Владимир Дергачев

Австро-Венгерская империя существовала с 1867 по 1918 гг. и не имела заморских владений. Население империи в 1910 году составляло 52 млн. человек, из них австрийцы - 23,5 %, венгры - 19, 1 %, чехи и словаки - 16, 5 %, сербы и хорваты - 10,5 %, поляки - 10 %, украинцы - 8 %, румыны - 6,5 %, словенцы - 2,5 % и прочие 3,4 %. Многонациональная Австро-Венгрия в отличие от старой Габсбургской деспотии перестроилась в федеративное государство. Венгры и поляки обладали правами самоуправления. Уровень политической свободы в Австро-Венгрии был немыслим для царской России, однако славяне страстно ненавидели «лоскутную» и разноплеменную империю и разбежались по национальным квартирам при первой возможности. Почему этот прообраз «общеевропейского дома» оказался непрочным?

Австро-Венгрия отличалась умеренным экономическим ростом и являлась среднеразвитым аграрно-индустриальным государством с огромным бюрократическим аппаратом. Здесь происходили характерные для Западной Европы процессы концентрации производства и капитала. По выплавки стали империя опережала Великобританию и Францию, однако её экономическая и военная мощь не была сопоставима с мировыми державами. Главная особенность имперского хозяйства заключалась в самообеспечении. Отечественное производство не испытывало международной конкуренции, что не стимулировало освоению новых технологий, многие местные товары уступали по качеству зарубежным. Внешняя торговля развивалась слабо, наблюдалась резкая дифференциация в уровнях жизни между столицей и провинциями. Так оплата труда в промышленности в Вене была в два раза выше, чем в Галиции.
Австрийская Вена до настоящего времени сохраняет блеск имперской столицы эпохи правления Габсбургов. Стефан Цвейг писал: «Едва ли в каком-либо другом городе Европы тяга к культуре была столь страстной, как в Вене… Римляне заложили этот город как цитадель, как форпост, чтобы защитить латинскую цивилизацию от варваров, и более чем тысячу лет спустя об эти стены разбилось движение османов на Запад. Здесь промчались Нибелунги, здесь над миром воссияла бессмертная плеяда музыкантов: Глюк, Гайдн и Моцарт, Бетховен, Шуберт, Брамс и Иоганн Штраус; здесь сходились все течения европейской культуры…».

Самые крупные в Европе вооруженные силы Австро-Венгрии уступали только Российской империи. Армия состояла из воинских формирований смешанного и национального составов, что сыграло роковую роль в судьбе империи. Австро-Венгрия выстояла в наполеоновскую эпоху и выдержала железный натиск Бисмарка, но в 1918 году распалась в одночасье на отдельные, в том числе многонациональные государства (Югославию и Чехословакию).
Краху двуединой монархии способствовала радиация национального духа, однако будущее вновь воссозданных государств оказалось не столь радужным. Возрождение национального самосознания не привело к появлению новых авторитетных европейских держав. Национальное (по языку) государство явление довольно редкое в истории. Национальное сознание, по мнению Георгия Федотова, стремиться увековечить хаос и не способно организовать мир.
Вот как описывал английский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж (1863 - 1945) в своих мемуарах «Правда о мирных договорах» последствия непредвиденного краха Австро-Венгрии и анархию в Центральной Европе: «Авторам Парижского договора предстояло решать вопрос уже не о том, что по справедливости должны получить освобожденные народы, а о том, что именно в интересах простой справедливости должно быть освобождено из их цепких лап, когда они переступали пределы национального самоопределения». В то время, когда делегаты великих держав обсуждали положения мирного договора с Германией, десятки маленьких войн происходили в разных местах Европы и иногда так свирепо, «будто человек снова стал варваром, как в жесткие дни Тамерлана и Аттилы. Только что освобожденные народы Южной Европы готовы были перегрызть друг другу глотку в погоне за лучшими кусками наследства умерших империй... Польша снова вообразила себя безраздельной хозяйкой Центральной Европы. Принцип самоопределения не соответствовал её домогательствам. Она требовала Галицию, Украину, Литву и некоторые части Белоруссии... Право народов самим определять свою национальную принадлежность было немедленно отвергнуто польскими лидерами. Они утверждали, что эти различные национальности принадлежат полякам по праву завоевания, осуществленного их предками. Подобно старому нормандскому барону, обнажившему меч, когда его просили предъявить доказательства своих прав на поместье, Польша размахивала мечом своих воинственных королей, который уже столетия ржавеет в их гробницах...».
Малые национальные восточноевропейские государства не смогли успешно вписаться в европейскую экономику. Только в Чехии до получения независимости было сосредоточено 3/4 промышленного производства Австро-Венгрии, а по ряду показателей Чехословакия в начале 20-х годов входила в десятку высокоразвитых промышленных стран мира. Однако ускоренная интеграция с европейским капиталом была приостановлена экономическим кризисом 1929 года.
Известный венгерский мыслитель И. Бибо в статье «Нищета духа малых восточноевропейских государств» дал следующее объяснение проблемам Чехословакии, Венгрии и Польши после распада Австро-Венгрии. Этим государствам пришлось убедиться в неспособности внедрить единое национальное сознание на доставшихся им в наследство исторических территориях ввиду многоязычности населения. Страны, гордящиеся демократией, породили политического монстра - антидемократический национализм. Отсутствие определенности в территориальном статусе и деформация политической культуры наиболее негативно сказались на взаимоотношениях этих народов.

Несмотря на огромные отличия между Австро-Венгрией и Советским Союзом, оба федеративных государства распались в результате национальной разобщенности и непреодолимой территориальной дифференциации в уровнях жизни
При ускоренном принятии в «общеевропейский дом» стран Восточной и Юго-Восточной Европы произошло превращение ЕС в новый вариант Австро-Венгерской монархии с глубокой дифференциацией в доходах и вспышкой радиации национального духа. Не случайно обострился интерес к истории австрийского федерализма в связи с расширением на восток Европейского Союза.

«Геополитика сверхдержав»

Исчезнувшие империи

Ирина Парасюк (Дортмунд)

«Австрийский и российский императоры не

должны свергать друг друга с престола

и открывать дорогу революции» .

Эрцгерцог Франц Фердинанд

Вряд ли знал молодой сербский студент Гаврило Принцип русскую поговорку: «одним выстрелом убить двух зайцев» или английскую - «двух птиц одним камнем». Или немецкую - «двух мух одной хлопушкой». Но кто, как не он, проиллюстрировал это так, что содрогнулся весь мир...

C амый, пожалуй, известный и трагический в истории выстрел (на самом деле выстрелов было семь) c разил не только престолонаследника Австро-Венгрии Франца Фердинанда и его жену. Послуживший поводом для начала Первой мировой войны, он нанес также смертельные раны четырем империям. Спустя короткое время они, одна за другой, ушли в небытие... Это были:

Германская империя, 1871—1918 гг.

Российская империя - детище Петра I , 1721 - 1917 гг.

Османская империя, 1453 - 1922 гг.

Австро-Венгерская империя, 1867—1918 гг.

Пастор Ралф Уолдо Эмерсон, американский поэт, философ и мыслитель, сказал однажды: «В сущности, никакой истории нет; есть только биографии...» Не отрицая спорность подобного утверждения, поговорим о главных действующих лицах исторической драмы под названием «Австро-Венгрия».

Империя, над которой никогда не заходит солнце

Так называл свои владения еще в XVI веке Карл V Габсбург. По злой иронии судьбы солнце над Австро-Венгрией закатилось во время правления Габсбургa, которого тоже звали Карл.

Сколько же их, Габсбургoв было в разное время: Альбертинская линия, Леопольдинская линия, Штирийская ветвь, Тирольская ветвь, Габсбургско-Лотарингский дом...

Множество правителей Европы были иx предками или потомками. Где только они ни правили... В Австрии - c 1282 года. В Мексике - в 1864-1867 годах. С 1438 по 1806 год занимали престол Священной Римской империи.

Почти всегда враждовали и воевали с французами - Капетингами, Валуа, Бурбонами. Можно считать, что следствием этой вражды и было провозглашeние Францем II в 1804 году Австрийской империи. Как сейчас бы сказали, для поддержания паритета в Европе. Потому что тогда же Наполеон был коронован императором Франции. А чем родовитые Габсбурги были хуже безродного корсиканца?

Франц Иосиф. Австрийская империя

Умершего в 1835 году Франца сменил его сын Фердинанд I. 2 декабря 1848 года он отрекся от престола в пользу племянникa, Францa Иосифa, чей полный титул звучал весьма впечатляюще: «Его Императорское и Апостолическое Величество Франц Иосиф I , Божьей милостью император австрийский, король венгерский и богемский, король ломбардский и венецианский, далматинский, хорватский, славонский, галицийский и лодомерский, иллирийский, король иерусалимский и проч.

Из этого далеко не полного (я опустила еще 42 титула) перечня видно, сколько народов было под властью Австрии. Разных по происхождению, культуре, вероисповеданию. Объединяло их, пожалуй, одно - ненависть к австрийцам. (Вспомним хотя бы «Овод», любимую книгу нашего детства.)

18-летний Франц Иосиф начал свое правление с подавления Венгерской революции 1848-1849 гг. Помог ему в этом Николай I, направивший в Австрию русский экспедиционный корпус Паскевича. Конечно же, это не было чистым благодеянием... Российский монарх, никогда не забывавший Сенатскую площадь, пуще смерти опасался смуты!

Через год «благодарный» Франц Иосиф написал своей матери: «M ы загоним мощь и влияние России в те пределы, за которые она вышла. …Медленно, желательно незаметно для царя Николая, …мы доведем русскую политику до краха. Конечно, нехорошо выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе …».

Пройдет совсем немного времени, и в начале Крымской войны Николай I понадеется на поддержку недавно вырученного им Франца Иосифа. Ho 20 мая 1854 года Россия получила от Австрии ультиматум о выводе русских войск из т.н. Дунайских княжеств - Валахии и Молдавии. Возле российских границ стояла 330-тысячнaя австрийская армия. В конце июля Россия это требование выполнила, и до военного конфликта дело не дошло. Но часть русских сил Австрия отвлекла на себя. Это облегчило успех англо-французских армий под Севастополем.

Оставив за скобками моральную составляющую (да и есть ли она в политике?!), отметим, что в результате Австрия осталась без мощного союзника. И когда Франция и Пруссия поддержали Сардинское королевство в войне против Австрии, империя в 1860 году потеряла Ломбардию.

В 1866 году Австрия начала войну против Пруссии. 3 июля 1866 года прусские войска разбили австрийцев в битве под Садовой. 26 июля Бисмарк продиктовал свои условия перемирия. А 23 августа 1866 г. был заключен Пражский мир. По нему Австрия не вмешивалась более в геpманские дела, признавала главенство Пруссии в Германии и обязывалась выплатить контрибуцию. Венеция перешла под власть Италии.

Франц-Иосиф. Австро-Венгрия

Есть красивая история о том, что Венгрию любила австрийская императрица Елизавета, знаменитая Сисси. Под ее влиянием обожавший жену Франц-Иосиф подписал соглашение 1867 года, и Австрийская империя стала двуединой Австро-Венгрией.

Елизавета действительно любила Венгрию. Она прекрасно говорила по-венгерски, общалась с лидерами венгерской оппозиции, часто надевала национальные венгерские костюмы. А император действительно очень любил свою красавицу Сисси. Всё это сущая правда. Но причины создания Австро-Венгрии, конечно, не в этом.

Австрия оказалась загнанной в угол. С одной стороны, проигранные войны с Францией, Пьемонтом и Пруссией. Bраждебно настроенный Германский союз. Разрушенные отношения с Россией. По сути, Австрия оказалась в изоляции.

С другой стороны, большая многонациональная страна. Тяжелые условия жизни большинства населения. Недовольное Габсбургами национальное дворянство. То тут, то там разговоры o федерализации государства, а то и отделении от Австрийской империи ее отдельных частей.

Пришлось идти на уступки. 20 октября 1860 года появилась новая конституция, т.н. «Октябрьский диплом». Была восстановлена автономия регионов, расширены права местных органов управления. Венгерское государственное собрание получило право законодательной инициативы, а венгерский язык на территории Венгрии был объявлен официальным. Но славянские области империи были недовольны. В венгерском обществе тоже продолжались волнения. Одним словом, опоздали...

Особенно сильным протестное движение было в Венгрии. Еще в январе 1861 г. некоторые области (комитаты) объявили незаконным правление Франца-Иосифа в Венгрии. И стало понятно, что компромисс надо искать в первую очередь с Венгрией.

15 марта 1867 года был заключен договор между Францем-Иосифом I и венгерской делегацией во главе с Ференцем Деаком и Дьюла Андраши. Австрийская империя стала конституционной дуалистической монархией Австро-Венгрией, разделенной на Транслейтанию (земли венгерской короны) и Цислейтанию (земли австрийской короны).

8 июня Франц-Иосиф I короновался в Будапеште королем Венгрии. Австрия и Венгрия имели общие министерства финансов, иностранных дел и военное, а также армию и флаг. Kонституция, парламент и правительство в каждой части страны были свои.

Галиция и Чехия получили частичную автономию. Имущественный ценз, позволявший участвовать в выборах, понизился, т.е. бо льшее количество граждан Австро-Венгрии получили право голоса. В австрийском парламенте появились депутаты-чехи. В областях со смешанным населением вводились два языка, которые обязaны были знать чиновники. Все религиозные конфессии были объявлены равноправными.

Был введен суд присяжных и всеобщая воинская повинность. Это усилило армию. Окрепли финансы. Строительство железных дорог привело к промышленному подъему. Большие успехи были достигнуты в области просвещения, науки и искусства.

Мне кажется, достаточно одного Штрауса, чтобы навеки прославить Австро-Венгрию. А ведь были еще Дворжак, Лист, Малер, Сметана…

Не было только своего Маяковского, который написал бы что-то вроде: «Мы говорим Австро-Венгрия, подразумеваем Франц-Иосиф...» Ибо практически вся история Австро-Венгерской империи связана с этим именем. Один из современников писал: «Он забывал порой данные им обещания, принятые на себя обязательства, долг своего высокого положения, но никогда не забывал одного - того, что он - Габсбург».

Он начал свое правление с подавления революции 1848 - 1849 годов. Весьма скептически относился к демократии, избирательному праву и конституции. Тем не менее дал конституцию Австрии, а в 1867 г. - венграм. Пусть всё это было сделано под давлением обстоятельств, но ведь на обстоятельства можно было реагировать по-разному. Похоже, повторения 1848 года император не хотел...

Слыл Франц-Иосиф тактичным и мягкосердечным человеком, разумным и недеспотичным монархом. Однако к политикам, чем-то его не устраивавшим, был нетерпим и безжалостен. Его считали мудрым и умеющим слышать мнение других. Однако австрийский писатель Карл Краус написал однажды: «Никто в его время не соответствовал более образу посредственности».

В 1853 году портной-венгр Янош Либени бросился на тогда совсем молодого императора с ножом. Покушение не удалось. Несостоявшийся убийца был повешен.

В венских салонах исполняли марш Иоганнa Штраусa «Счастливое спасение императора». На улицах Вены горожане распевали о казни Яноша Либени совсем другое: «Наказание за дело, кто же бьет так неумело?» Впрочем, пока народ поет шутливые песенки даже крамольного содержания, император может спать спокойно...

Весьма зло высмеял Франца-Иосифа Гашек в «Швейке». Ну и что? Имел право...

Уже в наши дни, в 2009 году, в Черновцаx открыли памятник Францу-Иосифу. Bо времена его правления в Черновцах построили паровую мельницу, мебельную фабрику, кафедральный собор, городской театр, школы и университет, электрический трамвай и железнодорожное сообщение со Львовом, водопровод и канализацию...

Но было и другое. B 1914-м буковинцев и галичан, заподозренных в симпатиях к России, свозили в концентрационный лагерь в городке Талергоф. Там погибло около трех тысяч человек, еще 20 тысяч вернулись домой инвалидами. Так что память о Франце-Иосифе у всех разная...

Франц-Иосиф: «Ничто меня в этой жизни не миновало»

Так он сказал после гибели жены. А каким красивым было начало! Эпоха дилижансов и кабриолетов. Молодой император в блестящем мундире. Влюбленная принцесса. Редкий для царствующих особ брак по любви. Три дочери. Сын - наследник Габсбургской династии.

В конце его правления в небе летали аэропланы, а море бороздили подводные лодки. Он, называвший себя «последним монархом старой школы», правил своей империей почти 68 лет.

Сколько же вместили эти долгие годы! Войны, восстания, семейные трагедии...

В 1867 году был расстрелян в Мексике его брат Максимилиан.

B 1898 году жена императора Елизавета была убита в Женеве итальянским анархистом Луиджи Лукени.

A за 9 лет до этого императорская чета пережилa страшную трагедию. B 1889 году в замке Майерлинг застрелился кронпринц Рудольф, их единственный сын и наследник. Франц-Иосиф написал европейским монархам, что причиной гибели кронпринца стал случайный выстрел на охоте. И только папе Льву XIII он сообщил правду о самоубийстве сына. Hаследником престола стал племянник Франца Иосифа Франц Фердинанд.

И еще одной трагедией стала гибель племянника в 1914 году. У императора были прохладные отношения с племянником. Но, похоже, 84-летний Франц-Иосиф считал, что Франц-Фердинанд будет достойно управлять империей. Или сможет выполнить его завет: «Если монархии суждено погибнуть, то пусть она, по крайней мере, погибнет с честью».

В конце жизни Франц-Иосиф жаловался придворным: «Все умирают, один я, несчастный, никак не могу умереть…» Это говорил не император, а одинокий старый человек... Он умер в ноябре 1916 г. от воспаления легких.

Франц Фердинанд. Соединенные Штаты Великой Австрии

Спросите любого, кто такой Франц Фердинанд? Скорее всего, услышите: «Тот, кого убили в Сараево...» Как жаль, что Франц Фердинанд известeн в основном своей гибелью. Будто и не жил вовсе...

А между тем, был он неглупым, трудолюбивым и решительным государственным деятелем. Вынашивал планы серьезных преобразований. Судьба не дала ему шанс осуществить намеченное.

В Австро-Венгрии наследник, безусловно, считался сильной фигурой. Тогдашний премьер-министр Эрнст Кёрбер как-то сказал: «У нас два императора».

Вокруг эрцгерцога сложилась, как сейчас сказали бы, сильная команда. Это были военные и политики. Они имели свои представления о реформировании монархии. Говоря современным языком, вырабатывалась государственно-политическая концепция империи, во главе которой должен был встать Франц II - под этим именем Франц Фердинанд хотел вступить на престол.

Конечно, не надо представлять Франца Фердинанда интернационалистом и демократом. (Хотя он, женатый на чешке, имел репутацию «славянофила».)

В проекте манифеста о восшествии эрцгерцога на престол было написано: «Нашим принципам равноправия всех народов и сословий соответствует наше стремление к тому, дабы каждой народности в монархии была обеспечена свобода национального развития, если стремление к оной свободе будет осуществляться в ее, монархии, рамках.. .» Иными словами, шаг вправо, шаг влево… ни-ни!

В 1906 году Францем Фердинандом и его советниками был разработан план преобразования Австро-Венгрии в триединое государство - Австро-Венгро-Славию. Или Соединенные Штаты Великой Австрии. Именно так называлась книга советника эрцгерцога, юриста и политика, этнического румына Аурела Поповича. Каждая крупная народность должна была получить автономию. И дело, конечно, было не в любви Франца Фердинанда к славянам. Он рассчитывал, что получившие автономию, они перестанут бороться с Габсбургами.

Категорически против триализма были венгры. Да, да, те самые свободолюбивые венгры, бунтари и революционеры, которые вместе с немцами составляли 44% общего числа населения и имели политическую власть в государстве. В отличие от украинцев, поляков, чехов, румын... всего 11 этнических групп, не имевших почти никаких политических прав. Премьер-министр Венгрии граф Иштван Тиса откровенно пригрозил: «Если престолонаследник вздумает осуществить свой план, я подниму против него национальную революцию мадьяр».

Ходили слухи о причастности Иштвана Тисы к подготовке покушения в Сараево, но они слухами и остались... А, впрочем, кто искал доказательства этому? Ведь убийцу схватили за руку, что ж еще...

Что было бы, осуществи Франц Фердинанд свои планы? К сожалению, этого не дано знать.

Но одно он, не любивший Россию и русских , предсказал абсолютно точно: «Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий...»

Австро-Венгрия. Конец

О причинах распада Австро-Венгерской империи можно говорить бесконечно: война, инфляция, бунты в армии и на флоте, кризис в экономике, социальные противоречия, сепаратистские настроения и т.д. и т.п.

17 октября 1918 года парламент Венгрии расторг союз с Австрией и провозгласил независимость страны. И пошло-поехало!

28 октября - Чехословакия. 29 октября - Государство Словенцев, Хорватов и Сербов. 3 ноября - Западно-Украинская народная республика. 6 ноября - Польша. И еще, и еще...

Сен-Жерменский договор 1918 года поставил точку в истории Австро-Венгерской империи.

P . S . На суде участников сараевского убийства террорист Неделько Габринович сказал: «Не думайте о нас худо. Мы никогда Австрию не ненавидели, но Австрия не позаботилась о разрешении наших проблем. Мы любили свой народ. Девять десятых его - это рабы-земледельцы, живущие в отвратительной нищете. Мы чувствовали к ним жалость. Мы жили в атмосфере, которая делала убийство естественным...»

Террору нет оправдания. Но задуматься над этими словами, наверное, было бы правильно. И тогда, и сейчас...

Политика Карла I. Попытка заключить мир

Смерть Франца Иосифа была, несомненно, одной из психологических предпосылок, ведущих к разрушению Австро-Венгерской империи. Он не был выдающимся правителем, но стал для трёх поколений своих подданных символом стабильности. К тому же характер Франца Иосифа - его сдержанность, железная самодисциплина, постоянная вежливость и приветливость, сама уважаемая старость, поддержанная государственной пропагандой, - всё это способствовало высокому авторитету монархии. Смерть Франца Иосифа была воспринята как смена исторических эпох, конец невероятно долгого периода . Ведь предшественника Франца Иосифа не помнил почти никто, слишком давно это было, а преемника почти никто не знал.

Карлу сильно не повезло. Он унаследовал империю, которая была втянута в губительную войну и раздиралась внутренними противоречиями. К сожалению, как и его русский собрат и противник Николай II, Карл I не обладал качествами, которые были необходимы для решения титанической задачи - спасти державу. Надо отметить, что у него было много общего с русским императором. Карл был отличным семьянином. Его брак был гармоничным. Карл и молодая императрица Цита, происходившая из пармской ветви Бурбонов (её отец был последним герцогом Пармским), любили друг друга. А брак по любви был редкостью для высшей аристократии. Обе семьи были многодетны: у Романовых родилось пять детей, у Габсбургов - восемь. Цита была главной опорой мужа, имела хорошее образование. Поэтому злые языки говорили, что император находится «под каблуком». Обе пары были глубоко религиозны.

Разница была в том, что Карл практически не имел времени для преобразования империи, а Николай II правил 20 с лишним лет. Однако Карл сделала попытку спасти империю Габсбургов и, в отличие от Николая, боролся за своё дело до конца. С самого начала своего правления Карл пытался решить две основные задачи: остановить войну и провести внутреннюю модернизацию. В манифесте по случаю вступления на престол австрийский император обещал «вернуть Моим народам благословенный мир, без которого они столь тяжко страдают». Однако стремление как можно скорее добиться своего и отсутствие нужного опыта, сыграло с Карлом злую шутку: многие его шаги оказались плохо продуманными, поспешными и ошибочными.

30 декабря 1916 года в Будапеште Карл и Цита были коронованы королем и королевой Венгрии. С одной стороны, Карл (как венгерский король - Карл IV) укрепил единство дуалистического государства. С другой стороны, лишил себя маневра, связал себя по рукам и ногам, Карл теперь не мог приступить к федерализации монархии. Граф Антон фон Польцер-Ходиц в конце ноября подготовил меморандум, в котором предлагал Карлу повременить с коронацией в Будапеште и договориться со всеми национальными общинами Венгрии. Эту позицию поддерживали все бывшие соратники эрцгерцога Франца Фердинанда, который хотел провести серию реформ в Венгрии. Однако Карл не последовал их рекомендациям, поддавшись давлению венгерской элиты, прежде всего графа Тисы. Основы Венгерского королевства остались в неприкосновенности.

Цита и Карл вместе с сыном Отто в день коронации как монархов Венгрии в 1916 г.

Карл взял на себя обязанности верховного главнокомандующего. «Ястреб» Конрад фон Хётцендорф был освобожден от должности начальника Генштаба и отправлен на Итальянский фронт. Его преемником стал генерал Арц фон Штрауссенбург. Министерство иностранных дел возглавил Оттокар Чернин фон унд цу Худениц, представитель круга Франца Фердинанда. Роль Министерства иностранных дел в этот период резко возросла. Чернин был противоречивой личностью. Это был честолюбивый, одаренный, но несколько неуравновешенный человек. Взгляды Чернина представляли странную смесь из наднационального лоялизма, консерватизма и глубокого пессимизма по поводу будущего Австро-Венгрии. Австрийский политик Й. Редлих называл Чернина «человеком семнадцатого века, который не понимает времени, в котором живёт».

Сам Чернин вошёл в историю полной горечи фразой о судьбе империи: «Мы были обречены на гибель и должны были умереть. Но вид смерти мы могли выбрать - и выбрали самую мучительную». Молодой император выбрал Чернина из-за его приверженности идеи мира. «Победный мир весьма маловероятен, - отмечал Чернин, - необходим компромисс с Антантой, на захваты нечего рассчитывать».

12 апреля 1917 года австрийский император Карл обратился к кайзеру Вильгельму II с письмом-меморандумом, где отметил, что «с каждым днем становится всё сильнее темное отчаяние населения… Если монархии Центральных держав окажутся неспособны в ближайшие месяцы заключить мир, это сделают народы - через их головы… Мы воюем с новым противником, ещё более опасным, чем Антанта - с международной революцией, сильнейшим союзником которой является голод». То есть Карл совершенно верно отметил главную опасность для Германии и Австро-Венгрии - угрозу внутреннего взрыва, социальной революции. Чтобы спасти две империи, нужно было заключить мир. Карл предлагала окончить войну, «пусть даже ценой тяжелых жертв». Февральская революция в России и падение русской монархии произвели на австрийского императора огромное впечатление. Германия и Австро-Венгрия шли по тому же гибельному пути, как и Российская империя.

Однако Берлин не услышал этот призыв Вены. Более того, в феврале 1917 года Германия, не поставив в известность австрийского союзника, начала тотальную подводную войну. В результате США получили отличный повод вступить в войну на стороне Антанты. Поняв, что немцы ещё верят в победу, Карл I стал самостоятельно искать путь к миру. Ситуация на фронте не давала Антанте надежд на быструю победу, что усиливало возможность мирных переговоров. Восточный фронт, несмотря на заверения российского Временного правительства продолжать «войну до победного конца», уже не представлял серьёзной угрозы для Центральных держав. Почти вся Румыния и Балканы были заняты войсками Центральных держав. На Западном фронте продолжалась позиционная борьба, обескровливавшая Францию и Англию. Американские войска только начали пребывать в Европу и в их боеспособности сомневались (американцы не имели опыта войны такого масштаба). Чернин поддержал Карла.

В качестве посредника для налаживания связей с Антантой Карл избрал своего шурина - брата Циты, принца Сиктуса де Бурбон-Парма. Вместе с младшим братом Ксаверием Сиктус служил офицером бельгийской армии. Так начала «афера Сиктуса». Сиктус поддерживал контакты с министром иностранных дел Франции Ж. Камбоном. Париж выдвинул следующие условия: возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии, без уступок Германии в колониях; мир не может быть сепаратным, Франция исполнит свои обязанности по отношению к союзникам. Однако в новом послании Сиктуса, направленном после встречи с французским президентом Пуанкаре, содержался намек на возможность сепаратного соглашения. Главной целью Франции было военное поражение Германии, «оторванной от Австрии».

Чтобы осудить открывшиеся возможности, Карл вызвал Сиктуса и Ксаверия в Австрию. Они прибыли 21 марта. В Лаксенберге под Веной состоялась серия встреч братьев с императорской четой и Чернином. Сам Чернин скептически отнёсся к идее сепаратного мира. Он надеялся на всеобщий мир. Чернин считал, что без Германии мир заключать нельзя, отказ от союза с Берлином приведёт к трагическим последствиям. Министр иностранных дел Австрии понимал, что Германия может просто оккупировать Австро-Венгрию в случае её предательства. Кроме того, такой мир мог привести к гражданской войне. Большинство австрийских немцев и венгров могли воспринять сепаратный мир как предательство, а славяне поддержали его. Таким образом, сепаратный мир вёл к разрушению Австро-Венгрии, как и поражение войне.

Переговоры в Лаксенберге завершились передачей Сикстусу письма Карла, в котором он обещал использовать всё влияние для выполнения французских требований в отношении Эльзаса и Лотарингии. Одновременно Карл обещал восстановить суверенитет Сербии. В результате Карл совершил дипломатическую ошибку - вручил врагам неопровержимое, документальное свидетельство того, что австрийский дом готов пожертвовать Эльзасом и Лотарингией - одним из главных приоритетов союзной Германии. Весной 1918 года это письмо предадут огласке, что подорвёт политический авторитет Вены, как в глазах Антанты, так и Германии.

3 апреля 1917 года на встрече с германским императором Карл предложил Вильгельму II отказаться от Эльзаса и Лотарингии. В обмен Австро-Венгрия была готова передать Германии Галицию и согласиться с превращением Польского королевства в германского сателлита. Однако германская верхушка не поддержала эти инициативы. Таким образом, попытка Вены усадить за стол переговоров Берлин провалилась.

«Афера Сиктуса» также завершилась неудачей. Весной 1917 года к власти во Франции пришло правительство А. Рибо, которое было настроено настороженно к инициативам Вены и предлагало выполнить требования Рима. А по Лондонскому договору 1915 года Италии обещали Тироль, Триест, Истрию и Далмацию. В мае Карл намекнул, что готов уступить Тироль. Однако этого оказалось мало. 5 июня Рибо заявил, что «мир может быть лишь плодом победы». Говорить больше было не с кем и не о чем.

Министр иностранных дел Австро-Венгрии Оттокар Чернин фон унд цу Худениц

Идея расчленения Австро-Венгерской империи

Первая мировая война была тотальной, интенсивная военная пропаганда ставила одну цель - полную и окончательную победу. Для Антанты Германия и Австро-Венгрия были абсолютным злом, воплощением всего, что было ненавистно республиканцам и либералам. Прусский милитаризм, габсбургский аристократизм, реакционность и опору на католичество планировали вырвать с корнем. «Финансовый интернационал», стоявший за США, Францией и Англией, хотел уничтожить державы средневекового теократического монархизма и абсолютизма. Российская, Германская и Австро-Венгерская империи стояли на пути капиталистического и «демократического» Нового мирового порядка, где должен был править большой капитал - «золотая элита».

Особенно заметен стал идеологический характер войны после двух событий 1917 года. Первым стало падение Российской империи, дома Романовых. Антанта приобрела политическую однородность, став союзом демократических республик и либеральных конституционных монархий. Второе событие - вступление в войну США. Американский президент Вудро Вильсон и его советники активно выполняли волю американских финансовых тузов. И главным «ломом» по разрушению старых монархий должен был сыграть шулерский принцип «самоопределения наций». Когда нации формально становились независимыми и свободными, устанавливали демократию, а по сути, являлись клиентами, сателлитами великих держав, финансовых столиц мира. Кто платит, тот и заказывает музыку.

10 января 1917 года в декларации держав Антанты о целях блока в качестве одной из них указывалось освобождение итальянцев, южных славян, румын, чехов и словаков. Однако о ликвидации монархии Габсбургов речи ещё не было. Говорилось о широкой автономии «непривилегированным» народам. 5 декабря 1917 года, выступая в Конгрессе, президент Вильсон заявил о стремлении освобождения народов Европы от германской гегемонии. О дунайской монархии американский президент сказал: «Мы не заинтересованы в уничтожении Австрии. Как она распорядится собой - не наша проблема». В знаменитых «14 пунктах» Вудро Вильсона 10 пункт касался Австрии. Народам Австро-Венгрии предлагалось предоставить «максимально широкие возможности для автономного развития». 5 января 1918 года британский премьер Ллойд-Джордж в заявлении о военных целях Англии отметил, что «мы не воюем за разрушение Австро-Венгрии».

Однако французы были настроены иначе. Не зря Париж с начала войны поддерживал чешскую и хорвато-сербскую политическую эмиграцию. Во Франции формировали легионы из пленных и дезертиров - чехов и словаков, в 1917-1918 гг. они приняли участие в боевых действиях на Западном фронте и в Италии. В Париже хотели создать «республиканизировать Европу», а это было невозможно без разрушения монархии Габсбургов.

В целом вопрос о разделе Австро-Венгрии оглашен не был. Перелом произошёл, когда всплыла «афера Сикстуса». 2 апреля 1918 года министр иностранных дел Австрии Чернин выступал перед членами городского собрания Вены и в каком-то порыве признался в том, что с Францией действительно велись мирные переговоры. Но инициатива, по утверждению Чернина, исходила от Парижа, и переговоры были прерваны якобы из-за отказа Вены дать согласие на присоединение Эльзаса и Лотарингии к Франции. Возмущенный явной ложью французский премьер Ж. Клемансо в ответ заявил, что Чернин лжёт, затем опубликовал текст письма Карла. На Венский двор обрушился град упреков в неверности и предательстве, в том, что Габсбурги де нарушили «священную заповедь» о «тевтонской верности» и братстве по . Хотя сама Германия поступила точно так же и вела закулисные переговоры без участия Австрии.

Таким образом, Чернин грубо подставил Карла. Карьера графа Чернина на этом завершилась, он ушёл в отставку. Австрию поразил жёсткий политический кризис. В придворных кругах даже заговорили о возможной отставке императора. Военные круги и австро-венгерские «ястребы» приверженные союзу с Германией были разъярены. Императрица и пармский дом, которому она принадлежала, подвергались нападкам. Их считали источником зла.

Карл был вынужден оправдываться перед Берлином, лгать, что это фальшивка. В мае под давлением Берлина Карл подписал соглашение о ещё более тесном военном и экономическом союзе Центральных держав. Держава Габсбургов окончательно стала сателлитом более могучей Германской империи. Если представить альтернативную реальность, где Германия победила в Первой мировой войне, то Австро-Венгрия стала бы второразрядной державой, чуть ли не экономической колонией Германии. Победа Антанты также не сулила Австро-Венгрии ничего хорошего. Скандал вокруг «аферы Сикстуса» похоронил возможность политического соглашения между Габсбургами и Антантой.

В апреле 1918 года в Риме прошёл «съезд угнетенных народов». В Рим съехались представители различных национальных общин Австро-Венгрии. Чаще всего эти политики не имели никакого веса на родине, но они не стеснялись говорить от лица своих народов, которые, по сути дела, никто не спрашивал. В реальности многие славянские политики по-прежнему были бы удовлетворены широкой автономией в рамках Австро-Венгрии.

3 июня 1918 года Антанта заявила, что считает одним из условий создания справедливого мира создание независимой Польши, с включением Галиции. В Париже уже создали Польский национальный совет, который возглавлял Роман Дмовский, который после революции в Росси сменил прорусскую позицию на прозападную. Деятельность сторонников независимости активно спонсировала польская община в США. Во Франции была сформирована польская добровольческая армия под началом генерала Ю. Галлера. Ю. Пилсудский, поняв, откуда ветер дует, разорвал отношения с немцами и постепенно приобрел славу национального героя польского народа.

30 июля 1918 года французское правительство признало право чехов и словаков на самоопределение. Чехословацкий национальный совет был призван высшим органом, который представляет интересы народа и является ядром будущего правительства Чехословакии. 9 августа Чехословацкий национальный совет в качестве будущего чехословацкого правительства был признан Англией, 3 сентября - США. Искусственность чехословацкой государственности никого не смутила. Хотя чехов и словаков, кроме языковой близости, мало что объединяло. Многие столетия оба народа имели разную историю, находились на разном уровне политического, культурного и экономического развития. Это не беспокоило Антанту, как и множество других схожих искусственных конструкций, главное было уничтожить империю Габсбургов.

Либерализация

Важнейшей составляющей частью политики Карла I была либерализация внутренней политики. Стоит отметить, что в условиях войны, это было не лучшее решение. Сначала австрийские власти перегнули палку с поиском «внутренних врагов», репрессиями и ограничениями, затем начали либерализацию. Это только усугубило внутреннее положение в стране. Карл I, руководствуясь лучшими побуждениями, сам раскачал и так не слишком устойчивую лодку империи Габсбургов.

30 мая 1917 года был созван не собиравшийся более трёх лет рейхсрат - парламент Австрии. Замысел «Пасхальной декларации», который укреплял положение австрийских немцев в Цислейтании, отвергли. Карл решил, что усиление австрийских немцев не упросит положение монархии, а наоборот. Кроме того, в мае 1917 года был отправлен в отставку премьер-министр Венгрии Тиса, бывший олицетворением венгерского консерватизма.

Созыв парламента был большой ошибкой Карла. Созыв рейхсрата был воспринят многими политика как признак слабости императорской власти. Лидеры национальных движений получили трибуну, с которой можно было оказывать давление на власть. Рейхсрат быстро превратился в оппозиционный центр, по сути дела, в антигосударственный орган. По мере того как продолжались заседания парламента, позиция чешских и югославянских депутатов (они сформировали единую фракцию) становилась всё более радикальной. Чешский союз потребовал преобразования державы Габсбургов в «федерацию свободных и равноправных государств» и создания чешского государства, включая словаков. Будапешт возмутился, так как присоединение словацких земель к чешским означало нарушение территориальной целостности Венгерского королевства. При этом сами словацкие политики выжидали чья возьмёт, не отдавая предпочтение ни союзу с чехами, ни автономии в составе Венгрии. Ориентация на союз с чехами победила только в мае 1918 года.

Спокойствию в Австро-Венгрии не способствовала и объявленная 2 июля 1917 года амнистия, благодаря которой на свободу выпустили приговорённых к смерти политических заключенных, главным образом чехов (более 700 человек). Австрийские и богемские немцы возмутились императорскому прощению «предателей», что ещё более обострило национальные противоречия в Австрии.

20 июля на острове Корфу представители Югославянского комитета и сербского правительства подписали декларацию о создании после войны государства, в которое войдут Сербия, Черногория и провинции Австро-Венгрии, населенные южными славянами. Главой «Королевства сербов, хорватов и словенцев» должен был стать король из сербской династии Карагеоргиевичей. Надо отметить, что Южнославянский комитет в это время не имел поддержки большинства сербов, хорватов и словенцев Австро-Венгрии. Большинство южнославянских политиков в самой Австро-Венгрии в это время выступали за широкую автономию в рамках габсбургской федерации.

Однако к концу 1917 года сепаратистские, радикальные тенденции победили. Определённую роль в этом сыграла и Октябрьская революция в России и большевистский «Декрет о мире», который призвал к «миру без аннексий и контрибуций» и реализации принципа самоопределения наций. 30 ноября 1917 года Чешский союз, Южнославянский клуб депутатов и Украинское парламентское объединение выступили с совместным заявлением. В нём они потребовали, чтобы на мирных переговорах в Бресте присутствовали делегации различных национальных общин Австро-Венгерской империи.

Когда австрийское правительство отвергло эту идею, 6 января 1918 года в Праге собрался съезд чешских депутатов рейхсрата и членов земельных собраний. Они приняли декларацию, в которой потребовали предоставить народам империи Габсбургов право на самоопределение и, в частности, провозглашения чехословацкого государства. Премьер-министр Цислейтании Зайдлер объявил декларацию «актом государственной измены». Однако ничего, кроме громких заявлений, противопоставить национализму власти уже не могли. Поезд ушёл. Императорская власть не пользовалась прежним авторитетом, а армия была деморализована, и не могла противостоять развала державы.

Военная катастрофа

3 марта 1918 года был подписан Брестский мир. Россия утратила огромную территорию. Австро-германские войска стояли в Малороссии до осени 1918 года. В Австро-Венгрии этот мир назвали «хлебным», так надеялись на поставки зерна из Малороссии-Украины, что должно было улучшить критическую продовольственную ситуацию в Австрии. Однако эти надежды не были оправданы. Гражданская война и плохой урожай в Малороссии привели к тому, что вывоз зерна и муки из этой области в Цислейтанию составил в 1918 году менее 2,5 тыс. вагонов. Для сравнения: из Румынии вывезли - около 30 тыс. вагонов, а из Венгрии - более 10 тыс.

7 мая в Бухаресте был подписан сепаратный мир между Центральными державами и потерпевшей поражение Румынией. Румыния уступила Добруджу Болгарии, часть южной Трансильвании и Буковины - Венгрии. В качестве компенсации Бухаресту отдали русскую Бессарабию. Однако уже в ноябре 1918 года Румыния переметнулась обратно в лагерь Антанты.

Во время кампании 1918 года австро-германское командование надеялось одержать победу. Но эти надежды оказались напрасными. Силы Центральных держав, в отличие от Антанты, были на исходе. В марте - июле германская армия предприняла мощное наступление на Западном фронте, добилась некоторых успехов, но ни разгромить противника, ни прорвать фронт так и не смогла. Материальные и людские ресурсы Германии были на исходе, боевой дух ослаблен. Кроме того, Германия была вынуждена держать крупные силы на Востоке, контролируя оккупированные территории, утратив крупные резервы, которые могли помочь на Западном фронте. В июле-августе произошла вторая битва на Марне, войска Антанты перешли в контрнаступление. Германия потерпела тяжелое поражение. В сентябре войска Антанты в ходе ряда операций ликвидировали результаты предшествующего германского успеха. В октябре - начале ноября союзные войска освободили большую часть захваченной немцами территории Франции и часть Бельгии. Германская армия больше не могла воевать.

Провалилось наступление австро-венгерской армии на Итальянском фронте. Австрийцы атаковали 15 июня. Однако австро-венгерские войска смогли только местами вклиниться в итальянскую оборону на реке Пьява. Через несколько войск понесшие большие потери и деморализованные австро-венгерские войска отступили назад. Итальянцы, несмотря на постоянные требования союзного командования, не смогли сразу организовать контрнаступление. Итальянская армия была не в лучшем состоянии, чтобы наступать.

Только 24 октября итальянская армия перешла в наступление. В ряде мест австрийцы успешно оборонялись, отбивали вражеские атаки. Однако вскоре Итальянский фронт просто развалился. Под воздействием слухов и ситуации на других фронтах мятеж подняли венгры и славяне. 25 октября все венгерские войска просто покинули позиции и ушли в Венгрию под предлогом необходимости защиты своей страны, которой угрожали войска Антанты со стороны Сербии. А чешские, словацкие и хорватские солдаты отказались воевать. Только австрийские немцы продолжали борьбу.

К 28 октября уже 30 дивизий утратили боеспособность и австрийское командование отдало приказ об общем отступлении. Австро-венгерская армия была полностью деморализована и бежала. Около 300 тыс. человек сдалось в плен. 3 ноября итальянцы высадили десант в Триест. Итальянские войска заняли практически всю ранее утраченную итальянскую территорию.

На Балканах союзники в сентябре также перешли в наступление. Была освобождена Албания, Сербия и Черногория. Перемирие с Антантой заключила Болгария. В ноябре союзники вторглись на территорию Австро-Венгрии. 3 ноября 1918 года перемирие с Антантой заключила Австро-Венгерская империя, 11 ноября - Германия. Это было полное поражение.

Конец Австро-Венгрии

4 октября 1918 года по согласованию с императором и Берлином министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Буриан направил западным державам ноту, в которой сообщалось, что Вена готова к переговорам на основе «14 пунктов» Вильсона, включая пункт о самоопределении наций.

5 октября в Загребе было учреждено Народное вече Хорватии, которое объявило себя представительным органом югославянских земель Австро-Венгерской империи. 8 октября в Вашингтоне по предложению Масарика была оглашена Декларация независимости чехословацкого народа. Вильсон тут же признал, что чехословаки и Австро-Венгрия находятся в состоянии войны и Чехословацкий совет является правительством, ведущим войну. США уже не могли считать автономию народов достаточным условием заключения мира. Это был смертный приговор державе Габсбургов.

10-12 октября император Карл принял делегации венгров, чехов, австрийских немцев и южных славян. Венгерские политики по-прежнему ничего не хотели слышать о федерализации империи. Карлу пришлось пообещать, что готовящийся манифест о федерализации не затронет Венгрии. А чехам и южным славянам федерация уже не казалась пределом мечтаний - Антанта обещала больше. Карл уже не приказывал, а просил и умолял, но было поздно. Карлу пришлось заплатить не только за свои ошибки, но ошибки предшественников. Австро-Венгрия была обречена.

В целом Карлу можно посочувствовать. Это был неопытный, добрый, религиозный человек, который отвечал за империю и чувствовал страшную душевную боль, так как рушился весь его мир. Народы отказывались ему повиноваться, и сделать ничего уже было нельзя. Распад могла остановить армия, но её боеспособное ядро полегло на фронтах, а оставшиеся войска почти полностью разложились. Надо отдать должное Карлу, он боролся до конца, и не за власть, так не был властолюбивым человеком, а за наследие предков.

16 октября 1918 года вышел манифест о федерализации Австрии («Манифест о народах»). Однако время для такого шага было уже упущено. С другой стороны, этот манифест позволил избежать крови. Многие офицеры и чиновники, воспитанные в духе преданности престолу, могли спокойно начать служить легитимным национальным советам, в руки которых переходила власть. Надо сказать, что многие монархисты были готовы воевать за Габсбургов. Так, «лев Изонцо» фельдмаршал Светозар Бороевич де Бойна имел войска, сохранившие дисциплину и верность трону. Он был готов идти на Вену и занять её. Но Карл, догадываясь о планах фельдмаршала, не пожелал военного переворота и крови.

21 октября в Вене было создано Временное национальное собрание Немецкой Австрии. В него вошли почти все депутаты рейхсрата, которые представляли немецкоязычные округа Цислейтании. Многие депутаты надеялись, вскоре немецкие округа распавшейся империи смогут присоединиться к Германии, завершив процесс создания единой Германии. Но это противоречило интересам Антанты, поэтому по настоянию западных держав Австрийская республика, объявленная 12 ноября, стала независимым государством. Карл объявил, что «отстраняется от управления государством», но подчеркнул, что это не является отречением от престола. Формально Карл остался императором и королем, так как отказ от участия в государственных делах не был равнозначен отречению от титула и престола.

Карл «приостановил» исполнение своих полномочий, надеясь, что сможет вернуть престол. В марте 1919 года под давлением австрийского правительства и Антанты императорская семья перебралась в Швейцарию. В 1921 году Карл сделает две попытки вернуть престол Венгрии, но неудачно. Его сошлют на остров Мадейра. В марте 1922 года Карл вследствие переохлаждения заболеет воспалением лёгких и 1 апреля умрет. Его жена - Цита, проживет целую эпоху и скончается в 1989 году.

К 24 октября все страны Антанты и их союзники признали Чехословацкий национальный совет в качестве действующего правительства нового государства. 28 октября в Праге была провозглашена Чехословацкая республика (ЧСР). 30 октября Словацкий национальный совет подтвердил присоединение Словакии к ЧСР. Фактически Прага и Будапешт боролись за Словакию ещё несколько месяцев. 14 ноября в Праге собралось Национальное собрание, президентом Чехословакии был избран Масарик.

29 октября в Загребе Народное вече заявило о готовности взять всю власть в югославянских провинциях. Хорватия, Славония, Далмация и земли словенцев вышли из состава Австро-Венгрии и объявили о нейтралитете. Правда, это не помешало итальянской армии оккупировать Далмацию и приморские районы Хорватии. В югославянских областях наступило безвластие и хаос. Повсеместная анархия, развал, угроза голода, разрыв хозяйственных связей заставили Загребское вече искать помощи у Белграда. Собственно выхода у хорватов, боснийцев и словенцев не было. Империя Габсбургов рухнула. Австрийские немцы и венгры создавали свои государства. Нужно было или принять участие в создании общего южнославянского государства, или стать жертвами территориальных захватов Италии, Сербии и Венгрии (возможно, и Австрии).

24 ноября Народное вече обратилось к Белграду с просьбой о вхождении югославянских провинций дунайской монархии в состав Сербского королевства. 1 декабря 1918 года было объявлено о создании Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущая Югославия).

В ноябре сформировалась польская государственность. После капитуляции Центральных держав в Польше сложилось двоевластие. В Варшаве сидел Регентский совет Польского королевства, в Люблине - Временное народное правительство. Юзеф Пилсудский, ставший общепризнанным лидером нации, объединили обе властные группировки. Он стал «начальником государства» - временным главой исполнительной власти. В состав Польши вошла и Галиция. Однако границы нового государства были определены лишь в 1919-1921 гг., после Версаля и войны с Советской Россией.

17 октября 1918 года венгерский парламент разорвал унию с Австрией и провозгласил независимость страны. Венгерский национальный совет, который возглавил либерал граф Михай Каройи, взял курс на реформирование страны. Чтобы сохранить территориальную целостность Венгрии Будапешт объявил о готовности к немедленным мирным переговорам с Антантой. Будапешт отозвал венгерские войска с разваливающихся фронтов на родину.

30-31 октября в Будапеште началось восстание. Многотысячные толпы горожан и вернувшихся с фронта солдат требовали перехода власти к Национальному совету. Жертвой восставших стал бывший премьер Венгрии Иштван Тиса, который был растерзан солдатами в собственном доме. Граф Каройи стал премьером. 3 ноября Венгрия заключила в Белграде перемирие с Антантой. Однако это не помешало Румынии захватить Трансильванию. Попытки правительства Каройи договориться со словаками, румынами, хорватами и сербами о сохранении единства Венгрии на условии предоставления её национальным общинам широкой автономии закончились неудачей. Время было упущено. Венгерским либералам пришлось расплачиваться за ошибки прежней консервативной элиты, которая до последнего не желала реформировать Венгрию.

Восстание в Будапеште 31 октября 1918 г.

5 ноября в Будапеште Карл I был низложен с престола Венгрии. 16 ноября 1918 г. Венгрия была провозглашена республикой. Однако ситуация в Венгрии была тяжелой. С одной стороны, в самой Венгрии продолжалась борьба различных политических сил - от консерваторов-монархистов до коммунистов. В итоге диктатором Венгрии стал Миклош Хорти, который возглавил сопротивление революции 1919 года. С другой стороны, трудно было предсказать, что останется от прежней Венгрии. В 1920 году Антанта вывела войска из Венгрии, но в том же году Трианонский договор лишил страну 2/3 территории, где проживали сотни тысяч венгров, и была большая часть экономической инфраструктуры.

Таким образом, Антанта, разрушив Австро-Венгерскую империю, создала в Центральной Европе огромную область нестабильности, где вырвались на свободу давние обиды, предрассудки, неприязнь и ненависть. Разрушение монархии Габсбургов, выступавшей интегрирующей силой, способной более или менее успешно представлять интересы большинства подданных, сглаживать и уравновешивать политические, социальные, национальные и религиозные противоречия, было большим злом. В будущем это станет одной из главных предпосылок следующей мировой войны.

Карта распада Австро-Венгрии в 1919-1920 гг.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Часть вторая. Империя

Введение

Габсбургам пришлось на протяжении очень долгого времени - с начала XVI столетия вплоть до окончания Первой мировой войны - управлять конгломератом земель, населенных народами, принадлежащими к разным языковым группам - германской, романской, славянской, финно‑угорской - и обладающими во многом несхожими культурами. Конечно, подобное разнообразие существовало, например, и в царской России, не говоря уже о британской и французской колониальных империях. Однако во владениях Габсбургов, в отличие от империй колониальных, никогда не было метрополии, и в отличие от империй континентальных, в частности России, - даже преобладающего, государствообразующего этноса (под «государствообразующим этносом» автор несомненно имеет в виду «русских», однако следует помнить, что в соответсвии с государственной политикой Российской империи «русские» делились на «великоросов» (собственно русских в сегодняшнем понимании), «малоросов» (украинцев) и «белорусов». Таким образом этническая ситуация в России была приближена в австрийским реалиям - «государствообразующего этноса» как такового не существовало, потому что русские не были превалирующим народом в империи - прим. Д. Адаменко ). Воплощением метрополии, единственным центром власти здесь являлась именно династия, и преданность ей на протяжении многих столетий буквально заменяла подданным Габсбургов национальную принадлежность. Быть австрийцем при Габсбургах означало быть своеобразным центральноевропейским космополитом. Габсбургским императорам служили выдающиеся государственные деятели и полководцы, представлявшие самые разные народы. Можно назвать хотя бы немцев Тилли, Шварценберга и Меттерниха, чехов (если не по языку и культуре, то хотя бы по происхождению) Валленштейна, Кауница и Радецкого, итальянцев Гаттинару и Евгения Савойского, хорватов Елачича и Бороевича, венгров Тису и Андраши, поляков Седльницкого и Голуховского и многих других.

Сами Габсбурги никогда не забывали о своем германском происхождении; известна фраза императора Франца Иосифа: «Я - немецкий князь ». Но большинство из них было чуждо политике германизации, стремлению привести своих подданных к общему немецкому знаменателю. (Исключение составляют отдельные исторические эпизоды - например, усиленная германизация и католизация чешских земель после поражения местных протестантов в 1620 году в битве у Белой Горы). Даже «просвещенный деспот» Иосиф II, самый рьяный германизатор из всех габсбургских монархов, рассматривал немецкий язык в качестве средства укрепления государственного единства, но не подчинения остальных народов империи немецкому меньшинству. Однако объективно германизаторские усилия короны противоречили начавшемуся в конце XVIII века подъему национального самосознания славянских, итальянских, венгерских подданных империи, а потому эти усилия не только не увенчались успехом, но и привели к обострению межнациональных противоречий, в конечном же итоге - к краху империи. Тем не менее уникален сам факт многовекового правления одной династии в столь разнообразных по национальному составу землях, не говоря уже о социальных, экономических, даже климатических различиях между разными регионами империи.

Габсбургам необыкновенно долго удавалось успешно бороться с непобедимым противником - временем. Сформировавшись в XVI–XVII вв., их центральноевропейская империя в не слишком сильно изменившемся с точки зрения территории виде просуществовала до 1918 года, пережив турецкие нашествия, Тридцатилетнюю войну, битвы с Наполеоном, революцию 1848 года - потрясения, которых было бы достаточно для крушения даже менее разнородного по своей внутренней структуре государства. В чем секрет этой небывалой прочности дунайской монархии, созданной Австрийским домом (Casa de Austria )?

Изначально владения династии представляли собой типичный феодальный домен, причем довольно небольшой: к концу XIV века в руках Габсбургов находились лишь несколько стратегически важных, но не самых богатых и плодородных альпийских провинций, которые так и назывались - domen Austriae (Подробнее см.: Петров Е.В. Австрийское государство в X–XIV вв. Формирование территориальной власти. М., 1999 ). Подобными владениями, порой гораздо более крупными, располагали и другие королевские фамилии Европы. Например, английской династии Плантагенетов в XIII–XIV вв. принадлежали огромные территории во Франции, которые отдавались в лен (временное владение) вассалам английских королей. Многонациональное государство Габсбургов как таковое возникло в более поздние времена, на заре Нового времени: основу «империи, над которой никогда не заходит солнце», - Нидерланды, Испанию, Чехию и Венгрию - Австрийский дом приобрел благодаря серии династических браков в конце XV - начале XVI вв.

В эту эпоху для европейских стран была характерна четкая сословная социальная структура, Поэтому габсбургские монархи вынуждены были идти на уступки и компромиссы, уважать законы и традиции своих народов, точнее - их сословных элит.

В этом отношении наиболее ярким примером является Венгрия, где австрийская династия удерживалась у власти на протяжении почти четырех веков исключительно благодаря компромиссам с непокорным мадьярским дворянством. Власть Габсбургов в Центральной Европе (испанская ветвь рода вымерла в 1700 году, и Испания с колониями перешли к Бурбонам) можно поэтому без особой натяжки назвать наследственно-договорной - особенно после того, как в начале XVIII века суверенные права австрийского дома в его владениях и порядок наследования престола были сформулированы в Прагматической санкции императора Карла VI и официально одобрены сословными собраниями габсбургских земель. «Было установлено, что до тех пор, пока австрийским домом является династия Габсбургов, Прагматическая санкция остается в силе и все габсбургские земли принадлежат одному государю » (Капп R.A. The Multinational Empire: Nationalism and the National Reform in Habsburg Monarchy. New York, 1950.Vol. 1. P. 11 ). Этот договор и стал важнейшим залогом небывалого политического долголетия австрийской династии.

Другим фактором, который помогал Габсбургам на протяжении многих веков оставаться в центре европейской истории, являлся тот сакральный ореол, которым сумела окружить себя династия. Конечно, «божественное право королей» вплоть до эпохи буржуазных революций служило основанием монархической власти по всей Европе. Однако Габсбурги дополнили «милость Божию» историческим, политическим и идеологическим авторитетом императоров Священной Римской империи, сделав после 1437 года этот средневековый титул наследственным в Австрийском доме. Хотя стать объединителями Германии Габсбургам так и не удалось, а после Тридцатилетней войны (1618–1648) круг реальных властных полномочий императора неуклонно сужался, сама древняя корона универсальной западнохристианской империи придавала власти Габсбургов дополнительный блеск и некую высшую легитимность.

Особое положение Габсбургов среди европейских правящих династий закрепили события второй половины XVII века, когда императорские армии сыграли ведущую роль в разгроме турок и прекращении опустошительной экспансии Османской империи в Европе.

Однако внутренняя слабость государства, построенного Габсбургами в своих наследственных землях и отвоеванных у турок областях, не позволила им в начале XVIII века превратить его в первоклассную европейскую державу. Более того, в середине того же столетия конгломерат габсбургских земель едва не распался под ударами новых внешних врагов, самым опасным из которых стала Пруссия. Перед династией встал выбор: или продолжение борьбы за доминирование в Германии - с неясными перспективами и небольшими надеждами на успех, - или укрепление наследственных земель. Габсбурги, всегда отличавшиеся прагматизмом, предпочли второе, сохранив за собой до 1806 года титул германского императора лишь как знак своего номинального первенства среди немецких князей. (Впрочем, последние отголоски борьбы за первенство в бывшей Священной Римской империи утихли только 60 лет спустя, после поражения Габсбургов в «семинедельной» австро-прусской войне).

Помимо этого геополитического выбора очень важное значение для укрепления империи Габсбургов имели радикальные реформы, осуществленные в XVIII веке Марией Терезией и Иосифом II. Государство, объединенное ранее л ишь династическим принципом, понемногу обрело большее единство, которое, однако, носило исключительно правовой и государственно‑бюрократический характер. Для наступавшей новой эпохи этого было уже недостаточно. Новые времена ознаменовались промышленной революцией, урбанизацией и как следствие этих процессов - появлением новых социальных групп со своими экономическими интересами, политическими целями и идеологией. Отныне не столько династия создавала империю, сколько общество, изменившееся под влиянием новых социальных явлений и процессов, формировало облик габсбургского государства. Династия была вынуждена приспосабливаться к социально‑политической эволюции, к постепенному и часто воспринимавшемуся Габсбургами как нежелательному перерождению дворянско‑бюрократической монархии, которая сложилась при «просвещенных деспотах», в монархию либерально‑конституционную, сословного общества - в классовое, а «безмолвствующих» народов эпохи ancien regime - в современные нации.

Именно национализм, порожденный эпохой промышленной революции, массового образования и либеральных идей, стал демоном дунайской монархии. В длительной борьбе с ним Габсбургам, при всей их удивительной политической гибкости, не удалось одержать победу. Хотя временами казалось, что государство, созданное Австрийским домом, будет вечным - именно потому, что эта династия, как уже было сказано, не олицетворяла собой никакую нацию. Такое положение позволяло австрийским императорам очень продолжительное время, с одной стороны, играть роль верховных арбитров в спорах между подвластными им народами, а с другой - олицетворять историческую традицию, служить воплощением преемственности и связи времен, что способствовало сохранению хрупкого единства Центральной Европы, главным гарантом которого и была династия Габсбургов. Очевидно, именно поэтому Австрийский дом сумел в эпоху электричества, телефона, автомобилей и аэропланов сохранить свое огромное поместье, именовавшееся Австрийской империей, а с 1867 года - Австро‑Венгрией. Впрочем, кажущаяся «вечность», по мнению знаменитого английского историка А.Тойнби, - визуальный эффект, свойственный многим империям на стадии упадка: «Универсальное государство обнаруживает тенденцию выглядеть так, словно оно и есть конечная цель существования, тогда как в действительности оно представляет собой фазу в процессе социального распада » (Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 485–486. BerengerJ. A History of the Habsburg Empire, 1700–1918. L. New York, 1997. P.288 ).

Однако «дуализация» монархии, так называемый Ausgleich, т. е. уравнивание Венгерского королевства в правах с западной частью страны, управлявшейся из Вены, говорило о том, что даже Габсбурги не в силах постоянно побеждать в схватке со временем. С этого момента дунайская монархия перестала быть классической империей, а габсбургский император из носителя высшей абсолютной власти превратился лишь в один из политических институтов двуединого государства. Имперские атрибуты внешней власти и великодержавная внешняя политика все менее соответствовали внутренней сути дуалистической монархии. В ее восточной части мадьярская политическая элита пыталась создать национальное государство на территории исторической Венгрии, населенной представителями двух десятков национальностей, в западной же шла неустанная борьба за доминирование между австрийскими немцами и славянами. Разрешить противоречие между имперской формой и постимперским содержанием своего государства Габсбурги оказались не в состоянии.

Единство Австро‑Венгрии могло быть сохранено лишь в том случае, если бы преимущества совместного существования народов Центральной Европы оказались соединены с удовлетворением их стремления к самостоятельности. Это могло произойти в рамках федерации или конфедерации, основанной на принципах демократии и самоуправления, - хоть и с сохранением монархии как высшего авторитета и символа исторической преемственности. Однако создание такого государственного образования оказалось невозможным по многим причинам, среди которых не последнее место занимал консерватизм австрийской династии, оказавшейся неспособной преобразовать созданное ею государство из инкубатора народов, каковым оно было в XVIII - первой половине XIX веков, в их общий дом.

Впрочем, история - открытый процесс, поэтому исторические события очень редко бывают стопроцентно предопределены. Полвека истории Австро‑Венгрии дали такое количество аргументов «за» и «против» участникам спора о том, был ли неизбежен крах дунайской монархии, что однозначный ответ на сей вопрос, очевидно, не будет дан никогда. Ясно лишь, что государство Габсбургов было живым, развивающимся организмом, отягощенным множеством внутренних и внешних проблем, для разрешения которых от правящей династии и ее советников требовалась настоящая политическая виртуозность. Временами властям монархии удавалось ее проявить. Однако в 1914 году, втянувшись - отчасти по своей воле, отчасти в силу обстоятельств - в войну с Сербией, быстро переросшую в европейский и мировой конфликт, Габсбурги совершили ошибку, которая перечеркнула все их достижения. Престарелый император Франц Иосиф и большинство его советников по‑прежнему мыслили категориями «концерта европейских держав» в том виде, в каком он существовал в начале и середине XIX столетия. Династия и дворянско‑бюрократическая элита, как австрийская, так и венгерская, словно бы не заметили выхода на историческую сцену новых сил, превращения европейского общества в массовое (в социально‑психологическом смысле), в котором традиционные элиты и созданные ими институты уже не могли играть доминирующую роль.

Вступая в свою последнюю войну, Габсбурги не предполагали, что очередная схватка империй и династий выльется не просто в небывалый по масштабам конфликт, а в столкновение идеологизированных масс, битву за выживание, в которой побежденные не могли рассчитывать на снисхождение и справедливые условия мира. К концу войны Центральные державы - Германия и Австро‑Венгрия - стали для своих западных противников не просто врагами, а олицетворением тех принципов, которым, по мнению идеологов победившей Антанты, не было места в новой Европе - монархического традиционализма, христианского консерватизма и милитаризма. С конца XVIII века, со времен Великой французской революции, Габсбурги являлись последовательными противниками революционного радикализма, что не мешало им проводить умеренно‑либеральные преобразования в собственном государстве. Битва с революцией, начатая в 1792 году у бельгийской деревушки Вальми, где австрийские войска впервые столкнулись с армиями Французской республики, закончилась в 1918 году поражением Габсбургов. «Политическая катастрофа [Австро‑Венгрии] во многом объясняется внешними факторами, триумфом принципов Французской революции, который стал результатом многолетней борьбы » (Berenger J. А History of the Habsburg Empire, 1700–1918. L. New York, 1997. P. 288 ). Схватка с временем была проиграна, и историкам остается лишь спорить, имелись ли у Австрийского дома шансы все‑таки победить в ней.

Помимо двух вышеперечисленных исторических факторов, выделяющих Габсбургов среди монархических династий Европы, необходимо отметить и некоторые другие факторы более частного характера.

Прежде всего это необыкновенная сплоченность и, если можно так выразиться, дисциплинированность австрийской династии. Тысячелетняя история Габсбургов насчитывает совсем немного примеров открытых конфликтов и междоусобиц. Можно, конечно, упомянуть убийство в 1308 году германского короля и австрийского герцога Альбрехта I его племянником Иоганном, прозванным Отцеубийцей (Parricida ), - но это будет едва ли не единственный случай, когда Габсбург, вдобавок младший по возрасту и положению в семье, поднял руку на другого Габсбурга. Можно вспомнить и выступление эрцгерцога Матиаса в 1606 году против старшего брата, императора Рудольфа II, но этот «бунт» был во многом вызван явной неспособностью Рудольфа к делам государственного управления и одобрен подавляющим большинством членов Австрийского дома.

На протяжении столетий авторитет главы рода был среди Габсбургов непререкаем. Это нередко приводило к конфликтам и даже личным трагедиям. Два ярких примера - история кронпринца Рудольфа, сына Франца Иосифа, так и не нашедшего общий язык с холодным, «застегнутым на все пуговицы» отцом, и отношения того же Франца Иосифа с племянником и наследником Францем Фердинандом д’Эсте, резко осложнившиеся в связи с неравным браком последнего. С другой стороны, авторитарность августейшей семьи приносила ей и неоспоримые политические выгоды. Так, Иосиф II, будучи в 1765–1780 годах соправителем своей матери Марии Терезии, не был согласен с ней по большинству вопросов государственной политики, но в силу семейных традиций вынужден был подчиняться, за счет чего сохранялось единство в управлении империей. Впрочем, Габсбурги умели и договариваться полюбовно - возьмем хотя бы мирный раздел огромных владений династии при Карле V между ее испанской и австрийской ветвями.

Кроме того, удивительной особенностью этой выдающейся семьи является то, что по большей части она состояла из людей совсем не выдающихся. Конечно, незаурядные личности в истории габсбургской династии были - можно назвать Максимилиана I, Карла V, Марию Терезию, Иосифа II, эрцгерцога Карла, однажды победившего самого Наполеона, Франца Фердинанда д’Эсте и некоторых других. Но гигантов, давших имя целой эпохе, великих полководцев и дипломатов, фигур масштаба Густава Адольфа Шведского, Людовика XIV, Петра I, Фридриха II Прусского или Наполеона среди Габсбургов не замечено. Недаром ни за одним из них в истории не закрепилось прозвище Великий.

Эта династия велика именно как династия, мощный и отлаженный семейный механизм, работа которого была направлена на достижение одной цели - укрепление и расширение наследственных владений, увековечение господства Габсбургов в центре и на юго‑востоке Европы. Эту интеграционную, объединительную задачу можно назвать Делом Габсбургов. На первый взгляд дело это провалилось, хоть и оставило очень глубокий след в истории множества европейских стран и народов. С другой стороны, можно сказать, что Дело Габсбургов удивительным образом прорастает в нашу эпоху, когда Европа вновь объединяется. Хотя принципы этого объединения заметно отличаются от тех, на которых основывалась многонациональная империя Габсбургов, ее уникальный опыт не может не заслуживать внимания. Как отмечает британский историк Алан Скед, «…в эпоху, когда Европа, пусть и довольно несмело, пытается объединиться, весьма неразумно (особенно для человека, живущего в Восточной Европе) пренебрегать историей крупнейшей европейской многонациональной империи » (Sked A. Upadek a pad habsburske rise. Praha, 1995. S. 13 ).

Новейшая история показала: в 1918 году вместе с водой был выплеснут и ребенок, в жертву национализму оказались принесены не только Австро‑Венгрия, монархический принцип и династия Габсбургов как его носитель, но и веками создававшиеся и укреплявшиеся культурные, экономические и политические связи между народами центральноевропейского региона. Это не принесло всей Европе ничего, кроме бед - вначале нацистской экспансии, а затем 40 лет коммунистического господства.

Чем интересна история Австрийского дома, который уже почти сто лет не является правящим, для современного российского читателя - не только профессионального историка, но и просто человека, интересующегося тем, как и почему современный мир стал таким, каков он есть? На мой взгляд, изучение жизни соседей в отдаленном и недавнем прошлом всегда помогает лучше понять не только их, но и самих себя. Российская империя и сменивший ее Советский Союз, как и монархия Габсбургов, были многонациональными государствами, причем взаимоотношения между народами каждого из этих государств нередко оставляли желать лучшего. Современная Россия тоже многонациональна, а процесс ее избавления от негативных элементов имперского наследия далеко не завершен. Поэтому, несмотря на прошедшие годы, опыт Габсбургов как политиков и правителей, возглавлявших сообщество разнородных наций, достижения и ошибки австрийского дома представляют интерес и остаются актуальными по сей день, особенно для России.

Другой важный момент - уже упомянутое географическое и историческое соседство России и придунайской Европы. Габсбурги и их государство были достаточно тесно связаны с Россией - если не династическими узами (Единственный брак, заключенный между представителями Габсбургов и Романовых, - женитьба в 1799 году палатина (наместника) Венгрии эрцгерцога Иосифа, сына императора Франца II, на дочери Павла I Александре; юная эрцгерцогиня умерла при родах, не дожив и до 18 лет. Много позднее, в 1953 году, Рудольф, младший сын последнего австрийского императора Карла, женился на русской аристократке Ксении Безобразовой. Этим история «русских» браков в Австрийском доме пока исчерпывается - прим. Автора ), то военными союзами, политическими и торговыми соглашениями, оказавшими заметное влияние на историю обеих империй и их народов. Были в истории наших государств и периоды охлаждения, и времена взаимной вражды. Последнее такое столкновение - мировая война 1914–1918 годов - привело монархии Габсбургов и Романовых к краху. Распад их империй стал одним из важнейших факторов, определивших судьбу всей Европы в XX столетии.

В этих событиях, последствия которых мы в той или иной мере ощущаем до сих пор, значительную роль сыграли как глубинные социальные процессы и вызванная ими расстановка общественно‑политических сил, так и отдельные личности, оказавшиеся в решающий момент на сияющей, но опасной и скользкой вершине власти, достоинства и недостатки, величие и глупость этих людей. С философской точки зрения можно сказать, что именно вечному вопросу о личности и ее роли в истории посвящена эта книга.

Тот факт, что Габсбургам удалось закрепиться на пространстве от Альп до Трансильвании и от Галиции до Далмации, дать народам, населяющим это пространство, общие государственно‑правовые рамки и создать условия для их экономического, политического и культурного сотрудничества (а позднее и соперничества), стал определяющим для дальнейшего развития Центральной Европы. Можно сказать, что Центральная Европа в историко‑политическом и отчасти культурном смысле является следствием взаимодействия австрийской династии и народов региона, плодом их исторического брака, который был заключен скорее по расчету, чем по любви, но оказался на удивление долгим и прочным. Таким образом, задачу, которую попытался решить автор этой книги, можно сформулировать следующим образом: написать очерк истории Центральной Европы в XVI–XX веках, сделав его главными героями Габсбургов и их народы, взаимоотношения между которыми не только определили облик и историческую судьбу данного региона, но и в значительной степени отразились на ходе европейской и мировой истории.

Австрийская империя была провозглашена как монархическое государство в 1804-м и просуществовала до 1867 года, после чего преобразовалась в Австро-Венгрию. Иначе её называли Габсбургской империей, по фамилии одного из Габсбургов, Франца, который, подобно Наполеону, тоже провозгласил себя императором.

Наследство

Австрийская империя в 19 веке, если посмотреть на карту, выглядит как Сразу видно, что это многонациональное государство. И, скорее всего, оно, как это часто бывает, лишено стабильности. Просматривая страницы истории, можно убедиться, что так происходило и здесь. Крохотные разноцветные пятнышки, собранные под одну границу - это и есть Габсбургская Австрия. Карта особенно хорошо показывает, насколько разрозненными были земли империи. Наследственные наделы Габсбургов - маленькие региональные области, заселённые совершенно разными народами. Состав Австрийской империи складывался примерно такой.

• Словакия, Венгрия, Чехия.
• Закарпатье (Карпатская Русь).
• Трансильвания, Хорватия, Воеводина (Банат).
• Галиция, Буковина.
• Северная Италия (Ломбардия, Венеция).

Не только происхождение у всех народов было разным, но и вероисповедание не совпадало. Народы австрийской империи (около тридцати четырёх миллионов) наполовину были славянами (словаки, чехи, хорваты, поляки, украинцы, сербы. Мадьяр (венгров) было около пяти миллионов, примерно такое же количество итальянцев.

На стыке истории

Феодализм к тому времени ещё не изжил себя, но австрийские и чешские ремесленники уже вполне могли называть себя рабочими, поскольку промышленность этих районов вполне развилась до капиталистической.

Габсбурги и окружающее их дворянство были господствующей силой империи, они занимали все самые высшие должности - и военные, и чиновничьи. Абсолютизм, засилье произвола - бюрократического и силового в лице полиции, диктат католической церкви, богатейшего института в империи, - всё это так или иначе угнетало маленькие народы, соединённые воедино, как несоединимые даже в миксере вода и масло.

Австрийская империя в преддверии революции

Чехия быстро онемечивалась, особенно буржуазия и аристократия. Помещики из Венгрии душили миллионы славянских крестьян, но сами тоже весьма зависели от властей-австрияков. Австрийская империя жёстко давила на свои итальянские провинции. Даже трудно разграничить, какого рода был этот гнёт: борьба феодализма с капитализмом или по чисто национальным различиям.

Меттерних, глава правительства и ярый реакционер, тридцать лет запрещал любой язык кроме немецкого во всех учреждениях, в том числе в судах и школах. Население было в основном крестьянское. Считаясь свободными, эти люди полностью зависели от помещиков, платили оброк, отрабатывали повинности, напоминающие барщину.

Не только народные массы стенали под гнётом остаточных феодальных порядков и абсолютной власти с её произволом. Буржуазия тоже была недовольна и явно подталкивала народ к восстанию. Революция в Австрийской империи по вышеперечисленным причинам была просто неизбежна.

Национальное самоопределение

Все народы свободолюбивы и с трепетом относятся к развитию и сохранению своей национальной культуры. Особенно славянские. Тогда, под тяжестью австрийского сапога, и чехи, и словаки, и венгры, и итальянцы стремились к самоуправлению, развитию литературы и искусств, добивались обучения в школах на национальных языках. Писатели, учёные объединялись одной идеей - национального самоопределения.

Те же процессы шли у сербов, хорватов. Чем тяжелее становились условия жизни, тем ярче расцветала мечта о свободе, которая находила отражение в произведениях художников, поэтов и музыкантов. Национальные культуры поднимались над действительностью и воодушевляли соотечественников на решительные шаги к свободе, равенству, братству - по примеру Великой французской революции.

Восстание в Вене

В 1847 году Австрийская империя "нажила" вполне революционную ситуацию. Остроты ей добавили общий экономический кризис и два года неурожаев, а толчком послужило свержение монархии во Франции. Уже в марте 1848 года революция в Австрийской империи созрела и вспыхнула.

Рабочие, студенты, ремесленники сооружали баррикады на улицах Вены и требовали отставки правительства, не побоявшись императорских войск, выдвинувшихся на подавление волнений. Правительство пошло на уступки, отправив в отставку Меттерниха и некоторых министров. Была обещана даже конституция.

Общественность, тем не менее, стремительно вооружалась: рабочие в любом случае не получали ничего - даже избирательных прав. Студенты создали академический легион, а буржуазия - национальную гвардию. И оказали сопротивление, когда эти незаконные вооружённые формирования попытались распустить, чем вынудили императора и правительство бежать из Вены.

Крестьяне, как водится, в революции участия принять не успели. Местами стихийно бунтовали, отказываясь платить оброк и самовольно вырубая помещичьи рощи. Сознательности и организованности у рабочего класса было, естественно, больше. Разрозненность и индивидуализм труда сплочённости не добавляют.

Незавершённость

Как все немецкие, австрийская революция завершена не была, хотя буржуазно-демократической её назвать уже можно. Рабочий класс ещё недостаточно созрел, буржуазия, как всегда, либеральничала и вела себя предательски, плюс наличествовали национальная рознь и военная контрреволюция.

Победить не удалось. Монархия возобновила и усилила торжествующий гнёт над обедневшими и бесправными народами. Позитивно то, что некоторые реформы произошли, а главное - революция окончательно убила Хорошо и то, что страна сохранила свои территории, потому что после революций распадались и более однородные страны, чем Австрия. Карта империи не претерпела изменений.

Правители

В первой половине девятнадцатого века, до 1835 года, все государственные дела вершил император Франц I. Канцлер Меттерних был умён и обладал большим весом в политике, но переубедить императора зачастую было просто невозможно. После неприятных для Австрии последствий Французской революции, всех ужасов наполеоновских войн, Меттерних более всего жаждал навести такой порядок, чтобы в стране воцарился мир.

Однако Меттерниху не удалось создать парламент с представителями всех народов империи, провинциальные сеймы так и не получили никаких реальных полномочий. Однако достаточно отсталая в экономическом отношении Австрия, с феодальным реакционным режимом, за тридцать лет работы Меттерниха превратилась в сильнейшее государство Европы. Велика его роль и в создании контрреволюционного в 1915 году.

Стремясь удержать лоскутки империи от полного распада, австрийские войска жестоко подавили восстания в Неаполе и в Пьемонте 1821 года, сохраняя полное господство в стране австрийцев над неавстрийцами. Очень часто подавлялись народные волнения за пределами Австрии, за счёт чего армия этой страны приобретала нехорошую репутацию среди приверженцев национального самоопределения.

Отменный дипломат, Меттерних занимался министерством иностранных дел, а император Франц вершил внутренние дела государства. С пристальным вниманием он отслеживал все движения в сфере образования: чиновники строго проверяли всё, что можно было изучать и читать. Цензура была зверской. Журналистам было запрещено даже вспоминать слово "конституция".

В религии было относительно спокойно, появилась некоторая веротерпимость. Возродился католики надзирали образование, и без согласия императора от церкви не отлучали никого. Евреев выпустили из гетто, и даже в Вене были построены синагоги. Именно тогда проявился среди банкиров Соломон Ротшильд, подружившись с Меттернихом. И даже получил баронский титул. В те времена - событие невероятное.

Конец великой державы

Внешняя политика Австрии второй половины века полна неудач. Сплошные поражения в войнах.

• (1853-1856).
• Австро-Прусская война (1866).
• Австро-Итальянская война (1866).
• война с Сардинией и Францией (1859).

В это время случился резкий разрыв отношений с Россией, затем создание Всё это привело к тому, что Габсбурги потеряли влияние на государства не только Германии, но и всей Европы. И - как следствие - статус великой державы.