок первого года северо-западнее города Броды гремело крупнейшее танковое сражение, в котором принимало участие свыше полутора тысяч танков с обеих сторон. Гитлеровцы тогда из кожи лезли, чтобы уничтожить здесь соединения Юго-Западного фронта. Не вышло! Наши воины продолжительное время сдерживали натиск превосходящих сил врага, нанесли ему серьезные потери и организованно отступили на новые позиции.

И вот спустя три года, в 1944-м, советские воины юго-западнее города Броды окружили крупную группировку немецко-фашистских войск. Осуществляя Львовско-Сандомирскую операцию, войска 1-го Украинского фронта преподнесли действительно поучительный урок искусного маневра, быстроты, стремительности в наступательных боях. Шесть суток потребовалось, чтобы прорвать сильнейшую оборону врага двумя ударами на львовском и рава-русском направлениях, продвинуться вперед и окружить восемь дивизий противника - свыше 50 тысяч гитлеровских вояк.

Нелегко дался этот внушительный боевой успех. Ведь враг обладал большой массой войск, объединенных в группу армий "Северная Украина".

С огромным боевым порывом шли в наступление бойцы и командиры 3-й гвардейской, 13, 38, 60-й общевойсковых армий, 1-й гвардейской, 3-й гвардейской, 4-й танковых армий. С воздуха их поддерживали девять истребительных, бомбардировочных, штурмовых авиакорпусов 2-й воздушной армии. Боевые действия всех этих объединений направлял прославленный полководец Маршал Советского Союза И. С. Конев.

Бои достигали высшего накала, когда наши войска шли на штурм вражеских укреплений, прорывая оборону, когда упорно двигались по узкому "колтовскому коридору", когда завершалось окружение врага и начался штурм отказавшихся сложить оружие гитлеровцев в котле.

В этих боях плечом к плечу сражались русские, украинцы, белорусы, казахи, грузины, узбеки, солдаты других национальностей. Каждый воин понимал, что, ведя бои с фашистскими захватчиками здесь, на земле Украины, он отстаивает свободу, честь и независимость своей Советской Родины, приближает окончательный разгром врага.

Преданность великим ленинским идеям. Коммунистической партии, советскому народу, безграничная любовь к социалистической Отчизне вдохновляли воинов на самоотверженную борьбу.

О событиях тех дней, о мужестве и героизме солдат и офицеров рассказывают маршал авиации С. А. Красовский, генерал армии П. Н. Лащенко, генерал армии А. Л. Гетман, генерал-полковник К. В. Крайнюков и другие военачальники, выступающие в сборнике с воспоминаниями.

В этой книге читатель найдет страницы о мужественном комбате Н. Н. Силине - кавалере Золотой Звезды, отличившемся при штурме обороны врага, об отважном поступке П. П. Горшенева, который шел в бой на горящей самоходке, о самоотверженности командира танкового батальона Ф. И. Горенчука и его замполита В. Н. Красова, удостоенных звания Героя Советского Союза, о стойкости и выдержке танкиста В. П. Лисицина, сражавшегося несколько дней, не выходя из танка, о легендарном командире бомбардировщиков, дважды Герое Советского Союза И. С. Полбине, летчике-истребителе, кавалере двух Золотых Звезд Г. А. Речкалове, о повторившем подвиг капитана Гастелло летчике М. Хохлачеве и многих других воинах, отличившихся в боях.

Разгром бродовской группировки противника был крупной победой наших войск на первом этапе Львовско-Сандомирской операции, что в немалой мере облегчило дальнейшие наступательные действия войск 1-го Украинского фронта. Герои боев по окружению и разгрому гитлеровцев в бродовском котле - это герои освобождения Львова, герои, прокладывавшие путь к Висле, Одеру, к полной победе над врагом.

Прошло тридцать лет. Давно залечены раны войны. Благодаря братской помощи народов всей нашей страны расцвела социалистическая Львовщина. Она стала краем развитой промышленности и коллективного сельского хозяйства. Здесь производятся автобусы, автопогрузчики, станки, сельскохозяйственные машины, приборы, телевизоры, кинескопы и другие промышленные изделия, добывается уголь, газ, нефть, минеральные удобрения.

Львовская область награждена орденом Ленина. Ордена Ленина удостоен город Львов. По итогам работы в третьем, решающем году девятой пятилетки Львовщина вышла победительницей во Всесоюзном социалистическом соревновании работников промышленности, строительства, транспорта и награждена Красным знаменем ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ.

В ответ на Обращение ЦК КПСС к партии, советскому народу в городах и селах области широко развернулось социалистическое соревнование за досрочное выполнение планов девятой пятилетки, за новые успехи в развитии экономики и культуры.

Опаленная боями, политая кровью советских воинов земля ныне цветет счастьем мирных будней. В веках будет жить память о тех, кто сражался с фашистскими захватчиками. В честь героев боев под Бродами на Львовщине воздвигнуты памятники, обелиски, возводятся монументы. Но самым лучшим памятником героям былых сражений являются трудовые подвиги советских людей во имя дальнейшего процветания нашей любимой Советской Родины.

ПРОРЫВ

Мощными двумя клиньями войска 1-го Украинского фронта вонзились в оборону немецко-фашистских войск.

Севернее города Броды 13 июля перешли в наступление на Раву-Русскую 3-я гвардейская и 13-я общевойсковые армии. Гитлеровцы бросили в контратаку в районе Горохова 150 танков. Наши артиллеристы, танкисты, а с воздуха летчики разбили эту бронированную лавину.

Из района западнее Тернополя 14 июля началось наступление на львовском направлении. Прорыв обороны врага здесь произошел в сложной и напряженной обстановке. Воины 60-й и 38-й общевойсковых армий встретили ожесточенное сопротивление гитлеровцев. Лишь 15-му стрелковому корпусу во взаимодействии с 69-й механизированной и 56-й танковой бригадами 3-й гвардейской танковой армии за два дня упорнейших боев удалось вклиниться в оборону немцев южнее села Колтов.

На второй день наступления, 15 июля, противник нанес из районов Плугова и Зборова сильный контрудар, введя в бой две танковые и одну пехотную дивизии, чтобы отбросить советские части на исходные позиции. Советские войска сорвали замысел врага. В жестоких боях наши воины проявили массовый героизм и, упорно ломая оборону противника, продвинулись вперед.

Сегодня, можно сказать, праздничный день. Как раз 22 июля завершилась операция, в которой была под Бродами разгромлена дивизия СС "Галичина". Предлагаю мою публикацию об этом знаменательном событии.

«Международность» события иллюстрировалась наличием российского юноши, который изображал дивизионщика. Свой выбор он объяснил, тем, что захотел быть на стороне партизан (?!), которые в битве с врагом защищают родину. Сюжет о Бродовском котле завершался патетическими словами ведущей, что в игре, как и в настоящей операции в июле 1944 года, победили воины дивизии СС «Галичина».
Пантеон в Золочевском районе в честь эсесманов дивизии СС "Галичина"

Игре-воспроизведению боя под Бродами 30 июня (в котором, если уж на то пошло, победили советские войска) предшествовали и другие не менее знаменательные, но более официозные события. Тут и «всенародное» празднование, сопровождавшееся столкновениями в разных регионах страны, 100-летнего юбилея гауптмана и по совместительству главнокомандующего УПА Романа Шухевича. И очередная дата «народного собрания» 30 июня 1941 года, на котором то ли был провозглашен акт «відновлення української державності», то ли создание «Краевого Правління Західних Областей України» с Ярославом Стецько во главе (его идеолог украинского интегрального национализма Дмитрий Донцов назвал «волею лицарів абсурду»).

Таким образом, стало абсолютно очевидно, что после Эстонии, Польши, Латвии эстафету по переписыванию итогов Второй мировой войны приняла Украина. Поэтому сегодня важно вновь обратиться к документам.

Как известно, создание дивизии СС «Галичина» началось после того, как Советский Союз нанес немцам сокрушительное поражение под Сталинградом, изменившее весь ход военных действий на Восточном фронте. 6 февраля 1943 года с благословения митрополита А. Шептицкого Андрей Мельник шлет послание начальнику штаба верховного командования вермахта, генерал-фельдмаршалу В. Кейтелю: «... Кажется пришло время включить Украину (т. е. украинских националистов. - Авт. ) в антибольшевистский фронт... Необходимо сформировать боеспособное украинское войско... К сожалению, на протяжении последних двух лет было утеряно множество возможностей... Необходимо этот вопрос перенести в сферу практических действий без волокиты и траты времени. Надеюсь, что проблемы формирования украинских вооруженных сил в том виде, в котором мы тут изложили, найдет у Вас, господин генерал-фельдмаршал, надлежащее понимание и внимание... Украинские верноподданные и, прежде всего, военные круги готовы к разрешению этого вопроса, которому мы во имя победоносного окончания борьбы с Москвой придаем огромное значение, стремимся принять участие и отдать себя в распоряжение главного командования вооруженных сил». Эту инициативу поддержал губернатор дистрикта «Галиция» группенфюрер СС Отто Вехтер.

Тарас Гунчак в книге «У мундирах ворога» пишет, что разрешение на формирование украинской дивизии, которая бы вошла в состав войск СС, Вехтер получил от Гиммлера. «Во время беседы 4 марта 1943 года Вехтер передал Гиммлеру письмо с предложением, если Гиммлер это одобрит, обговорить с украинскими «проводниками» создание добровольческой дивизии СС «Галичина». 28 марта 1943 года Вехтер известил Гиммлера о том, что он в целом поддерживает создание дивизии. Для того чтобы заручиться поддержкой влиятельных чинов СС, Вехтер переговорил с Крюгером, генералом СС, а через два дня - с шефом штаба СС группенфюрером Бергером. Вдохновленный успехом этих переговоров 12 апреля 1943 года Вехтер созвал совещание, на котором должны были высказать свое мнение о формировании дивизии руководители партии, высшие функционеры из полиции СС» (К., 1993, с. 142).

Из этой книги мы узнаем одну интересную деталь. Участники совещания, на котором присутствовали десять нацистских лидеров, условились, что «исходя из психологических и политических соображений» следует избегать слова «полиция» в названии формирования. Т. е. речь шла о создании полицейской «охранной», а именно карательной дивизии в войсках СС, и именно это надо было скрыть. Гиммлером также был наложен запрет на любое упоминание слова «украинская» в контексте формирования дивизии.

Ее создание было официально оформлено 28 апреля 1943 года специальным актом губернатора Галиции Вехтера. Текст присяги галичанских эсесовцев гласил: «Я служу тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру Германского рейха, верностью и отвагой. Я клянусь тебе и буду покоряться до смерти. Да поможет мне Бог» (журнал «Український історик», Нью-Йорк - Торонто - Мюнхен, 1981, № 1, с. 163).

В день провозглашения о создании дивизии СС «Галичина» Вехтер издал секретную директиву относительно проведения призыва, во время которого ни в коем случае не должно создаваться впечатление, будто бы немцы рассчитывают на помощь украинцев и что украинцы являются немецкими союзниками. Призывные комиссии должны акцентировать внимание на том, что «украинцы активно привлекаются к борьбе с большевизмом».

Для формирования дивизии была создана Войсковая (иногда пишут Боевая) управа, в состав которой вошли представители Украинского центрального комитета (УЦК). Возглавлял ее полковник Альфред Бизанц.

За пропаганду вербовки отвечало пресс-бюро Центрального комитета, подчиненное отделу по культурным делам, возглавляемому Михаилом Кушниром. Пресс-бюро имело в своем штате писателей и журналистов, которые писали статьи и репортажи, публиковавшиеся главным образом в газетах «Краківські вicтi» и «Львівські вiстi». По городам и селам Галиции разъезжали представители Военной управы с докладами, в которых убеждали слушателей «в необходимости сотрудничать с немцами» и «вместе с ними воевать против большевиков».

По данным Т. Гунчака, на начало июня 1943 года в дивизию СС «Галичина» записались 81 999 чел., принято 52 875, отказано 29 124 чел. Однако на этом призыв не прекратился. Призывная организация, возглавляемая гауптштурмфюрером СС К. Шульце, которая превратила Войсковую управу в свой вспомогательный орган, продолжала мобилизацию до конца оккупационного периода Галиции, т. е. до августа 1944-го, но пополнение поступало до начала весны 1945 года за счет беженцев из Галичины.

М. Чарторыйский в своих воспоминаниях «Між молотом i кувалдою» пишет: «Мобилизация в СС-дивизию проходила будто бы на основе «добровольности», а когда эта «добровольность» оказалась недостаточной, тогда началось насилие: хватание, залог, аресты, вывозы, так что безопасности не было уже ни дома, ни вне дома, ни в школе, даже из церквей начали немцы вылавливать молодежь для «прекрасной Германии» (Нью-Йорк, 1970).

Сегодня Кульчицкий и Ко дурят народ, что SS расшифровывается как «сечевые стрельцы». Автор самой заметной книги о дивизии СС «Галичина», начальник ее штаба майор Гайке писал: «официальное название дивизии от 30 июля 1943 года: SS - Freiwilligen - Division - «Galizien» - СС - добровольческая дивизия «Галичина» и от 27 июня 1944 года: 14 SS - Freiwilligen - Grenadier - Division (14 СС-доброволъческая гренадерская дивизия (Галицкая № 1). И тут же добавляет: «Однако Гиммлер ясно предостерегал, что в дивизии ни с какой точки зрения нельзя даже думать о независимости Украины. Слова «Украина», «украинец», «украинский» запрещалось употреблять под угрозой наказания. Вояки дивизии должны называться не «украинцами», а «галичанами» (Гайке В. Д. Українська дивізія «Галичина». Історія формування і бойових дій у 1943-1945 роках. Торонто - Мюнхен - Париж, 1970. - взято на сайте «Дивизия СС «Галичина»).

Он отмечает, что «они заплатили большую цену крови, о чем немецкий народ не должен забывать», и «иметь в отношении украинцев обязательства благодарности». Такая предыстория дает повод некоторым ветеранам думать: так вот почему немецкие послы вдруг становятся советниками президента Ющенко, а различные немецкие фонды спонсируют украинские неправительственные организации оранжевой направленности. И если «немецкий народ», с армией которого мы воевали во время Великой Отечественной, имеет в отношении вояк дивизии СС «Галичина» «обязательства благодарности», то, может, не украинский народ их должен называть героями?

Сначала основной состав дивизии находился в «Гайделягере», а с конца февраля 1944 года - в стационарном войсковом лагере в Нойгамере (Силезия, Германия).

И хотя 28 апреля 1943-го во время провозглашения акта о создании дивизии СС «Галичина» дивизия представлялась как добровольческое соединение войск СС, гитлеровское командование, а вернее управление войск СС, первый набор «добровольцев» направило в полицейские части («охранные» войска СС). Именно это и пытаются скрыть современные исследователи истории дивизии.

«Как только 18 июля 1943 года состоялся выезд первой группы «добровольцев» из Львова на «вышкол», - свидетельствует В. Гайке, - их разместили сначала в лагере «Гайделягер» (в районе Дембицы), а затем переформировали в 4-й, 5-й, 6-й, 7-й и 8-й полицейские полки».

В начале февраля 1944-го в дивизию поступает срочное распоряжение из управления войск СС о формировании на базе дивизии «боевой группы» для борьбы с советскими и польскими партизанами. «Боевая группа» в составе одного батальона и батареи легких пушек в течение суток была отправлена в район Чесанова, Любачева, Тарнограда, Белограя и Замостье (Польша). Через день была откомандирована вторая «боевая группа» для борьбы с большевистскими партизанами на северо-западе от Львова. Гайке отметил, что обе группы «действовали довольно успешно». Вся группа вела бои в Гуте-Пеняцкой, что вблизи Золочева на Львовщине, против польского населения, советских и польских партизан.

В захваченных советскими войсками архивах дивизии СС «Галичина» об этом кровавом событии можно прочесть такую запись: «В бою с партизанами участвовал первый батальон 4-го полка... Ранено от 8 до 12 наших эсесов. Села Гута-Пеняцкая и Беняки сожжены и усмирены. Села Гута-Пеняцкая и Беняки были стерты варварами с лица земли. Погибло более 800 польских крестьян и партизан».

Другая запись о «подвигах» эсесов в Тернополе: «Когда немцы и наши эсесы отбили у большевиков занятую часть города, тогда наши согнали всех поляков в костел и там их истребили» (Масловський В. І. З ким і проти кого воювали українські націоналісти в роки Другої світової війни. - М., Славянский диалог, 1999, с. 91).

Архивы бесстрастно рассказывают и о том, как спецкоманды дивизийников в июне 1944 года во Львове уничтожили более 1500 мирных граждан, расстреляли военнопленных красноармейцев в Золочеве, сровняли с землей городок Олеско, уничтожив около 300 его жителей, способствовали угону советских людей на каторжные работы в Германию (Цит. по книге «Без права на реабилитацию». Дорошенко К. Пам"ятник фашистським прихвостням. - К., 2005, т.1, с. 156).

Только с марта по июль 1944 г. 14-я гренадерская дивизия СС «Галичина» была действительно полевой и стрелковой. В июле этого же года она была наголову разбита советскими войсками в Бродовском котле. Уже осенью на базе запасного полка остатки «Галичины» снова переформировывают в полицейскую дивизию СС. В начале октября 1944 г. ее в полном составе перевели в Словакию на подавление антифашистского восстания. После карательных акций против словацких повстанцев дивизию послали не на фронт, который стремительно приближался, а перевели в Штирию и Каринтию для борьбы против югославских партизан.

В последние дни войны, как вспоминал Гайке, дивизия оставила боевые позиции против советских войск (она находилась тогда на территории Германии) и бросилась навстречу английским войскам, чтобы сдаться в плен. В местечке Тамсвег, где проходила колонна дивизии, англичане поставили пропускной пункт, в котором задерживали все «чуженациональные» и эсэсовские части. Узнав об этом, командир дивизии Фриц Фрайтаг застрелился. Возглавил ее бывший петлюровский генерал и польский полковник Павел Шандрук, ставший к тому времени председателем так называемого Украинского национального комитета (УНК).

Отказавшись от эсэсовских регалий, дивизия приняла присягу на «верность украинскому народу». Сменив прежнее название на Первую украинскую дивизию, она тем не менее ни единого выстрела не сделала в противника Объединенных Наций, не аннулировала своей прежней присяги на верность Гитлеру и Третьему рейху.

В Нюрнберге фашизм судило человечество. Международный трибунал осудил фашизм как человеконенавистническое явление, как источник агрессии, классифицировав последнюю как преступление. Осудил инструменты этой агрессии, отдельно выделив в качестве преступных организаций все соединения СС и СД.

Решение о проведении процесса было принято на Ялтинской конференции руководителей держав антигитлеровской коалиции 4 - 11 февраля 1945 года. В итоговом коммюнике конференции говорилось о решимости ее участников «подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию».

И, наверно, глубоко символично, что попытки переписать историю и итоги Второй мировой войны предпринимаются в Украине именно в момент проведения «новой Ялтинской конференции» - Ялтинского саммита европейской стратегии синхронно с началом строительства новых разделительных границ в Европе.