Вдохновительница Пушкина, «гений чистой красоты», жертва дес-потичного мужа, героиня многочисленных «романов», автор бесценных дневников и мемуаров Анна Петровна Керн (1800-1879) прожила долгую жизнь, в которой были знакомства с умнейшими людьми своего времени, свободная любовь, томительная безысходность первого замужества и позднее счастье второго, осуждение родных, бедность, забвение и — дар бессмертия — посвященные ей пушкинские строки. Книга, написанная историком литературы и краеведом Владимиром Сысоевым (1947-2010), повествует об этой «героине своего времени» на основании воспоминаний, переписки и архивных материалов. Текст сопровождается многочисленными иллюстрациями .

ПРЕДИСЛОВИЕ

В трех километрах от небольшого старинного города Торжка на погосте Прутня вот уже почти 130 лет покоится прах той, кому А. С. Пушкин посвятил свои самые волшебные поэтические строки:

Я помню чудное мгновенье...

Анна Петровна Керн (многие знают ее именно под фамилией первого мужа), урожденная Полторацкая, по второму мужу Маркова-Виноградская... Муза величайшего русского поэта, автор бесценных мемуаров, без цитирования которых ныне невозможно представить себе ни одной серьезной работы о Пушкине.

Вся жизнь ее была посвящена неустанному поиску всепоглощающей любви. Ей необходимо было ощущать постоянную мужскую влюбленность, нужны были как воздух романтические переживания на самой высокой ноте. Редко кто из ее поклонников способен был даже непродолжительное время выдержать такой накал чувств; Анна Петровна быстро утешалась и с головой окуналась в новое страстное увлечение. Для нее любовь была смыслом и главной святыней ее жизни, и поэтому к оценке многих ее поступков и личности в целом нельзя подходить с мерками общепринятой морали.
Судьба одарила ее великим счастьем близкого общения с Пушкиным, знакомством и дружбой со многими известными поэтами, писателями, композиторами и просто интересными людьми.
Многие литературоведы, историки и писатели пытались скрупулезно разобраться в довольно сложных взаимоотношениях поэта и его музы. Диаметрально противоположны и эпитеты, которыми награждал в разное время Анну Петровну Пушкин: от «хорошенькой женщины», «гения чистой красоты», «прелести», «милой, божественной» и «ангела любви» до «вавилонской блудницы», «мерзкой» и «дуры».
В понимании многих исследователей летние дни июня-июля 1825 года, проведенные Анной Петровной в Тригорском, в завершение которых поэтом был написан и преподнесен ей в дар шедевр мировой любовной лирики, а также последовавшие три месяца их интенсивной озорной, остроумной и страстной переписки стали для Анны Петровны вершиной, зенитом ее довольно продолжительной жизни. Да, именно они принесли ей бессмертие. Однако принесли ли они ей счастье?
Кроме того, был еще октябрь того же 1825 года, когда Анна Петровна вторично приехала в Тригорское и состоялось ее новое свидание с поэтом, о котором и она сама, и большинство исследователей в лучшем случае упоминают вскользь. Вскоре после этой встречи она окончательно порвала с мужем, уехала в Петербург, сблизилась с родителями поэта и некоторое время даже жила в их квартире, а через девять месяцев родила дочку, чьей крестной матерью стала сестра поэта Ольга Сергеевна Пушкина. А по возвращении Пушкина из Михайловского в Петербург были новые встречи, новые посвященные ей стихотворения и сближение, которое не осталось на этот раз их тайной... Заметим, что Пушкин редко возвращался к предметам своей былой страсти; для этого предмету сему нужно было быть не просто красивой и привлекательной женщиной, но и незаурядной личностью.
Однако такой стремительный, искрометный роман величайшего поэта России с нашей героиней был для него только небольшим эпизодом в его бурной, насыщенной любовными страстями жизни, да и для нее прекращение отношений с Пушкиным не стало жизненной драмой.
После смерти поэта Анна Петровна прожила еще более сорока лет, встретила, наконец, свою любовь — ту, которую искала всю первую половину жизни, родила сына и совершила одно из главных дел — написала очень интересные и, самое важное, довольно откровенные воспоминания — и о себе, и об окружавших ее замечательных людях.
Конечно, писала она их уже на закате своей долгой и насыщенной жизни, через двадцать лет после смерти Пушкина. Это и хорошо, и плохо: отстоялся взгляд на многие события, улеглись страсти — но вместе с тем стушевались некоторые самые выразительные краски, выветрился терпкий аромат наиболее ярких впечатлений. Тем не менее Анна Петровна нашла такие слова, такой стиль изложения, что смогла очень живо, легко и в то же время тактично поведать о своих отношениях с великим поэтом, никого не обидев и не принизив своей чести. При этом она не сказала открыто о своих чувствах к Пушкину, все эмоции оставила при себе.
В общении с Пушкиным, да и с другими известными современниками Анна Петровна запомнила каждый эпизод, каждую деталь, каждую мелочь и потом, через много лет, воспроизвела все происходившее с такими подробностями и таким языком, которые делают честь ее памяти и литературным способностям.
Считая себя довольно сведущей в вопросах любви («чтение и опытность позволяют мне судить о сей статье», — писала она одному из своих поклонников), она смогла разобраться в пушкинском отношении к женщинам. Анна Петровна напрямую поставила его в зависимость от эпохи. По ее свидетельству, сам поэт почти никогда не выражал чувств, он как бы стыдился их, и в этом был сыном своего века, про который сам же сказал, что «чувство было дико и смешно» (курсив А. П. Керн. — В. С.). В ее горьких фразах «Он был невысокого мнения о женщинах» и «Пушкин никогда и никого по-настоящему не любил» чувствуется трагедия ее личных переживаний.
Наши современники должны быть благодарны А. П. Керн не только за то, что поэт достиг вершины любовной лирики, вдохновленный ею, но и за то, что она в воспоминаниях донесла до нас подлинный образ Пушкина — не иконы, а живого человека.
Анна Петровна первая рассказала в мемуарах о многих эпизодах своей жизни, тем самым задав тон будущим повествованиям о ней. Писать об А. П. Керн начали буквально через год после ее смерти. Однако в большинстве работ, посвященных ей, описываются только эпизоды ее биографии, связанные с Пушкиным. И уже в первых публикациях было четко определено ее место: в ближайшем дружеском и родственном окружении поэта.
Одну из лучших работ об Анне Петровне Керн в начале XX века написал выдающийся пушкинист Б. Л. Модзалевский. С тех пор о ней написано столько — и хорошего, и плохого, — что, кажется, трудно что-либо добавить. Однако почти каждый год появляются новые исследования, посвященные Керн. Среди тех, кто интересовался ее жизнью, множество громких имен деятелей нашей культуры. Свой взгляд на роль этой женщины в жизни и творчестве Пушкина изложили Н. И. Черняев и П. К. Губер, А. И. Незеленов и В. В. Вересаев, Б. В. Томашевский и А. И. Белецкий, А. А. Ахматова и А. М. Гордин, Ю. М. Лотман, Л. И. Вольперт, Л. А. Краваль и др.
Но если внимательно перечитать ее воспоминания и письма, записки ее второго мужа А. В. Маркова-Виноградского, дневники Алексея Вульфа, опубликованные и находящиеся до сих пор в рукописях мемуары и письма современников Анны Петровны, то станет ясно, что все напечатанное ранее освещало ее жизнь неполно и односторонне.
Автор предлагаемой книги попытался на основе перечисленных выше источников представить в максимально полном спектре жизнь этой замечательной женщины. В связи с тем, что некоторые сюжеты, описанные ею самой с предельной откровенностью и подчас с глубоким волнением, только поблекнут в пересказе, не было смысла лишать читателя возможности познакомиться с ними именно в ее изложении.
Многие сведения о жизни Анны Петровны после второго замужества почерпнуты автором из записок А. В. Маркова-Виноградского, полный текст которых в данный момент готовится к публикации сотрудниками Пушкинского Дома, и хранящихся там же неопубликованных писем.
Большую помощь в понимании характера и многих мотивов поведения Анны Петровны оказала автору потомок и семейный историк Полторацких Наталья Сергеевна Левицкая. Ее вдохновенное эссе о представительницах этого рода: А. П. Керн, Е. Е. Керн и Е. В. Полторацкой — было моим настольным пособием на завершающем этапе работы над рукописью.
При цитировании по возможности соблюдены орфография и пунктуация той эпохи и даны необходимые ссылки. Переводы на русский язык текстов, написанных по-французски, даются в скобках в изложении публикаторов; иногда приводятся несколько вариантов перевода, если они передают разные смысловые оттенки.
Автор выражает благодарность за помощь в сборе материалов для данной книги и подготовке ее к изданию начальнику отдела генеалогии и письменных источников Государственного музея А. С. Пушкина, кандидату исторических наук Ольге Владимировне Рыковой, научному сотруднику Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина Игорю Саввичу Сидорову (Москва), директору литературного музея Института русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, кандидату культурологии Ларисе Георгиевне Агамалян, сотрудникам рукописного отдела Пушкинского Дома доктору филологических наук Маргарите Михайловне Павловой и Лидии Константиновне Хитрово, сотрудникам Всероссийского музея А. С. Пушкина Елене Владимировне Пролет и Ирине Александровне Клевер (Санкт-Петербург), бывшему директору музея А. С. Пушкина в Торжке Таисии Владимировне Горох, кандидату филологических наук Александру Михайловичу Бойникову (Тверь), а также потомкам рода Бакуниных Вадиму Сергеевичу Галенко (Сходня) и Александру Борисовичу Мошкову (Санкт-Петербург) и потомку рода Полторацких Наталье Сергеевне Левицкой (Москва).

Владимир Иванович Сысоев родился 14 августа 1947 года в деревне Папково Луковниковского района Калининской области. С 1959 года жил в Калинине (ныне — Тверь). Еще во время учебы в школе проявился его интерес к истории, в десятом классе он делал доклады на темы: «Фракция большевиков в IV Государственной думе» и «Ржевские партизаны времен Великой Отечественной войны».

В 1965-1970 годах В. И. Сысоев учился в Калининском политехническом институте (специальность «Гидротехническое строительство речных сооружений и ГЭС»). Побывал на многих «ударных комсомольских стройках» СССР, в том числе — в 1969 году — на строительстве знаменитой Усть-Илимской ГЭС.
Летом 1970 года совершил поездку по пушкинским местам Калининской области, побывал на первом Пушкинском празднике поэзии в Бернове и увлекся краеведением.
После окончания института в течение 7 лет работал в Казахстане на строительстве канала Иртыш-Караганда. Строил гидроузлы, насосные станции, здания промышленного и гражданского назначения. Очень много занимался самообразованием: изучал историю, литературу, искусство. Начал собирать домашнюю библиотеку.
В конце 1977 года возвратился в Калинин и в течение десяти лет работал начальником строительного цеха и заместителем директора по строительству в совхозе имени 50-летия СССР (ныне — «Заволжский»). Строил жилые дома, школы, детские сады, дороги, животноводческие фермы.
Продолжил занятия краеведением: стал с фотоаппаратом объезжать бывшие тверские дворянские усадьбы, работал в библиотеках, познакомился с торжокским краеведом А. А. Сусловым, прямухин-ским — Я. А. Моряковым и таложенским — А. Б. Богоявленским. По-степенно от необъятной пушкинской темы перешел к конкретной — бакунинской. Часто ездил в тверскую усадьбу Бакуниных Прямухино.
Все это время живо интересовался вопросами истории, краеведения, особенно интересовала его усадьба Прямухино. В 1978 году познакомился с исследователем истории рода Бакуниных, автором книг о М. А. Бакунине доктором исторических наук Натальей Михайловной Пирумовой. Она дала новый толчок и конкретное направление его краеведческим изысканиям, и с этого времени история усадьбы Прямухино и рода Бакуниных стали для В. И. Сысоева приоритетными. Это выразилось во множестве больших и малых дел. Так, он принимал участие в приобретении для Тверского областного музея портретов и других семейных бакунинских реликвий у потомков этого рода. В начале 1990-х годов созданная им реставрационная фирма «Престо» занималась реставрацией и консервацией усадебного дома Бакуниных в селе Прямухино и благоустройстве парка. В 1999 году В. И. Сысоев стал одним из учредителей и членом правления Бакунинского фонда, основная задача которого — возрождение усадьбы и создание в ней музея Бакуниных. Владимир Иванович был одним из организаторов ежегодных Бакунинских праздников, которые проводятся в Прямухине в день рождения М. А. Бакунина.
Первой пробой пера Владимира Сысоева был буклет «Прямухино — усадьба Бакуниных» (2001), а первым основательным трудом его как писателя и краеведа стала книга «Бакунины» (2002). Обширностью материалов, глубиной разработки, хорошим качеством и содержания и полиграфии книга удивила многих, не ожидавших от «технаря» по образованию такого великолепного издания.
С тех пор имя В. И. Сысоева было на слуху у просвещенной тверской публики. За книгу «Бакунины» в 2002 году он был удостоен литературной премии им. Салтыкова-Щедрина в номинации «За произведения, повествующие о жизни и судьбах наших соотечественников, оставивших заметный след в истории Тверской губернии». Это обстоятельное исследование сразу привлекло внимание к автору не только тверских ученых и краеведов, но и генеалогов Москвы, Санкт-Петербурга, других городов России, а также зарубежных ученых.
В скором времени последовали новые книги, близкие по теме к первой: о тверском губернаторе Александре Павловиче Бакунине (2004), об известной деятельнице первой русской эмиграции Татьяне Алексеевне Бакуниной-Осоргиной (2005), о первой лицейской любви А. С. Пушкина Екатерине Павловне Бакуниной (2006). В 2009 году в серии «ЖЗЛ» была опубликована книга об Анне Петровне Керн, связанной родственными узами с Бакуниными и с Полторацкими. (В феврале 2010 года было выпушено второе издание этой книги, признанной редакцией издательства «Молодая гвардия» одной из самых популярных книг серии «ЖЗЛ» в 2009 году.)
С декабря 2004 года В. И. Сысоев состоял в Союзе писателей России.
В 2003 году он принял самое активное участие в создании музея Бакуниных в Прямухине: собирал экспонаты, вместе с сотрудниками Тверского государственного объединенного музея и художниками готовил стенды, решал вопросы финансирования. Предоставил для экспозиции музея уникальные материалы и фотографии. Небольшой музей, открытый 26 июля, стал достопримечательностью Тверской области. Ежегодно сотни посетителей из многих городов России и СНГ, а также ближнего и дальнего Зарубежья, приезжают, чтобы окунуться в атмосферу «Прямухинской гармонии».
В апреле 2009 года Владимир Иванович стал номинантом премии «Культурное наследие» в номинации «Общественное признание» за заслуги в деле сохранения, возрождения и популяризации архитектурного наследия России и был награжден Аваевской медалью «За отличия неслужебные».
В. И. Сысоев был членом Координационного совета Тверского областного краеведческого общества, членом Тверского историко-генеалогического общества и Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, с августа 2009 года работал заместителем председателя тверского ВООПиК.
После скоропостижной смерти В. И. Сысоева 3 января 2010 года остались незавершенными монография «Полторацкие», «Тверская дворянская Атлантида» — большой труд об истории усадеб дворянских родов Новоторжского и Кувшиновского уездов, а также книга о Екатерине Михайловне Бакуниной, одной из первых сестер милосердия России, и Константине Марковиче Полторацком. В марте 2010 года в сборнике, посвященном юбилею Тверского союза художников, появилась статья В. И. Сысоева «Мастер этюда» — о забытом тверском художнике Митрофанове. Ждет публикации статья «Усадьба Машук и ее владельцы». Готовились к публикации статьи «Таложня», «Смерть патриарха Тихона», «Адмиралы Новоторжского уезда», «Знакомые А. С. Пушкина в Новоторжском уезде» и другие.

Анна Керн – одна из муз Александра Пушкина и самых красивых женщин XIX века, которой было посвящено стихотворение «Я помню чудное мгновенье».

Предполагаемый портрет Анны Керн. А. Арефов-Багаев. 1840-е гг.

«Я почти ненавижу его»

История взаимоотношений Пушкина и Анны Керн – жены генерала Ермолая Керна – весьма путана и противоречива. Невзирая на тот факт, что их связь породила на свет одно из самых знаменитых стихотворений поэта «Я помню чудное мгновенье», едва ли этот роман можно назвать судьбоносным для обеих из сторон.
В 17-летнем возрасте девица дворянского происхождения Анна Полторацкая – светловолосая фея с синими как васильки глазами и непослушными светлыми кудрями, выходит замуж за 52-летнего генерала Ермолая Керна, участника войн против Наполеона, который впоследствии даже послужит прототипом князя Гремина в пушкинском романе «Евгений Онегин».

Как и многие совершавшиеся в то время браки, этот был сделан из расчёта. О таком союзе договорился папенька Анны - надворный советник Петр Полторацкий. Девушке пришлось подчиниться воле отца, однако истинного своего отношения к супругу она не скрывала, а в дневнике её часто можно было встретить подобные записи: «Его невозможно любить - мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо - я почти ненавижу его». В браке Анна родила двух дочерей, однако отношение её к ним было более чем прохладным: девочки были помещены в Смольный институт, а сама Керн открыто пренебрегала воспитанием дочерей.

Грубиян Пушкин

До первой встречи с Пушкиным, которая произошла в Петербурге в 1819 году, когда Анна гостила у своей тётки, в жизни молодой генеральши начали появляться первые случайные связи и мимолётные романы: девушка была бесспорно красива, привлекала внимание бравых офицеров, которые часто появлялись в генеральском доме, а главное, была примечательна тем обаянием, что делает красоту особенно сокрушительной. Встреча с Пушкиным не произвела на Керн особенного впечатления, местами поэт показался ей даже грубым и беспардонным. Свои ощущения она тонко описала в дневнике:

«На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его: мое внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие. В чаду очарования Крыловым мудрено было видеть кого бы то ни было, кроме виновника поэтического наслаждения, и вот почему я не заметила Пушкина, хотя он вовсю старался обратить на себя внимание льстивыми возгласами как, например: «можно ли быть такой хорошенькой!».

Всё изменилось во вторую их встречу, случившуюся во время отбывания Пушкиным ссылки в имении Михайловское. Керн отдыхала неподалёку, в усадьбе Тригорское, принадлежавшее семейству Осиповых-Вульф – общим друзьям Керн и Пушкина.

«Я помню чудное мгновенье…»

К тому времени слава поэта дошла и до пылкой красавицы. Она живо заинтересовалась Пушкиным и, получив через общего друга письмо, полное восторга и желания встречи, незамедлительно написала Пушкину ответ. В ее дневнике сохранилась запись: «восхищенная Пушкиным, я страстно желаю увидеть его…».

На следующий вечер желание Анны сбылось: влюблённые прогуливались по саду, говорили о тысяче мелочей, а на следующее утро Пушкин принёс Керн экземпляр первой главы романа «Евгений Онегин», в который вложил лист бумаги с написанными на нём строчками «Я помню чудное мгновенье». Позднее, когда Керн рассказывала об этом, может быть, самом волнующем моменте в жизни, она вспоминала, что когда собралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, Пушкин отчего-то выхватил листок со стихами и долго не хотела отдать его Анне. Она «насилу выпросила их опять». Почему поэт хотел забрать листок со стихотворением, остается тайной.

Доподлинно известно, как складывались отношения Пушкина и Керн после той романтической поры. Когда Керн собиралась ехать вместе с дочерьми в Ригу, где на то время находился старый генерал, она шутливо разрешила Пушкину писать ей письма. Эти послания на французском языке сохранились до наших дней. Как не хотелось бы обнаружить в них хотя бы малейший намёк на глубокие чувства поэта к своей светловолосой музе, эти письма насмешливы и ироничны. Они никак не похожи на послания, которые пишет обуреваемый страстью человек.

Анна Петровна, рисунок Пушкина (1799-1837), Институт русской литературы, Санкт-Петербург

Догоревший фитиль любви

Следующая встреча поэта и его музы случилась через два года. Тогда, памятуя грубую и циничную ремарку Пушкина, сделанную им в письме к своему другу Сергею Соболевскому, их отношения перешли в другую фазу: Пушкин после уже не называет Анну «гением чистой красоты», а именует не иначе как «наша вавилонская блудница Анна Петровна». Керн к тому времени уже оставила мужа, окончательно переехала в Петербург и вызывала откровенные пересуды в высшем свете, куда была вхожа благодаря связям мужа и благоволению императора Александра, с которым познакомилась в первые годы замужества.
После 1827 года их жизненные пути разошлись навсегда. У Пушкина появились новые женщины, которым он посвящал стихи и которых заносил в «донжуанский список». Муж Керн умер в 1841 году, и Анна, окончательно свободная, находит свою главную любовь: 16-летнего кадета и своего троюродного брата Александра Маркова-Виноградского. С ним она начинает вести тихую семейную жизнь. Известно, что стихи Пушкина она хранила как реликвию и даже показывала Ивану Тургеневу, как-то нанёсшему ей визит. Однако шаткое финансовое положение, перешедшее в бедность, которая впоследствии доходит до крайнего своего состояния, вынуждает Керн распроститься с заветными письмами. Она продала их по пять рублей за штуку.

Анна Керн пережила Александра Пушкина на 42 года, сохранив в своих дневниках вечно молодой и живой образ поэта, который благодаря записям и комментариям превращается из хрестоматийной личности в реально существовавшего человека, влюблявшегося до тесноты в груди, находившего вдохновение в красоте, и, по мнению Керн, «никогда и никого по-настоящему не любившего».

История взаимоотношений двух людей, между которыми проскользнула искра, во многом неясна, однако после них сохранилось нечто, что возвеличивает и делает связь почти священной – стихотворение «Я помню чудное мгновенье» – посвящение влюблённого поэта красивой женщине, ставшее одним из самых проникновенных и изящных в истории русской поэзии.

Хорошо любить! Если сердце родное: есть что крепко прижать
к сердцу и в грустное время сказать: «Душенька, мне грустно!»
Даже ссориться с близким душе приятно! Это все равно
что ссориться с самим собой за что-нибудь
и убеждать себя в том или другом! Вообще хорошо любить !
А.П.Керн, 1840

Женщина, которая воскресила для Пушкина «и божество, и вдохновенье, / И жизнь, и слезы, и любовь», вовсе не была воздушным созданием, не ведающим печали и страданий. Напротив, в своей жизни ей пришлось вдоволь хлебнуть и того, и другого.

Отец ее, малороссийский помещик, был человек, что называется, с придурью. Его сумасбродство стоило дочери, по существу, половины жизни. Он вбил себе в голову, что для ее счастья необходим непременно муж генерал. Последний явился под именем Ермолая Федоровича Керна. Ему было за пятьдесят, и роскошные эполеты вкупе с несколькими орденами за 1812 год составляли его единственное право на звание человека. Прекрасная 17-летняя Аннета, обладавшая к тому же чуткой душой, была принесена в жертву этим эполетам.

Муж ее был не только груб, но и до крайности ревнив. Он ревновал ее даже к отцу. Восемь лет промаялась молодая женщина в тисках постылого супружества. За это время муж истощил на ней все виды оскорблений. Наконец, Анна потеряла терпение, стала требовать развода, но смогла добиться только раздельного проживания с мужем.

Вот такая трагическая судьба скрывалась за доброй улыбкой и очарованием молодой женщины, очаровавшей поэта.

Летом 1825 года Анна Петровна приехала погостить к своей тётке в Тригорское. Пушкин целый месяц почти ежедневно наезжал туда - послушать её пение, прочитать ей свои стихи... За день до отъезда Керн вместе с теткой и двоюродной сестрой побывала в гостях у Пушкина в Михайловском. Ночью они вдвоём долго бродили по запущенному саду, но подробностей их разговора Керн не запомнила, как она утверждает в своих воспоминаниях, или не захотела предать огласке.

Анна Петровна также сообщила нам, как выпросила у поэта листок с этими стихами. На другой день она должна была уехать. Пушкин пришел рано утром, принес в подарок вторую главу «Евгения Онегина» и стихотворение с посвящением ей. Когда Анна Петровна собиралась спрятать листок в свою шкатулку, поэт вдруг судорожно выхватил его из ее рук и долго не хотел отдавать. Керн насилу упросила вернуть ей подарок.

В момент создания посвященного ей стихотворного шедевра Анна переживала роман с приятелем Пушкина Алексеем Вульфом.

Только через два года она снизошла до гениального воздыхателя. Но роман получился кратким, поэт быстро охладел к предмету былой страсти.

Только в 1841 году судьба Анны Керн переменилась. Генерал Керн умер, и она вышла замуж за своего дальнего родственника (значительно моложе ее годами) Александра Васильевича Маркова-Виноградского. Брак этот оказался долгим и счастливым, вот только ослепительная красота ее блекла с каждым годом.

Писательница Алтаева вспоминала, как в 1870-х годах в доме своих родителей она слушала знаменитого тенора Комиссаржевского, певшего романс Глинки «Я помню чудное мгновенье». Среди гостей сидела немножко чудаковатая старушка с лицом, сморщенным как печеное яблоко, и слезы восторга и счастья неудержимо текли по ее морщинистым щекам. Это была Анна Петровна Керн. Жизнь беспощадна к «чистой красоте», и только поэзия дарует ей бессмертие.

27 мая 1879 года Анна Петровна умерла в «меблированных комнатах», на углу Грузинской и Тверской. По преданию, когда траурная процессия с гробом проезжала по Тверскому бульвару, на нём как раз устанавливали знаменитый памятник знаменитому поэту.
Её похоронили на погосте возле старой каменной церкви в деревне Прутня, что в 6 километрах от Торжка.

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
А.С.Пушкин, 1825

Сочинение

В 1819 году Пушкин встретился с молодой красавицей Анной Петровной Керн в петербургском доме Оленина. Она на юного поэта произвела впечатление. В 1825 году в Михайловском молодые люди увиделись вновь: Керн приехала в гости к соседкам поэта в Пригородске. Увлечение возобновилось и некоторое время продолжалось.

В июле 1825 года, когда Анна Петровна Керн уезжала из деревни в Ригу, она прочла стихи, которые подарил ей Пушкин, вложив их в неразрезанные листки первой главы «Евгения Онегина». Девушка вспоминает, что когда она «собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок», юный поэт долго смотрел на неё, «потом судорожно выхватил и не хотел возвращать». В голове у поэта, как показалось Анне, что-то промелькнуло.

Можно предположить, что это было опасение, что стихи будут приняты за посвященные ей, за её портрет, а может, и за историю их отношений. Так и случилось. Дельвиг напечатал послание в «Северных цветах», М.И. Глинка написал божественную музыку. Но стихи Анне Петровне Керн не посвящены, они к ней обращены. К*** - это не обычное скрытие конкретного лица. Это обращение к небесному, высокому.

С Анной Керн Пушкин встречался и в тридцатые годы, она никогда не выходила из окружения родительского дома поэта…

Поэтический же образ «гений чистой красоты» родился у В.А. Жуковского, который после одного придворного праздника в Германии написал стихи «Лала Рук», которые посвятил немецкой принцессе Фредерике, ставшей потом русской великой княгиней Александрой Федоровной. В живых картинах она исполняла роль индийской принцессы Лалы Рук.

Через несколько месяцев Жуковский попадает в Дрезденскую галерею, долго смотрит на Сикстинскую мадонну. Василий Андреевич вспоминает: «… ясно начал чувствовать, что душа распространяется; какое-то грозное чувство величия в неё входило; неизобразимое было для неё изображено, и она была там, где только в лучшие минуты жизни быть может». Вновь возникает определение: гений чистой красоты.

Пушкин запомнил эти строки и уже в стихах изобразил чудо, пролетевшее видение:

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

Во второй строфе стихотворения звучит мотив разлуки, а образ как будто уходит, расплывается:

В томленьях грусти безнадежный,
В тревогах шумной суеты
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Третья строфа развивает тему жизни в разлуке:
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В подтексте стихотворения поэт рассказывает о ссылке, опале, когда было не до творчества.

Повторениями наполнено все стихотворение, но это ненавязчиво, не режет слух.

Тема разлуки заканчивается в следующей строфе, где рассказывается о Михайловской ссылке, когда поэт жил «без вдохновенья».

Радостью новой встречи пронизана пятая строфа:

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

«Виденье», конечно же, «мимолетное», но оно вернуло Пушкина к жизни.

Восторженным утверждением радости, любви, жизни звучит последняя строфа:

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Пятая строфа почти целиком повторяет первую («кольцо»). Эта поэтическая «игра» составляет основную черту музыкальной композиции стихотворения.

В обращении к бесконечности, которым стало К***, не могло быть определенного имени. Именно поэтому чувствуется необыкновенная простота и легкость. Слова не должны отвлекать от главного, они должны быть скромны и незаметны.

Обработанный алмаз представил Пушкин миру. Лишь в счастливый момент пробуждения духа возможно это явление – «гений чистой красоты».

Спасибо Анне Петровне Керн – всё замкнулось на увлечении ею, возникло живое неподдельное чувство. Она была тем поводом, который помог вызвать образ великого видения в пору душевного пробуждения поэта. Но всё же у Пушкина не могло быть наоборот – сначала конкретный человек, потом - виденье.

Как бы то ни было, но о Пушкине можно говорить бесконечно. Это как раз таки тот малый, который везде успел «наследить». Но в этот раз нам предстоит разобрать тему «Анна Керн и Пушкин: история любви». Эти отношения могли бы остаться для всех незамеченными, если бы не эмоционально нежное стихотворение «Я помню чудное мгновение», посвященное Анне Петровне Керн и написанное поэтом в 1825 году в Михайловском во время его ссылки. Когда и как встретились Пушкин и Керн? История любви, однако, у них получилась довольно загадочной и странной. Их первая мимолетная встреча произошла в салоне Олениных в 1819 году в Петербурге. Однако обо всем по порядку.

Анна Керн и Пушкин: история любви

Анна являлась родственницей обитателей Тригорского, семьи Осиповых-Вульф, которые были соседями Пушкина по Михайловскому - родовому имению поэта. Однажды в переписке со своей кузиной она сообщает, что является большой поклонницей поэзии Пушкина. Эти слова доходят до поэта, он заинтригован и в своем письме поэту А. Г. Родзянко расспрашивает про Керн, имение которой находилось у него по соседству, да и к тому же Анна была его очень близкой подругой. Родзянко в игривой форме написал ответ Пушкину, в эту шутливую дружескую переписку включилась и Анна, она дописала в письме несколько ироничных слов. Пушкин был увлечен таким поворотом и отписал ей несколько комплиментов, сохраняя при этом фривольно-игривый тон. Все свои мысли по этому поводу он высказал в своем стихотворении «К Родзянке».

Керн была замужем, и Пушкин хорошо знал ее не очень счастливое семейное положение. Надо отметить, что для Керн Пушкин не был роковой страстью, как, впрочем, и она для него.

Анна Керн: семья

В девичестве Анна Полторацкая была светловолосой красавицей с васильковыми глазами. В 17 лет ее отдали замуж по расчету за 52-летнего генерала, участника войны с Наполеоном. Анне пришлось подчиниться воле отца, но супруга своего она не то что не любила, а в душе даже ненавидела, об этом она писала в своем дневнике. В браке у них родились две дочери, сам царь Александр I изъявил желание быть крестным отцом одной из них.

Керн. Пушкин

Анна - бесспорная красавица, привлекавшая к себе внимание многих бравых офицеров, часто гостивших в их доме. Как женщина она была очень веселой и обаятельной в общении, что сокрушительно на них действовало.

Когда впервые Анна Керн и Пушкин встретились у ее тетки Олениной, молодая генеральша уже тогда стала заводить случайные романы и мимолетные связи. Поэт не произвел на нее никакого впечатления, а в некоторых моментах показался грубым и беспардонным. Анна приглянулась ему сразу, и он привлекал ее внимание льстивыми возгласами, чем-то вроде: «Можно ли быть такой хорошенькой?!»

Встреча в Михайловском

Анна Петровна Керн и Пушкин опять повстречались, когда Александра Сергеевича отправили в ссылку в родное имение Михайловское. Это было самое скучное и одинокое для него время, после шумной Одессы он был раздосадован и морально раздавлен. «Поэзия спасла меня, я воскрес душой», - напишет он впоследствии. Именно в это время как нельзя более кстати в один из июльских дней 1825 года в Тригорское приехала погостить к своим родственникам Керн. Пушкин этому был несказанно рад, она стала для него на некоторое время лучом света. К тому времени Анна уже была большой поклонницей поэта, она жаждала с ним встречи и снова поразила его своей красотой. Поэт был обольщен ею, особенно после душевно спетого ею популярного в то время романса «Ночь весенняя дышала».

Стихотворение для Анны

Анна Керн в жизни Пушкина на какой-то миг стала мимолетной музой, вдохновением, нахлынувшим на него неожиданным образом. Под впечатлением он незамедлительно берет перо и посвящает ей свое стихотворение «Я помню чудное мгновенье».

Из воспоминаний самой Керн следует, что вечером июльского дня 1825 года, после ужина в Тригорском, все решили посетить Михайловское. Два экипажа отправились в путь. В одном из них ехала П. А. Осипова с сыном Алексеем Вульфом, в другом А. Н. Вульф, ее кузина Анна Керн и Пушкин. Поэт был, как никогда, любезен и учтив.

Это был прощальный вечер, на следующий день Керн должна была уехать в Ригу. Утром Пушкин пришел попрощаться, принес ей экземпляр одной из глав Онегина. И среди необрезанных листков она нашла стихотворение, посвященное ей, прочла и потом хотела было положить в шкатулку свой поэтический подарок, как Пушкин судорожно его выхватил и долго не хотел отдавать. Этого поведения поэта Анна так и не поняла.

Бесспорно, эта женщина подарила ему минуты счастья, а возможно, и вернула к жизни.

Отношения

Очень важно в этом вопросе отметить, что и сам Пушкин не считал испытанное им чувство к Керн влюбленностью. Может быть, так он одаривал женщин за их нежную ласку и привязанность. В письме Анне Николаевне Вульф он писал, что стихов о любви он пишет много, но любви у него к Анне нет, иначе он стал бы сильно ревновать ее к Алексею Вульфу, который пользовался ее благосклонностью.

Б. Томашевский отметит, что, безусловно, интригующая вспышка чувств между ними была, она и послужила толчком к написанию стихотворного шедевра. Может быть, и сам Пушкин, отдавая его в руки Керн, вдруг задумался над тем, что оно может вызвать ложное толкование, и поэтому воспротивился своему порыву. Но было уже поздно. Наверняка в эти минуты вне себя от счастья была Анна Керн. Пушкинская начальная строчка «Я помню чудное мгновенье» осталась выбитой на ее надгробии. Это стихотворение в действительности сделало из нее живую легенду.

Связь

Анна Петровна Керн и Пушкин расстались, однако доподлинно не известны их дальнейшие отношения. Она уехала с дочерьми в Ригу и шутливо разрешила поэту писать ей письма. И он их писал ей, они сохранились и до наших дней, правда, на французском языке. Никаких намеков на глубокие чувства в них не прослеживалось. Наоборот, они ироничны и насмешливы, но весьма дружественны. Поэт уже не пишет, что она «гений чистой красоты» (отношения перешли в другую фазу), а называет ее «нашей вавилонской блудницей Анной Петровной».

Пути судеб

Анна Керн и Пушкин в следующий раз увидятся уже через два года, в 1827 году, когда она оставит мужа и переедет в Петербург, чем вызовет пересуды в высшем обществе.

Керн вместе с сестрой и отцом после переезда в Петербург будет жить именно в том доме, где впервые встретилась с Пушкиным в 1819 году.

Этот день она полностью проведет в компании Пушкина и его отца. Анна не находила слов восхищения и радости от встречи с ним. Это была, скорее всего, не любовь, а большая человеческая привязанность и страсть. В письме Соболевскому Пушкин открыто напишет, что на днях он переспал с Керн.

В декабре 1828 года Пушкин повстречает свою драгоценную Натали Гончарову, проживет с ней 6 лет в браке, она родит ему четверых детей. В 1837 году Пушкина убьют на дуэли.

Свобода

Анна Керн окончательно освободится от уз брака, когда ее муж скончается в 1841 году. Она влюбится в курсанта Александра Маркова-Виноградского, который к тому же будет ее троюродным братом. С ним она будет вести тихую семейную жизнь, хотя он и младше ее на 20 лет.

Анна будет показывать письма и стихотворение Пушкина как реликвию Ивану Тургеневу, но нищенское положение вынудит ее продать их по пять рублей за штуку.

Одна за другой умрут ее дочери. Она переживет Пушкина на 42 года и сохранит в своих мемуарах живой образ поэта, который, как она считала, по-настоящему никого никогда и не любил.

В действительности так и непонятно, кем была Анна Керн в жизни Пушкина. История взаимоотношений этих двух людей, между которыми пролетела искра, подарила миру одно из самых красивых, самых изящных и проникновенных стихотворений, посвященных красивой женщине, которые только были в русской поэзии.

Итог

После смерти матери Пушкина и гибели самого поэта Керн не прерывала близкие отношения с его семьей. Отец поэта, Сергей Львович Пушкин, ощущавший острое одиночество после смерти жены, писал Анне Петровне трепетные сердечные письма и даже хотел прожить с ней «последние печальные годы».

Она же скончалась в Москве через полгода после смерти мужа - в 1879 году. С ним она прожила добрых 40 лет и никогда не подчеркивала его несостоятельность.

Похоронена Анна в селе Прутня рядом с городом Торжок Тверской губернии. Их сын Александр после смерти родителей совершил суицид.

Брат тоже посвятил ей стих, который она по памяти прочитала Пушкину при встрече в 1827 году. Он начинался со слов: «Как можно не сойти с ума».

На этом рассмотрение темы «Пушкин и Керн: история любви» можно закончить. Как уже стало понятно, Керн пленила всех мужчин семьи Пушкиных, они каким-то невероятным образом поддались ее очарованию.